За себя и за того парня

    Тыл в годы войны жил одной жизнью с фронтом. Работали напряженно, стиснув зубы. Не хватало людей. К станкам становились седые пенсионеры, чтобы заменить ушедших сыновей. Юнцы, которым бы еще быть мальчишками, если бы не война.

    Всего этого мне хватило с достатком.

    В 1933 году, когда на Украине был страшный голод, умерли мои родители и братья, а я оказался в детском доме. Оттуда, за несколько месяцев до начала Великой Отечественной, меня направили в ремесленное училище при паровозостроительном заводе имени Коминтерна в Харькове. 22 июня 1941 года окончилась учеба. Меня, пятнадцатилетнего подростка, поставили к станку учеником фрезеровщика. Завод начал выпуск танков Т-34. В июле мой наставник ушел на фронт, дав на прощание наказ: "Работай за себя и за меня, а я обещаю бить фашистов до полной победы".

    Наутро подошел мастер и говорит: "Что же делать? Детали нужны сегодня". Я ответил, что смогу работать сам. И старый мастер сказал: "Ну что ж, давай". Так и началась моя трудовая жизнь. Работали по 12 часов, во время бомбежек прятались тут же, в цехе. Я – под станиной своего станка, где для меня, мальчугана, места хватало.

Сверстники. Н. Цюпки, работавшие в годы войны в корпусе 184

Сверстники. Н. Цюпки, работавшие в годы войны в корпусе 184

Николай ЦЮПКА, 1943 год    Враг приближался к Харькову, и нам объявили, что завод будет эвакуирован в Нижний Тагил. О таком городе я не слыхивал, отыскал его на карте. Ребята, девчонки и преподаватели нашего училища отправились в одном из двадцати шести эшелонов, которыми завод перебазировался на Урал. Платформы со станками были прицеплены сзади, вслед за вагонами-"теплушками", хорошо знакомыми людям старшего поколения. Медленно двигались через Донбасс и Поволжье. Все пути были забиты эшелонами с людьми и оборудованием. Немцы бомбили беспрестанно. Довелось увидеть разбитые вагоны, погибших людей, пожары.

    На остановке вблизи Донецка фашистский самолет сбросил на нас бомбы и обстрелял из пулемета. Уцелел потому, что машинист затащил меня под паровоз. Погибли сто пятьдесят подростков, среди них – почти все наши девчата. Я по воле случая остался жив, но ужас, пережитый в этой трагедии, до сих пор болью отдается в сердце. Там, среди криков и плача раненых и умирающих, возле братской могилы наших ребят и девочек, я дал себе слово: если останусь жив, не щадя сил буду работать для фронта, для победы.

    В конце сентября эшелон прибыл в Нижний Тагил. Пятьсот ребят – харьковчан и киевлян – поселили в клубе поселка ТЭЦ недалеко от проходной Уралвагонзавода. Еще год нас считали учениками ремесленного училища, кормили, одевали и обували за "казенный счет", но трудились мы наравне со взрослыми: по 12 часов в день, пересменка через декаду. Я работал на фрезерном станке в цехе 119, затем в корпусе 184. Выполнял довольно сложные операции на изготовлении деталей танка Т-34. Часто оставался поспать в цехе, а потом - снова к станку.

    В апреле 1942 года меня вместе со взрослыми рабочими - передовиками производства пригласили на "банкет" в честь того, что завод вышел на заданный уровень производства – 18 танков в сутки. Там я увидел многих руководителей, которых до того не знал. Среди них были нарком танковой промышленности И.М. Зальцман и главный конструктор Т-34 А.А. Морозов. Наркома Зальцмана я помню хорошо, ведь он часто бывал у нас, подходил не раз к моему станку. Это был невысокий человек в кожаной куртке и сапогах, очень энергичный, подвижный.

