Легенды и мифы о Деде Морозе

    Увлечение восточными гороскопами в последние годы заслонило от большинства наших людей их подлинную Славянскую историю, уходящую в глубокую древность, переплетение языческих и христианских обычаев, приведших нас к появлению праздника Нового года и его непременных персонажей: Деда Мороза и Снегурочки.

    Обрести истину нам помогают сказки. Благодаря таким подвижникам, как А.Н. Афанасьев, А.Н. Зырянов, Антти Аарне, братья Якоб и Вильгельм Гримм, Вильгельм Гауф и др., собравших сказочные сюжеты народов Северной Евразии, мы можем попытаться распутать своеобразное сплетение христианских и языческих верований, ставших основой "новогодней мифологии".

    Древние славяне, а позднее и жители Московской Руси, не делили год на лето, осень, зиму и весну. Времен года был два – лето и зима. Соответственно, у каждого из этих времен года был свой бог. За лето отвечал Ярило – Солнце, за зиму – Моржано. Поэтому календарный год по более благоприятному для людей времени, так и называли – Лето. Новый год у славян начинался либо с 1 сентября, олицетворяя женское начало, либо с 1 марта, олицетворяя мужское начало. Здесь мы можем наблюдать и погодное разделение: с 1 сентября по 28 февраля – зима, с 1 марта по 31 августа – лето. И в том, и в другом случае даты привязаны либо к началу, либо к окончанию сельскохозяйственных работ.

    Указ Петра I праздновать Новый год с 1 января, что мы и делаем с 1700 года, имел под собой не практические хозяйственные, а чисто религиозные корни. Про конец декабря в народе говорили: "День на воробьиный скок прибыл", "солнце на лето, зима на мороз", то есть до празднования масленицы и символического сожжения Зимы остается всего два месяца, и впереди снова лето. Но самым главным в указе Петра I было решение праздновать рождение Христа и исчислять год от этой даты, а не использовать сентябрьско-мартовские летоисчисления от сотворения мира. Рекомендовалось самым широким образом отмечать Рождество Христово, на что и отводилось две недели, с Рождественского сочельника 24 декабря по 7 января. 1 января, сам Новый год располагались как раз между празднованием Рождества и Крещения.

    Эти две недели, называемые Святочными, или страшными днями, занимают особое место в человеческом сознании. По русским народным поверьям именно в эти дни открываются врата потустороннего мира и нечистая сила вторгается в наш земной мир. Укрываются в эти дни от нечисти не только святой молитвой, но и как бы растворяются в ней, люди одевают "хари" (личины) чертей и упырей, вывороченные наизнанку шубы. Дети как существа еще безгрешные одеваются святыми, херувимами, ангелочками, приобретая дополнительное покровительство высших сил. Подростки одеваются зверями либо в одежды не христиан, инородцев: турок, китайцев, иудеев, цыган, звездочетов, и т.д. На Руси к нечистым относили и католиков-немцев, ляхов (поляков), литвинов (прибалтов). В Малороссии обряжались в цыган, татар, ляхов, жидов, и москалей, считая их всех колдунами.

    Особое место в народном сознании занимал прием душ умерших родственников с того света. Прихода этого народ, ждал тщательно подготовился. На Рождество, Новый год и на Крещение Господне готовились особые поминальные блюда: каши (кутья), блины, овсяной кисель, обрядовый хлеб и т.д. Число блюд было всегда нечетным.

    Особенно обильным было Новогоднее угощение, что символизировало изобилие на столе в течение всего года. Здесь были и жареный гусь, и поросенок, как и в Рождество, В Новогоднюю ночь кормили, стараясь задобрить и мифических персонажей: Мороза, Ветра, Волка, Птиц.

    Незримое присутствие духов и нежити среди живых людей обеспечивало возможность заглянуть в свое будущее, этим и объясняются многочисленные Святочные гадания. Важное место занимал ритуал Святочных колядных обходов. Коляда воспринималась как символ самого Рождества, а его участники как священные гости и посланники Бога. У всех славян считалось, что благосостояние семьи в текущем году зависит от одаривания колядующих, которые в форме песни выражают хозяевам свои благопожелания и приговоры. В Нижнетагильском заводе и в окрестных селениях в ходу была следующая колядка:

    Мы ходили, подходили колядочники!

    Таусень, баусень!

    Мы искали, поискали у Петрова двора,

    Гоюсень!

    Петров-то двор посредь Москвы

    На прекрасной стороне!

    Таусень! Баусень!

    У Петрова двора стоит три терема,

    Гоюсень! Гоюсень!

    Что во первом терему, то светел месяц,

    Таусень, баусень! Сам хозяин во дому – Петр Павлович!

