"Революция не пострадает, если музей закроется..."

Из истории возрождения краеведческого музея.1924-1936 годы

    Заслуга возрождения краеведческого движения и интереса к местной истории в Нижнем Тагиле всецело принадлежит учрежденному в 1923 году Тагильскому обществу изучения местного края (ТОИМК) и инициатору его создания – доктору Василию Александровичу Ляпустину, человеку, европейски образованному и увлеченному, сумевшему сплотить вокруг себя круг единомышленников.

    Члены-учредители ТОИМК, среди которых были хирург С.А. Боташев, инженер-механик Б.Л. Ланге, горный техник Ф.К. Францев, зам. председателя окрисполкома А.И. Кабаков, преподаватель горно-металлургического техникума А.Н. Словцов и другие, ставили своими задачами организацию музеев и выставок, библиотек, обсерваторий, лабораторий, сбор коллекций, разработку туристических маршрутов и организацию экскурсий, а также охрану памятников истории и культуры.

    По воспоминаниям одной из первых сотрудниц тагильского музея, восстановленного в 1924 году, Т.К. Боташевой, работу по его организации нельзя было отделить от работы ТОИМК: "Слишком тесно соприкасающиеся интересы, один и тот же круг лиц, – все спаивало воедино работу. На собраниях ТОИМК ставились вопросы музейного характера и наоборот".

    Финансовую поддержку музею оказали правление Среднеуральского горно-металлургического треста, уездный исполком и губернский кооперативный союз, совместными усилиями которых были выделены ставки музейного персонала. В распоряжение музея был предоставлен бывший купеческий особняк, из которого в 1928 году, из-за непрерывно растущих коллекций и необходимости расширения экспозиционных площадей, он переехал в "лабораторный" флигель бывшего Главного окружного заводоуправления Демидовых, в котором некогда размещался Музеум естественной истории и древностей и в котором краеведческий музей пребывает поныне.

    Фотоснимки 20-х годов XX века запечатлели одухотворенные облики первых сотрудников музея. Следует отдать должное их смелости, поскольку они взялись за совершенно новое, незнакомое для себя, но оказавшееся таким живым и требующим полной самоотдачи, дело – воссоздание музея.

    Принявший на себя многотрудные обязанности директора преподаватель горно-металлургического техникума, выпускник Санкт-Петербургского университета Александр Николаевич Словцов был по специальности математиком и астрономом. Его первая помощница – заведующая отделом геологии, минералогии и палеонтологии Тамара Константиновна Боташева, успела к 1917 году закончить лишь 4,5 курса медицинского факультета. А принявшие заведование культурно-историческим отделом Мария Александровна Зылева и общественно-экономическим отделом Ольга Александровна Кротова имели за плечами школу II ступени.

    В пору создания музея лишь один из его сотрудников – Валериан Адольфович Чудовский, в прошлом профессор Государственного института истории искусств, главный библиотекарь и член Правления Государственной Публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, являлся специалистом экстра-класса. "Осколок серебряного века", обитатель знаменитого Дома искусств, близко знавший А.А. Блока, В.Ф. Ходасевича, К.И. Чуковского, он открыто выражал свое неприятие советской власти, за что в 1922 году подвергся административной высылке в Нижний Тагил. Благодаря усилиям Чудовского была восстановлена и систематизирована богатейшая библиотека, включавшая книжные собрания из имения Сан-Донато, демидовского заводоуправления, Выйского технического училища, другие редкие и ценные издания на двенадцати европейских языках.

    Остальным приходилось овладевать профессией в процессе работы. Впрочем, и сама профессия музейного работника – не только собирателя и хранителя раритетов, но и многогранного исследователя и популяризатора истории и культуры родного края, находилась тогда в процессе становления. Тем большее уважение и восхищение вызывает степень понимания задач, поставленных перед собою нашими предшественниками и масштаб их реализации.

