Печатник революции
Сейчас мы уже довольно подробно знаем о зарождении революционной печати в Нижнем Тагиле: найдены первые номера газеты "Рабочий" за 1906 год, до нас дошли немногочисленные листовки, воззвания, прокламации и даже сатирические произведения периода Первой русской революции. Но мы мало знаем о тех людях, которые, рискуя жизнью, создавали подпольные типографии и в них печатали революционные издания. Уже упоминалось о типографии Лебедихина. И вот найдены, собраны по крупицам, по отдельным воспоминаниям новые факты о деятельности одной из подпольных типографий большевиков в годы первой революции и печатнике этой типографии Александре Андреевиче Постылякове.
Листовка
В жандармском управлении в эти январские дни 1906 года полное смятение: на демидовском заводе обнаружены большевистские листовки. Жандармский ротмистр Зубов, стройный, вальяжный, держал этот маленький листок в руках и, багровея, подступал к вытянувшемуся в струнку офицеру:
- Я спрашиваю, что это такое? - и Зубов швырнул листовку на стол, зловеще, тихо спросил: - Вы же уверяли меня в том, что типография большевиков ликвидирована! А бунтовщики печатают свои возмутительные листки, издеваются над высочайшим манифестом...
Полагаю, большевики вновь создали типографию, - произнес офицер и вытянулся перед Зубовым.
У Зубова, как говорили даже его сослуживцы, был изощренный дьявольский ум, способный на такие садистские выдумки, от которых ахали видавшие виды жандармские служаки. На сей раз Зубов выворачивался наизнанку, чтобы найти подпольную типографию, а главное, ему нужны были люди, подпольщики, печатавшие листовки. Для них у него кара была приготовлена.
Охота царских ищеек за подпольной типографией большевиков началась, на сыск были брошены все жандармские силы. Было из-за чего стараться царским ищейкам. На демидовском заводе рабочие читали листовку - сатиру на царский манифест 1905 года:
"Мы, милостью нагаек, пушек, пулеметов Николай второй и последний. Данник японский, покоритель Московский, Прибалтийский, Кавказский, Сибирский, укротитель Саратовский, Тамбовский, наместник Польский, клятвопреступник Финляндский и прочий, и прочий, объявляем всем нашим маловерным подданным:
В непрестанном попечении о нуждах народных и в целях теснейшего единения Нашего с возлюбленным народом Нашим признали Мы за благо в каждую деревню взамен урядников назначить свиты Нашей генерал-адъютанта с подобающим окладом. В силу недостатка в означенных генералах в ряде временной меры повелеваем производить в сей чин всякого кадета, организовавшего черную сотню и устроившего погром. Потребную для сего сумму, за пустотой казны Нашей, повелели Мы Нашему министру финансов по укоренившемуся обычаю занять за границей.
Для участия в выборах всего населения повелеваем тащить избирателей на веревочке, подстегивая нагайкой, а для вашей свободы выборов на оной присутствовать шпионам и полиции, с таким расчетом, чтобы угодные народу, но неугодные Нам кандидаты беззамедлительно отправлялись в тюрьму, буде же по обстоятельствам дела понадобиться - в места не столь отдаленные. При этом считаем своим священным долгом ставить нашим, легковерным подданным, дабы они, не тщились провести в Нашу Думу своих представителей, поскольку последние полицейскому и жандармскому званию не подлежат.
Объявляя о таком Нашем неуклонном решении, предлагаем Нашему караулу жандармов передать Наше Монаршее благовеление кадетам, а по миновании в них надобности засадить их в тюрьму, утешая скоро амнистией.
Дан в Царском Селе в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот шестое, царствование наше же последнее.
На подлинном подписал: Николай второй и последний.
Н.-Тагильская группа Екатеринбургского комитета РСДРП".
Шрифт
Не знал жандарм Зубов, при всем его коварном мышлении, что типография большевиков находится совсем рядом на Александровской улице, в маленьком неприметном деревянном домике, похожем на сотни других заводских строений.
Сразу же после разгрома первой типографии осенью 1905 года тагильский комитет РСДРП занялся организацией новой типографии. Главное состояло в том, где взять шрифт. Этот вопрос неоднократно обсуждался на комитете.
- Попробую достать в типографии Лебедихина. Я ведь с Василием Григорьевичем хорошо знаком. Поговорю с ним, может быть, он и позволит "украсть" у него шрифт, - сказал член комитета Александр Андреевич Постыляков. В глазах его играли веселые смешинки.
- А не подведем мы Лебедихина? Он и без того у жандармов на подозрении, - высказал сомнение Александр Никитич Губин.
Действительно, царские ищейки догадывались, что в типографии В. Г. Лебедихина печатались листовки, но доказать, "накрыть с поличным" не могли. Василий Григорьевич Лебедихин, владелец крупной по тем временам типографии, был незаурядной личностью, сочувствовал большевикам. Забегая вперед, скажем, что после революции Василий Григорьевич передал типографию Советской власти, работал в ней заведующим. Тогда-то и не стало тайной печатание листовок и прокламаций в этой легальной типографии. Но, как вспоминал впоследствии сам Василий Григорьевич, комитет использовал эту возможность в самом крайнем случае, с огромными предосторожностями.
