Тагильчанка и хор им. Пятницкого

История о тагильчанке, которая так и не стала артисткой хора имени Пятницкого

Галина Подлипьян, в девичестве Иванова, рассказывает о своих родных и былой жизни в Нижнем Тагиле. Сейчас Галина Геннадьевна живет в Кемерове. Вот уже больше десяти лет наша землячка руководит творческим коллективом театра фольклора "Кружево ремесел" в Губернаторском техникуме народных промыслов. А дорогу в творческий мир ей открыл Нижнетагильский дом пионеров и школьников, где тагильчанка пела в пионерском хоре, в ансамбле и сольно под руководством Лидии Городцовой-Субботиной. В семье Подлипьян пели все. Мама автора письма, Нина Иванова, имела замечательный голос, в 50-х годах на зональном смотре самодеятельности ее приметили артисты из хора имени Пятницкого. Ехать бы ей в Москву и в столице развивать свой талант, но судьба сложилась иначе...

Мама окончила "фазанку" – так раньше называлась школа фабрично-заводского обучения. Ей было 14 лет, когда началась война. Работала на заводе имени Куйбышева. Вдвоем с подругой с большим трудом вытаскивали снаряды из цеха и грузили на телегу. Мама была маленькой девочкой, щуплой и слабой, надсадилась на непосильной работе.

В молодости бабушка работала в пекарне и научилась отлично стряпать, могла готовить хоть "из топора". Это и спасало от голода. В ход шли лебеда, иван-чай, ирга, грибы и ягоды.

Родители познакомились в послевоенные годы. Молодежь ходила на "сковородку" и на "вечерку" в клуб "Металлургов". Гуляли на Вшивой горке и в парке имени Бондина. Мама приезжала с Выи, папа – с Гальянки. Отец был лихим гулякой, любимцем женщин. Высокий и красивый, в белой рубашке с открытым воротом, он привлекал всеобщее внимание. А мама здорово пела и танцевала. Так и заприметили друг друга.

...В нашем доме пели все, но главной певицей была мама. У нее был низкий грудной альт, и пела она всегда партию в народном хоре клуба медиков. Он находился на улице Уральской сразу за второй горбольницей, на самом взгорке. Наша семья жила прямо в здании клуба.

У мамы были две подружки, с которыми она пела на сцене, – Люся и Мария Борисова. Мария – маленькая и с горбиком, однако он ее не портил, а даже придавал шарм. Я запомнила ее потому, что у нее была дочка с чудным именем Бэла.

Дуэт. Нина и ее подруга Люба. Баянист Саша Обедов

Дуэт. Нина и ее подруга Люба. Баянист Саша Обедов

Пели в простых сарафанчиках с двумя полосками посередине. Белые кофточки с широкими рукавами и платочки, повязанные под горлышко, делали наряды праздничными. Танцевали уральские кадрили и припляски. На "заднике" сцены висела копия картины Исаака Левитана "Золотая осень". Она так и стоит у меня перед глазами. Когда через много лет я увидела репродукцию полотна на родине Левитана, то была поражена, как здорово безымянный тагильский художник передал все тонкости картины в большом масштабе.

Жили мы в клубе под сценой. Там имелось несколько помещений, представлявших собой ямы-котлованы. Два из них, спальню и кухню, приспособили для жилья. Стены были побелены, из окон можно было увидеть только ноги прохожих. Света практически не было, так как недалеко находились дровяники. За ними стояли бараки и частные дома. Подвал каждую весну заливало, родители вычерпывали по 300 ведер воды. От сырости спасала печурка, умело кем-то выложенная.

Бабушка Маша, мама и нянька(Валентина Макарова – сестра бабы Маши) работали в клубе, потому и имели это жилье. Бабушка с мамой мыли полы во всем помещении. Нянька топила 11 печей торфом и сторожила клуб ночью. В предпраздничные дни все мы протирали стульчики, деревянные и сцепленные друг с другом.

Галина Подлипьян с мамой Ниной Николаевной

Галина Подлипьян с мамой Ниной Николаевной

...Зимой в клубе устанавливали новогоднюю елку. Детей приглашали разбирать целую гору мандаринов, яблок, конфет. Фрукты и сладости нужно было расфасовывать по бумажным коричневым пакетикам, мы баловались, надувая их и хлопая. А какой стоял тогда аромат! Запах яблок и мандаринов – вот аромат настоящего Нового года!

С шести лет меня стали привлекать ведущей на новогодние утренники. Я выходила с Дедом Морозом и Снегурочкой в образе Снежинки и что-то исполняла для детей. Мама во время разминок ставила меня у станка и показывала, как держать корпус, голову, руки, ноги. Учила, как делать поклон.

Мама часто выступала за клуб медиков. Каждый год, 1 или 9 мая, коллективы принимали участие в концерте около драмтеатра. Выступали прямо с грузовых машин.

