Человек читающий и его следы
Антропологический переворот в гуманитарном знании обратил внимание ученого сообщества на человека с его проблемами, интересами, мировидением и мировосприятием. Поскольку психическая жизнь другой личности доступна лишь в ее объективно-реальных соматических и социальных проявлениях, исследователю важно активизировать то, что И. Кант называл "продуктивной способностью воображения", а Г.-В. Ф. Гегель – "представляющим мышлением". Речь идет о решении очень сложной творческой задачи по реконструкции переживания другого человека в своем воображении в форме представления. Х. Новотны считает, что такого рода задача может быть решена только с опорой на, казалось бы, не имеющий отношения к научному исследованию опыт сочувствия, сопереживания, сострадания, или, одним словом, эмпатии [1]. Достижение наилучшего результата в таких условиях определяется, по нашему мнению, возможностями источниковой базы. Наиболее информативным для решения новых исследовательских задач является обращение к источникам личного происхождения, из которых в отдельную группу мы выделяем читательские пометы.
"Следы" прочтения до настоящего времени в должной степени недооцененный историко-культурный источник. Археографы при изучении рукописных и старопечатных книг всегда отмечали важность сведений, содержащихся в записях читателей, но использовали эти данные как источники по истории книги [2], исследователи частных библиотек – как своеобразные владельческие записи, сличая которые, им удавалось реконструировать составы библиотек [3]. Но по своей информативности "следы", оставленные читателем в книге, гораздо шире. На страницах книг чаще всего можно обнаружить подчеркивания строк, выделение абзацев скобками или другими знаками, пометы в виде нотабене и маргиналии.
В краеведческой библиотеке с владельческим знаком "Т. Б." на корешке журнального переплета сохранился годовой комплект журнала "Мир Божий". Мы рассмотрим лишь один номер (1903, № 9), в котором остались следы прочтения: подчеркивания красным и синим карандашом фраз, отдельных предложений и целых абзацев, а также один знак вопроса и маргиналия. Анализ помет, сохранившихся в журнале, дает возможность описать интересы и уровень читательской культуры владельца, его интеллектуальный кругозор и материальное положение.
"Мир Божий" – ежемесячный литературный, политический и научно-популярный журнал, который выходил в Санкт-Петербурге с 1892-го по август 1906 гг. Редактором его с 1894 г. был Ангел Иванович Богданович (1860–1907) – российский публицист и критик, народник, а затем "легальный марксист" [4]. Политическое кредо главного редактора, конечно, отражалось на редакционной политике этого популярного периодического издания.
Заинтересованность у читателя вызвал исторический очерк Е. Тарле "Политика и религиозная мысль на Западе". Евгений Тарле после ареста в 1900 г. и ссылки через два года возвратился к преподаванию. Он получил должность приват-доцента в Петербургском университете, активно сотрудничал со столичными журналами. По словам осведомителя Департамента полиции, его лекции по истории России XIX в. в обществе называли лекциями "о начале великой русской революции" [5]. Историк открыто демонстрировал свои демократические убеждения, участвовал в антиправительственных митингах, был политически активным и чутким к злобе дня. Поэтому вполне понятно, что блестящий знаток западной истории откликнулся статьей на события в Ватикане: смерть Папы Льва XIII и выбор нового папы. В ней он проанализировал "новейшую историю общественных течений в Западной Европе, останавливаясь при этом особенно внимательно на многообразных отношениях религии к политики, религиозных убеждений к политическим тенденциям и действиям, приглядываясь к характерным чертам духовного облика различных представителей общественных партий" [6]. Хотя Е. Тарле, по его словам, оставлял читателю право решать "предосудительно" или "похвально", что истинная христианская вера "проявлялась неоднократно в самой чуткой части западно-европейского общества, в самой умственно-подвижной и бескорыстно настроенной" [7], беспристрастным он не оставался. Для внимательного читателя позиция автора ясна, понятны его симпатии и антипатии. Видимо, подписчик журнала оказался именно таким читателем. Первые три страницы очерка помогли читателю с инициалами "Т. Б." определиться со своим мнением, на них он оставил пометы. Остальные двадцать страниц очерка не вызвали у подписчика журнала желания что-либо подчеркнуть.
