СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА

"Тагильский рабочий" об исследовании древностей Горбуновского торфяника

    Большое внимание исследователи, проводившие раскопки на Горбуновском торфянике, уделяли популяризации археологических открытий. Не случайно на страницах газеты "Тагильский рабочий", самой читаемой в то время, периодически появлялись их заметки, рассказывающие о результатах очередного полевого сезона.

    7 июля приехал в Тагил Д.Н. Эдинг – археолог, научный работник государственного исторического музея в Москве.

    Эдинг будет продолжать начатые в 1926 г. раскопки свайных построек на Горбуновском торфянике. Начало раскопок намечается на 12 июля. Помощником Эдинга будет А.И. Малахов.

    Раскопки предыдущих лет уже дали ценные научные результаты. В этом году раскопки производятся на средства Тагильского музея и все найденные материалы послужат обогащению коллекции доисторической археологии.

    N.

    Рабочий. 12 июля 1928. №160. с.4

    Предки тагильчан – идолопоклонники – Изделия из меди – Деревянные постройки – Рыбная ловля – Весла прекрасной работы

Древний Горбуновский поселок

(к раскопкам на Горбуновском торфянике)

    В III выпуске "Материалы по изучению Тагильского округа" будет помещен очерк Д. Н. Эдинга о его раскопках на Горбуновском торфянике (вблизи Тагила). Эти раскопки, ведущиеся сейчас уже 4-й год, представляют для Урала совершенно исключительное явление, так как археологические обследования на Урале до сих пор были незначительных размеров.

    Раскопки торфяника ведутся совместно с государственным историческим музеем и Тагильским музеем. С самого начала они приковали к себе внимание ученого мира, так как археологические разработки торфяников – дело совершенно новое в СССР, при этом именно торфяники обещают дать наибольший материал для исследования быта отдаленного прошлого.

    Например, за прошлые 3 года на Горбуновском торфянике были уже обнаружены остатки сооружений из свай, тонких бревен и жердей, к сожалению, сильно поврежденных; но все же можно прийти к заключению, что открытые сооружения располагались не над водным пространством озера, а уже на болоте, образовавшемся на месте этого озера.

    Одновременно на восточном берегу торфяника обнаружены остатки еще более древнего поселка, существовавшего еще до заболачивания озера. Эти остатки представляют необычайный интерес, здесь экспедиции удалось установить факт изготовления орудий из меди или бронзы.

    Таким образом, возникает необходимость дальнейшего исследования этой береговой стоянки, как свидетеля одного из древнейших периодов уральской металлургии.

    Очевидно, первобытная металлургическая техника человека, жившего назад тому 3000 лет на берегу озера, использовала те куски самородной меди и ее углекислых соединений, которые попадались на меднорудянском и других ближайших месторождениях и сравнительно легко могли быть использованы.

    Раскопки на самом торфянике дали за эти три года не менее интересные результаты. Можно установить, что население прибрежного поселка пользовалось лодками для передвижения по озеру и для рыбной ловли (обнаружено до 2 десятков весел прекрасной работы), зимой ездили на санях (найден санный полоз).

    Когда озеро заросло, то на поверхности его было воздвигнуто упомянутое выше сооружение на сваях. Назначение его определяется рядом найденных во время раскопок предметов: голова идола, целый идол, статуэтка самки лося с выдолбленной спиной, части сосудов, украшенных разными головами водяных; все эти предметы, очевидно, связаны с культом и незначительное количество каменных орудий труда и промыслов говорят о религиозном характере открытых сооружений.

    Изучение деревянных предметов и украшений глиняных сосудов привело Д.Н. Эдинга к заключению, что жители среднего Урала указанного периода, испытывали культурное влияние со стороны населения Минусинского края и в свою очередь сами оказали значительное влияние в отношении художественного творчества (а может быть и в других сторонах быта) на европейское население вплоть до территории современной Швеции и Финляндии.

    Это же изучение позволяет видеть в Горбуновских древностях следы той культуры, которая еще в настоящее время частично сохранилась у вогул и остяков. Таким образом, остяцко-вогульская культура оказывается соприкасается с культурой этого первобытного Горбуновского поселения. Подобный случайный факт установления трехтысячелетнего возраста одной из современных нам культур – единичен по всей СССР. Все более или менее изученные народности выработали характерные черты своего минерального быта значительно позднее.

    К таким крупнейшим научным результатам привело трехлетнее изучение Горбуновского торфяника.

Рабочий. 11 июля 1929. № 157

Свайные постройки на Горбуновском торфянике

Статья профессора Д.Н. Эдинга

    Тагильский район в отношении археологических памятников занимает исключительное положение на Урале. Надо сказать, что, несмотря на слабую изученность области, она выделяется среди других многообразием памятников материальной культуры. Насколько многочисленны археологические памятники в Тагильском районе, сказать трудно; скорее в отношении количества стоянок, городищ и древних могильников он уступает более южным районам. Зато в нем обнаружены памятники, неизвестные пока не только на остальной территории Урала, но и в других местностях нашего Союза. Достаточно указать на остатки свайных сооружений Горбуновского торфяника. Остатки жилищ на сваях были уже давно открыты на швейцарских озерах. По этим остаткам и предметам, найденным в озерных отложениях, удалось восстановить и внешний вид поселков и картину промыслов, занятий и быта их населения. С течением времени более точные наблюдения показали, что свайные постройки могли воздвигаться и на болотах, очевидно, с той же целью - дать надежное убежище в случае нападения врагов. Озера и болота Советского Союза никогда не подвергались даже предварительному обследованию с целью отыскания следов жизни древних человеческих обществ; по правде говоря, они давали немного материала для того, чтобы привлечь к себе внимание исследователей.

    Единственным исключением являлось Горбуновское болото, где еще в 1908 году рабочие наткнулись на остатки свайных сооружений с полуобрушившимся шалашом.

    Небольшая заметка, опубликованная работником Уральского общества любителей естествознания, М.О. Клером, сделалась широко известной, вызвала даже командировку одного из московских антропологов на торфяник, но и в данном случае, исследовательская работа не была развернута, интерес к исключительному и необъяснимому сооружению притупился. Живая память о нем сохранилась у уральских краеведов, и только после революции, в 1926 году, началось обследование остатков торфяниковых сооружений. Эта работа скоро была введена в рамки плановых научных раскопок, минуя стадию бессистемного собирательства и случайных приобретений. Инициатива раскопок принадлежала государственному историческому музею, к работе которого скоро присоединился и Тагильский музей.

    Что ж дали восемь лет раскопок на торфяниках, в частности на Горбуновском?

    Мы должны перенестись почти на 3 тысячи лет назад и представить себе на месте современного болота большое проточное озеро, начавшее зарастать от берегов, на которых были расположены поселки общества, спаянного родовой организацией в отдельные группы. Средства к существованию доставляла преимущественно охота и в меньшей степени – рыбная ловля. Из орудий охоты пока открыты только луки. Важным подспорьем, конечно, служил сбор ягод, кореньев и орехов. Было ли широко распространено скотоводство, - сказать трудно, - однако, приручение животных для использования их силы было уже в ходу, о чем говорит находка полоза нарты довольно искусной работы (Тагильский музей). Передвижение по воде было очень распространено: хотя в раскопках ни разу не встречались остатки лодок, но весла и целые, и в обломках находились десятки раз. Чрезвычайно интересна точность ручек и лопаток весел, несвойственная современным изделиям этого рода; надо думать, что лодки или челны, для которых они изготовлялись, были легки и подвижны. Из дерева вырезались сосуды с ручками, украшенными резными головами птиц тонкой художественной работы. Сосуды для обыденного употребления лепились из глины и украшались узорами, подчас сложными и богатыми; кроме круглодонных, яйцевидных сосудов и горшков с плоским дном разной величины, изготовлялись большие миски-блюда, служившие, надо думать, при жертвоприношениях. Вопрос об одежде населения остается еще мало освещенным; материалом для нее, очевидно, были в большинстве случаев шкуры и кожи животных. Орудие и оружие для обслуживания потребностей общества изготовлялись преимущественно из камня, кости, рога и дерева. Каменные наконечники стрел, дротиков, копий и кинжалы, каменные топоры, долота, ножи, скребки и дыроколки, гарпуны и наконечники стрел из кости, клинья, рубящие орудия вроде мотыг из рога, - вот наиболее характерные предметы из трудового инвентаря охотника и ремесленника в эпоху, когда ремесла не выделялись в особую специальность, а входили в повседневную деятельность членов родовой группы.

    Воссоздавая картину уральского родового общества на основании добытого раскопками вещевого материала, мы убеждаемся, что этот быт в описываемую пору был далеко не "диким", а само общество нельзя рассматривать как "первобытное" с интересами, направленными на удовлетворение самых несложных потребностей. Об этом говорят и факт приручения животных, и техническая изобретательность, сказавшаяся в конструкции нарт, полозья которых скреплялись с копыльями и верхней рамой при помощи переплетения; это же видно в тщательности и умении, с которыми изготовлялись орудия и посуда. Наконец, исключительно сильным доказательством высоты культуры уральского общества являются резные скульптуры, украшающие деревянные сосуды.