В конце 50-х годов в Свердловске проходил набор молодежи в Государственный хор имени Пятницкого. Тагильчане участвовали в отборочном туре, в том числе и моя мама. Через несколько месяцев после этого руководитель хора клуба медиков пригласил ее на беседу и долго с ней говорил. Оказалось, что сразу после просмотра маме, на имя администрации, пришло письмо с приглашением работать в хоре имени Пятницкого, но ей об этом не сказали. Сроки приглашения давно прошли. Мало того, этот руководитель порвал приглашение, чтобы его никто не увидел. Он извинялся и просил простить его.

Бурная клубная жизнь враз закончилась, когда стали готовить площадку под строительство цирка. Снесли все, что находилось на взгорке за второй горбольницей: наш клуб, дровяники, бараки, частные дома, помещение "скорой помощи".

Мы с мамой некоторое время жили на Коксе: в бараке, а затем в двухэтажке от телефонной станции, куда мама устроилась работать. Надо сказать, что в то время люди очень доверяли друг другу. Некая "хозяйка коровы" каждый день приносила нам топленое молоко и наливала в кастрюлю, которая стояла около двери. Деньги за молоко оставляли прямо под кастрюлей. Краж не было.

Пока мы перебивались на Коксе, бабушке дали временное жилье на Ленина, 3. Какое-то время жили с бабушкой. А вот окончательно жилье получили в 1963 году на Красном Камне, в пятиэтажке по адресу: ул. Карла Либкнехта, 13.

И вот что там случилось. Как-то раз мы почувствовали, что снизу из подвала поднимается дым. Это была хрущевская постройка с дровяниками в подвалах и печурками в квартирах. Наша квартира находилась на первом этаже. Дым заволакивал все, ничего не было видно. Не на шутку испугавшись, мама вызвала пожарных. Спустившись в подвал, они увидели, что на деревянной болванке – пеньке – лежат дымовые шашки и вовсю дымят. Так местная детвора решила подшутить. Главный пожарный стал выяснять, кто сделал ложный вызов и кому придется ответить. Пока мама объяснялась, лицо главного пожарного стало меняться, и вместо возгласа возмущения раздался смех: "Нина! Это ты, что ли?!" Мама тоже засмеялась. Они обнялись, похохотали. После того, как пожарная машина уехала, мама рассказала историю, которая произошла с ней во время работы на телефонной станции от пожарной.

Дело было так. Поступил звонок: "Горит!" Телефонистки, получив сигнал, должны моментально нажимать кнопку вызова пожарных. Мама так и сделала, пожарные повскакивали. Она: "Что горит?" В трубке: "Выйский пруд горит!" Оказалось, ее разыграли! И вот через много лет этот пожарный, подшутивший над ней, приехал по уже ее ложному вызову. Они оказались квиты. Надо же такому случиться!

Около клуба медиков

Около клуба медиков

Некоторое время мама работала маникюршей в центре города, рядом с известным красным домом. Мне нравился аромат парикмахерской, и я любила ходить туда, поэтому очень жалела, что мама ушла с этой работы и устроилась на железную дорогу. В нижнетагильском резерве проводников проработала 12 лет. Я могла ездить с ней бесплатно хоть куда. Самыми интересными были выезды с агитпоездом. Один вагон отдавали под агитационную работу и библиотеку. Там показывали кино, проводились лекции, давали концерты. В другом вагоне работали врачи, которые на остановках принимали людей из поселков и деревень. В третьем – ночевали проводники, артисты и библиотекарь. Вагоны были старые, типа теплушек, но столько собирали народа! Ехали по Уралу и Предуралью. После концертов люди приносили еду в корзинках: картошку, яйца, лук, ягоды, грибы. На некоторых остановках ходили по малину.

С годами работа усложнялась, заработки сокращались. Мама перешла в свердловский резерв проводников. Каждый день в течение 13 лет ездила работать в столицу Урала из Нижнего Тагила. В последней поездке сильно заболела. На ближайшей станции вызвали бригаду врачей, которые поставили диагноз: двусторонняя пневмония.

Это был 1982 год. Год дефицита. В больнице врачи сообщили, что маме необходимо специальное питание: сметана, творог, масло, отвар курицы, свежие овощи в декабре. Где все это брать? Я побежала в соседний магазин и стала просить "Христа ради". Продавцы посмеялись. Горько плакала, стоя у прилавка. Наконец вышла заведующая и распорядилась, чтобы мне выдали всего помаленьку. Я так благодарна той женщине!

В том 1982 году я все-таки вытащила маму из болезни. Позже, уже в 1988-м, все повторилось. И это был конец...

Галина ПОДЛИПЬЯН.

ФОТО ИЗ АРХИВА АВТОРА.

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 09.06.2016.

 

 

Главная страница