Фотоснимки 20-х годов XX века запечатлели одухотворенные облики первых сотрудников музея

Фотоснимки 20-х годов XX века запечатлели одухотворенные облики первых сотрудников музея

    Вчитываясь ныне в документы тех лет, ощущаешь словно спрессованное время: так неправдоподобно много сделано за столь короткий срок теми, кто возродил тагильский музей. К моменту его открытия 30 марта 1924 года ими было собрано 1173 экспоната. Среди них две находки поистине мирового значения – "Мадонна с покрывалом" кисти Рафаэля, подлинность которой была в 1925 году удостоверена авторитетным экспертным советом под руководством профессора И. Э. Грабаря, и свайные постройки Горбуновского торфяника, памятника археологии мирового значения, сразу же выделили тагильский музей из ряда организованных в тот же период молодых периферийных музеев и способствовали установлению самых тесных его контактов с Главнаукой Наркомпросса, Государственным музейным фондом и Государственным Историческим музеем (ГИМом) в Москве.

    Мечтавший о создании в Тагиле картинной галереи А.Н. Словцов добился передачи из Государственного музейного фонда ста семидесяти полотен, отражавших историю русской живописи XVIII–XIX веков, собрания художественной бронзы и фарфора. Эти приобретения легли в основу художественного отдела музея.

    Для обследования Горбуновского торфяника – "огромного комплекса первоклассных памятников, составляющих почти непрерывную цепь от мезолита до железного века", который стал основой археологической периодизации Урало-Сибирского региона", музей приглашает археологов А.А. Берса и В.А. Городцова, а с 1927 года на условиях паевого финансирования с ГИМом участвует в планомерных раскопках под руководством профессора Д.Н. Эдинга.

    В этот же период Нижнетагильский музей не только организует выставки на своих площадях, но предоставляет часть своих экспонатов – портреты Демидовых, картины Худояровых, купчие крепости и другие старинные документы – для масштабных выставок "Помещичий и усадебный быт XVIII–XIX веков" в ГИМе и "Труд и капитал" в Русском музее.

    Глубокий и серьезный подход, энергия, масштабность заставляют Уральское областное Бюро краеведения уже в 1926 году признать тагильский музей одним из ведущих в регионе и активно пропагандировать его опыт. Созданные ТОИМК музеи в Кушве, Новой Ляле и Башкарке, в Никито-Ивделе и Нижней Салде в том же 1926 году становятся филиалами Нижнетагильского музея, который получает статус окружного.

    Что касается экспозиций этого периода, то если в самой первой из них, по неимению сотрудниками соответствующего опыта, не было строго разделения материала по отделам ("в одном зале экспонировались и картина Грасси, и зубы мамонта, деньги и минералогические коллекции", а Мадонна Рафаэля, по воспоминаниям Т.К. Боташевой, "висела рядом с кустарными подносами и тазами"), то в дальнейшем музей строго придерживался прогрессивного в то время комплексного метода экспонирования. Одна из записей в книге посещений 1925 года свидетельствует, что музей "уже не имеет вида только организуемого, а представляет ряд оригинальных особенностей. Таковы надписи антирелигиозного порядка в отделе религиозной живописи; протягновенная Чусовая с подробным указанием пунктов и попутными иллюстрациями, производственный отдел, где весьма детально представлены сырье, процесс производства и продукция тагильского завода".

    В 1927 году прошла масштабная выставка, посвященной 10-летию Октябрьской революции. В выставке приняли участие все предприятия Тагильского округа, а ее экспонаты легли затем в основу общественно-экономического отдела.

    Кульминацией деятельности музея и ТОИМК в этот период справедливо считают борьбу его сотрудников за сохранение памятников истории и архитектуры. Душой, инициатором и организатором этой борьбы был, прежде всего, А.Н. Словцов. В 1925 году при музее была организована комиссия по охране памятников. На учет Главнауки был поставлен ряд зданий в Верхотурье, селах Меркушинском и Петропавловском, а также несколько археологических памятников. Идея сохранения технического наследия прошлых веков и организации музея на базе старейшего из демидовских заводов – Невьянского, реализованная лишь в 1989 году созданием первого и пока единственного в России Нижнетагильского музея-завода, также зародилась в 1920-е годы у Словцова и его единомышленников.

