Д.Н. Мамин-Сибиряк и Тагильский край

    Д. Н. Мамин-Сибиряк принадлежит к писателям, чьи жизнь и творчество особенно тесно связаны с родным краем. В широком смысле это был весь Урал, верным и любящим сыном которого он был до последних дней своей жизни. Но есть на Урале места, самые любимые и близкие сердцу писателя. Именно им посвятил он свои лучшие, задушевные произведения.

    С полным основанием к ним можно отнести Тагильский край - точнее, Нижнетагильский горнозаводский округ, расположенный в центральной части Среднего Урала по обеим сторонам горного хребта, на "рубеже Европы и Азии", как вспоминал позже писатель. Этот один из самых богатых и крупных уральских округов, принадлежавший на посессионном праве потомкам знаменитых "фундаторов" первых заводов Демидовых, занимал площадь, равную небольшому европейскому государству. Здесь, на территории в 638000 десятин, располагались 9 металлургических заводов, несколько медных и железных рудников, десятки золотых и платиновых приисков, 7 заводских поселков, 16 сел и деревень.

    В одном из небольших заводских поселков Нижнетагильского округа - Висимо-Шаитанске, где было всего 236 дворов и проживало около двух тысяч человек, в 1852 году родился и провел свои детские и отроческие годы сын заводского священника Дмитрий Мамин. Здесь будущий писатель получил первые незабываемые впечатления от суровой и прекрасной природы Урала и своеобразного быта крепостных заводских крестьян, "пригнанных" на заводы из разных концов России. Их яркие, самобытные характеры, меткое, образное слово жадно впитывала восприимчивая и благодарная детская память. "Я вскормлен висимским хлебом и вспоен висимской водой", - с полным основанием мог сказать про себя Дмитрий Наркисович.

    Уехав из родного Висима "в ученье" пятнадцатилетним мальчиком, он и позже, уже юношей, неоднократно приезжал туда на каникулы. Несколько раз бывал там и позже, в 1880-1890 годы, уже будучи писателем и постоянно живя в Екатеринбурге. Здесь он оставил немало друзей и знакомых. Всегда, даже став петербургским писателем, интересовался их судьбами, а некоторым (например, своей бывшей няне) помогал и материально. Фотография Висимо-Шайтанского завода висела над его рабочим столом рядом с картиной его друга и земляка художника Денисова-Уральского, изображавшей лесной пожар на Урале.

    Конечно, не раз бывал он в детстве и в других заводских поселках Нижнетагильского округа - Черноисточинске и Висимо-Уткинске. Они, а также заводские деревни Захарова, Галашки, Грань, Шайтанка позже будут фигурировать в произведениях Мамина-Сибиряка.

    Краеведы выяснили десятки имен и фамилий висимчан, связанных с семьей Маминых. Многие из них (как, например, друг Костя Рябов, дьячок Николай Матвеевич, охотник Емельян и другие) стали впоследствии персонажами произведений писателя.

    Важной страницей в биографии молодого Мамина после его возвращения в 1877 г. на Урал стали Салдинские заводы. В Нижней Салде жила с 1876 г. его семья. В Верхней Салде Дмитрий Наркисович встретился с Марией Якимовной Алексеевой, ставшей ему женой, верным другом и помощницей на начальном, самом трудном этапе его литературной деятельности. На Салдинских заводах он попал в новую для него среду заводской и земской интеллигенции. Наблюдения за нравами и бытом заводского общества, в том числе и его высшей, "элитной" части, дополнявшиеся рассказами Марии Якимовны, не прошли бесследно для будущего писателя.

    Особенно много дало ему общение с управителем Нижнесалдинского завода К.П. Поленовым. Этот высокообразованный человек, знаток заводского дела, познакомил Дмитрия Наркисовича с техникой металлургического производства, условиями труда на демидовских заводах и с общими проблемами развития горнозаводской промышленности Урала. Не случайно он стал прототипом ряда персонажей произведений Мамина-Сибиряка. Так, его черты легко узнаваемы в Константине Бахареве - одном из героев первого романа писателя "Приваловские миллионы". В рассуждениях Бахарева, его спорах с Приваловым несомненно звучат мысли Поленова, высказанные во время разговоров с Дмитрием Наркисовичем в Салде. Явно напоминает его и персонаж из "Горного гнезда" - управитель Баламутского завода Вершинин - "умный человек и светлая административная голова", как характеризовал его автор.