    Заговорив о последних, необходимо перейти к вопросу о том, что же именно представляют остатки свайных сооружений на торфянике. Остатки эти дошли до нашего времени только в виде отгнивших сверху свай, забитых частью в торф, частью в подстилающий его всякий озерный ил; в редких случаях можно было наблюдать участки узкой "слани" из тонких жердей для перехода по зыбкой поверхности болота, относительно большая площадь, вырытая в том же районе, где в 1908 году был обнаружен шалаш, не дала никаких остатков моста. Таким образом ясно, что постройки располагались не над поверхностью озера, а на его заболоченной береговой части.

    Обзор предметов, найденных на торфянике, сразу показывает, что орудия труда и остатки оружия находятся крайне редко, с другой стороны здесь обнаружены и деревянные человеческие фигуры и посуда с головами птиц и единственные в своем роде деревянные изображения лосей, спина которых выдолблена в виде глубокого корытца. Конечно, вся эта деревянная продукция могла существовать также на береговой стоянке, но истлеть в обычной почве! Однако, объяснять подобные находки только случайным обстоятельством (консервирующее свойство торфа и воды) было бы недостаточно серьезно, тем более, что помимо редкости орудий труда и оружия, в торфяниковом вещевом материале имеется целый комплекс предметов, отличающий его не только от береговой стоянки, но и вообще от обычных стоянок. Этой особенностью является присутствие среди торфяниковой керамики больших блюд или мисок.

    Из всего только что сказанного возникло предположение, что шалаши или другие подобные сооружения на болоте служили не для жилья, а являлись постройками культового значения. В таком случае становятся понятными и редкость находок бытовых предметов, и своеобразный характер керамики и находки изделий, связанных с культом.

    Особый интерес вызывают обе фигуры лося с полостью в спине (одна из этих фигур хранится в Тагильском музее). Подобных предметов до последнего времени не было обнаружено нигде, и объяснить их можно только условно, как замену настоящих жертвенных животных статуэток, содержащих в своей полости небольшой кусок мяса или другую пищу. Находки идолов известны на Шигирском торфянике (в Невьянском районе), откуда Свердловский музей имеет одну целую фигуру и голову второй; на Горбуновском торфянике экспедиция обнаружила две фигуры и голову третьей. Найденные изображения человеческой фигуры являются произведениями художественного творчества, - скорее наоборот: это неумелые схемы отдаленно напоминающие человеческое тело, лишенные рук и переходящие книзу обычно в столб. Только на экземпляре, поступившем в Тагильский музей, обозначены ноги. Главный интерес этих находок заключается не в их редкости, а в том, что идол Тагильского музея и голова из Шигирского торфяника указывают на поклонение морскому божеству. Богами-покровителями родового общества были предки, с представлением о которых, у различных народов связаны предания о сверхъестественной силе и необычайных подвигах; почтением предков старались обеспечить их помощь и благополучие рода. Главенство морского начала в роде возникло относительно поздно, ему предшествовало главенство женщины (матриархат), то что среди уральских идолов устанавливаются фигуры мужчин, дает право считать общество данной эпохи перешедшим от матриархата к патриархату.

    Таковы в кратких чертах результаты изучения памятника, судьба которого продолжает интересовать не только ближайшее население Тагила. Конечно, исключительно важное значение остатков старины на Горбуновском торфянике для исторической науки требует продолжения раскопок на нем и изучения добываемого материала. Необходимость этих работ подчеркивается еще тем обстоятельством, что разработка торфа неизбежно ведет к уничтожению памятника 3-тысячилетней давности, сохранившегося в исключительно благоприятных условиях.

    Постоянная смена администрации и текучесть рабочей силы на торфянике делают возможным такие факты, как уничтожение идола, найденного в 1932 году при проведении осушительной канавы. Таким образом, вопрос интенсивного продолжения раскопок является не только вопросом дальнейшего ознакомления с картиной быта родового общества центральной части Евразии по материалу, сохранившемуся в исключительной полноте, но и вопросом спасения этого материала от бессмысленного уничтожения.

    Государственно-исторический музей из года в год выделяет своих работников и средства на обследование. Как ни ценны результаты работ уральской экспедиции, музей не может самостоятельно создать благоприятные условия для ее работы, имея ряд других экспедиций. Средства Тагильского музея не позволяют ему принять активное участие в развертывании работ. По существу говоря, дело не только в средствах, но и в отношении организаций, использующих торфяник для своих нужд, к научной работе. Следует заметить, что год от году это отношение, меняясь с переходом торфяника от одного хозяина к другому, становилось все хуже и хуже. Срывая по тем или иным причинам годовой план торфозаготовки, администрация торфяника находила возможным прикрываться этим срывом для отказа экспедиции… в 10-20 рабочих и в их снабжении несмотря на предоставление конторе резанного торфа бесплатно.

    Надо надеяться, что постановление правительства об обязательном содействии предприятий в изучении памятников, разрушаемых ими в условиях разработки, а также переход торфяника в ведение горсовета, ликвидируют крохоборческие настроения, которые не влияя существенно на выполнение производственного плана предприятия, срывают работу научных учреждений, вызывая непроизводительную трату времени, энергии и средств. Нельзя забывать, что дело касается не рядового памятника местного значения, что только исключительная научная ценность добываемого раскопками материала сделала Горбуновский торфяник известным и в научных кругах Союза ССР и за его пределами.

    1934 (?)

    К археологическим раскопкам на Горбуновском торфянике приступила экспедиция государственного исторического музея, возглавляемая профессором Эдингом.

    На Горбуновском торфянике обнаружены свайные постройки, относящиеся к родовому обществу, в эпоху его расцвета, имеющие возраст 250-300 тыс. лет.

    Горбуновский торфяник – единственное место в СССР, где найденные свайные постройки, а также скульптуры лосей, вырезанные из хвойных пород деревьев и ольхи, сосуды с резными головками птиц, очень большое количество весел, исключительно тонкой работы, полоз нарты, культовые памятники (идолы) и другие редчайшие предметы, представляющие искусство лесного края и не имеющие равных по своей художественной ценности и значению.

    Свайные постройки и найденные предметы обнаружены на небольшой глубине и хорошо сохранились. Сейчас началась работа по дальнейшему расширению фронта раскопок.

Тагильский рабочий. 29 июня 1934 . С. 1.

    Горбуновский торфяник, расположенный от города Тагила в 5 км, давно привлекал внимание археологов и краеведов.

    На днях Московский исторический музей прислал в Тагил научную экспедицию во главе с профессором Д.Н. Эдинг.

    В беседе с нашим сотрудником профессор Эдинг заявил:

    - В Горбуновском торфянике обнаружены свайные сооружения на глубине 2-3 метров. Есть предположение, что когда-то, больше 3 тысяч лет тому назад, здесь жили родовые племена.

    На днях профессор Эдинг вместе со своим помощником т. Тарасовой и представителями Тагильского краеведческого музея отправляются на Горбуновский торфяник.

    Работа экспедиции рассчитана на все лето.

Тагильский рабочий. 27 июня 1936. №146

    В "Тагильском рабочем" (см. газету от 27 июня 1936г.) сообщалось о том, что в Тагил приехал профессор Д.Н. Эдинг для археологических раскопок на Горбуновском торфянике. Сейчас раскопки широко развернулись.

    В Тагильском музее хранятся экспонаты (весла, части построек, предметы домашнего обихода), выполненные несомненно металлическими орудиями. Предполагалось, что в Горбуновском торфянике должны быть остатки этих орудий.

    Профессор Эдинг обнаружил среди многочисленной деревянной утвари, сохранившийся в торфянике, обломок глиняного ножа.

    Эта находка дает возможность более точно определить, к какому времени относятся остатки деревянных построек, черепки глиняной посуды и т. д. Раскопки продолжаются.

Тагильский рабочий. 14 июля 1936. №160

    Археологические раскопки на Горбуновском торфянике в Тагиле начались в конце июня этого года. К 15 июля работа широко развернулась.

    Ведущий раскопки профессор Д. Н. Эдинг (см. "Тагильский рабочий" от 27 июня и 14 июля 1936 года) обнаружил среди многочисленной утвари обломок бронзового ножа. Эта находка дала возможность окончательно установить способ обработки весел, построек, предметов домашнего обихода, остатки которых хранятся в Тагильском музее.

    В беседе с нашим корреспондентом профессор Эдинг заявил:

    – Раскопки проходят удовлетворительно. Мне удалось обнаружить много интересных вещей. Найдены: медный топор, мыльный камень (мягкая порода), на котором запечатлена половина наконечника копья. Этот камень служил формой для отливки различных металлических частей. Ценной находкой является стрела с каменным наконечником, которая была найдена вместе с обломками деревянных стрел.