Вопросы веры, безверия,
атеизма и нигилизма очень активно
дискутировались в русской прессе. Эпоха Великих
реформ совпала с интеллектуальной революцией, по
словам современника, "восстанием против
восемнадцати веков господства метафизики" [8].
С новым веком пришел и "новый человек",
готовый, выражаясь словами Людвига Бюхнера,
"подчиниться власти строгих законов
природы" [9]. Всплеск интереса к естественным
наукам был характерен не только для столичной
молодежи, но и для таких "медвежьих углов"
каким был, например, Висимо-Шайтанский завод в 60-е
гг. XIX в. Д. Н. Мамин-Сибиряк так описывал свое
знакомство с естественнонаучной литературой из
библиотеки бывшего студента Казанского
университета: "Это был совершенно новый мир,
необъятный и неудержимо манивший к себе светом
настоящего знания и настоящей науки" [10]. Наука
утверждала первенство материи, познаваемой
посредством человеческих ощущений, и
естественнонаучных методов, в ней не было места
вере. Волновали эти вопросы и читателя журнала.
Симптоматично, что в очерке Е. Тарле он красным
карандашом подчеркивает слова Владимира
Соловьева из его определения веры: "признание
чего-либо истинным с такою решительностью,
которая превышает силу внешних фактических и
формально-логических доказательств" [11]. Как
правило, выделяется то, с чем согласны, что
отвечает нашим мыслям. Видимо, владелец журнала,
хотя и выписывал литературный и
научно-популярный журнал, пропагандировавший
науку и знание, стоял на других
мировоззренческих позициях. Наше предположение
подтверждает выделенная читателем фраза
англиканца Т. Б. Маколея, который "с полным
убеждением и совершенною серьезностью говорил о
грядущих веках, когда туристам будут показывать
заглохшие руины на том месте, где был Лондон, а
римская церковь останется все еще тверда и
могуча" [12]. Журналисты
80-х гг. XIX в., описывая пореформенную Россию, часто
проводили широкие исторические аналогии – с
Францией эпохи Революции или с Римом времен
становления христианства [13]. Читатель,
подчеркивая два словосочетания в предложении,
посвященном умственной жизни "в промежуток
времени между падением Наполеона I и
революционными взрывами 1848 г.", также, видимо,
находил похожим то время, когда Европа жила "до
такой степени будущим, ожиданиями, надеждами и
тревогами" [14], и время, которое переживал он
сам. Приведем полностью фразу, курсивом
обозначив отчеркнутое красным карандашом:
"Все главные интересы умственной жизни были
направлены в эту сторону; даже такая воплощенная тоска
о прошлом, как романтизм, вовсе не была чужда
мечтаний о светлом будущем" [15].
Еще одно подчеркивание в абзаце, где Е. Тарле характеризует время революций и войн с Наполеоном. По мнению ученого и, возможно, мнению читателя, это было время "появления таких творений духа, которые, конечно, имеют самодовлеющее значение, независимое от преходящих политических интересов, но царящая историческая тенденция сделала то, что никому не показались бессмысленными и мало обидными слова поэта, заучившегося тогда наизусть" [16]. Далее историк приводит строчки из стихотворения Г. Гейне, которые остались невыделенными читателем: "Буди барабаном уснувших, тревогу без устали бей, – вперед подвигайся – вот смысл философии всей. Весь Гегель и книжная мудрость – все в этой доктрине одной". Е. Тарле не указывает фамилию поэта, зная, что читатели узнают строчки "барабанщика революции".
В этом номере оказались подчеркнуты простым карандашом названия двух стихотворений Г. Галиной (автора широко известного в начале века стихотворения "Лес рубят", посвященного революционному студенчеству) "Письмо" (о расставании влюбленных) и "Бриллианты" (о пагубной красоте драгоценных камней) [17]. А. И. Куприн, рецензируя книгу стихов поэтессы в "Журнале для всех", писал: "Светлое, жизнерадостное настроение, проходящее бодрой нотой через большинство “песен” г-жи Галиной, выгодно выделяет их из бесчисленного множества тускло-серых и бесцельно-тоскливых сборников, наполняющих каждой весной книжный рынок" [18].
