А.П. Бондин
Охотничьи рассказы
Карта окрестностей Тагила, компас, топорик для рубки хвороста, машинка для зарядки порохом патронов, свинцовая палочка для дроби и плетка для охоты на белку – все эти вещи принадлежали Алексею Петровичу Бондину, заядлому охотнику и рыболову.
Свои охотничьи похождения Бондин описал в рассказах, которые собрал потом в сборник "В лесу", вышедший в 1937 году.
В каждом из этих рассказов чувствуется присутствие автора. Он пишет о своих товарищах по охоте и рыбной ловле, о себе. Из рассказов встает лесной Урал с его хмурой и дикой природой, своеобразную красоту которой хорошо чувствовал и передавал А.П. Бондин.
С веселой усмешкой повествует он о том, что случается в лесу, дает целый ряд сведений о жизни края. Бондин любит своих героев, по-дружески подтрунивает над ними в рассказах "Заяц", "Иван Никифорыч", "Шлепает", "Озорник".
Читая рассказы, так и видишь Бондина с ружьем за плечами, каким предстает он перед нами на многочисленных фотографиях, сделанных на охоте.
С. ПЕТРОВА, заведующая филиалом музея А.П. Бондина.
Литература: Газета "Тагильский рабочий".
Домик на станции Азиатская
Ненастный октябрьский день. Я стою на центральной аллее парка имени А.П. Бондина, возле памятника на его могиле. Штормовка на спине уже намокла так, что неприятный холодок чувствуется лопатками. До чего же нудна эта морось, сыпет и сыпет, и просвету не видно. Мокрые листья, срываемые с соседних тополей порывами ветра, облепили гранит и почти совсем скрыли две даты: 1882 – 1939 гг.
Сегодня это у меня вторая встреча с писателем. Еще полчаса назад я сидел в электричке Качканар – Нижний Тагил, возвращаясь со станции Азиатская. Там на здании местного вокзальчика прикреплена мемориальная доска тоже с двумя датами: "Здесь, на ст. Азиатская, в 1921 – 1923 гг. жил и работал уральский писатель А.П. Бондин".
Близ Азиатской особо высоких гор нет – холмы, поросшие лесом. Впечатление, будто тайга переливается волнами, пламенея на закате бронзой сосен. Может, и Алексей Петрович видел ее такой, спускаясь вниз по улице, носящей теперь его имя. Шумят на ней сосны, правда, значительно меньше их стало, чем было 65 лет назад...
Иду по этой улице посмотреть домик возле реки Туры, в котором жил А.П. Бондин. Направила меня сюда Тамара Гавриловна Смирнова – выпускница Пермского пединститута, учительница начальных классов местной школы, большой почитатель "творчества нашего земляка. Домик цел, но баньки, о которой не раз упоминал писатель в своих произведениях, нет. Цела и насосная установка, подававшая воду из реки Туры в водонапорную башню для заправки паровозов, - та самая, которую обслуживал Бондин.
Два года пришлось прожить Алексею Петровичу в совсем крохотном тогда пристанционном поселке. Сорок лет ему было в ту пору.
На станцию Азиатская Бондин приехал автором шести пьес, причем ни одна из них не была напечатана, хотя они с успехом шли на клубных сценах в Нижнем Тагиле, Кушве, Алапаевске, в Нижней Салде и даже в Сибири. Особенно большой успех выпал на долю "Врагов". Кроме этой пьесы написаны еще "Беззаконница", "Недоразумение", "Из недавнего прошлого", "Сон красного воина", "Энтузиасты". И все-таки считать Бондина драматургом можно лишь с большими оговорками, драматургия – не его жанр, вскоре он сам понял это.
Литературоведы считают, что время, проведенное на станции Азиатская, стало переломным в творческой судьбе Алексея Петровича. И вряд ли кто будет это отрицать. Здесь он родился как прозаик ("Дети Заломова" не в счет), начав с трех рассказов: "Табельщица", "Стрелочник", "Сон Ивана Шныряева". Прототипы их героев жили рядом, события, показанные в рассказах, так или иначе происходили на глазах у автора.