    В торфе сохранились три весла, верхняя рама нарты, топорище для оружия, обрубок дерева, употреблявшийся, очевидно, для выжимания масла.

    Многочисленные настилы, остатки посуды, металлических орудий свидетельствуют о том, что около 3 тысяч лет тому назад, как и предполагалось, родовые племена не только передвигались по затвердевающему болоту, бывшему когда-то проточным озером, но и жили в наиболее благоприятных местах.

    Раскопки ведутся на площади 100 квадратных метров. К 1 августа первые археологические раскопки будут закончены. Сейчас началась упаковка и отправка в московский исторический музей новых экспонатов. Часть из них после соответствующей обработки поступит также в Тагильский краеведческий музей.

Тагильский рабочий. 23 июля 1936.

Раскопки на Горбуновском торфянике

Ценные результаты археологической экспедиции

    На этих днях закончила очередной рабочий полевой сезон археологическая экспедиция Государственного исторического музея (Москва), производящая раскопки в окрестностях Тагила с 1926 года.

    В 1938 году обследование велось только на восточном берегу Горбуновского торфяника. Из-за отсутствия достаточно квалифицированных рабочих не представлялось возможности продолжать раскопки исключительно ценных памятников древности, сохранившихся на самом болоте. Научное значение этих остатков старины важно не только для Урала, где собирание и изучение материала по древней истории края не вышло пока из первичной стадии. Достаточно указать на добытые здесь среди другого археологического материала произведения искусства – резную скульптуру, созданную более 3500 лет тому назад. Она является единственным примером реалистической, жизненной передачи животных для столь далекого времени, не считая, разумеется, случайных находок на другом уральском торфянике – Шигирском. Раскопки на Горбуновском торфянике обнаружили …

    …показывают на значительное совершенство техники древних металлургов. Но еще большее мастерство было достигнуто в обработке дерева. Благодаря консервирующим свойствам торфа и пропитывающей его воды, культура отдаленного времени предстает на Урале в таких подробностях, которые совершенно недоступны для науки по отношению к несравненно более поздним эпохам; в первую очередь это касается деревянных предметов, на внешнем виде которых как будто не отразился их 3000-летний возраст. Например, благодаря находкам многих десятков целых и сломанных весел можно судить не только о широком применении лодок для передвижения по бывшему некогда на месте болота озеру, но и о том, что предпочитали изготовлять тонкие и легкие весла, несмотря на их непрочность.

    Еще большего совершенства достигли мастера при резьбе из дерева посуды с головами животных и птиц, что ясно для каждого видевшего эти скульптуры в Тагильском музее. Сохранившиеся до XIX века в крестьянском быту деревянные братины и ковши с изображениями птиц и лошадей, являются отдаленнейшими потомками деревянных сосудов, служивших во времена родового общества для культурных целей. Впервые образцы этой посуды были найдены случайно на Шигирском торфянике, научными же раскопками – на Горбуновском. Ряд серьезных данных заставляет видеть в настилах, обнаруженных экспедицией на Горбуновском торфянике, жертвенные площадки – древние уральцы приносили жертвы деревянным идолам, изображавшим духов предков и рассчитывали обеспечить этим успех на охоте, принося деревянную посуду с изображением особенно желательной дичи.

    Раскопки этих площадок дали, как указывалось, обильный материал, освещающий не только вопросы культового характера.

    Открытая экспедицией еще в 1927 году стоянка на берегу торфяника дала материал более обычный в археологической практике: орудия из камня и обломки глиняных сосудов, украшенных при помощи каменных зубчатых штампов разнообразными, нередко тонко и тщательно выполненными узорами. Из-за свойства почвы и характера поверхности места, где была расположена стоянка, не сохранились орудия из кости и рога.

    Необычным является отсутствие следов землянок и очагов. Вещевой материал, собранный за четыре раскопочных периода, позволяет сопоставить культуру древних обитателей горбуновской котловины с археологическими памятниками других пунктов Урала и, даже, относительно далеких областей. Оказалось возможным, например, установить родственность украшения этих сосудов с орнаментом керамики Минусинского края и Казахстана, а тем самым определить время береговой стоянки: она была обитаема во второй половине второго тысячелетия до нашей эры. Раскопки текущего года удвоили площадь…

    Д.Эдинг. 22 октября 1938. № 245

    В Тагил приехал научный сотрудник государственного исторического музея (Москва) профессор Дмитрий Николаевич Эдинг, уже несколько лет подряд занимающийся археологическими раскопками на береговой стоянке Горбуновского торфяника.

    Профессор Эдинг сообщил, что в этом году он будет продолжать свои раскопки на Горбуновском торфянике, совместно с кружком юных археологов Алапаевской неполной средней школы, руководит которым преподаватель П. И. Чернавин.

    – Весной этого года в Москве состоялась конференция археологов – работников музея, – говорит Д. Н. Эдинг, – где был поставлен вопрос о плановом изучении заселения нашей республики. Исследования до этого велись самотеком и большие пространства страны оставались не изученными. На мою долю выпало, – продолжает Дмитрий Николаевич, – продолжение раскопок на Горбуновском торфянике и обследование Алапаевского, Петрокаменского и Кировградского районов вдоль системы их рек, которые до сих пор еще не исследованы. По предположению там можно найти такие же стоянки первобытных людей, как береговая стоянка у Горбуновского торфяника. Это имеет большое значение для установления истории культуры на Востоке. Остатки, найденные на Горбуновском торфянике, напоминают более поздние остатки, найденные на Енисее и в Казахстане. Хотелось проследить одной ли культуры все эти памятники. Я думаю свои исследования продолжить до Ирбита.

    – Очень важно также для раскрытия истории народов нашего Союза, – продолжает Эдинг, – установить в Нижнетагильском и прилегающих к нему районах, памятники предков вогул и остяков периода колонизации Востока. Если будет хорошая погда, займусь исследованием "писанцев" в Алапаевском районе, открытых П. И. Чернавиным.

    Профессор Эдинг рассчитывает археологическими работами на Урале заниматься до конца сентября.

И. Новожилов.

Тагильский рабочий. 24 августа 1939.

    НИЖНИЙ ТАГИЛ, 21 июля (от соб. корр.). Более 30 лет назад вблизи Нижнего Тагила, на Горбуновском торфянике были найдены первые следы древнего поселения человека. При раскопках были обнаружены свайные постройки и много образцов каменных орудий и деревянных изделий.

    В годы советской власти этим местом неоднократно интересовались археологи. При раскопках они находили много новых вещей, оставшихся от древней стоянки человека.

    В этом году сюда приехала экспедиция института материальной культуры Академии наук СССР и Государственного исторического музея. Ее возглавил профессор А. Я. Брюсов. В экспедицию вошли работники местного краеведческого музея.

    Экспедиция ведет доисследование шестого разреза торфяника. Здесь было найдено большое число берестовых поплавков, внутри которых сохранились нити. Был найден также склад грузил и каменных орудий – топоров.

    Раскопки производились на глубину более 2 метров, причем экспедиция обнаружила два слоя, характеризующих стоянку человека. Верхний находился на глубине одного метра 45 сантиметров, второй – двух метров 10 сантиметров. Для определения даты поселения человека через каждые десять сантиметров взяты образцы торфа. По приблизительным подсчетам археологи определили, что в этих местах человек жил пять тысяч лет назад.

    Много вещей найдено при раскопках другого места Горбуновского торфяника, в частности, обнаружены наконечники стрел, рыболовные крючки из кусочков дерева, масса костей животных. Все это говорит о том, что здесь, на берегу Горбуновского торфяника, была не одна стоянка.

    Для более детального изучения найденные вещи и образцы торфа отправлены в Москву для обработки.

    На днях экспедиция закончила свою работу. Об итогах раскопок на Горбуновском торфянике профессор Брюсов доложил собранию местных краеведов с участием городской интеллигенции. Он рассказал, что стоянки Среднего Урала позволяют установить древность поселения в этом районе, откуда он был заселен, каково было сношение населения с другими племенами.

    Местные краеведы ведут самостоятельные раскопки на реке Полуденке. В августе доклад о результатах раскопок сделает научный работник краеведческого музея тов. Кипарисова.

Тагильский рабочий. 21 июля 1948.

    В окрестностях Тагила, на Горбуновском торфянике более 30 лет тому назад во время работ были случайно найдены на большой глубине остатки древнего поселения. Тогда же на этом месте были произведены небольшие раскопки Клером. При этом впервые в России были открыты следы свайных построек и найдены вместе с каменными орудиями сохранившиеся в торфе изделия из дерева, которые при раскопках в других почвах не встречаются. Раскопки Клера вызвали большой интерес в ученом мире. По окончании гражданской войны и первых лет восстановительного периода Московским государственным историческим музеем был командирован профессор Д. Н. Эдинг.