В следующий раз синий карандаш появляется в руке читателя во время чтения аналитического обзора "За границей". В этом блоке материалов оказались подчеркнуты подзаголовки: в статье "Из Англии" – "Смерть лорда Салисбюри", а в статье "Постоянная выставка по охране здоровья и жизни рабочих в Берлине" – "Standige Ausstellung fur Arbeiterwohlfahrt". Почему из трех событий английской политики: "Чемберлен и его проект", "Меры против иммиграций иностранцев", – была отмечена смерть "одного из главных сотрудников творца британского империализма Дизраэли-Биконсфильда", трудно сказать. Может быть, для читателя это была новость номер один. Умер лидер консервативной партии, "руководивший британскою политикою после поражения либералов, бывший настоящим министром империализма, так как именно при нем эти идеи получили высшее развитие" [19]. А возможно, при чтении владельцу журнала понравилась характеристика английского политика, данная автором обзора: "Но среди империалистов новейшей школы он не пользовался большою популярностью, потому что придерживался умеренных взглядов. В последнее время он часто подвергался нападкам, но никогда не льстил общественному мнению и не старался таким путем сохранить власть, которая ему была нужна только для торжества его идей" [20].
Подзаголовок по-немецки мог заставить подчеркнуть неточный перевод названия открывшегося "социального музея" в Берлине. Читатель знал этот язык. Наше мнение основано на характере других сохранившихся подчеркиваний: в библиографическом отделе и в очерке Освальда Кюльпе "Современная философия в Германии". Последний напечатан в качестве приложения к этому номеру и содержит наибольшее количество читательских помет (более 20).
В библиографическом описании издания "О происхождении химических элементов" (М., 1902), представляющего собой речь Уильяма Крукса (1832–1919), произнесенную им в Лондонском королевском университете 18 февраля 1887 г., подчеркнута фамилия переводчика – А. В. Генерозов. Скорей всего читатель согласился с мнением автора рецензии, что этот перевод "далеко уступает прекрасному столетовскому переводу" (выделенное курсивом – подчеркнуто). Впервые на русском языке эта брошюра вышла в 1886 г. в переводе с английского (!), под редакцией и с предисловием профессора А. Г. Столетова. В подзаголовочных сведениях указывалось, что это перевод речи, прочитанной У. Круксом – вице-президентом Лондонского химического общества при открытии Химического отделения на 56-м съезде Британской ассоциации в Бермингаме в сентябре 1886 г. Мы склоны предположить, что переводчик с языка оригинала – английского – на немецкий допустил фактические ошибки, которые вкрались и в русский перевод. А. В. Генерозов, судя по "Электронному сводному каталогу русской книги XIX в.", был переводчиком восьми изданий по химии, вышедших в московских издательствах в 1901–1914 гг. "Лекции о бактериях" Альфреда Фишера выдержали два издания, что может свидетельствовать о качестве перевода. Он же переводил второе и пятое издания учебника по органической химии Арнольда Фредерика Холлемана. Но, судя по рецензии журналиста "Мира Божьего", "перевод перевода" у него получился в "общем удовлетворительным". К началу ХХ в. "столетовский перевод" стал библиографической редкостью, а "единственное по полноте и изяществу" изложение гипотезы английского ученого, по словам рецензента и мнению читателя, было очень актуально, так как "вопрос о происхождении элементов, в связи с идеей единства материи, является одною из величайших проблем современного естествознания вообще" (выделенное курсивом – подчеркнуто) [21]. Издание "О происхождении химических элементов" получило очень широкую известность. Все исследовательские работы английского физика и химика отличались оригинальностью замысла, научных приемов и необыкновенным умением обходить экспериментальные трудности. Оставив преподавательскую деятельность и посвятив себя научным работам в лаборатории, он реализовывал свои педагогические возможности в книгах, брошюрах, отличавшихся хорошим стилем, ясностью изложением. Переводчикам не всегда удавалось сохранить эти качества. Знак вопроса на полях указывает на стилистические огрехи рецензии, но ее автор, вероятно, не смог грамотно пересказать некачественный перевод. "То обстоятельство, – пишет журналист, – что ему удалось, по-видимому, однородное вещество на неоднородные части указывает лишь на неодинаковость входящих в его состав атомов" [22]. Это предложение удивило, возмутило внимательного читателя или вызвало более сложную гамму чувств, под действием которых он и поставил вопросительный знак на полях. Отмечена также была цитата из речи У. Крукса: "Подлежит еще сомнению, абсолютно ли одинаковы массы конечных атомов даже у одного и того же элемента. По всей вероятности, наши атомные веса представляют собою лишь некоторые средние величины, около которых варьируют в известных узких пределах истинные веса атомов" [23]. Читатель, знакомый с теорией У. Крукса, видимо, вместе с ним сомневался, поэтому и подчеркнул эти слова.