    В декабре 1942 года меня "повысили": из "ремесленников", как нас тогда называли, перевели в рабочие. Я перешел в барак на поселке 8-а, в комнату, где жили 20 молодых парней из нашего корпуса. Спали на деревянных топчанах, матрасы и подушки были набиты древесной стружкой. Да и спать приходилось мало. Большую часть суток проводили в цехе. К этому времени я уже стал квалифицированным фрезеровщиком, выполнял сложные работы по изготовлению оснастки, но и на обработку деталей танка приходилось вставать при особых обстоятельствах.

    В тылу, как и на фронте, были свои герои. В нашем корпусе начальником участка был Федор Кузьмич Шеин, душевный человек, заботившийся о нас, мальчишках, как о сыновьях. Впоследствии он был начальником корпуса 184 и цеха 140. Отличалась в работе "фронтовая бригада" Николая Гудимова. Это был мой сверстник, я знал его и ребят из его бригады.

    Хорошо помню механика И.И. Иванова, своими руками за считанные минуты выполнявшего ремонт станков. Ему некогда было отлучиться из цеха. Так и жил там круглосуточно, "на казарменном положении", как тогда говорили. Для таких работников стояли кровати в красном уголке корпуса.

    Механик Иванов, несмотря ни на что, находил время обучать молодых слесарей, да так, что они стали классными специалистами. Один из них, В.Я. Швец, был впоследствии механиком корпуса 184. Наладчик станков Г.И. Посыпкин - автор замечательных рацпредложений, принесших большой эффект для производства танков. О станочнике-зуборезе Ф.Я. Кравчике говорили, что если бы поставить все изготовленные им детали одна на другую, то "хватило бы аж до Луны". И еще много было отличных рабочих: Н.И. Корензаев, С.П. Антипов, М.И. Яблоков, Т.Ф. Лапшин и многие, многие...

    О наших "тридцатьчетверках" ходили легенды. Бойцы, приезжавшие на завод за новыми танками, хвалили, говорили: "Еще! Скорее!" Высокое качество машин подтверждается фактом, известным многим тагильчанам: в честь 40-летия Победы танк-памятник, установленный на пьедестал еще в 1945 году, своим ходом проехал по улицам Вагонки. Им тогда управлял Геннадий Болтинов – мой сверстник, начал работать тогда же, когда и я, был сборщиком-испытателем танка.

    По прошествии многих лет лучше видится, какое великое дело мы делали в тылу. Я, как и все мои друзья, конечно же, хотел попасть на фронт. Но для всех нас была оформлена "броня" - отсрочка от призыва. Однажды, получив из-за какой-то ошибки военкомата повестку, я помчался туда и даже успел пройти медицинскую комиссию, как вдруг вижу - входит мой начальник В.И. Гурарий: "Ты что здесь делаешь? Я покажу тебе фронт! Тебя ждет срочная работа – аварийная деталь. Скорее вместо тебя отправлю военкома на фронт!"

    Военкома на фронт он, конечно, не отправил, а вот меня прямо из военкомата отвез на работу, где мне пришлось провести у станка всю ночь. После ребята подсмеивались надо мной: мол, как повоевал?

    Мы страстно ждали дня. Победы. Я работал во вторую смену, когда по цеху пронеслось: "Победа! Победа! "Утром 9 мая всем коллективом пошли на митинг к заводскому туннелю. Все поздравляли друг друга, и радости не было конца. Я горд своим участием в тех незабываемых делах, дорожу своей медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945г.г.".

    Вся моя жизнь связана с Уралвагонзаводом. Впоследствии я работал здесь в системе контроля качества продукции, был начальником бюро технического контроля в разных цехах, инженером-исследователем. С 1993 года - на пенсии. Но годы юности, сознание, что мне довелось внести свой вклад в победу над врагом, считаю важнейшим этапом своей жизни.

Николай ЦЮПКА, ветеран труда.

    Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 10.02.1995.

 

 

Главная страница