    В течение ряда лет, с 1926 по 1940 год Эдинг производил здесь раскопки. Сосредоточив их преимущественно на 6-м разрезе, ограничившись в других местах торфяника небольшими разведками. Раскопки Эдинга создали мировую известность этому памятнику древности. В ряде статей и большой монографии "Резная скульптура Урала", напечатанной в XI-м томе трудов государственного исторического музея, Эдинг дал описание вскрытых им остатков деревянных построек и многочисленных вещей – орудий труда, древней посуды, предметов культа и замечательных резных изделий из дерева, – ковшей, фигурок идолов и проч. Часть находок хранится в Н.-Тагильском музее.

    Преждевременная смерть Эдинга прервала эти работы. Между тем, продолжение раскопок на Горбуновском торфянике имело огромное значение для всей археологии не только Среднего Урала, но и вообще для археологии неолитической и бронзовой эпох СССР. Слабая разработка уральской археологии этого периода, особенно в отношении хронологии, без которой невозможно никакое историческое исследование, препятствовала разрешению ряда основных вопросов археологии СССР. Положение осложнялось тем, что другие крупные исследователи археологии Урала Н. А. Прокошев и П. А. Дмитриев погибли на фронтах Отечественной войны. Поэтому институтом материальной культуры Академии наук СССР, Государственным историческим и Н.-Тагильским музеем краеведения в этом году была организована совместно археологическая экспедиция для продолжения раскопок на Горбуновском торфянике. Руководство экспедицией было поручено заслуженному деятелю науки профессору А. Я. Брюсову при участии сотрудника государственного исторического музея В. М. Раушенбах и сотрудника Н.-Тагильского музея Н. Кипарисовой.

    Работы начались 22 июня. Сначала было произведено доиследование на 6-м разрезе торфяника, где Д. Н. Эдингом была вскрыта почти вся площадь древнего поселения, но оставались нерешенными некоторые вопросы, в частности, вопрос о дате самого поселения. В этом отношении удалось добиться очень важных результатов. Во-первых, совершенно точно установлено, что на месте раскопок Д. Н. Эдинга находятся остатки двух, а не одного, как предполагали ранее, древних поселений. Это совершенно меняет существующее представление о времени заселения этих мест и разрешает спор о датировке не только уральских, но и ряда древних стоянок средней и северной полосы СССР. Взятые образцы торфа после их исследования позволяет уточнить эти даты, так как торф нарастает с равномерной скоростью. Но уже сейчас можно сказать, что поселения нижнего слоя относятся ко времени около 5000 лет тому назад. Во-вторых, при раскопках было найдено большое число берестовых поплавков, внутри которых сохранились нити. Исследования этих нитей позволит установить материал, из которого они были сделаны и возможно подтвердят наше предположение о большой древности земледелия в СССР. Найденные при раскопках вещи пополнят существующую коллекцию.

    После этого доисследования работы были перенесены севернее, где Эдингом было обнаружено еще одно древнее поселение. Здесь было найдено большое количество вещей в самом низу торфа и сапропели, непосредственно над серой луговой глиной. Судя по относительной глубине залегания, эта стоянка относится к очень древнему времени. Среди найденных вещей – тесел, долот, многочисленных мотыг из рога лося, костяных гарпунов, шильев, иголок. Обломков древней посуды и т. д. – особенно интересны мелкие изделия из дерева, как, например, изящные рыболовные крючки, гарпуны и наконечники копья.

    Раскопки продолжаются. На днях ожидается приезд крупного торфоведа проф. С. Н. Тюменева, который в течение многих лет занимается исследованием древних торфяных стоянок.

А. Брюсов.

Тагильский рабочий. 9 июля 1948 .

    Стоянки Горбуновского торфяника широко известны археологам всего мира. Можно без преувеличения сказать, что добытые при раскопках на этом торфянике материалы имеют мировое значение. Они должны сыграть большую роль в разрешении интереснейшего вопроса о времени, направлении и характере заселения севера европейской части СССР. Но разрешение этого большого вопроса не может быть достигнуто только в результате работ на одном Горбуновском торфянике. Для этого чрезвычайно важно найти и исследовать еще более древние стоянки Урала, скрытые в глубинах многочисленных торфяников. Поэтому при работах на торфяниках, особенно на больших глубинах, следует немедленно сообщать в местный музей о всякой находке древних вещей. При этом нужно отмечать возможно точно место и глубину находки.

    Работы экспедиции этого года явились продолжением многолетних изысканий, начатых в 1926 году под руководством профессора Д.Н. Эдинга и прерванных в годы Отечественной войны.

    Как известно, в торфе хорошо сохраняются кость и дерево, а поэтому раскопки могут дать более ясное представление о жизни древнего населения, чем раскопки почвенных стоянок.

    В этом году были произведены раскопки двух древних поселений. Одного – в северной части Горбуновского торфяника почти у его берега, на так называемой "Стрелке". Второй пункт исследования – открытая в прошлом году стоянка на восточном берегу торфяника – "Вторая береговая".

    На "Стрелке" была вскрыта оставшаяся от прошлых лет часть стоянки. Здесь еще и прежде было найдено значительное количество бытовых вещей, но не было обнаружено следов каких-либо построек. В этом году в южной части стоянки была открыта часть деревянного настила и у одного из краев его был найден длинный жолобообразный деревянный предмет длиной в два метра тридцать сантиметров, с многочисленными пробитыми в нем отверстиями. Этот предмет представляет собой полоз от больших саней или балансир от лодки. Дальнейшее изучение материалов позволит уточнить это.

    Из деревянных предметов интересно отметить находку прекрасно выделанной деревянной колотушки, заостренного древка, маленького деревянного наконечника стрелы.

    Из костяных и каменных орудий найдены роговые мотыги, топоры, обнаружено также много обломков от глиняной посуды.

    Судя по материалам раскопок прошлых лет и особенно нынешнего года, эту стоянку следует отнести ко второй половине третьего тысячелетия до нашей эры. Она является наиболее древней в Нижнее-Тагильском районе и возникла еще до того, как начало заболачиваться озеро и стал отлагаться торф.

    Более поздней является стоянка, находившаяся на восточном берегу Горбуновского торфяника – "Вторая береговая". Она расположена на повышенной скалистой части берега. Остатки ее лежат в супеси, непосредственно под дерном. Здесь было найдено большое количество обломков глиняной посуды, большая часть которой не орнаментирована, а также каменные орудия – шлифованный топор, долото, наконечники стрел и скребки. В некоторых местах были обнаружены небольшие ямы, заполненные красноватой охрой, предназначенной, возможно, для окраски посуды. По типу найденных орудий стоянка эта относится к середине второй половины тысячелетия до нашей эры.

    Кроме того, в юго-восточной части Горбуновского торфяника на высоком скалистом возвышении, так называемом Филином острове, были найдены следы посещения его древним человеком: разбросанные кое-где обломки глиняной посуды и мелких кремневых орудий.

    Вместе с раскопками, произведенными в других местах на Урале, раскопки стоянок на Горбуновском торфянике позволяют более ясно представить себе жизнь древних племен в этих местах за несколько тысяч лет до нашего времени.

    В работах экспедиции принимали участие научные сотрудники Нижнее-Тагильского музея краеведения – директор музея А.А. Саматова и Н.П. Кипарисова и студентка учительского института Н.И. Черемных. Работы продолжались три недели. Подробно о результатах деятельности экспедиций этого года и частично прошлого года будет доложено на очередной Уральской археологической конференции в Свердловске.

    В ближайшее время в краеведческом музее Нижнего Тагила будет выставлена часть материалов из раскопок экспедиции прошлого года.

Тагильский рабочий. 27 июля 1949. №147

    Археологическая экспедиция Института истории материальной культуры Академии наук СССР, государственного исторического музея и Н.-Тагильского музея краеведения закончила раскопки на Горбуновском торфянике. Экспедицией были проведены раскопки пяти древних мест поселений, находившихся в древности на берегах ныне заторфованного Горбуновского озера, которое в течение тысячелетий своего существования меняло очертания. Древнейшие стоянки, относящиеся к периоду большой засушливости (ксеротермический период, приходящий на время около 7–3 тысяч лет назад), находился далеко от современного берега торфяника и глубоко погребены в торфе, более поздние располагаются на повышенных берегах. Вещественный материал, собранный при раскопках, отправлен в Москву для камеральной обработки, так как многие вещи, особенно деревянные, требуют длительного пропитывания их особыми составами в специальной лаборатории. После обработки и научного изучения значительная часть вещей поступит в Н.-Тагильский музей краеведения.

    Наиболее важным результатом работы является получение ряда данных, устанавливаемых по стратиграфии (по залеганию в слоях торфа и по положению относительно древних берегов озера) остатков древних поселений. Наличие нескольких разновременных древних стоянок вблизи друг от друга, т. е. несомненно принадлежащих одному и тому же древнему племени, позволит составить хронологическую шкалу для датировки не только этих, но и других среднеуральских неолитических стоянок. Пыльцевой анализ взятых с разных глубин образцов торфа (определение состава лесов по сохраняющейся в торфе пыльце деревьев) позволяет уточнить эти даты. Установление же датировки древних стоянок Урала имеет огромное значение не только для археологии и древней истории этого края, но и для археологии и древней истории Западной Сибири, средней и северной полосы Европейской части СССР. Многие спорные вопросы не могли быть до сих пор разрешены, так как не было точных датировок уральских неолитических памятников. Теперь этот пробел начинает заполняться.