    Гоюсень! Гоюсень!

    Во втором терему – Красно Солнышко,

    Его хозяюшка Ольга Ивановна, госпожа,

    Гоюсень! Гоюсень!

    Во третьем терему — часты звездочки, их детушки!

    Свет Павел-государь, он по морю гулял,

    Он по морю гулял, три окуня поймал.

    Что за первый окунек, ему сто рублей,

    За второй окунек ему двести рублей,

    За третий окунек ему счету нет!

    Таусень, баусень!

    Естественно, в каждом случае имена хозяев дома, к которому подходили ряженые, менялись.

    Упоминаемый в припевке "баусень-таусень", он же "авсень-овсей", в восточнославянской мифологии – ритуальный персонаж, связанный с Новым годом. Он как бы олицетворял центральные события Рождества или Нового года. Авсень идет по дорожке, мостит мост, по которому едут три брата, олицетворяющие годовые праздники: Рождество, Крещение, Васильев день.

    Авсень – это древнерусское "синий", олицетворяющий своим цветом декабрь и январь.

    Участников колядок на Русском Севере и частично на Урале называли шуликуны (в древнеславянском "нечистые"), которые появляются из водосточных труб на Игнатьев день (20 декабря) и уходят в воду на Крещение. По поверьям, шуликуны малы ростом, имеют конские ноги и заостренную голову, носят белые самотканые кафтаны, подпоясаны кушаками, на голове остроконечные шапки, во рту пылает огонь. Считалось, что шуликаны ездят в ступах и "коленных" печах, в одной руке у них сковорода с горячими углями, в другой – раскаленный железный крюк. Этими предметами они могут захватить людей, закрючить и сжечь. Но этого они никогда не делали, а в основном дразнили пьяных и таскали кудельку у ленивых прядильщиц. Ближайшая родственница шуликунов – кикимора.

    В канун Нового года и Крещения совершаются очистительные обряды, дом убирается от святочного мусора и сжигается как "нечистый", после Крещения сжигается и ель, вобравшая в себя много негативной энергии. Производится окуривание ладаном и окропление святой водой хозяйственных построек, надписывания мелом освященных крестов на дверях и воротах жилья. В день Крещения производится изгнание "старого года", "кутьи" и "коляды", приговаривается: "Иди уже, колядка, с Богом, а через год снова приходи". Этим же днем по поверью души предков, погревшись у костра, возвращаются обратно в иной мир. В русских селах "изгоняли святки" следующим образом: парни скакали на конях вдоль улиц и с громкими криками били метлами и кнутами по углам домов и заборам. Впрочем, шуметь, пускать салют, стрелять из пушек и ружей предписывалось Петром I во время всех святочных дней, дабы отпугивать злых духов. Обряд Крещения в Иордани символизировал для всех участников "святочных дней" полное отречение от нечистой силы, которая невольно приходит во время гадания, хождения ряжеными. Церковное освящение воды символизирует полное изгнание Господом нечистой силы.

    "А какое же отношение имеют ко всему этому новогодняя елка, Дед Мороз и Снегурочка?" – спросите вы. Сейчас многим известно о древнем календаре друидов, но мы как-то не задумываемся, что аналогичные календари, связанные с культом деревьев, были и у древних славян, германцев, скандинавов, прибалтов и т.д. Все эти племена имели свои деревья-тотемы, выполняющие определенную функцию в жизни человека и оберегающие его род. Ель занимала в пантеоне сакральных (священных) деревьев особую роль. Она символизировала вечную жизнь, ибо была вечнозеленым деревом, раскидистая и плотная крона ели могла послужить человеку убежищем в непогоду, в стужу. На ее могучих ветвях можно было спастись от волчьей стаи. По народным поверьям, ель отпугивает злых духов своим специфическим запахом и колючими иглами. Поэтому ель стоит в одном ряду с аналогичными деревьями-оберегами: пихтой, сосной, кедром, кипарисом. Из двух последних изготавливаются наиболее почитаемые православными кресты и ладанки. По предсказанию Моисея, из сросшихся вместе ели, кипариса, кедра был изготовлен крест для Христа. В наших северных землях ель соединяла в себе функции чеснока, полыни, терна, соломы, которыми на юге отгоняли нечистую силу. В середине XIX века в Германии и Скандинавии ель выполняла свою охранительную роль 1 мая и 23 июня, т.е. в дни, предшествующие Вальпургиевой ночи и дня Ивана Купалы, когда нечисть опять начинала безобразничать.