Решение было таково: поручить члену комитета Постылякову достать любыми путями шрифт для подпольной типографии. Но так, чтобы не бросить тень подозрения на Лебедихина.
- И сразу же надо приступить к печатанию листовок, - подвел итог разговора Иван Павлович Самойлов, самый опытный из членов комитета. - Станок изготовят металлисты. Чертеж Алексей Лукич уже сделал, - кивнул он в сторону Петрова, интеллигентного на вид человека, работавшего чертежником "по механической части" на демидовском заводе.
Встреча Постылякова с Лебедихиным состоялась на другой день, Постыляков прямо, без экивоков, высказал Василию Григорьевичу причину его прихода, не упомянув, разумеется, о заседании комитета.
- Раз есть нужда - шрифтом помогу. Не новый, но годный к делу, - сказал в ответ Лебедихин. - Сделаем это так. Вот в тот старый сарай я поставлю ящик со шрифтами, пуда четыре там, а уж ты сам сумей украсть его. Правда, ключ я тебе от сарая дам, - улыбнулся Лебедихин.
Так началась операция по переправке шрифта в подпольную типографию. Проникнув в склад, Постыляков насыпал в карманы шрифт и направился домой. Убедившись, что слежки за ним нет, переносил металл в подпольную типографию. И так много раз, пока все четыре пуда шрифтов благополучно не перекочевали в карманах молодого подпольщика в типографию. Печатный станок и бумагу комитетчики А.И. Луценко, И.П. Самойлов переправили сюда еще раньше. Оставалось достать типографскую краску и типография могла действовать.
Печатник
Работа в типографии была связана с огромным риском. Полиция и жандармы, дьявольский ум ротмистра Зубова, стая филеров денно и нощно пытались обнаружить типографию. Уж слишком известными стали на Урале ее листовки, особенно та, что высмеивала царский манифест. Электронная версия historyntagil.ru. Ее читали и перечитывали рабочие на многих уральских заводах и рудниках. Даже в Златоуст "залетела" тагильская листовка. Типография большевиков в старом демидовском заводе, как назывался тогда Нижний Тагил, получила всероссийскую известность. На Зубова сверху посыпались предписания одно строже другого, но смысл их один: найти и ликвидировать типографию. А она между тем действовала. Вот как об этом в воспоминаниях рассказывал сам Александр Андреевич Постыляков, член ленинской партии большевиков с 1906 года, печатник революции, как его называли боевые товарищи по подполью.
"Маленький деревянный домик до дворе, скрытый другими постройками от посторонних глаз. Внутри дома огромная пекарная печь, занимающая почти все жилое помещение в одну комнату, в комнате темно, так как два небольших оконца пропускают мало света. Мебель состоит из длинной деревянной лавки (скамьи, ред.) около окна. Электрического освещения тогда еще, конечно, не существовало.
Вот таково помещение, где находилась типография подпольщиков. Владелец домика - рабочий тагильского завода, член местной подпольной организации. Работа в типографам была всячески законспирирована.
Работа начиналась вечером. С осторожностью один за другим пробирались типографщики в типографию. Висячая лампа еле освещала комнату. Окна наглухо закрыты ставнями. Во время работы около дома настороже хозяин.
В умелых руках наборщика быстро мелькали буквы, укладываясь стройными рядами на верстатке. Набор с осторожностью перемещался в типографскую машину. Что же это за машина?
Представьте себе деревянный ящик размером с большие счеты. По краям его вделаны направляющие полоски железа. По ним с грохотом катился железный, довольно тяжелый валик. В дно ящика вделано толстое стекло. Оно служило основанием для набора. Набор закреплялся, смазывался краской, сверху накладывалась бумага. Валик катался с одного края, нажимая на бумагу, и падал в особые гнезда на другом краю". Вот что представляла собой типографская машина, как рассказывает Александр Андреевич в своих воспоминаниях.
Действительно, устройство было очень примитивным, бумаги, краски, труда затрачивалось много, а результаты мизерные, много шло браку. Печатали здесь прокламации, революционные песни, которые шли на продажу, чтобы пополнять бюджет типографии.
Очень законспирирована велась работа в типографии. Провал был бы большим несчастьем для организации, с огромным трудом насобиравшей шрифт и сделавшей станок. Не меньшим несчастьем был бы он и для типографщиков, так как при аресте им грозили каторжные работы. Но благодаря конспирации, типография сохранилась до конца. Риск покрывался с избытком, когда на следующий день после типографской работы мы видели, с какой жадностью впитывали в себя каждое слово рабочие, может быть, впервые, мятежные и дерзкие слова, как рабочие бережно относились к революционным мыслям и старались одной прокламацией обслужить как можно больше читателей.
Так по капле долбился камень - ненавистный царизм, подготовлялся издалека Октябрь 1917 года. Следует сказать, что наборщиком подпольной типографии являлся рабочий Баженов, биография которого пока неизвестна.
Такова история подпольной типографии большевиков, действовавшей в 1906-1907 годах благодаря смелости, находчивости, преданности делу партии члена комитета РСДРП, печатника Александра Андреевича Постылякова.
С. НЕЙВИН.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 25.10.84.