В брошюре "Современная философия в Германии", являющейся приложением, большая часть читательских помет – это подчеркивания оригинальных названий трудов немецких философов, терминов и понятий, которые они вводят и используют. Читая эту работу, владелец журнала делал пометы красным и синим карандашами. Подчеркивания во введении, в главе первой "Позитивизм" и четвертой "Натурализм" сделаны красным карандашом, а в главе третьей "Материализм" и пятой "Идеализм" – синим. Это вряд ли может быть случайностью, напомним, что все остальные пометы, кроме подчеркиваний простым карандашом заголовка стихотворений, оставлены синим цветом. По нашему мнению, характер помет представляет "Т. Б." как человека думающего, рассуждающего, имеющего собственную точку зрения, не подверженного "модным" увлечениям.
В целом "читательские следы" наглядно демонстрируют внимательное прочтение всех разделов журнала. Беллетристический раздел был прочитан (страницы разрезаны, некоторые из них затерты), но они не нашли отклика в душе читателя. Его привлекли серьезные материалы: исторический очерк, аналитические статьи, библиографический отдел. Пометы, оставленные даже в рецензиях, говорят не только об образованности, но и о высокой читательской культуре владельца журнала. Он владел немецким языком, значит, закончил средне-техническое или высшее учебное заведение. По нашему мнению, он мог быть выпускником Нижнетагильского заводского училища или какого-либо другого учебного заведения, дававшего инженерную специализацию, но занимал должность, которая приносила скромный доход, или был обременен большой семьей. На это указывает переплет журнала. Обложка представляет собой титульный лист, приклеенный на картон, т. е. самый дешевый вариант. Хотя на матерчатом корешке переплета имеются инициалы владельца журнала и год издания, выглядит он не презентабельно. Земские библиотеки-читальни, библиотеки учебных заведений делали более дорогостоящий переплет и для сохранности, и для создания своего имиджа. Частные владельцы также задумывались о внешнем виде своих книжных собраний и старались придать им индивидуальность. Журнал с владельческими знаками "Т. Б." свидетельствует о недостатке денежных средств, а читательские пометы в нем – о высокой читательской культуре и богатой внутренней жизни его владельца.
Заметим, что из "толстых" литературных журналов "Мир Божий" был самым доступным. Его годовая подписка стоила 8 р., у "Русского богатства", для сравнения, – 9 р., "Русской мысли" – 12 р., а у "Вестника Европы" – 17 р. [24]. Примечательно, что редакция "Мира Божьего" позиционировала его как "журнал для самообразования", в действительности же ориентировала своих читателей на беллетристику. Этот вывод нам позволяют сделать анализ материальных особенностей журнала. Тексты, воплощенные в материальной форме, влияют на процесс выработки смысла, на восприятие содержания. По мнению Дональда Ф. Макензи, чтобы "воплотить в себе определенный замысел, задать восприятие текста и направление его интерпретации", издательство контролирует то, как выглядит текст, как он расположен на странице, какой выбран для него шрифт [25]. В журнале "Мир Божий" самым крупным шрифтом и с большей разрядкой были напечатаны прозаические и поэтические тексты, для аналитических и исторических очерков применялся шрифт чуть меньшего размера, критические статьи набирались средним шрифтом и более плотно, и, наконец, просто мелкий шрифт и высокая плотность текста использовались для библиографического отдела. Так, по нашему мнению, редакция диктовала как минимум очередность прочтения материалов в журнале, а как максимум выстраивала иерархию текстов и читателей. Любопытно, что даже в прозе была градация. Отечественные беллетристы печатались самым крупным размером шрифта, тогда как произведения зарубежных авторов, начиная с заголовка, уменьшенным его размером. Видимо, предполагалось, что читатель малограмотный, плохо читающий, начнет и закончит чтение прозой. Этот читатель стоял на нижней ступени, но чем выше был уровень образования читателя, тем больше текстов ему были доступны. Если ему было интересно, он одолевал и внешне трудно читаемый библиографический отдел, что подтверждают пометы в текстах этого отдела владельцем "Т. Б.". Так за счет материалов в отделах малоинтересных "широкому кругу читателей" более удобочитаемыми становились повести и рассказы, что, несомненно, отвечало ожиданиям читателей из народа. Статистика показывала, что в библиотеках, независимо от их принадлежности (земских, городских, заводских, ученических), в начале ХХ в. преобладал спрос на книги из беллетристического отдела [26].
