Улица имени...

Василий Носов

   Он родился за 18 лет до конца 20-го столетия в семье рудничного коногона Романа Носова. Его детство было короче воробьиного носа, так как Василий начал работать с 10 лет. Мать, затурканная тяжкой работой и горькой нуждой, чуть не со слезами будила его по утрам, совала в руки не только кусок на всю смену, но и глиняную свистульку: пусть дитя хоть в коротких "перекурах" потешится.

   За три года до конца прошлого века пятнадцатилетний Василий Носов пошел работать на демидовский завод. Смертельно уставал, с нетерпением ждал выходного, когда можно надеть новую сатиновую рубаху, сапоги в гармошку и затесаться в ватажку девчат, которые пели завлекательные частушки про любовь.

Василий Носов   Серый камень, серый камень,

   Серый камень пять пудов.

   Серый камень столь не тянет,

   Сколь проклятая любовь.

   Разглядел в этой веселой птичьей стайке самую тихую, самую скромную - Дусю, Евдокию, которой и сказал заветные слова: "Давай поженимся, а?" Она только согласно кивнула. Тогда ему было уже за двадцать, а счастья им было отмерено чуть больше года. В конце 1905 года Василия Носова "забрили". Как водится, пила и плясала вся Старобазарная улица (ныне -Носова), провожая парня на военную службу. Еще более притихшая Евдокия жалась к мужу, заглядывала в душу заплаканными глазами, рассказывала сон, который преследовал ее все последнее время: "Вижу я, как идешь ты, Васенька, по тоненькой дощечке через широкую бурлящую реку. И вот уже ступил мимо, падаешь вниз... Тут я кричу во сне и просыпаюсь". Василий гладил ее по голове, утешал: вернусь, дескать, живой и здоровый, не кручинься и не тужи.

   А сложилось все по-другому. Василий Носов служил сначала в пехоте в восьмом Томском полку, а потом был переведен в город Харбин, в тринадцатый Сибирский стрелковый полк, где встретился с подпольщиками-революционерами и принял их веру. Когда его перевели в четвертую Сибирскую стрелковую артиллерийскую бригаду, он уже был членом большевистской партии и вел пропаганду в войсках.

   - Чего тебе нужно, Василий Носов? Куда клонишь? Власти захотелось, что ли? Так куда нам с суконным рылом в калашный ряд?

   Ой, много было неверящих: и в революцию, и во всеобщее счастье даже в четвертой Сибирской артиллерийской бригаде, где служили в основном парни из беднейших крестьянских семейств. Когда Носова осудил военно-окружной суд на шесть лет каторжных работ за революционную пропаганду, на первой батарее судачили: дескать, Васеньке-то поделом, шибко уж разболтался.

   - Чего ты добиваешься, заключенный Носов? -настырно допытывались у Василия в тюрьмах Алчанской, Акатуевской, Зорентуйской, Читинской, где он "вел себя плохо, к надзору и администрации относился вызывающе, тюремному порядку не подчинялся, при встрече с начальствующими лицами шапки не снимал" (сохранилась тюремная анкета с подобной записью).

   После каторги был сослан на поселение в Якутскую область, куда и приехала к нему верная Евдокия.

   - Чего будет с нами, Васенька? -плакала она. - Давай-ка в Тагил обратно поедем, домишко какой-никакой купим да оба робить в руднике будем. Тебе купим сатиновую рубаху, а мне боты, знаешь, такие, с ушками...

   Бедная Евдокия! Она чуяла в нем душу самоотверженную, пылкую, а вот к революционным его идеалам относилась как к "Васенькиной блажи" и потихоньку молилась за мужа, за себя и за маленького Толеньку, родившегося в Якутске. Ее молитвы все же сбылись. Вскоре после февральской революции семья Носовых вернулась из ссылки в Нижний Тагил, где и обосновалась на постоянное жительство. Но Василия-то Романовича дома почти и не видели. Закрутили его - завертели "заботы о всеобщем счастье". Перед октябрьскими днями он был делегирован от Нижнего Тагила на второй Всероссийский съезд Советов, а в момент свержения самодержавия находился в Петрограде и участвовал в революции будучи делегатом съезда.

   Начало 1918 года. Третий съезд Советов. Разгром Учредительного собрания. Четвертый съезд Советов, где заключали Брестский мир... с участием тагильчанина Василия Носова. Бурные события гражданской войны. Но не до конца Носов прошел этот путь, так как в августе 1919 года его откомандировали для организации советской работы в Нижнем Тагиле. Василий Романович был первым председателем горисполкома.

   В те времена заседания рабочего органа Совета проходили сверхчасто - иногда дважды в день. Слишком много было и проблем, и роковых неожиданностей в той бешеной круговерти, порожденной событиями - гражданской войной, интервенцией, голодом и разрухой, восстановлением народного хозяйства. Одна за другой вспышки тифа и холеры среди населения - исполком срочно разрабатывает меры по борьбе со страшными эпидемиями. Обнаруживается большой процент неработающего населения - исполком принимает решение о всеобщей трудовой повинности. Разруха, острая нехватка топлива, сырья, продовольствия. Голод смотрел глазами голодных и разутых ребятишек, опухших рабочих, евших мякину.

