Воспоминания о Пауле Рикерте

    Есть люди, удел которых оставлять яркое впечатление. Именно такой след оставила в моей памяти первая встреча с Паулем Эмильевичем Рикертом. Я только что поступила на работу в педагогический институт, приехав из большого областного города. Сотрудники кафедры химии были еще в отпуске, и мне показалось, что в этом двухэтажном просторном здании жизнь течет тихо и медленно. С нетерпением ждала встречи со своими коллегами.

    И вот на первое заседание кафедры собрались все ее члены - преподаватели химии, выпускники крупных вузов страны, кандидаты наук. Начался оживленный обмен мнениями, в этот момент вошел высокий, сухощавый человек лет пятидесяти, с резкими движениями, умными, проницательными глазами за стеклами очков. Сел с обезоруживающей улыбкой, извинившись за невольное опоздание.

    Легкий акцент, острота суждений, умение держаться прямо со слегка откинутой головой , иронический прищур близоруких глаз и открытая улыбка привлекли к себе внимание.

    Коллега Попов В.А. пояснил, что это Павел Эмильевич Рикерт, он преподавал немецкий язык, но в этом году его уговорили перейти работать к нам. Интересный человек: закончил Берлинский университет и Пражские высшие минералогические курсы. После заседания я подошла к нему с каким-то вопросом и еще раз удивилась заинтересованности и страстности, с которыми он доказывал свою правоту. Уже дома, перебирая в памяти впечатления прошедшего дня, убедилась, что самым сильным оказалось знакомство с Паулем Эмильевичем.

    Чем ближе я узнавала этого человека, тем очевиднее была правильность первого впечатления. Это был боец за справедливость. Ни фашистские, ни сталинские застенки не убили в нем этого свойства характера. Он боролся за высокий уровень преподавания химии в институте, а это было нелегко, так как занимались мы в плохо приспособленных для лабораторий помещениях. Он требовал от студентов творческого осмысливания лекций, пробуждал интерес к исследовательской работе. Пауль Эмильевич был чрезвычайно требователен и к себе, в подготовку к занятиям вкладывал много труда, так как последние десять-пятнадцать лет волею судьбы он был оторван от химических наук. Захват фашистами власти в Германии, необходимость уйти в подполье прервали его работу над диссертацией, а несколько лет жизни в Чехословакии были отданы второму по значимости увлечению - минералогии. Спасаясь от коричневой чумы, Пауль Эмильевич тайно перешел границу и попал в Советский Союз, однако с 1941 года он стал узником русских тюрем и концлагерей.

    Пройдя "круги ада", он вернулся к химии. Студенты любили Пауля, как они его называли, за увлеченность и самоотдачу, побаивались за требовательность, но равнодушных Среди них не было.

Перед демонстрацией. 1 мая 1963 г. Справа Рикерт П.Э., в центре Белавина И.Г., слева Попов В.А.

Перед демонстрацией. 1 мая 1963 г. Справа Рикерт П.Э., в центре Белавина И.Г., слева Попов В.А.

    Сбылась и еще одна мечта ученого: он вернулся к своим исследованиям по увеличению прочности цемента. И опять поток новой научной литературы, стремление догнать упущенное, стать в ряды первых.

    Я в этот период (60-е годы) тоже после десятилетнего перерыва вернулась к исследовательской работе, мне импонировал этот увлеченный человек, и мы стали встречаться. Мимо такого человека, как Рикерт, равнодушно пройти было невозможно, за мной в дом на проспекте Строителей потянулась молодежь кафедры.

    Это были прекрасные вечера! Пауль Эмильевич и его милая, гостеприимная жена Надежда Леонтьевна всегда были рады друзьям. Мы располагались удобно в комнате с большим лимонным деревом посредине, с полками книг около стен и попадали в водоворот интересов хозяина. Он регулярно читал немецкие, французские и английские газеты, подчеркивая наиболее интересные места, статьи в "Правде" и "Известиях" также вызывали горячее обсуждение. Электронная версия historyntagil.ru. Это были шестидесятые годы, и в этот период в газетах нечасто прорывалась живая струя. Иногда вечера были посвящены музыке. Павел Эмильевич сам готовил такой концерт, у него была прекрасная фонотека, и перед нами во всем блеске возникали произведения Вагнера, Малера, Баха. Кто бы здесь, в уральском городе, мог с такой увлекательностью и патетикой рассказать о немецкой мифологии: Тангейзере, Кольце Нибелунгов, сказочном Граале? Потом уходили куда-то стены, вьюжная ночь, и мы переносились в сказку. Мой муж иногда в такие вечера под музыку писал стихи.