    Много нового узнал Дмитрий Наркисович от салдинцев о крепостном прошлом демидовских заводов, в том числе о трагической судьбе крепостных интеллигентов, описанных им позже в повести "Братья Гордеевы" и в ряде других произведений. Вероятно, еще в Салде, где он встретился с участниками зарождавшегося общественного движения, был задуман "Очерк из жизни Среднего Урала" ("Сестры"). В нем Мамин-Сибиряк описал действительно имевшее место событие - предательское убийство одного из "общественников" - служащего Лайского завода, пытавшегося защитить рабочих от произвола заводской администрации и грабежа действующих вкупе с ней торговцев и кабатчиков.

    Салдинские встречи и впечатления позже отразились в "Горном гнезде", хотя местом действия этого романа стал Нижний Тагил (названный там Кукарским заводом). И это не было случайностью. Нижнетагильский завод являлся административным и культурным центром горнозаводского округа. Там находилось главное управление Демидовых. По своему промышленному потенциалу и численности населения (свыше 20 тысяч человек) он превосходил многие уральские города, хотя статуса города не имел. Тагил поразил воображение двенадцатилетнего Мити Мамина, впервые побывавшего там в 1864 году по пути в Екатеринбургское духовное училище.

    В 1878 г. Дмитрий Наркисович приехал в Нижний Тагил уже взрослым человеком в поисках работы. Остановился у знакомых в "строгановском доме" на улице Большерудянской (ныне Кирова, 37). Собирался перевезти сюда из Салды семью, главным кормильцем которой оказался после неожиданной смерти отца. Но пробыл здесь недолго - всего около месяца. Причина быстрого отъезда из Тагила заключалась не только в трудностях с получением подходящего места службы. По всей вероятности, он опасался преследования за критические корреспонденции, посланные в газеты Петербурга и Екатеринбурга. В них разоблачалась неприглядная роль владельца Тагильских заводов и заводской администрации при проведении реформы 1861 года, в частности, при составлении уставных грамот, обезземеливших тагильских мастеровых. Возмущенное дерзостью анонимного автора газетных заметок, Нижнетагильское заводоуправление пыталось его разыскать, и Дмитрию Наркисовичу пришлось срочно покинуть Тагил, чтобы не навлечь кары на себя и свою семью. Газетные публикации 1878 г. в "Екатеринбургской газете" и "Новом мире" о тагильской уставной грамоте можно считать первой "заявкой" на тему проведения крестьянской реформы на Урале, которая позже прозвучит в ряде произведений Мамина-Сибиряка ("Горное гнездо", "Три конца", "Говорок" и других).

    Возникла она и в очерках "От Урала до Москвы", появившихся в 1881-1882 гг. на страницах одной из ведущих московских газет "Русские ведомости". Их автор особое внимание уделил Нижнему Тагилу. В этих очерках (позже дополненных опубликованным на страницах журнала "Северный вестник" очерком "Платина") Мамин-Сибиряк дал замечательное описание своеобразного облика Нижнетагильского "города-завода", который "широкой картиной развернулся у самого подножия Урала, как самое близкое и любимое его каменному сердцу дитя". Рассказывалось здесь и о местных достопримечательностях - архитектурных и исторических памятниках, заводском музее - "учреждении в своем роде единственном" - и, конечно же, о знаменитых в истории русского горного дела заводах и их владельцах Демидовых. Говоря о будущем Тагила, писатель предсказал ему судьбу "русского Бирмингема", мирового центра металлургии.

    В 1880-1890 годы Дмитрий Наркисович особенно часто бывал в Нижнем Тагиле и его окрестностях. Интересовали его тагильские золотые и платиновые прииски. Результатами этих посещений стали многочисленные рассказы, очерки и повести на "приисковую, тему ": "Старатели", "Золотуха", "Дикое счастье", "Золото", "Платина", "Дедушкино золото", "На золотом прииске", "Золотое дело".