    Работы будут продолжаться в последующие годы как на Горбуновском торфянике, так и на других торфяниках Урала – Калатинском, Шигирском, где уже известны некоторые пункты древних поселений.

    Для успеха и ускорения дальнейших работ было бы крайне желательно, чтобы Н.-Тагильский музей во второй половине лета провел рекогносцировочные работы по обследованию берегов и Филина острова Горбуновского торфяника с целью выявления еще не открытых новых стоянок, раскопки которых можно было бы развернуть в будущем году.

    Большую помощь археологическому изучению района могли бы оказать рабочие торфяников и местные колхозники, если бы они сообщали в Н.-Тагильский музей о своих сделанных ими случайных находках древних вещей, указывая место и условия этих находок. Именно такие находки при торфоразработке послужили поводом к первым раскопкам Клера на Горбуновском торфянике и привели к тому, что сейчас неолитические памятники Горбунова получили всемирную известность.

    Не могу не сказать об исключительно благоприятной обстановке для работы на торфянике, созданной благодаря большой помощи и заботе со стороны Тагильского музея краеведения в лице директора тов. Саматовой и научного сотрудника Кипарисовой. Достигнутыми результатами раскопок экспедиция в большой мере обязана им, прекрасному отношению рабочих из села Горбуново и вниманию Н.-Тагильской общественности. Считаю своим долгом от имени всех сотрудников экспедиции принести самую сердечную благодарность всем содействовавшим работе экспедиции.

А. Брюсов.

Тагильский рабочий. 28 июля 1948.

Деревянные изделия эпохи неолита

К раскопкам на Горбуновском торфянике

    На страницах городской газеты неоднократно освещались результаты раскопок замечательных древних поселений, обнаруженных на Горбуновском торфянике, находящемся недалеко от Нижнего Тагила. Читатели знают, что многолетние раскопки этих поселений, организованные Государственным Историческим музеем при участии местного музея краеведения, проводились под руководством крупных археологов, вначале профессора Д.Н. Эдинга, а последнее время – профессора А.Я. Брюсова и кандидата исторических наук В.М. Раушенбах. Результаты этих раскопок создали мировую известность этому древнему памятнику культуры неолитической и бронзовой эпох СССР.

    Среди многочисленных находок каменных и роговых орудий и керамики было обнаружено большое количество хорошо сохранившихся деревянных изделий. Несомненно, что в эпоху палеолита, а затем неолита и средневековья в жизни людей, заселявших территорию нашей Родины, богатую лесами, изделия из древесины имели колоссальное значение. Эти изделия преобладали над изделиями из камня, рога, кости, глины, кожи, железа и других материалов.

    Широкое использование древесины обуславливалось простотой ее заготовки, легкостью обработки и довольно большой прочностью. К сожалению, предметы из древесины, попадая в неблагоприятные условия хранения, довольно быстро разрушаются и археологи редко обнаруживают их. Только в глинистых, влажных почвах, глубоких торфяниках или в почвах, почти совершенно не имеющих влаги (например, в песках пустынь) обнаруживаются фрагменты деревянных изделий. Поэтому предметы из древесины, найденные при раскопках горбуновских поселений, а также случайные находки в торфе Шигирского торфяника являются уникальными и представляют большую научную ценность. Учитывая это, Государственный Исторический музей предложил мне, как специалисту – древесиноведу, произвести исследование этих находок.

    В глубоких слоях торфа около Горбуново были обнаружены деревянные с заостренными концами сваи, бревна, пластины и тесаные доски от болотных построек, очень аккуратно вытесанные и тщательно отшлифованные с тонкими, но широкими лопастями и узкими ручками весла, остатки луков, дротики, широкий и длинный полоз от своеобразных нарт, всевозможные деревянные планки и остатки других изделий. Между прочим, находки многих весел говорят не только о широком применении лодок для передвижения по бывшему когда-то на месте болота озеру, но и о том, что горбуновцы предпочитали изготовлять легкие и небольшие весла, несмотря на их малую прочность. С такими веслами можно было передвигаться по воде лишь на очень небольших легких лодках, повидимому сделанных из коры деревьев. Интересно, что форма весел, применявшихся около четырех тысяч лет назад для одиночного управления лодкой, в основном сохранилась до наших дней.

    Не менее важной находкой является полоз от нарт, служивших для перевозки убитых крупных животных.

    Самую же главную и наиболее интересную часть изделий из древесины составили резные скульптуры, представляющие собой для столь отдаленного времени пока единственный пример реалистического изображений животных и человека – несколько идолов, скульптуры лосей, змей, птиц, головы медведя, а также многочисленные ковшики и ложки с ручками, изображающими головки уток, гуся, лебедя, лося.

    Приступая к исследованиям, мы прежде всего определили под микроскопом породы деревьев, из древесины которых были изготовлены находки. Диагностика древесины 170 изделий показала, что подавляющее большинство их изготовлялось из сосны, произраставшей в довольно высокопроизводительных древостоях. Значительно реже употреблялась древесина кедра, ели и лиственницы и очень редко березы. Предварительно можно сказать, что для изделий, требующих по своему назначению тщательной и тонкой обработки, чаще применялась древесина более мягких пород – кедра и ели. Так как деревянные предметы при археологических раскопках встречаются редко, то до сих пор не изучена технология обработки дерева каменными орудиями. Повидимому, исследование способов обработки и станет в дальнейшем одним из основных вопросов нашей работы. Для того, чтобы раскрыть особенности этой техники, потребуется изучение не только деревянных предметов, но также и каменных рубящих орудий, ножей, долот и скребков, так как в эту эпоху только что начали появляться изделия из металла.

    Большой интерес представляет собой факт такого длительного сохранения древесины. Исследование этого вопроса может приобрести практическое значение при разработке приемов защиты древесины от гниения в сооружениях.

    Научные сотрудники Н.-Тагильского краеведческого музея предоставили мне возможность широко познакомиться с интересным фондовым материалом Горбуновской культуры. Хочется выразить им за это свою признательность.

В. Вихров,

Доктор сельскохозяйственных наук

Тагильский рабочий. 30 июля 1955

    Горбуновский торфяник в окрестностях Нижнего Тагила давно приобрел мировую известность благодаря обнаруженным здесь уникальным памятникам первобытной эпохи. Еще в начале нашего века уральский краевед О. Е. Клер обратил внимание на загадочные деревянные настилы, случайно вскрытые при торфоразработках. Однако изучение их началось позже – в конце 20-х годов, когда к раскопкам приступила археологическая экспедиция Государственного исторического музея под руководством Эдинга. С 1927 по 1936 год здесь были проведены обширные работы, что привело к открытию целого ряда памятников: от позднего каменного века до эпохи железа. А в последние годы экспедиция Нижнетагильского музея обнаружила на восточном берегу торфяника стоянку еще более раннего времени – эпохи мезолита, возраст которой превышает семь тысяч лет.

    Наибольший интерес представляет многослойный памятник, расположенный в центре торфяника на бывшем шестом разрезе. Именно здесь Д. Н. Эдингом были обнаружены деревянные настилы, покрывавшие большую площадь заболоченного берега древнего озера. С ними связаны многочисленные находки глиняной посуды, изделий из камня и уникальные по своей исторической и художественной ценности образцы деревянной скульптуры, среди которых обращает на себя внимание загадочный идол, ныне хранящийся в Нижнетагильском музее, а также изображения животных и птиц.

    Последующие работы на этом участке болота не дали столь интересных находок. Казалось, раскопки Д. Н. Эдинга полностью исчерпали памятник. Однако начатые в этом году комплексные археологическо-палеографические исследования на торфянике, организованные московскими институтами Академии наук СССР, привели к новым открытиям.

    Были обнаружены новые участки слани на шестом разрезе, которые сопровождались многочисленными находками из глины, камня и дерева. Среди них выделяется тонко изготовленная головка утки, выполненная в типично горбуновской манере – лаконичной, но очень выразительной реалистической пластики. Обращает на себя внимание также большое количество находок, связанных с рыболовством: поплавки, грузила и другие предметы. Раскопки показали, что люди на этом участке торфяника селились дважды: в эпоху медного века (4,5 тысячи лет назад) и ранней бронзы (4 тысячи лет назад).

    Помимо этого были раскопаны две новые слани на других участках торфяника. Здесь найдено тонко выделанное гребное весло. Значит, настилами были покрыты большие пространства заболоченных берегов древнего озерного водоема.

    Назначение этих настилов ясно: человеку нужны были подходы к воде. Однако, что касается шестого разреза, то здесь их функции гораздо сложнее. Находки таких ритуальных предметов, как идолы, фигурки животных и птиц, наводят на мысль, что в этом глухом заболоченном уголке берега могло существовать в древности какое-то святилище, отражающее сложный духовный мир первобытного охотника, собирателя и рыболова.

