Представление курганских декабристов об императорской и местной власти
Императорская власть, по мнению декабристов, представляла собой прежде всего аппарат принуждения, неспособный меняться со временем. У каждого участника тайного общества было собственное мнение об императоре.
Декабрист Ф.М. Башмаков еще на следствии, видимо, опасаясь более жесткой меры наказания, решительно отрицал свои жалобы и дерзкие высказывания в адрес императора. Однако Следственная Комиссия доказала его вину и в том числе "Он изъявил неудовольство на покойного императора, который, по словам его, разжаловал его по весьма малым причинам и не уважал его службы". Кроме того, Башмаков был обвинен в том, что присутствовал "на совещании, где рассуждали о намерении посягнуть на жизнь покойного императора". По мнению военного министра Татищева, "замыслы членов тайного общества не могли быть ему неизвестны" [2, 226-227]. При всем при этом Башмаков указывал на свою достойную службу, полагаясь на милость государя императора [2, 225-226]. Образ императорской власти у Башмакова был неоднозначный: он участвовал в тайном обществе и ему не могло быть неизвестно о покушениях на жизнь императора, кроме того, он сам выражал недовольство императором по поводу своего разжалования. Но, видимо опасаясь сурового наказания за содеянное, он рассчитывал на милость императора.
А.Ф. Бригген указывал на то, что служил у государя императора 5 лет, причем был человеком тихого нрава и преданным религии. Однако следствию удалось доказать, что Бриггену было известно о готовящемся покушении Якубовичем на государя императора [1, 430], а также в принадлежности к тайному обществу со знанием его цели [4, 379]. О предстоящем покушении он не сообщил, в чем сознался в письме к государю императору. Таким образом, Бригген на первых допросах скрывал свое участие в деятельности тайного общества, но, видимо, надеясь на милость императора, он пишет ему письмо.
М.М. Нарышкину было известно о намерении Якубовича совершить покушение на императора. Узнал он об этом от Муравьева, который пояснил, что Якубович действует из чувства личной ненависти.
Нарышкин выразил свое возмущение по поводу этого "гнусного покушения, противное всякому русскому и христианину". Однако, являясь членом тайного общества, он выступал за конституционное правление.
П.Н. Свистунов знал о цели общества – истребовать от царя конституции с помощью возмущения войск или народа, при этом, как он считал, необходимо дождаться удобного случая. Многие из участников общества после смерти императора Александра Павловича говорили об удобном случае для восстановления конституции. Однако он не поддержал эту идею [1, 331-354]. Возникает противоречие в мыслях и поступках декабриста: с одной стороны, ограничение власти императора путем принятия конституции при помощи войск или народа; с другой – возникший удобный момент после смерти императора Александра I он посчитал неудачным.
И.Ф. Фохт отрицал свою принадлежность к тайному обществу. Однако позже Фохт пишет Просительное письмо к государю императору, в котором объясняет причины своего поступка – это жалость к своим друзьям, боязнь находиться в заключении или увольнения со службы.
Императорская власть в представлении всех декабристов, участвовавших в деятельности тайных обществ, выглядит всепонимающей и всепрощающей "высшей силой". Однако декабристы, знавшие о готовящемся покушении на императора, не торопились ему это сообщать. И лишь боязнь сурового наказания заставили их признаться в содеянном и надеяться на императорскую "милость".
Не боясь выступить (хотя и в составе тайного общества) против неограниченной власти императора, они и после следствия, суда и каторги давали свою оценку местной власти. Например, сосланные в Курган на поселение декабристы в своих воспоминаниях наиболее полно отразили деятельность местной власти и свое отношение к ней.
А.Е. Розен вспоминает: "в Сибири были начальники, которые не брали взяток и старались выводить это зло, но старания их оставались напрасными. Подчиненные их, закоренелые взяточники, умели происками удалить неудобных для себя начальников" [6, 166]. Н.И. Лорер пишет, что чиновники хвастались "своим лихоимством и умением побольше содрать с посетителя" [5, 172]. Бригген писал: "там, где у городничего находят на конюшне воровских лошадей (что случалось с бывшим городничим Соболевским), где письмоводитель полиции канцелярист Логинов обозначается названием матки воров; где по ведомости значится, что в 1849-м году было 27 конокрадств, по коим следствием открыт один виновной, – где по общему отголоску жалоб обывателей житья от воров нет и правосудие нигде не обретается, – там всякое суждение делается излишним, потому факты за себя громко говорят" [3, 66-81].
Свое отношение к нечестным чиновникам курганские декабристы выражали не только в письмах и воспоминаниях. Они открыто высказывали недовольство и возмущение, чем заслужили уважение горожан. [3, 66-81]. Декабристы с хорошим образованием и влиятельными родственниками (например, Нарышкины) представляли угрозу для местных нечестных чиновников, и их деятельность (особенно незаконная) могла стать объектом проверки вышестоящего начальства.
Список источников и литературы
1. Восстание декабристов: документы. Т.14: Дела Верховного уголовного суда и Следственной комиссии. – М.,1976.
2. Восстание декабристов: документы. Т.XIX: Дела Верховного уголовного суда и Следственной комиссии. – М., 2001.
3. ГАКО, Ф № Р-1747 Оп.1 Д.47
4. История Курганской области. – Курган, 1998. – Т.3.
5. Лорер Н.И. Записки декабриста.– М., 1931.
6. Розен А.Е. Записка декабриста. М., 1900.
О.В.Тетюева, Курганский институт железнодорожного транспорта
По материалам Всероссийской научно-практической конференции "X Зыряновские чтения" (Курган, 6-7 декабря 2012 г.) - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2012. - 316 с.