    В Нижнем Тагиле, как в Висиме и Салде, у Дмитрия Наркисовича был широкий круг друзей и знакомых среди заводской интеллигенции и простых людей - рабочих, старателей, мелких промышленников, торговцев, рыбаков и охотников - его спутников по лесным походам. В этом наглядно проявились особенности личности писателя: его общительность, любознательность, редкий дар располагать к себе самых разных людей. По словам друзей, он умел сразу, "с места", схватывать все главное в услышанном и увиденном и так же быстро, "с ходу", писать, придавая мимолетным впечатлениям яркую, образную форму.

    Среди тагильских друзей особенно близкие и даже родственные отношения связывали Мамина-Сибиряка с семьей Шориных, особенно с ее главой, Дмитрием Петровичем Шориным, - краеведом, коллекционером, минералогом. "Живой историей края", "редким человеком, как бывают редкими камни", называл его Дмитрий Наркисович. Многие часы провел писатель в его доме-музее на Средней Ерзовке, слушая рассказы хозяина о природных богатствах Тагильского края, об его прошлом и настоящем. В Тагиле - центре демидовского "горного гнезда" - в значительной мере под влиянием рассказов Шорина у Мамина-Сибиряка возникла "демидовская тема". В очерках 1881-1882 и 1890 г. их автор отдал должное Демидовым - "фундаторам" первых уральских заводов и нашел достаточно резкие слова осуждения их потомкам, далеким от интересов "исторического заводского дела".

    В более чем тридцати произведениях "тагильского цикла", написанных в основном в екатеринбургский период его жизни (1878-1890 гг.), нашли отражение самые разнообразные сюжеты истории Тагильских заводов: судьбы крестьян, переведенных из дальних демидовских вотчин на заводы, трагедия "заграничных" - крепостных интеллигентов, жизнь уральских раскольников - "кержаков", упорно державшихся за свою "старую веру" и особый уклад жизни.

    Эти произведения создали литературное имя Д.Н. Мамину-Сибиряку, сотрудничавшему в известных журналах той эпохи -"Дело", "Вестник Европы", "Русская Мысль" и, наконец, в щедринских "Отечественных записках". В эти годы завершается формирование художественного стиля писателя. В нем органически сливались острая наблюдательность и живая реакция публициста со зрелым мастерством художника. Тесная связь этих двух ипостасей: писателя-художника и публициста - наиболее наглядно проявилась в двух масштабных "тагильских" произведениях - романах "Горное гнездо" и "Три конца".

    Ко времени их написания окончательно сложилось мировоззрение Дмитрия Наркисовича. Характерной чертой его был патриотизм. "Родина - наша вторая мать, - писал Мамин-Сибиряк брату, - а такая родина, как Урал, тем паче".

    В конце 1880-х гг. у него возник грандиозный план создания целой серии романов, посвященных как настоящему, так и прошлому Урала. В них должны были отразиться самые выдающиеся события уральской истории: русская колонизация, строительство первых металлургических заводов, хищническое разграбление природных богатств края, положение и борьба трудового населения, нравы и быт заводского общества, влияние реформ 1860-1870-х гг. на судьбы промышленности и заводского населения.

    Этот замысел полностью не осуществился, но именно с ним были связаны интенсивные научные занятия Дмитрия Наркисовича во второй половине 80-х - начале 90-х годов. Он встречается с уральскими краеведами и историками, работает с архивными и статистическими материалами, как член Уральского общества любителей естествознания участвует в археологических и фольклорных экспедициях. Все это, по словам писателя, создало "прочную почву" для его литературного творчества. За внешней формой стало выступать глубокое содержание, обусловленное историей Урала, его разнообразными этнографическими элементами и особенно богатыми экономическими условиями. Так родилась еще одна - историческая - ипостась писателя Мамина-Сибиряка.