    В эти дни из леса приносилась огромная ель, которая украшалась цветами, позолоченными яйцами, лентами. По окончании праздника кору обдирали и прятали за иконами, поскольку эта кора обладала целительной силой. В России и Швеции в дни, предшествующие Троице и Духову дню, наряжали березу, так как у финно-угорских племен, смешавшихся со славянами, береза была священным деревом, символизировавшим чистоту и невинность души.

    Духу ели во времена язычества приносили жертву, обычно девочку. В ряде стран юго-восточной Азии, этот обряд сохранялся и в XIX веке, зафиксирован этот обычай и в русских народных сказках. Дух дерева мог принять жертву или отпустить ее восвояси, наделив богатыми дарами, если она выполняла его указания. Вот тут-то и приходит черед рассказать о предтечах Деда Мороза и Санта Клауса.

    Культ Деда Мороза восходит к языческому образу славянского, германского и кельтского бога Велеса, который олицетворял богатство, охранял посевы от морозов, оберегал домашний скот от болезней, был хозяином дикого леса и всех диких животных, мог принимать образ филина, медведя, рогатого сокола и т.д., имел связь с потусторонним миром. С распространением христианства в Киевской Руси стали разрушаться языческие капища, посвященные Перуну и Велесу. Былинный богатырь Илья Муромец (он же Илья Русский в Польше и Германии), следуя советам своего небесного тезки, разрушает замок Велеса (Соловья Разбойника), построенный на девяти огромных дубах. По народной традиции нельзя употреблять некоторые имена всуе, например, волка кличут Бирюком, медведя – Топтыгиным, Велеса – Соловьем и т.д. Второе имя Велеса – Соловей, объясняется не тем, что он сладко пел, а тем, что, как и у всей нежити, речь его состояла из свистящих звуков, которые леденят душу. Итак, Илья Муромец разрушил замок, а также вырвал с корнем и бросил в реку огромные дубы священной языческой рощи. Рубить священные дубы было опасно даже для богатырей и святых. Привезя плененного Соловья-Велеса к Владимиру Красное Солнышко в Киев, Илья Муромец проводит обряд крещения Соловья. То есть с ним произошло то же самое, что и с Евангелистскими волхвами, увидавшими рождение Иисуса.

    У нас на Урале подобный подвиг совершил святой Стефан, уничтоживший огромную березу-капище, производя крещение коми-зырян в Пермском крае. На огромном пне дерева святой Стефан соорудил часовню. С тех пор гербом Пермского края стал медведь (Велес), несущий Библию на спине.

    Функции Велеса как покровителя домашних животных перешли святому Власию (епископ Севастийский, живший в 4 веке н.э., его день отмечается 24 февраля). Право наделять людей счастьем и богатством перешло к святому Николаю Угоднику ( жившему в 4 в н.э. в Малой Азии), он же стал просить Бога отпускать души усопших в мир живых на праздники Рождества и Крещения.

    Многоликий же Велес после крещения его Ильи Муромцем стал довольствоваться ролью духа леса. Его дом располагался под огромной елью, сам он ходил в богатой медвежьей шубе, собольей шапке – как знатный князь. Иногда, правда, он пугал нерадивых охотников и губителей леса, оборачиваясь могучим Ёлсом (чудовищем). Кроме того Велес, сохранил свои функции охранителя растений в холодное время года и сохранил свое имя Морозко.

    Укрывшись в лесах Русского Севера, Морозко примирился с христианскими проповедниками, несшими с Руси слово христово к язычникам Финляндии и Норвегии. Свои первые жилища, балаганы монахи-отшельники устраивали под могучими елями, в Рождественскую ночь из еловых веток устраивались вертепы, в которых разыгрывались Рождественские представления для новообращенных жителей северных земель.

    Оберегая лес, наиболее беззащитный зимой, Велес-Морозко получил в народе христианские имена: Мороз Иванович, Мороз Васильевич и даже Мороз Воевода. В канун Сочельника, Нового года, и Крещения он получал свою порцию каши. Хозяин дома выставляя на двор миску с кашей, приговаривал: "Мороз, Мороз, иди кутью есть, а если не идешь, то не иди и на наше жито, пшеницу, и всяку пашеницу", "Мороз Васильевич, ходи кутьи есть, а летом не бывай – цепом голову проломлю, метлой очи высеку".

    Как хранителя леса, Велеса-Морозко изображают со свитой зверей и птиц: зайцев, оленей, белок, медведей, снегирей и синиц. К XVI веку все более становившийся христианским образ деда Мороза, сливается с образами святых отшельников, скрывающихся в лесах во времена монголо-татарского ига и смутного времени. Один из святых, живший близ города Великого Устюга, творит чудеса, одаряя детей и взрослых разными подарками, как и его небесный покровитель Николай Угодник.