В этих рассказах уже проглядывается самобытный автор, обладающий своим слогом, своеобразной манерой письма, способный и почти уже готовый к работе над более крупными произведениями. Долго искал Алексей Петрович Бондин манеру письма, форму изложения. И пусть он не стал еще к тому времени мастером прозы по нашим современным понятиям, но свое литературное лицо он уже обрел, А ведь Бондин не имел систематического литературного образования.
Тамара Гавриловна Смирнова, создатель и хранитель местного музея Бондина, подробно рассказывает мне о жизни рабочего литератора в те далекие годы, воссозданной по рассказам стариков-очевидцев, встречавшихся с Бондиным, показывает фотографии...
Долгими зимними вечерами слушал Алексей Петрович рассказы местных жителей, строил замыслы своих будущих произведений. Летом в свободное от работы время бродил по окрестным лесам с одностволкой – той самой, которая висит в его рабочем кабинете квартиры-музея.
Много было исхожено лесных тропинок, много встречено хороших интересных людей, много получено впечатлений.
Далеко еще до "Логов". Вначале будут повести "Уходящее" и "Матвей Каренистов". Писатель напишет их, уже вернувшись в Тагил и поселившись в домике на берегу Тагильского пруда. Эти повести показали, что Бондин овладел формой крупного произведения и мог взяться за большой роман. Но это все – уже в тридцатых годах. А мы возвращаемся в двадцатые, на станцию Азиатская. И экспозиция местного музея помогает в этом, а ведь еще совсем недавно его не было. Не было даже мемориальной доски на здании вокзала и постоянного помещения для экспозиции. Скольких трудов стоило Тамаре Гавриловне "пробить" все это! В новой школе отведена специальная комната...
Порой удивляет равнодушие и нежелание отдельных руководящих лиц поддержать добрую инициативу. Почему исполком Азиатского сельского Совета, руководство Азиатской средней школы без особого энтузиазма воспринимают рождение на их территории хоть и маленького, но все же нужного музея? Неужели он будет лишним в воспитании школьников? А ведь местные мальчишки и девчонки знают о Бондине, гордятся тем, что он жил здесь.
Энтузиазм Тамары Гавриловны неиссякаем. Встретила как-то меня на вокзале и поведала о том, что в летние каникулы с учениками ездила в гости к приемной дочери А.П. Бондина в Белоруссию, что в гостях у них был свердловский писатель Борис Рябинин, который собирает материал для книги. Узнал я и еще немало подробностей.
7 ноября 1939 года Алексея Петровича не стало. Всего 16 лет он творил как прозаик, из них девять лет совмещал литературное творчество с работой на производстве. Член Союза писателей СССР – первый в нашем городе, активный публицист, поддерживавший постоянную связь с местной и центральной прессой, один из авторов "Былей горы Высокой", наставник начинающих и руководитель литобъединения при газете "Тагильский рабочий". Таким был А.П. Бондин.
Право, жаль, что нет в моей личной библиотеке полного собрания сочинений этого самобытного уральского писателя. Нет его и вообще – не издавалось. А тот трехтомник, что вышел в 1948 году и стал уже библиографической редкостью, вместил далеко не все его произведения. Редкостью стали ранние повести, трудно достать "Ольгу Ермолаеву", да и "Лога" - самое значимое его произведение – давно не переиздавалось. Но мы, читатели и почитатели Бондина, - оптимисты. И надеемся, что к 110-й годовщине со дня рождения Средне-Уральское книжное издательство порадует земляков новыми изданиями любимого автора.
Кстати сказать, нуждается в средствах и квартира-музей А.П. Бондина в Тагиле – чтобы содержать экспозиции в надлежащем виде, покрывать расходы на реставрационные работы. Думается, почитатели таланта первого рабочего писателя Урала и прежде всего молодые авторы, члены городского литобъединения, рабкоровский актив охотно перечислят часть своего гонорара в фонд музея. Да и о домике на станции Азиатская, где три года жил и работал Бондин, надо позаботиться.