    Нижнетагильский округ Демидовых, по оценке историков, являлся своего рода "моделью" уральской горнозаводской промышленности. Ее специфические особенности и происходившие на их фоне процессы выступали здесь особенно рельефно. Несмотря на историческую славу цитадели крепостничества, в 1860 годы, Тагильские заводы (во всяком случае, главные из них) были готовы к переходу на вольнонаемный труд. Более того, это осознавалось заводской администрацией как необходимость. Однако реформа 1861 года, проведенная здесь, как и на других уральских заводах, исключительно в интересах заводовладельцев, сохранила многочисленные пережитки и в организации заводского хозяйства, и в отношениях заводчиков с горнозаводским населением. В результате условия труда мастеровых, фактически по-прежнему прикрепленных к демидовским заводам, оставались крайне тяжелыми, а их материальное положение резко ухудшилось. Широчайшие возможности использования дешевого труда мастеровых сдерживали технический прогресс, особенно во вспомогательных отраслях заводского хозяйства.

    В 1870-1880 годы округ, еще продолжавший благодаря своим исключительным природным богатствам приносить прибыли владельцам, вступил в полосу длительного экономического кризиса. Ему пришлось столкнуться с неблагоприятной рыночной конъюнктурой, возросшей конкуренцией, циклическими кризисами, характерными для капитализма. Трудности сбыта приводили к сокращению производства и к росту безработицы. Все больше запутывались финансовые дела владельцев.

    Резко обострились социальные противоречия, особенно отношения жителей заводских поселков и деревень с демидовской администрацией. Это нашло отражение в выступлениях тагильских мастеровых в 1860-1870-х против массовых увольнений, новых, крайне невыгодных, правил работ и грабительских условий уставных грамот. Все это хорошо было известно Мамину-Сибиряку, всегда близко к сердцу принимавшему заботы и беды своих земляков.

    Он знал не только содержание "правил" тагильской уставной грамоты, названной им "шедевром" бюрократического крючкотворства, но и "механизм" ее составления, а также автора - видного заводского специалиста и "фаната" крепостнических порядков Я.С. Колногорова. Не случайно именно он стал прототипом "самородка подлости" Родиона Сахарова - одного из главных героев "Горного гнезда".

    Сам сюжет романа связан с реальным фактом -приездом в 1862 году на Тагильские заводы их владельца Павла Павловича Демидова. Сохранив все топографические и исторические реалии, Мамин-Сибиряк только несколько сдвинул и расширил хронологические рамки событий, а также не пожалел сатирических красок для характеристики своих героев - представителей заводской "элиты", боровшихся за престижный пост управляющего округом. Но это лишь одна из сюжетных линий. Не менее важна другая линия - противостояние "шайки" беспринципных дельцов во главе с "набобом" Лаптевым и его свитой с заводскими мастеровыми, отстаивающими свои законные права. В непримиримости интересов этих двух противостоящих "лагерей" заключен главный конфликт произведения. Закономерен конец романа: наивные надежды мастеровых на "своего" барина терпят крушение.

    В романе были широко использованы и обобщены наблюдения писателя за жизнью и правами общества тагильского "горного гнезда". Отразились там и его раздумья над судьбами уральских заводов и их населения в пореформенный период.

    В еще большей степени это относилось к другому, более позднему произведению Мамина-Сибиряка - роману "Три конца", за огромный, поистине эпический размах названному современниками "летописью уральской жизни второй половины XIX в.". Но более точно можно было бы определить этот роман как энциклопедию горнозаводского Урала и его населения в сравнительно недавнем историческом прошлом и пореформенном настоящем, четко ограниченном хронологическими рамками 1860-1870 годов.

    В центре романа "Три конца" - судьбы жителей небольшого заводского поселка, в котором нельзя не узнать родину писателя - Висимо-Шайтанский завод с его сложным в этнографическом отношении составом населения и живыми следами крепостного прошлого. Писатель не упустил ни одного сколько-нибудь важного явления или детали хорошо известного ему уклада народной жизни, так не похожего на жизнь населения других регионов России. Это относится, в частности, к такому сложному социальному и культурному феномену Урала, как старообрядчество, по праву занявшему важное место в системе художественных образов и в сюжетных коллизиях романа.

    Безусловным достижением Мамина-Сибиряка был показ народной жизни в динамике. В романе наглядно изображена ломка прежнего патриархального уклада под влиянием новых исторических условий. Они были связаны с реформами 1860-1870 годов, которые ускорили развитие капиталистических отношений и изменили не только формы эксплуатации рабочих, но и их менталитет и методы борьбы за свои права.

