Ванина рубашка
О Великой Отечественной войне мне рассказала мама:
– У нас была большая семья: отец Георгий Леонтьевич Финадеев, мама Валентина Мосеевна (в девичестве – Зорихина), шесть сыновей и я, дочка. Старшему брату Ване в 1941-м исполнилось 24 года, и 14 июля он получил повестку Нижнетагильского городского военкомата. Сборы были короткими, прощание недолгим, но очень болезненным.
– Я уезжаю на фронт, – сказал он, собираясь в дальнюю дорогу. Снял с себя розовую рубашку-косоворотку, надел на меня. – Помни меня, сестренка.
А мне в то время было всего 6 лет. Все новобранцы сели на телегу, запряженную лошадью, и уехали в город, к месту сбора. Ваня служил в конной разведке рядовым. В августе 1942 года мы получили страшное известие о том, что Иван Георгиевич Финадеев погиб.
Долго берегла рубашку, подаренную мне Ваней. Надевала ее, когда в деревне проходили чьи-то похороны. Проводим в последний путь, сходим на поминальный обед – сниму, сверну аккуратно, положу в сундук.
Жили мы в годы войны впроголодь. Родная тетка папы Зоя Леонтьевна пришла однажды и говорит маме: "Отдай мне Маню, у меня детей нет, я хоть ее уберегу от голодной смерти". Мама охотно приняла это предложение. Она знала, что тетя Зоя пекла не лепешки из крапивы, как мы, а шаньги с начинкой из картошки. Мамино желание прозвучало как приказ: "Иди", и я пошла.
Вот сижу, ем шанежку, вдруг на меня такая грусть нахлынула, слезы ручьем потекли, мысль одна в голове закружилась, что я тут ем, а мама с братьями голодные. Помню, отложила шанежку на край стола, сказала тете Зое спасибо и, выйдя во двор, пулей понеслась домой. Прибежала, плачу, слово произнести не могу. Мама испугалась, спросила, что случилось. Я одним махом запрыгнула на печь, забилась в угол и только тогда смогла произнести: "Мама, пусть я умру с голоду, но к тете Зое больше не пойду". Отчетливо помню, что тогда ровно семь дней я практически не слазила с печи: лежала голодная, еды не было. Но одна мысль мелькала в голове – пусть голодом, но дома, рядом с мамой и братьями.
Когда я пошла в школу, мама на меня надела ту самую розовую Ванину рубашку, подвязав ее пояском. Другой одежды у меня не было. Из школьной жизни помнится, что, когда были уроки труда, мы все дружно шли на поле собирать колоски ржи, ячменя. Каждый старался набрать как можно больше.
Папку забрали в трудовую армию. Мама работала в колхозе. Братья пасли колхозных овец. Мама пряла колхозную овечью шерсть, другие женщины вязали теплые вещи и все отправляли солдатам. Было время, когда мама нанималась в люди для заготовки дров. Вдвоем с соседкой Лидией Семеновной валили деревья, распиливали их ручной пилой, и за это им давали картошку, хлеб.
В деревнях было трудно выживать, а в городе еще труднее. Помню, приходили женщины из города, приносили старые вещи и просили обменять их на картошку. Деревенские бабы порой отдавали последние крохи чего-то съестного, видя перед собой таких же, как и они, нищих и голодных, измученных войной людей.
Галина УРВАНЦЕВА, консультант Пригородного районного суда Свердловской области.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 24.04.2015.