Н. КАШИН.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 06.11.1987.
Писатель со станции Азиатская
Поисковая группа Азиатской средней школы совершила длительное путешествие по югу нашей страны. Мы ездили на встречу с людьми, лично знавшими писателя-уральца А. Бондина.
1923 год. На смену уезжавшему со станции Азиатская Алексею Петровичу, тогда начинающему писателю, машинисту водокачки, приехал со своей семьей Дмитрий Иванович Коноплев. А. Бондин ежегодно навещал своего друга. Впоследствии судьба разбросала семью Коноплевых по разным местам. Трое сестер – Валентина, Маргарита, Галина – проживают в Перми. Елена Степановна (жена Д. Коноплева, ей сейчас 95 лет), Зоя и Надежда уехали в шахтерский поселок Шолоховский Ростовской области.
И вот мы на ростовской земле, встретили нас очень тепло. Не знали, куда усадить, чем накормить. Много любопытного рассказала Зоя Дмитриевна о былом времени, об Алексее Петровиче Бондкне.
С интересом дети слушали и рассказ Виктории Витальевны Немченко (дочери Надежды Дмитриевны Коноплевой) о том, что в 30 километрах от Шолоховки протекает река Калитва. Это та самая Каяла, на которой Игорева рать сражалась с татарами. Хлопотами учителя истории Петра Иосифовича Ковешникова и его поисковой группы на Караул-горе установлен памятник Игоревой рати.
Из Ростовской области мы отправились на Украину в г. Помошная к Варваре Васильевне Любченко, воспитаннице А. Бондина. Трудно рассказать, что это была за встреча! Варвара Васильевна только прочла наше письмо – и мы в калитку. Выбегает, целует нас, плачет и приговаривает: "Дорогие вы мои, родненькие, как хорошо, что приехали!".
А в этом году в Нижнем Тагиле мы встретились на Ленинградском проспекте с худенькой старушкой, 94-летней Агнией Матвеевной Цибиной – родной племянницей А. Бондина, старшей дочерью Фелицаты Петровны, любимой сестры писателя.
Агния Матвеевна – человек, отдавший свою жизнь без остатка беззаветному служению людям, Родине в самые трудные 30–50-е годы. 35 лет она посвятила общественной работе. Культармеец по ликвидации неграмотности, бессменный представитель и руководитель женсовета, ветеран партии. Ее рассказ был и о Бондине, о жизни людей ее поколения.
Поездки и встречи еще раз подтвердили: очень нужны детям живые контакты с представителями старшего поколения. История неполна без истории земляков.
Т. СМИРНОВА.
Литература: Газета "Уральский рабочий" от 09.06.1988.
Поистине народный
О незабываемом прошлом узнаем мы из произведений Алексея Петровича Бондина, одного из самых первых писателей советского Урала, потомственного тагильского мастерового, сына и внука плотинных смотрителей, родом из демидовских крепостных. Умер Алексей Петрович обидно рано, в ноябре 1939 года, едва успев дописать заключительные страницы последнего романа "Ольга Ермолаева".
Он был кровно связан с той средой, которая его выдвинула и питала творчество. С раннего детства пришлось Бондину пройти нелегкую школу заводского труда. Тем, кто его знал, запомнились умелые рабочие руки, доброжелательный взгляд человека, который не терпит отчуждения от людей, ибо привык жить вместе с ними, их интересами. Отсюда и проистекал неуемный интерес ко всему окружающему, исключающий всякую замкнутость. Алексей Петрович нес в себе внимательное, товарищеское уважение к человеку, которое складывается в трудовом сообществе людей, занятых общим делом и объединенных единством социальной судьбы.
Он доподлинно знал не только внешнюю сторону быта своих героев, но их мысли, чувства и силу окрыленности. И никогда не отделял себя, писателя Алексея Петровича Бондина, от рабочего человека Бондина, которого друзья по работе звали уважительно Петрович. Для него, как и для Павла Петровича Бажова, с которым они по-настоящему дружили, было ясно, что писатель – прежде всего человек, в произведениях которого и отольется то, чем он богат.