    В 1925 году Словцову удалось добиться того, что он считал "делом первостепенной и первоочередной важности" – сохранения "в полном объеме... и принятия на государственную охрану" исторического ансамбля "Демидовской усадьбы – единственной в СССР усадьбы крепостника, получавшего свои миллионы от пота и крови тех, кто трудился "в горе" и в "огненных цехах": от тюрьмы, где производились экзекуции над рабочими,... до соборной церкви, где рабочие призывались повиноваться господам своим не токмо за страх, но и за совесть". Годом позже Словцов впервые поставил вопрос о музеефикации всего ансамбля, получившего статус памятника истории и архитектуры республиканского значения. По плану, предложенному им Музейному подотделу УралОНО и Отделу по делам музеев Главнауки, во флигеле, занимаемом музеем, намечалось оставить лишь отделы "естественной истории, советской истории и библиотеку". Руины второго флигеля, где некогда помещались заводской исправник и "полицейское повытье", должны были демонстрировать "остатки бывшей тюрьмы для рабочих". В центральном корпусе предполагалось разместить "общественно– экономический и художественный отделы". Бывший же дом управляющего предназначался для историко-культурного отдела музея.

    Однако в тот период, когда по всей стране шло санкционированное разрушение памятников старины, а Главнаука нередко занимала недостаточно твердую позицию в деле их охраны, музей зачастую наталкивался на самое серьезное сопротивление. С горечью писал Словцов известному исследователю уральских заводов Д.А. Кашинцеву: "К величайшему сожалению, не могу констатировать улучшения охраны памятников прошлого... Вопрос об организации завода-музея в Невьянске, кажется, сдан в архив... Когда, в частности, Тагильский музей просил поддержки Главнауки в вопросе об использовании бывшего Демидовского дома, то в этой поддержке нам было отказано".

    Однако впереди музейных энтузиастов ждали еще горшие испытания. В августе 1930 года указом НКВД СССР было ликвидировано ТОИМК, прежде в неразрывном контакте с музеем осуществлявшее работу по созданию его филиалов. Несколькими месяцами ранее было закрыто, а затем взорвано здание Входо-Иерусалимского собора XVIII века, поставленное на учет Главнауки одним из первых. Выстроенное Никитой Акинфиевичем Демидовым "во исполнение воли и желания" его отца, создателя тагильского завода Акинфия Никитича, как предполагают, по проекту известного московского зодчего К.И. Бланка, оно отличалось несравненным по изяществу, красоте и стилистической целостности барочным убранством интерьера. В середине 1920-х годов по договору, подписанному с общиной верующих, не имевшей финансовой возможности поддерживать здание в должном состоянии, оно было передано музею, разместившему в нем художественный и – дань времени – антирелигиозный отделы.

    Впечатляющую картину разрушения собора и "вытряхивания" из него музея запечатлела Т.К. Боташева: "В 6 часов утра пришли рабочие и начали ломать здание. Словцов... потребовал прекращения работ, его слушать отказались. Если бы не самоотверженная работа штата музея, решившего пренебречь опасностью и выносить [экспонаты]... в атмосфере летевших стекол, кирпичей, треска выламываемых связей, то имущество ценностью более чем на [пропуск в тексте. – Авт.] рублей погибло бы. Впечатление было такое, как будто упорно преследуют цель уничтожить все, что было в соборе. На все заявления завгорместхозом резонировал: "Революция от этого не пострадает, если музей закроется".

    А в 1934 году весь первый состав научных сотрудников музея во главе с директором был арестован. Людям, самоотверженно восстановившим распыленные коллекции и в течение десяти лет неустанно пополнявшим их, инкриминировалось хищение экспонатов. Однако опубликованные недавно документы неопровержимо свидетельствуют о чисто политическом характере "музейного дела". Арест замечательных энтузиастов, сумевших за 10 лет создать один из наиболее авторитетных исследовательских и культурно-просветительских центров на Урале, сказался для музея резким снижением его уровня в предвоенное десятилетие.

Светлана КЛАТ, главный специалист Нижнетагильского музея-заповедника "Горнозаводской Урал".

    Фото из фондов музея-заповедника.

    Литература: Газета "Тагильский вариант" №27(257) от 11.08.2016.

 

Главная страница