Телеграфно-почтовый роман
8 апреля 1866 года из канцелярии Главного начальника горных заводов Уральского хребта в Нижний Тагил ушел официальный запрос, не считает ли заводоуправление необходимым иметь телеграфную линию.
Управляющий Нижнетагильскими заводами И.И. Вольстедт незамедлительно откликнулся: "Было бы очень полезно иметь телеграфное сообщение с Екатеринбургом". Заводоуправление согласно было предоставить дом для станции и заготовить столбы на всем протяжении заводской дачи: от Анатольской до Лаи.
Аналогичная переписка завязалась с братьями Фридланд, комиссионерами, потомственными почетными гражданами Перми, и губернатором Б.В. Струве, поскольку "отсутствие правильного и скорого корреспондирования" становилось серьезной помехой в дальнейшем развитии промышленности и торговли края.
Итак, тагильчане замахнулись сразу на две ветки, которые бы соединили уральскую глубинку с главными телеграфными линиями России. Но уходили месяц за месяцем, а телеграфно-почтовая переписка превращалась в многотомный роман, обретая новых героев, обрастая новыми коллизиями, поскольку министерство почт и телеграфов выдвигало свои резоны в устройстве сообщения, уральские промышленники преследовали свои. Не дожидаясь исхода переписки, И.И. Вольстедт принялся ходатайствовать о дозволении устроить местный телеграф: "Владелец управляемых мною Нижнетагильских заводов П.П. Демидов прислал еще в 1864 году электрические аппараты (стрельчатые, по системе употребляемых на станциях железной дороги) для внутренних межзаводских сношений. Постановка этих аппаратов была бы, конечно, очень полезна в различных экстренных сношениях заводоуправления с частными заводскими конторами, которые случаются нередко, в особенности по срочной выделке металлов. Но предприятие это остается без исполнения по случаю неимения закона, разрешающего устройство частных телеграфов".
На этот раз бюрократическая машина действовала без пробуксовки. Пекшийся об интересах заводчиков пермский губернатор Бернгард Васильевич Струве в считанные дни представил ходатайство на благоусмотрение министра почт и телеграфов. Быстро последовало и разрешение, правда, с оговоркой нескольких условий, главным среди которых было правило не принимать и не передавать депеши, "не входящие в круг распоряжений по заводам . Иными словами, заводские линии не могли быть соединены с общероссийской сетью без особого распоряжения министра.
Насколько назрела необходимость в ускорении обмена деловой информацией и сокращении конюшенных расходов по пересыпке заводских почт, можно судить по темпам развернувшихся работ. Восьмого февраля 1868 года стало известно о получении дозволения, а 27 февраля в виде опыта приступили "к соединению телеграфными проволоками заводских контор, находящихся в Нижнетагильском селении".
Первой на связь с центральной станцией, где были установлены четыре аппарата системы Брегета, вышла Лайская контора. Затем провода протянулись к Черноисточинску, Верхней и Нижней Салде, Висимо-Уткинску... Подробная карта, сохранившаяся в архиве, позволяет проследить развитие сети не только с управлением, но и между заводами, с Усть-Уткинской пристанью. К концу 1870 года длина телеграфных линий в округе доходила до 150 верст. Поэтому в декабре вышло распоряжение "не ждать больше почтовых дней, а пользоваться телеграфом".
Депеша вручалась на специальном бланке, на котором с точностью до минуты указывалось время ее отправления и получения.
Эти небольшие листочки бумаги и сегодня позволяют окунуться в деловую жизнь почти 130-летней давности, в непростые человеческие отношения.
Любопытную и поучительную историю сохранили, например, депеши из Черноисточинской заводской конторы. Управитель Г. Макаров и надзиратель А. Осипов доносили в управление, что "подрядчик для постановки телеграфных столбов по Висимо-Шайтанскому тракту Иван Лезов еще не приступал к работе и, по наведенной справке, отправился в город Верхотурье". По возвращении Иван Лезов тоже не проявил рвения. Последующие депеши сообщают, что он "вчерашнего числа работы не производил, а занимался пьянством", потом опять "уклонился в пьянство", наконец, инспекция показала, что столбы, установленные Лезовым, не соответствуют требованиям и как расплата за порок и нерадение, "Ивана Лезова удалить от работы подрядчика, за негодные столбы расчета с ним не делать и постановку столбов передать другому подрядчику". До чего знакомая, прямо-таки современная картинка?