    Доскональное изучение заводского хозяйства Нижнетагильского округа дало возможность Мамину-Сибиряку удивительно верно разобраться в этой сложной производственной структуре, понять ее особенности и типичность для уральской горнозаводской промышленности, развивавшейся в своеобразных географических и исторических условиях. Главной из; этих особенностей он считал; крепостное право в дореформенный период истории Урала и его пережитки в пореформенное время.

    Крепостничество было главным врагом публициста, писателя и историка Д.Н. Мамина-Сибиряка. Крепостной произвол определял трагизм судеб многих героев произведений писателя и их реальных прототипов. В пережитках, сохраненных реформой 1861 года, он видел основную причину кризиса уральской металлургии, резко ухудшившего положение горнозаводского населения Урала. В их ликвидации и ускорении технического прогресса видели выход из этого положения как все положительные герои Мамина-Сибиряка (Константин Бахарев, Петр Мухин), так и он сам. Об этом свидетельствуют его статьи, посвященные положению уральской промышленности ("Кризис уральской горнозаводской промышленности", "Значение минерального топлива для Урала", "Платиновый край" и другие).

    Социально зоркого писателя не мог не привлечь процесс постепенного выделения из общей массы горнозаводского населения "новой общественной клеточки" - заводских мастеровых, отличавшихся, с одной стороны, от крестьян, а с другой, от пролетариев центральных и западных губерний России. Выразительный портрет тагильского мастерового - представителя настоящей рабочей гвардии, Мамин-Сибиряк дал еще в своих очерках "От Урала до Москвы" и "Платина", С явным сочувствием описал он и первые массовые выступления тагильских мастеровых 1860-1870-х гг. - борьбу против грабительских уставных грамот и крепостнических "условий на работы". Он видел в них не случайные, а закономерные явления, отличные от стихийных крестьянских бунтов.

    По мере того как писатель и историк Д.Н. Мамин-Сибиряк все дальше продвигался по пути осмысления и обобщения воспринимаемых (и отражаемых в его произведениях) событий и явлений, его все больше интересовали глобальные социальные и экономические процессы, их влияние на жизнь родного уральского края и его населения. Таким процессом во второй половине XIX в. было развитие капиталистических отношений, все глубже проникавших в экономику пореформенной России.

    Отношение писателя к капитализму было неоднозначным. Он понимал неизбежность наступления капиталистической эры, открывавшей широкие возможности для развития науки, просвещения, технического прогресса. Но видел он и другое: беспощадное, опустошающее влияние денег, богатства на души людей, подрывающее благосостояние трудового люда... Видел и не мог с этим примириться. Позже писатель во всех подробностях изобразит генезис капитализма и его страшные последствия в хлебном Зауралье (роман "Хлеб").

    Для горнозаводского Урала, который описывал Мамин-Сибиряк в своих произведениях "тагильского цикла", это еще во многом было впереди. Острейший экономический и финансовый кризис, поставивший Нижнетагильские заводы на грань катастрофы, произойдет много позже, в 1907-1909 гг., когда писателя уже не было на Урале. Но как грозное предостережение, уже в 1882 году звучит эпилог "Трех концов" о "вытекшей живой крови" - тагильских мастеровых, покидавших из-за безработицы и голода родные места. Размышления Мамина-Сибиряка о капитализме, воплотившиеся в яркие образы и драматические сюжетные коллизии его "тагильских" произведений, затрагивавших эту тему, не потеряли актуальности и в наше время, когда страна, правда, совсем в других исторических условиях, вновь проходит "крестный путь" капиталистического развития.

    Обилие и разнообразие материалов, содержащихся в произведениях "тагильского цикла", а также выразительная точность и глубина их оценки писателем делают произведения Мамина-Сибиряка уникальным источником изучения истории Тагильского края как неразрывной части общей истории Урала и всей России второй половины XIX в. Важны и интересны эти произведения не только для историков и краеведов, но также и для литературоведов и филологов, изучающих жизнь и творчество Д.Н. Мамина-Сибиряка уральского периода. Изучение с их помощью отдельных событий его биографии, определение прототипов персонажей "тагильских" произведений, выявление многообразных связей их автора с родным краем и его людьми - все это даст возможность глубже проникнуть в творческую лабораторию писателя, а значит, и лучше понять своеобразие и значение его уникального таланта.