    Исследование торфяной залежи Горбуновского болота показало, что в древности здесь существовало обширное, богатое рыбой и дичью озеро. Возраст этого водоема теперь известен – ему около 10 000 лет. В это время окончилось последнее оледенение и началось постепенное потепление климата. В Горбуновском водоеме начали накапливаться озерные отложения (сапропель), которые и теперь можно видеть под толщей торфа по стенкам осушительных канав. Стоит только зачистить такую стенку, как тускло-серые слои оживают, окрашиваясь в розовые, зеленоватые, сизые и другие тона. Удивительно красивая гамма красок.

    Однако озеро не все время было полноводным. Случались периоды, когда оно пересыхало, сокращало свои размеры и – заболачивалось. Исследователи насчитывают не менее трех таких засушливых фаз. Особенно сильно озеро пересыхало около пяти и четырех тысяч лет назад. С этого времени началось интенсивное накопление торфа и образование Горбуновского болота в его современном виде. Таким образом, древний человек как бы следовал за отступающей границей сокращающегося озера и осваивал его новые заторфированные берега. Они были относительно сухие, на них росли крупные деревья. Остатки этих лесов и сейчас можно обнаружить в торфяной залежи, где выделяется три горизонта с крупными пнями и стволами деревьев. Именно в таких условиях и были созданы первые свайные болотные сооружения в Горбунове.

    Изучение Горбуновского торфяника продолжается. В ближайшие годы намечено полностью исследовать весь комплекс археологических памятников торфяника, восстановить историю древнего озера и природной среды обитания первобытного человека. В работах примут участие археологи, палеогеографы, ботаники и другие специалисты Москвы и Нижнего Тагила. Все это позволит получить новую информацию о выдающемся памятнике лесной зоны СССР, о взаимодействии между человеком и природной средой в прошлом.

Н. Хотинский, В. Старков.

Тагильский рабочий. 29 июня 1978.

    Как уже сообщалось в нашей газете, историко-революционный музей пополнился на днях новыми археологическими экспонатами, которые были найдены при раскопках на Горбуновском торфянике в 1978–80 годах. О значении новых находок нашему корреспонденту рассказывает руководитель экспедиции старший научный сотрудник Института археологии Академии наук СССР Вадим Федорович Старков.

    Эти раскопки оказались чрезвычайно плодотворными. Четыре года назад были вскрыты уникальные деревянные сооружения в виде настилов и легких построек типа шалашей, относящихся к IV–II тысячелетию до нашей эры.

    Среди находок наибольшую ценность представляют такие предметы древнего изобразительного искусства, как фигурка лося (по-видимому, ритуальный ковш охотников и рыболовов доисторического Урала), ковш в виде фигуры лебедя – находка уникальная, до сих пор в мировой археологии неизвестная, а также ручка деревянного ковша в виде головы утки, изображение головы лося, древние стрелы, дротики, пять деревянных весел.

    Вместе с этими образцами деревянной скульптуры, находившимися два года в Москве на реставрации, в дар тагильчанам переданы и другие предметы древнего угорского культа – 90 бронзовых фигурок животных, среди которых изображения бобров, волков, лисиц. Они были найдены при раскопках древнего угорского поселения Вуграсян в Ханты-Мансийском национальном округе. Все эти находки относятся к эпохе ранней бронзы.

    Рассматривая экспонаты, можно отметить высокий уровень мастерства древних художников (все находки отличаются тем, что называется "горбуновским" типом скульптур, – у них отчетливо подчеркнута реальная пластика). Это, можно сказать, шедевры первобытного искусства. Найденные предметы отражали духовный мир древних уральских охотников, рыболовов и собирателей, что также имеет немаловажное значение для ученых. И, наконец, в них мы находим истоки более позднего угорского изобразительного искусства, дожившего до XIX – начала XX веков. Новые находки на Горбуновском торфянике взаимосвязаны с материалами раскопок профессора Д. Н. Эдинга в 1927–28 годах и позволяют сделать вывод о том, что здесь во время раннего бронзового века (начало второго тысячелетия до нашей эры) существовало святилище первобытных жителей Урала. Постоянные места обитания этих людей находились на восточных берегах торфяника, где тагильскими археологами (П. К. Халяев и Ю. Б. Сериков) раскопан целый ряд древних поселений эпохи мезолита, неолита и бронзового века.

    Ученые считают, что береговые стоянки составляли в прошлом единый сложный организм, в котором постоянные долговременные жилища были на коренном берегу. А культовые сооружения и укрепленные на торфе подходы к воде находились там, где раскопаны поселения в торфе (на шестом разрезе Горбуновского торфяника).

    Интересно, что фигурка лося – это своего рода ритуальный ковш, в спине которого была вырезана полость. Вторая полость находилась внутри шеи животного. Она служила для прикрепления ушей и рогов, для чего также сделаны отверстия в голове.

    На щеках и верхней губе лося имеются остатки инкрустации. По мнению столичных специалистов, эти пластинки были изготовлены из чистой меди, выплавленной из руды местных месторождений.

    Еще одним неповторимым предметом первобытной деревянной пластики, не имеющим себе равных в мире, является фигурка, которая получила название "трубящий лебедь". Аналогии этой находке в науке не известно. Она представляет собой птицу с высоко поднятой шеей и запрокинутой головой. Оперение птицы поднято к верху. Птица как бы трубит, подняв гордую голову. Но это не просто изображение лебедя, а ковш, ручкой которого была шея, а стенками – поднятые крылья и хвост.

    Наряду с другими находками большой интерес представляет голова утки, служившая ручкой деревянного ковша. Судя по внешнему виду, работа выполнена выдающимся мастером. Он выразил все биологические черты этой птицы: вытянутый тонкий клюв, горбатую голову, да и само дерево своим рисунком точно передает особенности оперения.

    Несомненно, что все три скульптуры, переданные музею, являют собой шедевры мирового первобытного изобразительного искусства. Могу прямо сказать, что подобных находок не встречалось еще нигде.

    Пожалуй, основная прелесть будущих раскопок состоит в том, что Горбуновский торфяник – это не до конца исследованная стоянка древнего человека, которая таит еще в своих недрах немало загадок и замечательных открытий.

    Хотелось бы поблагодарить за большую помощь в организации раскопок Пригородный райком партии, Горбуновское торфопредприятие, коллективы учителей и учащихся горно-металлургического техникума и школы № 48. Надеемся, что и в дальнейшем при раскопках этого уникального памятника отечественной культуры наше тесное содружество будет крепнуть.

    В заключение необходимо сказать, что все находки, переданные в дар Нижнетагильскому историко-революционному музею, будут экспонированы на выставке, посвященной археологическим исследованиям уральского края за годы советской власти, а затем займут постоянное месть в экспозиции.

    На снимке: экспонаты, пополнившие археологическую коллекцию музея: бронзовые фигурки зверей, "трубящий лебедь", голова утки, голова лося.

Вадим Старков.

Тагильский рабочий. 13 апреля 1982.

    Мягкая, пружинящая под ногами толща торфа. Сегодняшний, последний день раскопок заканчивается. Скоро возвращаться домой. Гудят от усталости ноги. Но я полон новых, неведомых мне доселе впечатлений. Впервые я вижу седую старину не за стеклянными витринами музея, а ощущаю ее, прикасаюсь к ней.

    Работа археолога чем-то похожа на труд сапера и художника-реставратора одновременно. Работа тяжелая и кропотливая. Ни одна веточка, камень, кусок дерева, обломок керамики не остаются неисследованными. Все находки тщательно осматриваются. На плане раскопа отмечается место, где они находились, глубина залегания.

    С величайшей осторожностью руководитель экспедиции Московского института археологии Академии наук СССР кандидат исторических наук Вадим Федорович Старков берет древко стрелы. Меня поражает вид древесины: такое впечатление, будто еще вчера ее обстрогали ножом.

    – Вадим Федорович, – спрашиваю я, – почему дерево так хорошо сохранилось?

    – Вот в этом-то и главное преимущество раскопок на торфяниках, – удаляя кисточкой торфяные крошки с древка, объясняет археолог, – предметы органического происхождения здесь хорошо сохраняются. Это позволяет датировать довольно точно археологические памятники.

    – Вадим Федорович, – обращаюсь со следующим вопросом, – вот есть термин: "горбуновская культура". Какой период она охватывает?

    – Видите ли, этот термин вообще устарел. Название культуре дал во время раскопок 1926–1937 годов Дмитрий Николаевич Эдинг. Но он работал в основном с неолитом, то есть с каменным веком. А на озере есть стоянки и поздних времен, других культур, причем они в абсолютном большинстве. Тут и липчинская культура эпохи энеолита, когда человек впервые познакомился с бронзой. Бронзовых орудий не найдено, но способ обработки дерева говорит о том, что они уже были. Становища этой культуры были в самом начале формирования торфяника, то есть 5–4,5 тысячи лет назад и найденные деревянные настилы, липчинская керамика находятся в 30–40 сантиметровом слое торфа. По мере того, как озеро заболачивалось, высыхало, берега отступали все дальше к центру. За ними перемещались и первобытные стоянки. Следующий период ранней бронзы – так называемая аятская культура. Тут мы тоже находим настилы, керамику аятского типа. И, наконец, самый верхний горизонт – коптяковская культура – развитая бронза. Датируется он серединой второго тысячелетия до нашей эры.

