Первый хранитель
В середине апреля 1840 года на очередном заседании совет директоров Нижнетагильского окружного заводоуправления, как всегда решал текущие дела.
Вопросов, как всегда, было множество: важных, безотлагательных и, в основном, привычных. Но был среди них и не вполне обычный. Павел Николаевич Демидов прислал распоряжение: открыть в Нижнем Тагиле естественнонаучный или промышленный музей. По замыслу заводовладельца "музеум" должен был стать важным подразделением в структуре заводских учреждений.
Естественнонаучные коллекции занимали немалое место в фамильном собрании Демидовых, которое еще при отце Павла Николаевича, Николае Никитиче, расценивалось как "одно из крупнейших в свете". "Собрание вещей довольно редких по натуральной истории", созданное тремя поколениями Демидовых, составило щедрый и бескорыстный дар Московскому императорскому университету. Правительству был поднесен крупнейший из платиновых самородков, найденных в Нижнем Тагиле.
Лица, стоявшие у колыбели музея, директор Нижнетагильских заводов П.Д. Данилов и его заместители по техническим и экономическим вопросам Ф.И. Швецов и Д.В. Белов обладали достаточными знаниями и опытом, чтобы возглавить начинание. Без сомнения, они были знакомы не только с частной коллекцией заводовладельцев, но во время деловых вояжей в Петербург с интересом осматривали залы Кунсткамеры и открывшегося в 1825 году Горного музея. А с разрешения покойного Н.Н. Демидова Ф.И. Швецов, будучи в Париже, посещал лекции в Консерватории искусств и ремесел, открытой якобинским конвентом в 1794 году. В этом хранилище в исторической последовательности демонстрировались "наиболее замечательные машины и механизмы как прошлых времен (в частности, один из станков А. Нартова), так и последующих лет. При хранилище были созданы мастерские для экспериментирования с новыми изобретениями и для производства моделей и машин". Не исключено, что идея консерватории могла послужить образцом при создании в 1836 году Выставки изделий и моделей нижнетагильских мастеров при Выйском заводе, где, как известно, создавали свои машины Е.А. и М.Е. Черепановы и получали теоретическую и практическую подготовку сыновья мастеровых.
Первый вопрос, вставший перед основателями музея, - создание минералогической коллекции. По замыслу П.Н. Демидова, необходимо было параллельно сформировать две коллекции: для тагильского собрания и для Парижа. Рекомендации, данные им совету директоров, были очень подробны и точны. Совет решил уже весной и летом направить на полевые сборы экспедицию "из нескольких молодых людей". К формированию коллекции был привлечен и опытный французский инженер господин Бержье, возглавлявший в то время составление подробной топографической карты Нижнетагильского округа.
Другим важным вопросом, вставшим перед советом директоров, был выбор кандидатуры первого хранителя музея.
Остановились на двадцатидевятилетнем Николае Попове, служившем в то время личным секретарем главного директора Нижнетагильских заводов П.Д. Данилова.
Документы позволяют лишь отчасти проследить жизненную канву, предшествовавшую назначению первого хранителя Нижнетагильского музеума естественной истории и древностей.
"Сын служителя Осипа Попова", Николай, родившийся в 1811 году, принадлежал к обширному роду, представители которого еще при Акинфии Демидове занимали высокие посты в заводской администрации. По окончании Выйского заводского училища он был направлен в Англию продолжить образование "по технической части".
В мае 1833 года Петербургская контора Демидовых уведомляла их комиссионера и банкира в Гулле Э. Спенса о предстоящем посещении Англии "господином Черепановым" (имелся в виду младший из механиков - Мирон Ефимович), отбывавшим из Кронштадта на корабле "Гарнет". Сопровождал же его в поездке, добавлялось в письме к Спенсу, "Ваш любимец" Н. Попов. Э. Спенс, видимо, питал слабость к даровитым людям. Десятью годами ранее этот несомненно опытный человек сумел оценить "очень значительным природный талант" Е.А. Черепанова, а позже также высоко оценил способности обучавшегося в Англии П. Мокеева.
Цель поездки Н. Попова в Англию была двоякой. Свободно владея английским языком, он должен был сопровождать Мирона Черепанова при осмотре различных производств. Кроме того, поскольку Попов "выразил желание немного изучить химию, минералогию, металлургию и особенно железоделательное искусство, Петербургская контора просила Спенса "... поместить его на хороший завод, где он смог бы легко изучить искусство обработки железа и стали, если возможно вполне методически, т.е. под руководством одного или двух глубоких знатоков в области химии и минералогии, чтобы изучить причины и результаты заводских процессов". Таким образом, Николай Попов намеревался провести в Англии не только лето, но и зиму 1833-34 годов.
Однако была и еще одна причина столь длительного его задержки: женитьба на английской подданной в августе 1833 года.
По возвращении в Нижний Тагил Николай Попов так же, как и другие "заграничные воспитанники", занялся усовершенствованием производства, в частности, "выделки жести".
Как видим, будущий хранитель Нижнетагильского музеума принадлежал к той плеяде талантливых, высокообразованных, обладавших широким кругозором крепостных интеллигентов, которая сплотилась вокруг Ф.И. Швецова и Черепановых.
Документы донесли до нас и словесный портрет молодого Попова: среднего роста, имел светло-русые волосы и серые глаза.
К сожалению, дальнейший путь Николая Осиповича Попова, последовавший за назначением его хранителем музея, проследить пока не удается. Еще раз его имя встречается в числе "...лиц, которые принимали участие в составлении топографической карты Нижнетагильского округа" под руководством французских инженеров Бержье и Аллори и в 1852 году, по окончании работы, были представлены к награде.
Исследовать дальнейшую судьбу одного из талантливых, но мало известных деятелей истории нашего края станет благородной задачей будущего биографа.
Светлана КЛАТ.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 15.05.1998.