    Трудно также переоценить значимость огромного познавательного, эстетического и этического потенциала всех "тагильских" произведений Мамина-Сибиряка, так важных сейчас не только для воспитания молодого поколения, но и для всех, кто любит родной край и стремится лучше его узнать.

    Замечательным примером для всех нас может служить сама жизнь Д.Н. Мамина-Сибиряка. Вышедший из недр уральской глубинки России, писатель всегда близко к сердцу принимал беды и радости своих земляков, в буквальном смысле жил интересами народа - главного героя всех лучших его произведений. Горячо верил в его будущее, и не только верил, но и как мог - прежде всего своим умным и добрым талантом - помогал.

    Прекрасно сказал об этом хорошо знавший писателя, глубоко понимавший его редкий талант Алексей Максимович Горький. "Когда писатель чувствует свою родную связь с народом, - писал он Дмитрию Наркисовичу в 1912 г., - это дает красоту и силу ему. Вы всю жизнь чувствовали творческую связь эту и прекрасно показали Вашими книгами, открывшими целую область жизни, неизвестную нам. Земле родной есть за что благодарить Вас, друг и учитель наш".

Татьяна ГУСЬКОВА.

Литература: Газета "Горный край" от 05.12.02, 17.01.03, 07.02.03, 14.03.03.

Малоизвестные страницы из жизни Мамина-Сибиряка

    7 ноября исполняется 155 лет со дня рождения знаменитого уральского писателя Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка. В дни, предшествующие этой дате, многие библиотеки развернули выставки, посвященные творчеству нашего замечательного писателя-земляка.

    Особенный сюрприз ожидает читателей библиотеки на Восточном проезде, что на Красном Камне. Посетитель читального зала увидит выкладку книг разных лет изданий, ознакомится с коллажем по мотивам почтовых миниатюр, посвященных писателю (марку, выпущенную к 100-летнему юбилею Мамина-Сибиряка сохранил тагильчанин Г.Д. Фейгин), с удовлетворением отметит удачный снимок фотокорреспондента газеты "Тагильский рабочий" Н. Антонова "Серая Шейка". Этот замечательный образ из одноименной сказки Дмитрием Наркисовичем был обретен именно после путешествия по Северному Уралу.

    Но самое главное, впервые вниманию тагильчан предлагаются альбом "Прогулка по старому Томску" (составитель Э.К. Майданюк) и книга краеведа – томича Витольда Славнина "Томск сокровенный", где указывается о пребывании Дмитрия Наркисовича Мамина в этом культурном, научном и торговом центре Сибири. Таких сведений больше нет нигде!

    Дед автора книги - П.П. Славнин был знаком с Дмитрием еще по Екатеринбургской бурсе (т.е. церковному училищу), потом они встречались в Санкт-Петербурге. Более того, как указывает Славнин в своей книге, в томском городском приходском училище Закон божий преподавал отец Николай, в миру Николай Наркисович Мамин - родной брат уральского писателя!

    Были времена, когда юбилейные даты Дмитрия Наркисовича широко отмечались в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, где собиралась литературная элита того времени. Так рассказывал в марте нынешнего года внучатый племянник писателя Глеб Борисович Удинцев, проживающий ныне в Москве. Проводились торжественные мероприятия и в 1952 году, в год столетнего юбилея писателя, когда в тогдашнем Свердловске состоялась научная конференция под эгидой бюро Свердловского отделения Союза советских писателей.

    В этот же период московский поэт С.Д. Фомин, приятель Д.П. Славнина, передал через него в томскую газету "Красное знамя" свою статью о юбиляре. Но кто-то из "ответственных работников" начертал на рукописи: "К Сибири отношения не имеет". Так, по мнению В.Д. Славнина, "единым росчерком пера Мамин-Сибиряк был отлучен не только от Томска, в котором, между прочим, не раз бывал, но и от Сибири вообще".