Напрямую с нашей темой связана депеша из Нижней Салды. Контора направляет в Тагил двух мальчиков: Алексея Леонтьева и Николая Богачева, которых "просит допустить к изучению действия телеграфного аппарата при передаче телеграмм".
Кстати, объемистый архивный том сохранил для потомков имена многих тагильчан, способствовавших устройству и развитию современных средств связи. Складывается впечатление, что заведующий заводским телеграфом Иван Привалов был человеком, увлеченным техникой, следящим за ее новинками. Сохранилась записка Привалова с описанием предлагаемого им способа консервации телеграфных столбов и переданный ему перевод французской статьи о новом громоотводе с припиской: "Нельзя ли будет применить к нашему телеграфу". Телеграфист Николаи Рябков составил подробнейшее описание телеграфов Нижнетагильских заводов. А часовщик Алексей Шептаев заявил о желании не только следить за хронометрами, но и "равным образом чистить и исправлять все телеграфные принадлежности во всех заводах Нижнетагильского округа". Центральной станцией заведовал Евграф Глотов, за год через нее проходило "входящими" и "исходящими" больше десяти тысяч депеш. А по всей заводской системе их число приближалось к 28 тысячам.
Удобство и польза нового средства связи ни у кого не вызывали сомнения, желающих воспользоваться им находилось немало, тем сильнее ощущалось, как давят оковы запретов. Сбросить их! К Пермскому губернатору уходит бумага с просьбой ходатайствовать перед правительством о дозволении передавать и частные депеши, ибо "необходимость в телеграфных сношениях для правительственных лиц и торгового и промышленного класса заводских жителей ожидается еще ощутительнее".
Летом 1871 года министерство внутренних дел сочло возможным в виде опыта разрешить передачу частных телеграмм.
Чуть позже история дописала строки и почтово-телеграфного романа, упомянутого в начале: 30 декабря 1871 года на правительственной Нижнетагильской телеграфной станции открыт прием депеш. С подключением к общероссийской сети для уральцев распахнулось окно в большой мир. Депешу можно было отправить на русском, немецком, французском, а кое-куда и на английском языке. Сообщение в двадцать слов обходилось отправителю в два рубля.
Ирина ДЕНИСОВА.
Тагил почтовый Начнем с документа, подтверждающего день открытия в Нижнетагильских заводах почтовой связи - 9 июня (по старому стилю) 1808 года.
Почтовый смотритель Миронов сообщает в заводскую контору Демидовых:
"Во исполнение указа Пермской почтовой конторы от 29 истекшего мая за № 550 и по силе данной инструкции в Нижнетагильском заводе нижеподписавшийся смотритель 4-го класса сего июня прибыл и 9-го числа для приема корреспонденции и сельскую почтовую экспедицию открыл. О чем заводская контора извещается с тем, чтобы она какие случится во всероссийские города письма и казенные пакеты присылала в экспедицию для отправления с почтами каждой недели по четвергам с 8 по 12 часов по полуночи, о чем также известили бы от себя и жителей Нижнетагильского завода июня 9-го дня 1808 года".
Известно, что поначалу почта перевозилась на лошадях, в пути были и специальные почтовые станции. О содержании их говорится в письме из Пермского губернского правления от 28 июня 1829 года:
"...сделать распоряжение по вверенному мне Верхотурскому уезду, чтобы на основании 9-го пункта на всех станциях почтовые лошади содержались бы в одном месте, для помещения же оных с почтарями равно и смотрителями... отводить обывательские квартиры. А потому благовольте оной конторе приказать кому следует в Нижнетагильском заводей в деревне Шайтанке для помещения почтовых лошадей с почтарями в удобном месте отвести обывательские квартиры без платежа за оные денег".
Только через полвека, когда в 1878 году была построена горнозаводская железная дорога, на маршруте от Тагила до Екатеринбурга тройку почтовую сменили "стальные кони".
А год спустя почтово-телеграфная контора открывает уже и прием иностранной корреспонденции.