Конвертер гудел – сталь плавилась
Первый конвертер, построенный на Нижнетагильском металлургическом комбинате, ревел, как реактивный истребитель. Сопло, через которое подавался кислород, было спроектировано в форме сопла Лаваля. Такая же точно деталь имеется у любой ракеты или сверхзвукового самолета. С ее помощью конструкторы надеялись пропустить в конвертер больше кислорода. Другого способа разогнать частицы до скорости выше, чем скорость звука, нет. Эту затею в жизнь воплотили, однако ненадолго. Первую конвертерную сталь получили в июле 1963-го.
В основе всех чертежей – картинки
К середине прошлого века металлурги научились получать кислород высокой чистоты. Возникла идея применить его при выплавке стали. Она была реализована в Австрии, где фирма "Фест Альпине" создала два современнейших по тем временам кислородно-конвертерных цеха. Над конвертерами были установлены фурмы. С их помощью жидкий металл обдавался струей кислорода.
Михаил Иосипович Аршанский.
Этот способ получения стали оказался намного эффективнее мартеновского. Если в мартене плавка длилась от 8 до 18 часов, то в кислородном конвертере ее делали за 30-40 минут.
В 1959 году на австрийских заводах побывал первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Вернувшись в СССР, он поднял большой шум. В Москву были приглашены металлурги, директора институтов. "Вы зря зарплату получаете, потому что до сих пор совершенствуете мартеновский процесс, а люди уже давно работают на конвертерах", – вспылил Хрущев и немедленно потребовал организовать их строительство в Союзе.
Первый цех был запроектирован в Нижнем Тагиле. К его строительству приступили в 1961 году.
Работы вел трест "Тагилстрой". Производственную площадку сооружало около 5 000 человек: подрядные организации, комсомольские молодежные отряды, военные строители со всех концов страны.
Документацию разрабатывал московский институт "Гипромез".
О закупке импортного оборудования, технологий и речи быть не могло. Первый конвертер был практически спроектирован по картинкам. Журнальных публикаций хватало, но делать по ним чертежи к конкретным деталям тяжело: вероятность ошибок чрезвычайно велика.
Шахматная партия в белоснежных рубашках
Михаил Иосипович Аршанский, советник управляющего директора комбината Алексея Кушнарева, прекрасно помнит то время. Он работал механиком в прокатном цехе.
– Мне позвонил Владимир Михайлович Баранов, заместитель начальника конвертерного цеха, пригласил перейти к ним, – вспоминает он. – Я решил приглядеться. Пришел на собеседование. Гляжу – сидят два молодых человека в белых рубашках, играют в шахматы. А я в робе, естественно, грязный. Когда увидел их, понял: хочу с ними работать.
Этими симпатичными ребятами были Виктор Григорьевич Удовенко (начальник цеха, будущий директор комбината) и сам Баранов.
…Я почитал кое-что о конвертерном производстве. Поразмыслил: получить квалификацию в новом деле казалось заманчиво. Подал заявление, но в переводе мне отказали. Прокатчики расценили мой переход в другой цех чуть ли не как предательство. Ситуацию разбирали на партийном комитете. Главным инженером тогда работал Фрейдензон. Благодаря его вмешательству меня как молодого специалиста отпустили. Я пришел в конвертерный цех одним из первых. Мне был присвоен табельный номер 6.
Куча мала
Весной 1962-го большую часть оборудования смонтировали, приступили к отладке. Пусковая бригада много раз пыталась начать плавку: привозили чугун, сливали, начинали дуть, но процесс срывался. Из строя выходили ключевые агрегаты: фурма, котел – прогорали. В конце концов, процесс более или менее отладили. 4 июля 1963-го начали готовить первую плавку.
– Корреспонденты собрались в конце цеха, на площадке с решетчатым полом, – рассказывает Михаил Иосипович. – Открывается вентиль, начинается подача кислорода, рев и громкий хлопок – шланг лопается. Паника, журналисты, пишущие, снимающие – все ринулись к выходу. Женщины застряли каблуками в решетке и упали. На них свалилась остальная масса корреспондентов обоего пола с треногами. Куча мала.
Процесс в очередной раз прервали. Шланг, через который проходил кислород, был из прорезиненного материала. Он оказался недостаточно обезжирен, под струей кислорода загорелся.
В столовой нас ждал маленький банкет. Но, так как плавка не получилась, служащие столовой разошлись. А мы поставили новый шланг. Пробовали второй, третий раз и, наконец, ночью попытались задуть очередную "первую" плавку.
Первые 45 тонн
Теперь этот злополучный шланг зацепился за металлоконструкцию. Фурма перестала опускаться. Что делать? На меня надели монтажный пояс и на веревке с подкрановой балки опустили вниз. Я скинул шланг с уголка. Фурма опустилась.
Началась продувка. Сталь вышла более низкой температуры, чем требовалось. Фурма в очередной раз прогорела. Мы были очень огорчены.
Пришел Фрейдензон: "Мужики, что вы расстраиваетесь? Это же первая конвертерная сталь в Союзе. Радоваться надо!" Ну, раз начальство говорит: радоваться, мы под козырек. Радоваться всегда готовы. Нашли еду в столовой, разложили по тарелкам. Главный электрик цеха Иванов из своих запасов принес чайник спирта (у электриков он всегда бывает, им обезжиривают детали). Налили стаканы, провозгласили тост и выпили за первую конвертерную сталь Советского Союза. После этого на грузовой машине с песнями разъехались по домам.
Будни освоения
Конвертерный цех был далеко не совершенен. Пришлось все модернизировать. Аршанскому поручили заниматься совершенствованием кислородной фурмы. В итоге инженер добился того, что она успешно работала не полплавки, не одну плавку, а десятки плавок без прогаров.
– Как–то в цех приехал руководитель, побывавший в Японии. Он сказал, что там видел фурмы с тремя отверстиями, а у нас только одно. Эврика! До меня дошло, что это трехсопловая фурма. Я быстренько нарисовал такую конструкцию, она была у нас изготовлена, и теперь все фурмы строятся многосопловыми. Они не ревут, как реактивный истребитель. Качество технологии улучшилось.
По примеру НТМК по всему Союзу была построена серия конвертерных цехов.
– Сталь изначально получали дуплекс–процессом?
– Одновременно с возведением конвертеров входил в строй Качканарский ГОК. Наш цех строился таким образом, чтобы в первом конвертере извлекать ванадиевый шлак в качестве товарного, затем полупродукт переливать в другой конвертер и там уже производить сталь.
– Что-то подобное еще построено?
– В России такого нет нигде. В прошлом году я был в Китае. Ванадий там не добывают, тем не менее, современный завод работает дуплекс-процессом. Это позволяет гарантированно получать высококачественную сталь, минимизируются все вредные включения.
…Конвертерный цех на НТМК был построен за полтора года. Это рекордный срок. Акт о принятии цеха в эксплуатацию был подписан в октябре 1963-го. Свое 50-летие он отметил осенью 2013.
Сегодня цех оснащен современнейшим оборудованием и является самым совершенным конвертерным цехом России. Сталь доводится до нужного качества в агрегатах внепечной обработки стали и разливается на машинах непрерывного литья заготовки. Цех выходит на уровень производства 4,5 млн. тонн, хотя был спроектирован на производство 3 млн. тонн стали в год.
Анастасия ВАСИЛЬЕВА.
ФОТО СЕРГЕЯ КАЗАНЦЕВА.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 29.08.2013.