Всегда уважительно-внимательный к людям, он был полон той внутренней интеллигентности, какой обладала гвардия пролетариата. Эта рабочая интеллигентность проявлялась в настойчивом стремлении понять мир, чтобы его переделать и стать хозяином. Не хозяином в мире над людьми, а хозяином мира вместе с ними.
Участие в делах народных позволило ему понять сложность и исторический смысл значительных и драматических событий.
Школу революции он начал проходить в Сормово, события жизни которого легли в основу повести Горького "Мать". Бондин был хорошо знаком с Петром Заломовым, прототипом Павла Власова, участвовал в той первомайской демонстрации 1902 года, которая изображена Горьким.
Есть что-то символическое в том, что Бондин как будто шагнул со страниц первого пролетарского революционного романа чтобы стать одним из литераторов, которые с гордостью говорили о себе как учениках Горького, поистине выдающегося зачинателя литературы новой эпохи. Они имели право считать себя близкими ему.
Только революция открыла Бондину пути творчества. Его имя рабочие Урала узнали впервые вскоре после разгрома колчаковских войск. По следам гражданской войны он написал пьесу, названную несколько торжественно "На пороге великих событий". Война, социальный разлом справедливо рассматривались как преддверие нового. В 1924 году пьеса была издана в Свердловске под названием "Враги". Сюжет ее близок к сюжету пьесы Лавоенева, написанной, правда, позднее – его знаменитому "Разлому". Здесь тот же разлом в семье интеллигентов разводит близких людей. Наиболее удались автору народные сцены. Спектакль по пьесе "Враги" с большим успехом шел на сценах многих городов и поселков Урала и Сибири. Чувствовалось, что это первые, еще робкие шаги литератора, хотя и исследующего важные процессы жизни – революции и утверждения социалистического строя.
Некоторое время Бондин печатает небольшие рассказы, продолжая учиться трудному делу литератора. Только в 1928 году он создает повесть "Уходящее", которая позволила уже сказать о том, что писатель на верном пути. В ней изображен подрядчик и мелкий ростовщик Кубасов. Ярко выписаны его характер, несложное мировоззрение, настороженно враждебное отношение ко всему новому.
Поистине по-горьковски Бондин сумел увидеть личность человека в причудливой пестроте ее жизненных проявлений. Его Матвей Коренистов – герой одноименной повести, одобряя и сердцем принимая уважение Советской власти к труду, к рабочему человеку, проходит трудный путь вживания в новые бытовые отношения.
В повестях четко выявилась одна сквозная тема Бондина – тема сложного, порой тяжелого пути, каким идут люди в революцию. По-горьковски он изучает проявления нового в жизни не в его конечных результатах, а знакомит читателей, заставляя их размышлять, с самим процессом создания великих ценностей и самим процессом перевоспитания людей.
Такой же книгой о воспитании новой нравственности, о формировании рабочего подростка, затем юноши стала книга Бондина "Моя школа", рекомендованная А.М. Горьким к изданию в серии книг о детстве, наряду с "Детством. Отрочеством. Юностью" Л. Толстого. "Детскими годами Багрова-внука". Первое издание "Моей школы" появилось в 1934 году. Повесть отвечала интересам читателей, которые увлеченно искали книги о становлении человека из трудовой среды. Шаг за шагом раскрывается в ней трудное прорастание человека сквозь жирный пласт дурного, тягостного, томительно тяжелого, связанного с приниженностью, бедностью и бездуховностью. И вместе с тем, как искры во мраке, проблескивают души и действия людей, к которым тянется рабочий подросток.
