Выжить удалось чудом
Рассказывает Галина Михайловна Годлевская.
В 1941 мне исполнилось четыре года. К счастью, я мало что из этих дней запомнила. Знаю об оккупации лишь по рассказам своего дяди, которому в то время было 15 лет.
Семья наша жила в Смоленской области, в городе Велиж. Отец мой был начальником милиции и вскоре после начала войны ушёл на фронт добровольцем. Помню большой зелёный вещмешок на столе и силуэт человека в гимнастёрке.
Нас как семью работника НКВД должны были эвакуировать в первую очередь. Машина уже стояла у подъезда, но старенькая бабушка воспротивилась: "Куда мы поедем? Немцы что, не люди, что ли?" Пока её уговаривали, в город вошли немецкие танки. Так мы оказались в оккупации.
Шофёр моего отца стал начальником полиции и всю нашу семью немцам выдал. Маму повесили в центре города, бабушку отправили в гетто. Младший мой братик, которому в те дни была всего неделя от роду, естественно, умер. А ещё одного моего дядю закопали в землю живьём – он был связан с подпольем и подавал советской авиации сигналы ракетами. Я осталась в квартире одна.
Спасла меня 17-летняя девушка, комсомолка. Райком комсомола перед оккупацией дал всем задание – по возможности спасать детей. Вот она и увезла меня к своим родственникам, за 28 километров от Велижа. Плохо помню, куда и как. Могу сказать лишь, что на санках, какими-то партизанскими тропами... Лучше помнится дорога в Ульяновскую область – там находился детдом. Мы постоянно падали с полок: немцы бомбили эшелон, и машинисту приходилось маневрировать. Поезд подолгу стоял в тупиках, и многие умирали от голода – кто нас там кормить будет? Помню, что когда мы из поезда вышли, взрослые несли на руках детские трупики.
Историю своей семьи я узнала только в 1962 году. А до тех пор считала, что одна на этом свете. Выяснилось, например, что настоящее моё отчество – не Михайловна, а Алексеевна. Михайловной я записалась в детдоме. Просто мою любимую учительницу звали Галина Михайловна.
Г. М. ГОДЛЕВСКАЯ.
Литература: Газета "Пригородная газета" от 20.06.2014.