Если бы не война...
Семейного архива Жбановых – Порохиных хватит на хороший музей. Он отразил бы не только историю семьи, но и всего государства: материалы, которые собирались десятилетиями, повествуют о самых трагических событиях в жизни страны – годах Великой Отечественной войны.
У меня на рабочем столе – письма с фронта, наградные листы, удостоверения на два ордена Красной Звезды, медали "За боевые заслуги" и "За оборону Сталинграда", справки из Центрального архива Министерства обороны РФ, карты военных операций, в которых участвовал коренной тагильчанин, отец ветерана Уралвагонзавода Лидии Порохиной Евгений Жбанов, погибший 13 апреля 1945-го недалеко от германского городка Арнсвальд (ныне город Хощно, Польша).
"Ничего на свете мне не надо, лишь бы только кончилась война, и вернуться домой. Осыпь меня сейчас золотом и скажи, что я не вернусь домой, я ходил бы по нему, как по мусору, и чувствовал себя глубоко несчастным… Принести бы буйную головушку домой из проклятой Германии, было бы для меня высшей наградой… Идем вперед навстречу победе и концу войны. Не дождусь того дня, когда объявят Мир. Сколько новых мыслей и планов имеется для нашего будущего", – писал в начале сорок пятого старший сержант, командир радиоотделения 160 стрелковой дивизии 290 отдельного истребительно-противотанкового дивизиона 114 стрелкового корпуса Евгений Жбанов.
– По рассказам родных, отец пел романсы и аккомпанировал себе на гитаре. Любил рыбачить и охотиться, обожал природу. Он окончил курсы охотоведов и был направлен на работу в Кондинское районное отделение "Заготпушнина" Омской области. Работал на реке Де-мьяновка Тобольского округа, в Ханты-Мансийском районе – ныне Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, – рассказывает Лидия Порохина. – Он глубоко изучил промысловую фауну местности, особое внимание уделяя бобру и соболю. Собрал много сведений об этом, изложив их в отчетах. Его называли натуралистом-самородком, и, если бы не война, его научные труды могли бы увидеть свет! Папе в начале войны не было и 30-ти лет, мне – три, а сестре Риточке – годик.
Евгений Жбанов (слева) с фронтовым товарищем. Июнь 1942 года
После гибели Евгения Жбанова на далекий Урал полетели письма с фронта: "Здравствуйте, дорогая Нина Федоровна! Сегодня, 13 апреля 1945 года, нас постигло большое горе. Мы потеряли нашего лучшего дорогого друга, а Вы – супруга и отца Евгения Сергеевича. Трудно себе представить, тяжело согласиться с мыслью, что человек, прошедший вместе с нами путь от Москвы до ближних подступов к Берлину, с которым мы сотни раз были на грани смерти, пал смертью бойца в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Его грудь украсили боевые награды… Всегда спокойный и деловой, скромный и простой, он был для нас авторитетом, учил нас, молодежь, правильно жить. Но ведь ему было всего 30 лет. Это время, когда начинается полнокровная, кипучая человеческая жизнь. Как часто он делился с нами мыслями о будущем. Как много надежд он возлагал на это будущее. Мы верили ему и заранее радовались его успехам, строили планы, предположения, много мечтали. Вы, вероятно, имеете представление о военной жизни. Она сурова и тяжела. Мы считаем, что тот, кто вместе с нами прошел этот боевой путь, достоин того, чтобы о нем сказали: "Вы прошли жизненные университеты. И несмотря ни на что, на голод и холод, бесконечные переходы, тяжелые боевые дни, человек, отражавший атаки немецких фашистов и не раз ходивший в атаки сам (а атака у нас – высшая степень участия в войне), не потерял любви к Вам, к своей старенькой матери, к любимым дочкам – Рите и Лиде. Мы кланяемся Вам и обещаем, что так же, как и Евгений, до последнего вздоха будем верны Вам, пославшим нас защищать Родину. На днях идем в бой после очень короткой передышки. Многие не вернутся обратно, но те, что будут живы, никогда не забудут Вас, всегда будут считать для себя величайшим счастьем и долгом чем-либо помочь. Воспитывайте ваших дочек, пусть они вырастут такими же мужественными и верными Родине, как их отец. Родина поможет Вам в этом. Мы никогда не забудем Вас. Боевые друзья Евгения Сергеевича".