    – В прошлом году вы нашли уникальный ковш в виде лебедя, а чем вас порадовал этот год?

    – Эта экспедиция, – отвечает Вадим Федорович, – была также богата очень интересными находками. В основном это на среднем горизонте: рукоять весла, само весло, много стрел, деревянные крюки, фрагменты идолов – человеческие ноги, они уникальны потому, что все идолы, найденные до сих пор – безногие. Но самыми интересными находками, на мой взгляд, являются маленькая головка лося, вырезанная из корня в палец толщиной, и треть лосихи, голова которой украшена металлическими инкрустациями, судя по виду окислов, это железо, если экспертиза это подтвердит, то железный век намного отодвинется в глубь веков.

    Другие интересные находки – это, бесспорно, глиняные площадки, представляющие собой как бы слоеный пирог. Глина, береста, жерди, кострище, керамика – и так два горизонта. Керамики множество, причем ни одного осколка за пределами площадки. Уже сейчас разгорелись споры среди археологов о том, что это такое – культовые места или жилища. И та и другая версия вызывают серьезные возражения: если культовые места, то занимают слишком большую площадь, если жилища, то нет ни одного бытового предмета, отсутствуют конструкции стен, крыши. А дерево, даже береста, в торфе прекрасно сохраняется.

    Много, много загадок таит в себе Горбуновский торфяник. Еще не год и не два он будет дарить свои тайны людям. А пока полевой сезон окончен. Запаковываются экспонаты, делаются последние снимки. Пора в путь. Прощай, Горбуново, до следующего года.

С. Спицын

Тагильский рабочий. 26 июня 1979.

    Через неделю в Свердловске открывается восьмое Уральское археологическое совещание. В числе основных сообщений там будет прочитан доклад, подводящий итоги комплексных археолого-палеографических работ последних лет на Горбуновском торфянике в окрестностях нашего города. Его автор – наш сегодняшний собеседник, старший научный сотрудник Института археологии Академии наук СССР В. Ф. Старков, который возглавлял работавшую в Горбуново совместную экспедицию Московских институтов археологии и географии АН СССР.

    – Вадим Федорович, чем же влекут ученых окрестности индустриального Тагила?

    – С давних пор многие советские археологи старались разгадать тайну Горбуновского торфяника – одной из немногочисленных на территории Урала и Сибири стоянок первобытных людей. За три года, что мы работали здесь, в различных участках торфяника было вскрыто около 200 квадратных метров площади на глубину до двух метров. Может, цифра не так уж и велика, но результаты, полученные при раскопках, имеют огромное значение для изучения истории древних уральцев.

    Еще в довоенные годы, когда здесь работала экспедиция Государственного исторического музея под руководством Д. Н. Эдинга, Горбуновский торфяник приобрел мировую известность. Тогда было найдено несколько горизонтов бревенчатых настилов, сопровождавшихся уникальными находками, среди которых особый интерес представляют образцы первобытной деревянной скульптуры: изображения людей, птиц и животных. По современным оценкам, возраст этих находок около четырех тысяч лет.

    Но история археологических исследований Горбуново уходит еще в начало нашего века, когда здесь на торфоразработках были найдены остатки деревянных конструкций, которые были осмотрены известным уральским краеведом О. Е. Клером.

    – В чем же принципиальная особенность современных исследований?

    – Прежде всего, широта охвата. Наши раскопы были заложены одновременно в трех пунктах торфяника и на нескольких береговых стоянках, что позволило получить общее представление об истории освоения этого района Урала. Далее. Последние работы с самого начала были построены как комплексные исследования. Помимо археологов в них принимали участие географы, ботаники, специалисты по радиоуглеродному датированию... Все это позволило впервые по-настоящему воссоздать историю самого торфяника и его берегов.

    Выяснилось, наконец, что за период от 8 тысяч лет до н. э. до наших дней этот район перенес несколько периодов усыхания. Древнейшие следы людей на берегах торфяника появились 7–10 тысяч лет назад, когда здесь возникла стоянка Серый Камень (эпоха неолита) на восточном, коренном берегу тогда еще чистого озера.

    Около семи тысяч лет назад началось заторфовывание водоема (заболачивание берегов). В это время образуется неолитическая стоянка Стрелка. Это было поселение древних охотников и рыболовов. Среди находок того периода много фрагментов глиняной посуды и различных изделий из камня (ножи, наконечники и др.). Здесь же был найден уникальный полоз от однополозных нарт, наиболее широко распространенных в древности. Аналогичные горбуновским полозья известны из раскопок в Финляндии.

    Период усыхания торфяника сменился влажным: культурный слой стоянки Стрелка оказался перекрыт наносным деревом – плавником, а люди в начале третьего тысячелетия до нашей эры снова переселились на коренные берега.

    Около пяти тысяч лет назад начался новый период усыхания. Прибрежные части озера вновь оказались заторфованы, относительно сухие участки поросли лесом. Древние жители Горбуново начинают их осваивать, возникают археологические памятники в средней части современного торфяника. Среди них наибольшее значение имеет так называемый шестой разрез, где Д. Н. Эдинг раскопал деревянные настилы. Здесь же были сосредоточены и основные наши работы. Удалось выяснить, что человек трижды осваивал эти участки берегов – пять, четыре и три с половиной тысячи лет назад. То была эпоха, когда в употребление входили медные и бронзовые изделия.

    Наибольший интерес представляет средний слой шестого разреза, где зафиксирована сложная система деревянных архитектурных сооружений – настилов и легких домиков. По всей вероятности, наши предки не жили здесь постоянно, их основные поселения оставались на коренных берегах, где располагаются памятники архитектуры того времени. Здесь сооружались настилы для подхода к открытой воде и культовые домики. В конце III – начале II тысячелетия до нашей эры на этом месте находилось древнее святилище. Этим и объясняются находки уникальной деревянной древней пластики.

    Наша экспедиция обнаружила несколько таких первобытных шедевров. В первую очередь это деревянный ковш в виде полной фигурки лося, на морде которого имеется инкрустация из медной проволоки, а сама деревянная фигурка дополнялась несохранившимися ушами и рогами. Огромной удачей являются также находки ковша в виде лебедя, фрагмента ковша с головой утки, фигурки змеи, частей человекообразных идолов.

    Из других находок можно отметить прекрасно сохранившиеся деревянные весла, фрагменты берестяных сосудов, украшенные орнаментом, деревянную лопату, колотушку, части дротиков и стрел.

    – Где сейчас находятся эти памятники первобытной жизни наших предков?

    – Большинство из них после тщательной обработки переданы Нижнетагильскому историко-революционному музею, где они в скором времени будут экспонироваться на выставке, посвященной духовной культуре древних уральцев.

    Попутно хотелось бы подчеркнуть, что наряду с московскими учеными исследованиями Горбуновского торфяника занимались и тагильские археологи Ю. Б. Сериков и П. К. Халяев, которые производили раскопки на коренных берегах древнего озера. Результаты их работ подтверждают выводы нашей экспедиции...

Беседу вел С. Андреев.

Тагильский рабочий. 14 апреля 1983 .

    Минувшим летом мы с членами археологического кружка при историко-революционном музее проводили раскопки на Горбуновском торфянике. Здесь, на коренном берегу бывшего озера, исследовали III Береговую стоянку и обнаружили немало материалов, относящихся к эпохам мезолита, развитого неолита, раннего бронзового века. Ценнейшими находками являются обломок бронзового копья и бронзовая же пластинка. Для сравнения напомним, что за 25 лет исследования древних стоянок Горбуновского торфяника было найдено только четыре изделия из меди и бронзы. А нам повезло: за один сезон – сразу два. <…>

    Трудно приходилось в экспедиции ребятам – членом археологического кружка при историко-революционном музее. Но держались они отлично. Как не отметить наших юных активистов, все или почти все лето проработавших в экспедиции –Марину Куценок, Олю Тагильцеву, Лену Распопову из средней школы № 38, Юру Балашова и Диму Емельянова из 25-ой, Елену Жалилову из техникума советской торговли и самого юного члена нашей экспедиции – ученика школы № 12 Олега Кардаша. Все они второй сезон проработали в поле, участвовали в раскопках пяти экспедиций.

