Как драгуны стали крестьянами

С основанием в 1640-х годах Краснопольской слободы встал вопрос о защите ее от мятежных башкир. С этой целью на берегу Вилюя был построен небольшой острог, в котором в случае опасности могли укрыться местные жители. Для охраны брода через реку Нейву в трех верстах от Краснопольской стороны была устроена драгунская застава, которая через несколько лет превратилась в небольшую деревеньку Драгунова. Позднее ее название трансформировалось в Дрягуново.

В ту пору дорога из Невьянска шла несколько восточнее современной трассы Серов-Екатеринбург. Частые набеги башкир заставляли держать заставу из драгун для охраны как непосредственно самой переправы через Нейву и Невьянского тракта, так и быстрого оповещения гарнизона, располагавшегося в Краснопольском остроге. По переписи 1680 года, в деревне Драгуновой имелось шесть дворов, мельница и кузница. Жители деревни платили налог в 50 алтын и 2 деньги, что, по тем временам, говорило о зажиточности поселения.

Поскольку почти все дрягуновцы носят фамилию Семячковы, то можно предположить, что одним из первых поселенцев был некто Семячко, упоминающийся в пермских летописях с 16-го века. В 1703 году с постройкой Невьянского завода казной и последующей передачей его во владения Демидовым им также были отданы слободы: Аятская – Екатеринбургского уезда, Покровская – Ирбитского уезда и Краснопольская, в составе которой и находилась деревня Драгунова. Крестьяне этих слобод были обращены в подзаводских работников.

Во все времена на Урале было трудно существовать за счет только одного земледелия, и деревенское население вынуждено было активно заниматься подсобными промыслами: имелось несколько скорняков, сапожников, чеботарей, овчинников, тележников, санников, кадочников, кроме того, была артель, занимавшаяся старательскими разработками асбеста. Все драгуновцы придерживались старообрядчества и не употребляли спиртного, поэтому в деревне была высокая культура земледелия, которая обеспечивалась покупными сельскохозяйственными машинами и орудиями.

В начале 20-го века в деревне насчитывалось 124 двора, в которых проживало 632 человека. Расположенная на живописных берегах реки Нейвы, Драгунова радовала глаз приезжих. Поэтому за ней закрепилось неофициальное название "Уголок Москвы".

В 1919 году в Дрягуново проживало 125 человек мужского пола, а в Краснополье – 176. Даже в суровых условиях Первой мировой и Гражданской войн жителям удалось сохранить поголовье скота. В Дрягуново насчитывалось 328 коров и телят, 165 свиней 371 овца, 230 лошадей. В Краснополье, соответственно, 327 коров, 115 свиней, 437 овец и 211 лошадей. По этим цифрам видно, насколько зажиточными были крестьяне этих деревень.

Дрягуновские семьи были большие, многодетные. Так, у моего прапрадеда Антона было три сына: Иосиф, Ефим и Афанасий. Первые двое служили в царской армии и являлись участниками Первой мировой и Гражданской войн. Их дети сражались уже в годы Великой Отечественной, хотя некоторым из них довелось начать свою ратную службу еще на Финской войне.

В сознании простых тагильчан отложились самые разные воспоминания о начале финской войны. Мария Ефимовна Пудовкина (Семячкова) так рассказывала о своем брате:

"…Мой старший брат, Семячков Михаил Ефремович, родился 22 ноября 1915 года. Отслужил в рядах РККА в 1937-1938 годах, вернулся домой и устроился работать. С началом финской войны, в ноябре 1939 года, Миша вновь был призван в ряды Красной Армии. Прошло много лет, но я хорошо помню, какая это была холодная и голодная зима. Начались перебои с хлебом, в очередь за ним приходилось вставать в 4-5 часов утра. Мне было 13 лет, но помню, как мы, ребятишки и взрослые, переживали за своих воевавших родных и близких. Письма от брата мы получали регулярно. Возвращение его с фронта помню очень хорошо, хотя это и было давно. Раннее весеннее утро. Мы, дети, собирались в школу. Стук в окно: "…Откройте, это я, Михаил, Миша!" Вернулся живой, здоровый, даже не был ранен. Он был такой веселый, жизнерадостный, в новом обмундировании. Вернулся в звании младшего лейтенанта. Привез нам гостинцы. Мы, счастливые и радостные, ушли в школу. Михаил устроился работать в депо станции Смычка, работа ему нравилась. Но недолго ему пришлось пожить мирной жизнью. Началась война, и в ноябре 1941 года он был мобилизован на фронт. 22 февраля 1942 года по окончании Кировского училища комсостава был направлен в 527 стрелковый полк 118 стрелковой дивизии. Погиб на Калининском фронте в феврале 1943 года, во время сильных боев за Ржев. Было ему всего 28 лет. Так мало прожил… Осталась дочь Тамара пяти лет".

Воспоминания сестры дополняет письмо Михаила с фронта.

"Привет с фронта! Здравствуй, дорогой папа и всё наше семейство. Шлю вам свой сердечный, пламенный фронтовой привет. Папа, письмо ваше получил 23 января, за которое сердечно благодарю …Пару слов о своей жизни. Нахожусь на передовой, от немцев в 60 метрах. Служу в должности командира батареи, которая равняется батальону. Имею звание лейтенанта, скоро присвоят старшего лейтенанта.