    Западноевропейскому Велесу повезло меньше, он остается лишь духом ели под именем Песочного, Стеклянного, Листвяного человечка, маленького существа вроде гномика, в коротких штанишках, кафтанчике и колпачке. Дети, желающие получить от него подарок, шли в лес и читали стишок: "Хранитель клада в лесу густом! Средь елей зеленых таится твой дом. К тебе с надеждой всегда взывал, кто в воскресение свет увидал". Правда, и здесь дух ели мог напугать непочтительного, приняв облик гигантского филина или глухаря. Во времена тридцатилетней войны (1618-1648 гг.), когда Европа обезлюдела, в лесах сидели шайки жестоких разбойников-ландскнехтов, и любителя пойти в лес они могли просто-напросто съесть, вспомним Г.Х. Андерсена и его "Снежную Королеву". В Рождественскую ночь дети вынуждены были сидеть дома и возносить молитвы святому Николаю, святой Варваре, святой Люции о том, чтобы не пришел в дом страшный ландскнехт Рупрехт и не увел их с собой. С этого времени святой Николай (Санта Клаус) получил новогоднее одеяние своего предшественника. Правда, до начала ХХ века дети просили подарок от Листвяного человечка, прячась под майским деревом (первомайской елью). Из всего вышесказанного вы можете понять, что Санта Клаус не может обитать в Лапландии, его родина – Западная Европа.

    А как же Снегурочка, любимая ледяная внучка Деда Мороза, откуда она?

    Совсем обрусевший и остепенившийся Мороз Иванович взял себе в жены Вьюгу Бурьевну( в благообразном изложении братьев Гримм – госпожа Метелица). Это положительный образ, карающий ленивых и награждающий работящих людей. У А.С. Пушкина в повести "Метель" она сама заметает дорогу к Божьему храму, чтобы помешать браку без родительского благословления. У Морозко и Вьюги рождается сын Студенец, который, к сожалению, вырастает настоящим "отморозком", как тать рыскает он по ночным дорогам со стаей ледяных волков, подстерегая одиноких путников и своим ледяным кинжалом вспарывает несчастным одежду. Огромным ледяным топором прорубает он углы у домов (изба трещит по углам). В жены он взял Моржану, древнее название самого образа Зимы (выведенная Г.Х. Андерсеном под именем Снежной королевы). Безразличная к людям, она, правда, одаривает их последней милостью, погружая в смертельный сон и показывая картины жаркого лета. Но у этих злых персонажей родилась совершенно романтичная, тургеневская девушка Снегурочка, нежное существо, которое в народном фольклоре стали связывать с ранней весной. С легкой руки А.Н. Островского, Снегурочка стала популярной частью русских новогодних празднеств.

    В советской России с середины 20-х годов отмечался день Красной Вьюги, совершенно революционный праздник, правда, в который детям не забывали вручать новогодние подарки. С 1935 года по повелению Иосифа Виссарионовича елки опять шагнули в каждый дом, правда, Вифлеемская звезда на их вершине стала именоваться Кремлевской, в годы Великой Отечественной войны Дед Мороз стал называться не Воеводой, а Генералом, помогая бить Красной армии гитлеровские орды.

    Вот такая выходит история о Деде Морозе, Санта Клаусе, и Новогодней Елке. Как говорится: "Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок".

    Список источников и литературы

    1. Бритвин А.М. Шадринская царевна-лягушка// Сб. Девятые Зыряновские чтения. – Курган, 2011. – С.133

    2. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. – М., 1995.

    3. Кривощеков И.Я. Словарь Верхотурского уезда Пермской губернии. – Пермь, 1910.

    4. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки. – Т.1-3. – М.,1957.

    4. Гримм Я., Гримм В.К. Сказки/ Пер.с нем. – Минск,1983.

    5. Гауф В. Сказки. – Л., 1989.

    6. Андреев Н.П. Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне. – Л.,1929.

    7. Сравнительный указатель сказочных сюжетов. Восточнославянская сказка. – Л., 1979.

    8. Мифы народов мира. Энциклопедический словарь. – Т.1,2. – М.,1991.

    9. Рассоха И.Н. Языческие религии и мифы народов мира. – Харьков, 2002.

    10. Рассоха И.Н. Язычество народов Европы. – Харьков, 2003.

С.И. Пудовкин, Е.З. Канунникова, МБОУ ДОД ДЮЦ "Мир", Нижний Тагил

По материалам Всероссийской научно-практической конференции "X Зыряновские чтения" (Курган, 6-7 декабря 2012 г.) - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2012. - 316 с.

 

 

Главная страница