Лидия Порохина у входа на советское воинское кладбище в польском городе Хощно. Июль 2011 года
В письме с фронта было больше 30-ти подписей. Через месяц пришло еще одно письмо от сослуживца Михаила Паркина с воспоминаниями о друге. Оно было написано 22 мая 1945 года. "Помню 13 августа 1942 года, – писал он. – Наш фронт, в том числе и наша воинская часть, перешли в наступление. Это было еще на Смоленщине. Мы с Евгением были на передовой линии. Началась артподготовка, которая длилась свыше двух часов. Вместе с пехотой мы двинулись вперед. Я в первый раз оказался в такой обстановке, а поэтому немного струсил и прижимался к нему. Он подбадривал меня, на ходу учил, как себя вести в разных условиях боя. Мы уже подходили к вражеской траншее. Противник отчаянно огрызался. Вдруг раздался взрыв. В глазах потемнело, я потерял сознание и, когда очнулся, увидел, что около меня сидит Евгений и покуривает где-то подобранную трубку. "Ну как, дружок, очнулся? – смеясь проговорил он. – Ничего, на войне все бывает". Наша рота ворвалась в деревню и быстро овладела ей. Я не отставал от Евгения. В населенном пункте пробыли до вечера. С темнотой снова двинулись вперед. За девять дней наступательных боев протопали около 150 км. И всегда вместе. Нас перевели в другое подразделение. Немного стало легче. В атаку уже не ходили, но в траншеях приходилось сидеть неделями. Бывали дни, когда мы беспросыпно спали сутками. А бывали дни, когда по целой неделе просиживали в снегу, холодные, голодные. Когда наша часть очистила северную часть Данцига, мы с Евгением пошли на море. Лазали по разбитым кораблям противника. Бродили по берегу. Радовались концу войны, чувствовали победу. И вот накануне этого долгожданного дня Евгения с нами не стало. Он погиб смертью героя. Его славный подвиг не забудет Родина, его навеки запомнят друзья по оружию. Он, как и многие другие, отдал свою жизнь за общее дело. Это было недалеко от Одера. Враг сделал засаду и из-за укрытия напал на небольшую группу. Мы приняли бой. Вначале отстреливались, отступая. Но, видя безвыходное положение, бросились на немцев. И уже прорвались, но снаряд многих уложил. Евгения похоронили в небольшом немецком городишке со всеми почестями. Водрузили памятник, на могилу положили венки. Дорогая Нина Федоровна! Умирая, он называл Ваше имя и просил друзей написать вам. Воспитывайте Ритусю и Лидусю такими же, каким был их папа". – После получения известия о гибели мужа мама не выдержала горя и в 1946-м умерла, – продолжает рассказ Лидия Порохина. – Мы остались с бабушкой, которая вскоре вызвала свою дочь Марию Сергеевну из Ирбита, ставшую нашим опекуном, вырастившую нас и давшую нам образование. С 16-ти лет я стала искать место, где похоронен папа. Сначала ответы были: не значится, не числится. В 2006 году частично открыли военные архивы, и мне стали приходить по почте справки с тех же мест, откуда раньше приходили отказы. В октябре 2010 года из Красного Креста Польши ответили, что Евгений Сергеевич Жбанов, 1913 года рождения, внесен в списки воинов, захороненных в могиле № 141, по списку № 1331, на советском воинском кладбище в польском городе Хощно Заходне-Поморского воеводства.
Из таких, как Евгений Жбанов, выходили писатели, поэты, ученые. Они любили жизнь и ради ее продолжения защитили ее. В книге Василия Скалона "Речные бобры Северной Азии", вышедшей в Москве в 1951 году, автор много раз ссылается на исследования Евгения Жбанова, которыми сумел воспользоваться в работе. "С глубоким сожалением я должен отметить, что этого замечательного натуралиста-самородка нет более в живых, – пишет он. – Он безвременно погиб, оставив о себе наилучшую память у всех, кто его знал".
Родовое древо Жбановых крепнет. Это неудивительно, ведь в его основе – здоровые сильные корни. Такими людьми наша русская земля всегда была богата.
Раиса Колесникова.
Фото из семейного архива Лидии Порохиной
Литература: Газета "Машиностроитель" от 20.09.2013, №36.