   В.Р. Носов, как боевой пост, не покидал свой кабинет в здании горисполкома. Ломал голову, куда пристроить беспризорников, где взять 250 бревен для починки моста и как пустить заглохший рудник. Вот строки из его отчетного доклада, сохранившегося в фондах Государственного архива: "Целый день отделы переполнены. Работников не хватает, а поток людей не иссякает. Совесть не позволяет отказать в выслушивании просьб и жалоб - попусту-то никто не приходит. Накормить население - первая наша забота". В архиве сохранился и отчет о деятельности земельного отдела исполкома о том, что на полях остался большой урожай после бежавших с белыми. Носов решил мобилизовать все население на сбор его, сам "ломался" там с утра до вечера. И вот итог: за период с 15 сентября по 15 октября собрали 2343 пуда овса, 2781 пуд соломы, 168 пудов пшеницы, семь пудов ржи, 118 пудов капусты. "Хоть бы ты горсточки две-три домой принес", - плакала Евдокия, упрекая мужа за пустые руки. Он только отмахивался да сам туже затягивал ремень. Голодно всем - голодно и председателю.

   Сохранились в архиве многочисленные справки об отводе пахотных и сенокосных земель, о регистрации породистого скота, об организации трудовых артелей, мастерских по ремонту сельскохозяйственной техники. Городской Совет неутомимо устраивал жизнь тагильчан, налаживал хозяйство. Ведь измученный город надо не только обогреть и накормить, но и вдохнуть жизнь в его заводы и фабрики, рудники и шахты. Остро не хватало транспорта. Машин почти не было, пришлось подсчитывать и учитывать всех лошадей. Василий Романович лично занимался мобилизацией подвод и чуть не плакал, когда вышел печальный итог - вместо 80 тысяч лошадей работало только три тысячи.

   В памяти современников сохранился вот какой случай: в то время горожане сами возили на мельницу рожь и пшеницу для личных нужд. Ну и председателевой семье понадобилась мука. Очень упрашивала Евдокия мужа взять лошадь, съездить на мельницу. Уже тогда Василий Романович был очень болен (туберкулез у него еще со времен сибирских тюрем и ссылки), кровью харкал. А лошадь пожалел взять с общественных работ. Мешок с мукой тащил на себе. Матерился всю дорогу - для душевного облегчения. Вот и все, что он себе позволил.

   Все же город вставал на ноги. Меньше стало нищих, проституток. Ожили фабрики и заводы. Тогда возникла со всей остротой проблема ликвидации неграмотности - появились школы ликбезов. В исполкоме уже ставили другие вопросы - о строительстве водопровода, об электрическом освещении, об благоустройстве. Карабкались и на "высокую колокольню", планируя социально-экономическое будущее недавнего демидовского поселения. В 1923 году в Нижнем Тагиле было 26762 жителя, действовали два кустарно-промышленных и один потребительский кооператив, 170 промышленных и 247 торговых заведений, 19 школ, пять клубов, десять детских домов, три детсада, восемь библиотек, две больницы, одна амбулатория. Даже немногие сохранившиеся от тех времен решения исполкома позволяют сделать вывод о колоссальной практической и организаторской работе местного органа власти.

   Было, было неукротимое желание строить новый мир - почти на голом месте, почти на одном энтузиазме. Нет вины на том поколении, которое поверило в прекрасную мечту человечества.

   Как признавался сам Василий Романович, он очень укрепился душой и мыслями, побывав на первом Всесоюзном съезде Советов, проходившем 30 декабря 1922 года. Туда Носов был делегирован от Тагила вместе с председателем Нижнетагильского уездного исполкома Арефием Ивановичем Кабаковым. Большой подъем чувствовался в речах делегатов, в их настроении. А Василий Романович тяжело кашлял кровью. Кабаков смотрел на него с жалостью, подбадривал. Оба они тогда не предвидели свою трагическую участь. Кабаков побывал во "врагах" народа, хотя и уцелел чудом, и прожил до 1979 года (умер в Свердловске).

   Еще трагичнее сложилась судьба В.Р. Носова. К сонму "врагов народа" причесть его было трудно, почти невозможно. Ведь вся жизнь его, простого рабочего человека была как на ладони. Но как иезуитски сработала в те годы чекистская мысль. В 1936 году Носову приписали уголовщину - дескать, украл воз сена. Это честнейший-то Василий Романович, сын честнейших Романа и Харитины, полный бескорыстия и самоотверженности, не посмевший в голодный год положить в свой карман горсть овса или ржи? Его держали в тюрьме с отъявленными уголовниками шесть лет. Он вернулся из заключения только осенью 1941 года. Непривычно молчаливый, угрюмый. А жене сказал странную фразу: "Помнишь свой сон, когда меня в армию провожала в 1905? Сбылось - не выплыл". Попросил он верную Евдокию сделать уральские пельмени - любимое свое блюдо. Поел, поблагодарил и умер.

   В городском краеведческом музее сохранились два снимка Василия Романовича. Вот он с обритой головой, худой, с лихорадочным взглядом. Это зима 1922-го. Плох он тогда был здоровьем. А вот другой снимок: Носов лет 28-30 - в папахе, в зимнем пальто. Умный, твердый взгляд, полный внутренней энергии. Был он среднего роста, кареглазый.

   ...На Голом Камне похоронен романтик революции Василий Романович Носов - первый председатель горисполкома. Высокогорские горняки поставили ему памятник со звездой. Рядом "успокоилась" верная Евдокия Никитична - у нее на могиле крест, верила она в Бога до последнего вздоха. Дорожка к могилам узенькая, почти не протоптанная. Никто по ней уже не ходит. Но память о Василии Носове город хранит - есть в нем улица его имени. Этого человека, фанатика и бессребреника, увлекла в революцию мечта о том, чтобы каждому жилось достойно и хорошо. И не его вина, что всеобщее счастье не состоялось.

Тамара БАГАУТДИНОВА.

Литература: Газета "Горный край" от 17.08.2001.

Главная страница