    Археологический кружок работает не первый год. Многие его "ветераны" уже закончили школу, работают или учатся в вузах. Но каждое лето хоть на несколько дней приезжают они в нашу экспедицию. Вот и нынче здесь работало несколько наших выпускников. Ирина Аяпова учится на парикмахера в техническом училище № 16, но это не мешает ей четвертый сезон подряд проводить в поле на раскопках. Саша Худорошков приехал сюда из Ленинграда, где учится в радиотехническом институте. Сергей Комаров теперь тоже ленинградский студент. Прилетел домой в отпуск – и тут же в музей, где с пятого класса занимался в археологическом кружке. Он передал в фонды музея интересные экспонаты, рассказывающие об Олимпиаде в Москве, и уехал на раскопки.

    Археологические экспедиции нашего кружка не только раскрывают для науки новые страницы древней истории края. Они помогают сегодняшним школьникам – завтрашним рабочим, солдатам, студентам получить необходимую жизненную закалку, приобрести навыки самостоятельной работы, воспитывать чувство товарищества и коллективизма, открывают ребятам радость труда, радость творчества.

Ю. Сериков.

Тагильский рабочий. 25 ноября 1980.

    В 1978-80 годах экспедиция Института археологии Академии наук СССР вела раскопки на Горбуновском торфянике.

    В числе находок были поистине уникальные предметы древнего изобразительного искусства. Среди них фигурка лося, ковш в виде лебедя, а также ручка деревянного ковша в виде головы утки, древние стрелы, дротики, пять деревянных весел и другие вещи.

    Лучшие из этих экспонатов на днях возвратились в наш город из Москвы, где они проходили консервацию (закрепление древесины). Их передал в дар историко-революционному музею руководитель столичной экспедиции сотрудник Института археологии В.Ф. Старков.

    Возвратившиеся в Нижний Тагил экспонаты являются выдающимися образцами древней деревянной пластики, не имеющими себе аналогов в мировой археологической практике.

Тагильский рабочий. 7апреля 1982. №66

Поиски и находки

    Вот и осталось позади еще одно экспедиционное лето. Тихо в окрестностях Горбуновского торфяника. А совсем недавно кипела работа археологов: лопаты и ножи извлекали из земли остатки далекого прошлого, рождались версии о тех, кто оставил здесь следы своего пребывания.

    Второй год археологическая экспедиция под руководством научного сотрудника Нижнетагильского педагогического института В. А. Арефьева ведет исследование VI Береговой стоянки. За это время вскрыто 437 квадратных метров, а коллекция находок составила свыше 18 тысяч. Научная обработка полученного материала еще только началась, но уже сейчас очевидно: люди посещали это место в эпохи камня и раннего железного века, а в переходное время от каменного к бронзовому, на рубеже III – II тысячелетий до новой эры, здесь были построены жилища.

    Одно из них стало объектом исследования нынешнего года. В результате неосторожности в обращении с огнем, а может быть, и стихии лесного пожара, жилище сгорело (что в нашей практике является счастливой случайностью). Кропотливая работа кисточкой и ножом награждена сполна: удалось сфотографировать и зарисовать плахи настила, расположенного внутри. А точная фиксация дает более полный материал для реконструкции существовавшего здесь в древности жилища.

    Самой интересной находкой года мы считаем небольшую каплю металла (бронзы или меди). Почему? Найденный годом раньше обломок тигля со следами металла не имел аналогий для датирования. Находка металла в культурном слое – свидетельство плавки его на месте поселения. Не имеет пока аналогий бронзовая пронизка. Не менее интересны и традиционные для поселений Горбуновского торфяника находки – наконечники стрел, скребки для обработки шкур, богато орнаментированные глиняные сосуды, среди которых есть небольших размеров, по назначению, вероятно, светильники.

    Да, насыщенным оказался сезон. Несмотря на ненастное лето, выполнена большая работа. Думается, удалось это сделать благодаря дружному, сплоченному коллективу. От лица руководителей экспедиции хочется поблагодарить научного сотрудника Нижнетагильского музея-заповедника Е. А. Гаджиеву, взявшую на себя нелегкие заботы по организации и проведению камеральной обработки находок, студентку пятого курса исторического факультета Е. А. Замятину, а также всех ребят – учеников средних школ № 20, 24, 35, 45, 80, профтехучилища № 93, студентов строительного техникума, работавших в экспедиции.

    Наверное, надолго участникам раскопок запомнятся и песни у вечернего костра, и изобретательность дежурных в приготовлении вкусного обеда в условиях жесткого дефицита на многие продукты, и церемония посвящения в члены "Горбуновского племени". Кстати, состоялась она 18 июля. Дата выбрана не случайно. Именно в этот день (по старому стилю 5 июля) 1908 года служащий Лесного отделения Нижнетагильского заводоуправления Н. Ф. Топорков сообщил Уральскому обществу любителей естествознания о первых археологических находках на Горбуновском торфянике – там в ходе разработки были обнаружены фрагменты керамики, каменные отщепы, остатки свайных построек.

    Были у нас и гости: заведующий сектором археологии ИИиА Уральского отделения АН СССР кандидат исторических наук И. Б. Васильев и сотрудник этого института доктор исторических наук В. Д. Зайберт, профессор Челябинского университета Г. Б. Зданович.

    Сейчас сотрудники Нижнетагильского музея-заповедника завершают монтаж выставки "Древности Горбуновского торфяника". Впервые полностью будет выставлена хранящаяся в фондах музея уникальная коллекция древней деревянной скульптуры, предметы быта древнего человека, архивные документы – свидетельства трудной, но счастливой судьбы исследователей.

    Выставка будет работать в здании мемориального музея-квартиры А. П. Бондина на улице Красноармейской с 10 до 17 часов, кроме понедельника и вторника.

О. Рыжкова.

Тагильский рабочий. 15 ноября 1990.

    Жаль, конечно, что мы их не застали, но получилось даже забавно: шли к тем, кто ищет следы древнего человека, и сами на время превратились в следопытов.

    Идея создания летней детской эколого-археологической школы витала давно, но реализовать ее троим взрослым – сотруднице Нижнетагильского краеведческого музея Е. А. Гаджиевой, археологу из Свердловского института истории и археологии В. А. Арефьеву и руководителю кружка станции юных туристов "Полюс", педагогу по образованию, В. П. Зыкову – удалось только в этом году. Поддержали и городские власти, снабдив ребят продуктами питания, выделив из внебюджетного экологического фонда 16 тысяч рублей на закупку палаток, тентов и другие организационные нужды.

    Цель создания необычной школы, как пояснил сопровождавший нас на "тропе" председатель экологической комиссии горсовета С. П. Хребтиков, – приобщение тагильских мальчишек и девчонок к археологии, изучению жизни предков, да и к природе не в последнюю очередь. Благо, во всех смыслах подходящее место для этого совсем недалеко от города – Горбуновский торфяник, раскопки которого насчитывают уже несколько десятилетий. Юным искателям предстояло не просто на время переселиться из комфортных квартир в лес, но и существовать в нем по законам исследуемой эпохи: трением добывать огонь, находить съедобные растения и т. п.

    Не без приключений преодолев стометровый отрезок сплошного болота, выходим к биваку юных археологов. Увы, покинутому. Но кое-что интересное достается и на нашу долю: остатки глины, песка, горшечные осколки свидетельствуют, что ребята пытались сами лепить посуду, но, видно, не все получилось с обжигом. Да и кучка кварца лежит здесь совсем не случайно – из камней делали наконечники для стрел. Увлекательная игра для 12–14-летних подростков, удачно найденная взрослыми форма школьных занятий? Не только, ведь подобное вживание в среду по-другому называется экспериментальной археологией, т. е. делом вполне научным. И, видно, всерьез к нему отнеслись и ребята.

    – Я был удивлен, что они по нескольку часов, наравне со взрослыми, ковыряются в глине, чистят что-то щеточками, – рассказывает С. П. Хребтиков. – А сколько было восторгов, когда обнаружили находки – завернутое в бересту каменное грузило, заостренные деревянные колья.

    Единственное, с чем не совсем повезло эколого-археологической школе, – это погода. Первая смена из 15 человек заехала 5 июля и попала в сильные дожди. Но ребята не разбежались, несколько человек даже осталось на вторую смену. Но метеоусловия, выдержит которые, живя в лесу, согласитесь, не каждый взрослый, в августе все же заставили их покинуть раскопки.

    Мы еще побродили по лесу в надежде, что экспедиция просто перебралась на другое место. Дойдя до последней, четвертой береговой стоянки, обнаружили приметы недавних исследовательских работ. Где-то здесь шла тропа, по которой древние люди спускались к озеру, которым когда-то давно был нынешний торфяник. Чуть подальше обнаружили "следы" современного человека – брошенный в кустах остов желтого "Запорожца", рядом с которым валялись целлофановые пакеты, остатки одежды.

    Наш фотокорреспондент, проявивший особый интерес к "находке", все пытался определить причины ее происхождения, но на какой-то определенной версии так и не остановился. Что ж, оставим загадку желтого авто следующим поколениям. Если, конечно, нынешние оставят человечеству шанс на будущее.

В. Чернявская.

Тагильский рабочий. 14 августа 1991. № 156.

Е. А. Гаджиева, О. В. Рыжкова

Главная страница