Звездный час
ВЕРСИЯ
Первая астрономическая обсерватория на Урале была основана в Нижнем Тагиле в тридцатые годы прошлого столетия.
ПРЕДЫСТОРИЯ
Начальный кирпичик этой версии невольно был заложен уральским писателем и краеведом Ю. Курочкиным в его публикациях, в том числе и в "Уральском рабочем", о путешествии по Уралу в 1837 году поэта В. Жуковского. Пять-шесть лет назад, пожалуй, впервые предстали перед читателями рисунки, дневниковые записи Василия Андреевича, письма – все, что – относилось к той поездке.
За полтора века многие места изменились неузнаваемо. Но Лисья гора в Нижнем Тагиле так и осталась прежней – с характерной башней на вершине. А вот на рисунке поэта нанесено перед ней еще какое-то сооружение – высокое, островерхое. Что это?
Частично отвечает на вопрос письмо полковника С. Юрьевича, одного из участников той давней поездки, который писал: "Высокая гора с обсерваторией, вся в ярком огне бесчисленного множества плошек...".
Так впервые было произнесено для читателей – обсерватория на Лисьей горе. Какая обсерватория, для каких наблюдений оборудована? Требовались дополнительные находки. И одна такая появилась.
В 1985 году в "Уральском рабочем" было опубликовано сообщение научного сотрудника историко-революционного музея Нижнего Тагила А. Смирнова об уникальном экспонате – зрительной трубе, долгое время хранящейся в запасниках музея. Как попала она в Тагил, когда и откуда, как и где изготовлена, автору неизвестно. "Возможно, из демидовского "музеума естественной истории и древностей", – предполагает он.
Нижнетагильский журналист М. Рафиков, исследуя этот вопрос, смело соединяет воедино рисунок, письмо и таинственный экспонат музея. И вот что он предполагает:
"ВИНОВАТА" КОМЕТА ГАЛЛЕЯ
Зрительная труба, хранящаяся сейчас в музее, в свое время не случайно появилась в Нижнем Тагиле. Видимо, она нужна была для обсерватории. Есть предположение, что такое сооружение было построено специально ко времени появления на небосводе в 1835 году именитой кометы Галлея.
Еще за несколько лет до этого знаменательного события началось вычисление предстоящего ее пути по нашей планетарной системе. Особо тщательный и точный расчет сделал немецкий астроном Розенбергер. Он установил, что комета должна предстать перед взорами землян во всей своей красе с августа 1835-го до апреля 1836 года. Ее появления на небосклоне стали ожидать с нетерпением и любопытством. Первым хвостатую гостью 5 августа 1835 года обнаружил телескоп Римской обсерватории. В октябре она уже стала видна невооруженным глазом и напоминала фейерверочную ракету с ярким снопом огня. По свидетельствам очевидцев, картина была изумительной и привлекательной: с наступлением ночи блестящая звезда с длинным сверкающим хвостом поднималась над горизонтом и неслась по темному небосводу.
Обширная информация, которая стала появляться в периодических изданиях, вызывала живой интерес к комете Галлея. Можно предположить, что именно это побудило Демидова дать разрешение на постройку небольшой астрономической обсерватории для наблюдения за ней. Ведь заводовладелец, как известно, любил хвастать разными "диковинками" в своих владениях.
Видно, тогда появляется павильон на горе. Высокое место требовалось для более широкого обзора Не надо забывать, что за кометой наблюдали в основном в холодное время года. Само собой разумеется, что на вершине горы, обдуваемой всеми ветрами, долго не усидеть. Но зачем нужно было возводить высокое и достаточно громоздкое помещение для зрительной трубы, длина которой меньше метра? Ответа на этот вопрос я не находил.
Но однажды раздался телефонный звонок...
С Александром Антоновичем Дмитриевским мы встретились в Нижнетагильском педагогическом институте. Оказалось, что он астроном, преподает здесь. Из огромного шкафа мы вдвоем с великим трудом извлекли тяжелый и длинный, ящик. Уже знаю, что в нем лежит старинный телескоп. Вот откинута массивная крышка футляра, и яркий луч солнца сверкнул на желтом металле. Оптическая труба телескопа сделана из латуни. В латунь одеты и приспособления: сменные окуляры, видоискатель, кремальера – выдвижная часть инструмента. Новая тагильская находка оказалась рефрактором. Это уже настоящий телескоп, предназначенный для наблюдений за небесными телами. По надписи на трубе можно предположить, что изготовлена она в Париже неким А. Бардоу. Но когда? Диаматр объектива – 101,6 миллиметра, что соответствует четырем дюймам (по тогдашним меркам). Его фокусное расстояние 1600 миллиметров. Окуляры системы Рамсдена. Они дают увеличение соответственно в 25, 70, 100 и 150 раз.
По всем параметрам этот телескоп больше, чем зрительная труба, подходит для павильона-обсерватории на Лисьей горе: мощнее, изображение лучше. Видимо, он прекрасно вписывался в свое укрытие, даря тагильчанам минуты свидания со звездным небом.
Сам факт наблюдение за кометой Галлея в 1835 году в Нижнем Тагиле может показаться незначительным на первый взгляд. Но он говорит о многом – о круге интересов людей того времени, живущих далеко от столиц.