Жизнь фронтовая для всех известна – сегодня жив–здоров, а завтра? Теперь просьба, как к родному отцу: какая бы ни была ваша жизнь тяжелой, это нужно пережить, как подобает хозяину семьи. Конечно, трудно переживать такое время, но кто не переживет трудностей, тот будет жить тяжело после. Вот, папа, как я живу. Что вам непонятно из моего письма, спрашивайте, отвечу.

Пока. До свидания. Ваш сынок Михаил. Жду ответа. Пишите, не забывайте.

24 января 1943 года. Адрес старый: 1710, полевая почта, часть 527".

мой дед и бабушка Ефим Антонович и Анна Куприяновна Семячковы (сидят) вместе с однофамильцами Романом и Прокопом Семячковыми. Снимок сделан за несколько дней до начала Первой мировой войны. Фото из архива автора.

мой дед и бабушка Ефим Антонович и Анна Куприяновна Семячковы (сидят) вместе с однофамильцами Романом и Прокопом Семячковыми. Снимок сделан за несколько дней до начала Первой мировой войны. Фото из архива автора.

…А спустя какое-то время пришла похоронка. "…3 апреля 1943 года, № 3/211. Ваш сын, лейтенант Семячков Михаил Ефимович, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит 29 января 1943 года. Похоронен у деревни Костоносова, Зубцовского района, Калининской области.

Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии (приказ НКО СССР № 220)".

Есть тут одна странность: последнее письмо от Михаила было датировано им собственноручно 24.01.1943 года, в то время, как по документам архива Министерства Обороны он погиб "еще" 18.12.1942 года. Да и с момента "официальной" гибели до похоронки проходит уж слишком много времени…

…Вспоминает Юлия Иосифовна Семячкова (Мищенко): "С началом войны на фронт стали забирать бывших одноклассников по 23-й школе. От учебы в пединституте, в который я была зачислена, пришлось отказаться. Мы с подругами устроились работать на завод. После работы ходили работать санитарками в госпиталь. Нам, ещё девчонкам, вначале было тяжело и страшно обрабатывать раны вчерашних мальчишек.

В июле поступил в летное училище мой брат, Поликарп. Но закончить его не смог по состоянию здоровья, и заканчивал уже пехотное. Был направлен на Калининский фронт в звании младшего лейтенанта. Мой двоюродный брат тоже воевал там.

С братьями я вела активную переписку. Поликарп писал мне, что Миша воюет где-то рядом, и как было бы здорово увидеться".

Погиб он 27 мая 1942 года. Пришла похоронка, что младший лейтенант Семячков Поликарп Иосифович, врио командира роты 186 стрелковой дивизии, похоронен в деревне Комары Молодотудского района Калининской области. Недавно нам удалось узнать, что, по данным Центрального Архива Министерства обороны, он после неудачной атаки не был вынесен с поля боя.

Наверное, о таких, как он, молодых лейтенантах, написал в своей книге писатель Григорий Бакланов: "Живые стояли у края вырытой траншеи, а он сидел внизу. Не уцелело на нем ничего, что при жизни отличает людей друг от друга, и невозможно было определить, кто он был: наш солдат? Немец? А зубы все были молодые, крепкие. Что-то звякнуло под лезвием лопаты. И вынули на свет запекшуюся в песке, зеленую от окиси пряжку со звездой. Ее осторожно передавали из рук в руки, по ней определили: наш. И, должно быть, офицер. Пошел дождь. Он кропил на спинах и на плечах солдатские гимнастерки, которые до начала съемок актеры обнашивали на себе. Бои в этой местности шли тридцать с лишним лет назад, когда многих из этих людей еще на свете не было, и все эти годы он вот так сидел в окопе, и вешние воды и дожди просачивались к нему в земную глубь, откуда высасывали их корни деревьев, корни трав, и вновь по небу плыли облака. Теперь дождь обмывал его. Капли стекали из темных глазниц, оставляя черноземные следы; по обнажившимся ключицам, по мокрым ребрам текла вода, вымывая песок и землю оттуда, где раньше дышали легкие, где сердце билось. И, обмытые дождем, налились живым блеском молодые зубы".

…В то время был популярен фильм "Штурман дальнего плавания". Главным героем там была женщина. Под влиянием фильма многие тагильские девчонки в апреле 1942 года ушли в действующую армию. Это был первый большой призыв среди девушек. "Мы с подругами ушли со вторым призывом – в сентябре, – продолжает рассказ Юлия Иосифовна Семячкова.– Попали мы на Ленинградский фронт, в сплошные болота, связистами. Полк наш был учебным. Условия Ленинградского фронта были крайне тяжелыми, вода и сверху, и снизу. Бывало, сидим в землянке на куче лапника, укрывшись мокрой шинелью, и ревем. Молоденькие ведь были. Утешали письма Михаила. Писали мы друг другу часто, но потом он перестал отвечать, и в апреле 1943 года я узнала, что он погиб.

В конце 1944 года я вышла замуж за майора Павла Мищенко. Вместе освобождали Прибалтику, потом – Германия. Сейчас я часто вспоминаю, глядя на школьные фотографии, наших погибших ребят и своих братьев – Поликарпа и Михаила, и семерых братьев Федченко – Лёву, Володю и других, шесть из которых погибли за Родину…"

…Сейчас от Краснополья до Дрягуново проложена прекрасная дорога, построен новый мост через Нейву. И хотя бывшая драгунская застава нынче в большой степени превратилась в дачный поселок, дети уехавших в город Семячковых иногда возвращаются к родным пенатам.

Е. СЕМЯЧКОВ.

Литература: Газета "Тагильский вариант" №34(35) от 22.09.2011.

 

 

Главная страница