Чтение – это творческое занятие. Читатель не только осваивает окружающий мир, но и создает свой. Творческое чтение порождает зачастую новую реальность, как воображаемую, видимую лишь одному читателю, так и вполне осязаемую, доступную всем, – так происходит, например, при обращении к "читательским следам", по которым изучение человека читающего становится возможным.
Примечания
1. Фомичев П. Н. Новотны Х. Увеличение комплексности и ее редукция: эмерджетные интерфейсы между естественными, гуманитарными и социальными науками: реферат // Реферативный журнал: соц. и гуман. науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 11: Социология. М., 2007. № 1. С. 19.
2. См.: Благовещенская Е. В. Надписи крестьян и дворовых на книгах // История СССР. 1965. № 1. С. 140–143.
3. См.: Мартынов И. Ф., Осипова Л. А. Библиотека уральского горнозаводчика XVIII в. Н. А. Демидова // Вопросы истории Урала: из истории духовной культуры дореволюционного Урала. Свердловск, 1979. С. 56–57.
4. Мир Божий [Электронный ресурс] // Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. 2002. CD 1.
5. Цит. по: Историки России. Биографии / Сост., отв. ред. А. А. Чернобаев. М., 2001. С. 532.
6. Тарле Е. Политика и религиозная мысль на Западе // Мир Божий. 1903. № 9. С. 79. Отд. паг.
7. Там же. С. 82.
8. Лихачевa Е. О самоубийстве // Отечественные записки. 1881. № 7. C. 22.
9. Цит. по: Паперно И. Самоубийство как культурный институт. М., 1999. С. 64.
10. Мамин-Сибиряк Д. Н. О книге // Мамин-Сибиряк Д. Н. Собр. соч.: в 10 т. М., 1958. Т. 10. С. 303.
11. Тарле Е. Указ. соч. С. 82.
12. Там же. С. 83.
13. См., например: Лихачев А. В. "Самоубийство в Западной Европе и Европейской России" (СПб., 1882): рец. // Отечественные записки. 1882. № 9. С. 133.
14. Тарле Е. Указ. соч. С. 83.
15. Там же. С. 83.
16. Там же. С. 84.
17. Галина Г. Письмо. Бриллианты // Мир Божий. 1903. № 9. С. 140.
18. Куприн А. И. Рецензии // Журнал для всех. 1902. № 5. С. 633.
19. Ш-в П. За границей // Мир Божий. 1903. № 9. С. 51.
20. Там же. С. 51.
21. Б-ш Г. Естествознание // Мир Божий. 1903. № 9. С. 114.
22. Там же. С. 113.
23. Там же.
24.ГАСО. Ф. 14. Оп. 1. Д. 513. Л. 9–10 с оборотами.
25.Шартье Р. Письменная культура и общество. М., 2006. С. 46.
26. См., например: Библиотека в Балаханах // Мир Божий. 1903. № 9. С. 21–22; На родине // Мир Божий. 1903. № 9. С. 40–42.
О. В. Шабаршина, зам. директора Научной библиотеки Нижнетагильской государственной социально-педагогической академии
По материалам II Всероссийской научно-практической конференции "Homo legens в прошлом и настоящем", Нижний Тагил, 22–23 апреля 2009 г. Нижнетагильская государственная социально-педагогическая академия. – Нижний Тагил, 2007. – 345 с.