    Разносторонности интересов этого человека оставалось только удивляться. Уже в первый наш визит он показал свою минералогическую коллекцию, и мы были загипнотизированы рассказами о камне, о его таинственной красоте, символическом значении, потрясающем разнообразии. Когда из коробочки Пауль Эмильевич достал кусочек черного гранита с острова Святой Елены, где умер Наполеон, и "Ягуаров глаз" (так называется одна из разновидностей зеленого кварца), я почувствовала, что меня охватывает озноб волнения, я "заболеваю" камнем. Эта болезнь не прошла и до сих пор.

    Во второй половине шестидесятых годов я стала заведовать кафедрой химии. Было очевидно, что по своему научному потенциалу и преподавательскому мастерству Павел Эмильевич на голову выше многих кандидатов наук, имеющих все привилегии этого звания, однако попытки присвоить ему такое звание без защиты, honoris causa, разбивались о стену бюрократической системы. Об эту же стену разбились многократные попытки запатентовать его научное открытие в области улучшения свойств цемента. Не будь этой стены, возможно, последствия землетрясений не были бы столь трагичны.

    Он читал до двухсот лекций в год - объем часов, который не под силу иному доктору наук, а удалось перевести его только на должность исполняющего обязанности доцента.

    Химическая наука переживала бурное развитие в области теории связей, и Пауль Эмильевич на правах патриарха сам вызвался руководить семинаром "Теория связей". На организационном заседании он положил перед собой две высоких стопки книг, отражающих новые воззрения в области химических связей, и сказал спокойно: "Прочтите на первый случай хотя бы это". Как мы вгрызались в страницы с формулами, с каким трудом извлекали из тайников памяти уже подзабытые знания высшей математики! А когда совсем теряли путеводную нить, бежали к Паулю Эмильевичу. С какой легкостью и иронией он развевал сомнения, выводил из тупика и помогал найти потерявшуюся тропинку! Перед выступлением волновались, как перед экзаменом, зато пять преподавателей, сдавших экзамен кандидатского минимума по химии, с благодарностью вспоминали помощь, которую оказал им этот семинар.

    На отдыхе Пауль Эмильевич был также инициативен, как и в работе. Просто пикников не было, на природу мы выходили с геологическими молотками, а главное со страстным желанием найти коллекционный образец. Как тщательно Пауль Эмильевич готовил наши маленькие экспедиции, разрабатывал маршрут, определял возможный транспорт! Иногда ездил заранее в конечный пункт и, не надеясь на случай, договаривался о ночлеге.

    Мы карабкались по отвалам, спускались в шахты, поднимались на горы, и всегда впереди уверенной походкой в кирзовых сапогах и легкой куртке шел Пауль Эмильевич. Его оценка наших находок была самой желанной похвалой.

    Проходили годы. Начинало сдавать сердце, уже не раз приходилось прерывать движение, усталый пожилой человек садился на теплый камень, а мы ловили для него пчел: укусы их приносили облегчение.

    И вот шестидесятилетний юбилей Рикерта. На сцене в институте взволнованный Пауль Эмильевич, уже отшумели поздравления, вручены подарки, прозвучали теплые пожелания от студентов, друзей, коллег. Юбиляр, волнуясь, подходит к микрофону и отвечает на вопрос ведущего: "В чем секрет моей молодости? - спрашиваете вы. В том, что я вечный студент! Всю свою сознательную жизнь я учусь и буду узнавать новое до последнего дня".

    А затем гордая седая голова опускается в поклоне, и притихший зал слышит: "Я хочу поклониться русской женщине, которая не только помогла мне сохранить свою молодость, но и выжить в страшных условиях, в самый тяжкий период жизни. Как оторвавшийся от ветки листок, меня гнали по жизни ветры войны и злобы, но я встретил и полюбил Надежду Леонтьевну, и она вдохнула силы в мою засыхающую душу. Она помогла мне обрести новую родину, с которой останусь до конца".

    Обрушился шквал аплодисментов, зал встал, приветствуя этот союз Мужества и Любви.

    Таким мне запомнился Пауль Эмильевич Рикерт.

И.Г. Белавина

Главная страница