    Многое еще предстоит узнать пытливому исследователю жизни уральского писателя. Известно посещение Дмитрием Наркисовичем многих городов и поселений Урала. Неоднократно писатель бывал в Москве и С.- Петербурге, куда окончательно и переехал в 1891 году (кстати, более всего беллетрист Д.Н. Мамин хотел жить в Москве, издавая собственную газету). Его же "сибирские" вояжи вообще неизвестны. Самая восточная точка маршрута путешественника Дмитрия Мамина, по описанию исследователя Г.Ю. Колтышевой, - Успенская писчебумажная фабрика недалеко от Тюмени.

    В подтверждение же "сибирского притяжения" говорит и тот факт, что в период гражданской войны 1918-1919 гг. семейство Удинцевых-Маминых - Елизавета Наркисовна и другие члены семьи уехали из Екатеринбурга в Томск. Значит было, к кому ехать!

    Сложили мебель и вещи в сарай во дворе дома по улице Соборной (сейчас там музей Мамина-Сибиряка) и, скорее всего, через Тобольск убыли из города речным транспортом. Для отъезда, несомненно, была веская причина. В государственном архиве Свердловской области хранится приказ от 1917 г. по второй женской гимназии об увольнении нескольких учителей за несогласие сотрудничать с советской властью. Среди них была и учитель русского языка с 15-летним стажем преподавания, кавалер серебряной медали "За усердие" на Александровской ленте Елизавета Наркисовна Удинцева. Революционный город гнал их от себя...

    С тяжелым чувством покидали Удинцевы Екатеринбург. Настроение тех дней передает описанный отцом автора книги "Томск сокровенный" отъезд семьи Славниных: "В один яркий, солнечный день мы покинули квартиру, которую снимали в Тобольске. На город надвигалась война. Сели на пароход "Иван Корнилов". Пароход вошел в Обь. В селе Самарове (современный Ханты-Мансийск) был молебен. Потом наш пароход пошел дальше, на Томск. Другой пароход, "Киргиз", перебрасывавший воинские части белых, уходил от красных так быстро, что у него взорвались паровые котлы, и мы видели его полуразрушенным, выскочившим на мель. Пожалуй, был август 1919-го".

    По сведениям литератора Н.А. Капитоновой из Челябинска со ссылкой на журнал "Урал" (№ 8, 2000), до недавнего времени опубликована лишь малая часть из сохранившихся двух тысяч писем Д.Н. Мамина. Кто знает, может, именно в непрочитанных ныне свидетельствах того времени и есть разгадки, позволяющие еще и еще раз увидеть и ощутить истоки творчества талантливого писателя, журналиста, беллетриста, рассказчика, сказочника Дмитрия Мамина-Сибиряка? И вновь обратиться к его книгам, актуальным и сегодня?

Памятные даты

    • 25.10 / 7.11. 1852 г. родился Д.Н. Мамин-Сибиряк в Висимо-Шайтанском заводском поселке.

    • 1881-1882 в московской газете "Русские ведомости" печатаются путевые записки Мамина-Сибиряка "От Урала до Москвы".

    • Март-май 1882. В столичных журналах "Дело", "Устои", "Вестник Европы" опубликован ряд очерков и рассказов Мамина-Сибиряка.

    • 19.12.1882. Письмо от редактора журнала "Отечественные записки" М.Е. Салтыкова-Щедрина о принятии к публикации "прекраснейшего очерка" Дмитрия Наркисовича "Золотуха" и предложение о сотрудничестве в журнале.

    • 1882 г. Мамин-Сибиряк принимает решение перейти исключительно на литературный труд.

    • 21.03.1892. Рождение дочери писателя Елены, которой посвящены знаменитые "Аленушкины сказки".

    • 29.01.1897 Д.Н. Мамин-Сибиряк избран членом комитета Союза русских писателей.

Юрий ИСУПОВ.

    Р.S. В самом центре Екатеринбурга стоят два изумительных памятника: П.П. Бажову и Д.Н. Мамину-Сибиряку. На улицах же Нижнего Тагила - "любимого дитяти каменного сердца Урала", к сожалению, до сих пор нет скульптурного воплощения благодарной памяти известнейшему земляку Мамину-Сибиряку...

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 31.10.2007.

Главная страница