И ВСЕ-ТАКИ ПЕРВАЯ
Такова версия М. Рафикова. Возможно, подобное было в 1835 году. Поднимались кто-то из Демидовых и их гости (а может, не столько сами заводовладельцы, почти не бывавшие на Урале, сколько инженеры – высокообразованные, культурные, Тагил славился интеллигенцией) на Лисью гору, чтобы полюбоваться небесным чудом – кометой – во всей красе. Правда, Юрий Михайлович Курочкин сразу же внес поправку в предложенный вариант: "Кто сказал, что обсерватория была астрономической? Она могла служить и, наверное, служила для геодезических, топографических, метеорологических целей, более необходимых заводам".
Подтвердить версию тагильского журналиста могут только новые доказательства – какое-то упоминание в письмах, строчка в документах. Хотя бы удалось узнать, когда телескоп или подзорная труба попали в Нижний Тагил, – тогда бы многое прояснилось. Пока вопрос об астрономической обсерватории остается открытым и ждет исследователей.
И тем не менее любопытные дополнения появляются. Вот одно из них. В начале прошлого года краевед С. Ганьжа сообщил мне, что несколько лет назад он нашел в Нижнетагильском госархиве документ – "Опись движимого имущества", относящуюся к 1844 году. "При корпусе заводоуправления флигель каменный 2-х этажный, в комнатах верхнего этажа помещается...". Среди прочего есть: "2. Обсерватория. Барометров – 4, психрометров – 2, термометров – 19, инструментов, употребляемых при составлении топографических карт Н. Тагильского завода – теодолитов, секстантов – 3, уровней спиртовых...".
Зачитываю эти строчки профессору Уральского университета К. Бархатовой и спрашиваю: "По набору инструментов можно сделать вывод, что в обсерватории, наблюдали за небесными телами?".
– По современным понятиям, это, конечно, не астрономическая обсерватория. Вот если бы был телескоп... Хотя какой-то круг астрономических наблюдений проводить можно. Тем более, если учесть, что речь идет о первой половине прошлого столетия..." – размышляет вслух Клавдия Александровна. Вся эта история ее очень заинтересовала. Сама астроном с большим стажем научной работы, больше того – уроженка Нижнего Тагила, она ничего подобного не слышала.
– А комету Галлея в 1835 году с Лисьей горы могли наблюдать?
– Должны бы даже. Комета Галлея – явление уникальное, это зрелище. Но мне думается, если и была обсерватория, то вряд ли на Лисьей горе. Подниматься на нее далеко и долго, но всегда погода позволит. Возможно, где-то в доме, в бельведере, например, или еще где поблизости, мог быть установлен телескоп для домашней обсерватории.
Читаю еще одно письмо, присланное мне все тем же неугомонным Сергеем Викторовичем Ганьжой. Вот что он пишет; "Несколько лет назад я переписывался с доцентом Казахского госуниверситета Ф. Стекловой, неутомимой исследовательницей жизни и деятельности ссыльных польских революционеров, ныне уже покойной. Среди многих своих работ на эту тему она немало внимания уделила А. Янушкевичу, другу А. Мицкевича и сподвижнику известного революционера И. Лелевеля. Так вот, этот Янушкевич в 1853-55 годах проживал а Нижнем Тагиле, куда из Сибири из ссылки был переведен по ходатайству А. Карамзиной. Янушкевич был очень доволен приездом в Нижний Тагил – все же ближе к дорогой ему Родине. В письмах к матери писал: "...Буду здесь библиотекарем с жалованьем 400 р. с. Мало того, что я являюсь библиотекарем и "самодержцем" сада, пришлось мне еще быть астрономом".
Вот оно, прямое упоминание об астрономии. Правда, шли уже пятидесятые годы XIX века.
– Предлагаю такую версию, – моментально отзывается Клавдия Александровна. – Телескоп в Тагил привез Карамзин. Андрей Николаевич. Подождите-ка, я кое-что проверю...
И вскоре Клавдия Александровна с присущей ей энергией развивает свое предположение. Андрей Николаевич Карамзин закончил Дерптский университет, юридический факультет. В Дерпте, как до конца XIX века назывался Тарту, в то время жил и трудился Василий Яковлевич Струве, крупнейший русский астроном и геодезист своего времени, академик. Был он директором астрономической обсерватории. Трудно поверить в то, что в маленьком университетском городе, рассуждает Бархатова, ученый не был знаком с талантливым молодым человеком, сыном известнейшего в России историографа. Конечно же, в Дерпте Карамзин полюбил астрономию, узнал трубы. В тридцатые годы он жил за границей. На Урале мог появиться не раньше 1846 года, женившись на Авроре Карловне Демидовой. (По свидетельству Н. Боташева, опубликовавшего карамзинские письма, найденные в Нижнем Тагиле, Андрей Николаевич приезжал на Урал дважды – в 1849 и 1853 годах). Видимо, тогда и привез в Тагил парижский телескоп. Семья Карамзиных была в высочайшей степени культурной. А их петербургский дом долгое время был одним из центров русской культуры. Думаю, что астрономическая обсерватория в Нижнем Тагиле могла появиться только с приездом Карамзина, заключает Клавдия Александровна.
– В таком случае, – спрашиваю, – можно ли считать ее первой на Урале?
– Несомненно. Видимо, можно говорить о ней, как вообще о третьей или четвертой из известных нам в России. Надо искать подтверждения.
Значит, поиски будут продолжены.
Т. КУРАШОВА.
На снимках: парижский телескоп из прошлого века; сторожевая башня, памятник истории; рисунок В. Жуковского: Лисья гора в Нижнем Тагиле.
Фото М. РАФИКОВА.
Литература: Газета "Уральский рабочий" от 22.03.1987.