В "Моей школе" полно сложился Бондин как художник. Она выглядит документальной, строго следующей фактам биографии автора. На самом же деле здесь личное сливается с самым широким, кругом человеческих отношений, мыслей. В 1932 году вышел первый том "Логов". В нем внимание автора было сосредоточено на двух поколениях разбогатевшей семьи Скоробогатовых, на их "хозяйской", приобретательской сути. Два года спустя был издан и второй том "Логов". Здесь даны картины гражданской войны и восстановления хозяйства, реконструкция промышленности, перехода к коллективному труду к хозяйствованию в артелях. В чем-то автор опережал события, и отсюда в ряде случаев заметен налет умозрительности. Роман был перенаселен. Чувствуется недостаток внимания к отдельным характерам. Но задуман он был очень хорошо.
Творческая жизнь Бондина была завершена на высоком взлете. Десять лет души и сердца отданы роману "Ольга Ермолаева". Роман этот о духовном восхождении женщины, о медленном, но неуклонном высвобождении ее из прежних форм быта, о становлении ее как нового человека, о высоте новых требований, которые предъявляет она к жизни, к себе, к другим.
"Ольга Ермолаева" – один из самых удачных книг советской литературы тридцатых годов. Писатель сумел преодолеть довольно обычное для литературы тех лет механическое сложение производственных забот и любовных отношений. В этом романе Бондин, как и самые крупные писатели наши, смело приводит героиню к необходимости принимать непростые решения.
Алексей Петрович Бондин был не только писателем, но и воспитателем литературной смены. Земной поклон Алексею Петровичу Бондину за вклад его в новую литературу нового мира!
И. ДЕРГАЧЕВ.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 06.11.1982.
"Здесь мне работается..."
В день празднования столетия со дня рождения А.П. Бондина после реставрации и капитального ремонта вновь распахнул двери литературно-мемориальный музей писателя. На его открытии выступили директор Нижнетагильского историко-революционного музея И.Г. Семенов, доктор филологических наук И.А. Дергачев, рабочий завода имени В.В. Куйбышева Е.Ф. Сидоров, член Союза писателей СССР В.И. Борисов, воспитанница семьи Бондиных В.В. Любченко. Право разрезать алую ленту было предоставлено начальнику отделения железной дороги М.П. Шапошникову, внесшему большой вклад в организацию работ по реконструкции дома, где провел свои лучшие годы А.П. Бондин.
О новых экспозициях литературно-мемориального музея рассказывает его научный сотрудник С.И. Петрова.
В квартире писателя воссоздана та обстановка, которая была при его жизни. Нет дорогих вещей: хрусталя, фарфора, полированной мебели. Здесь жил писатель-рабочий, и все тут проникнуто атмосферой быта 20–30-х годов. Скромный столик с туалетными вещами и голубая шкатулка из стекла, окаймленная медью, зеркало, расческа. Эти экспонаты ранее не показывались. На столике в простенках – альбомы с открытками и фотографиями родственников семьи Бондиных. Обеденный стол передвинут к дивану, где он стоял при жизни хозяина, а по диагонали от двери к окну – дорожка, по которой Алексей Петрович расхаживал, обдумывая свои произведения. В прихожей – одежда: пальто, шляпа висят на вешалке, будто владелец этих вещей только что с улицы вошел в дом.
Нет в этих комнатах, составляющих мемориальную часть музея, выставки, рассказывающей о жизни и творчестве А.П. Бондина. Такого рода экспозиция разместилась в специальном зале. В центре его – дерево, символ жиз-ни. На планшетах, посвященных рабочему писателю, документы, которые показываются впервые.
Обращает на себя внимание фотография, переданная в дар музею краеведом из Свердловска – профессором Уральского политехнического института П. Могутиным. На старом снимке Алексей Бондин среди учеников городского двухклассного училища. Некоторые из них были потом описаны Алексеем Петровичем в автобиографической повести "Моя школа". В витрине лежат учебники, по которым учился будущий писатель, книги, которые он читал в детстве.
А вот еще один интересный документ – свидетельство, данное А.П. Бондину о работе на Сормовском заводе. Это там он встретил таких замечательных людей, указавших ему путь к революционной борьбе, как Петр Заломов, Красильников, Егоров. Рядом с удостоверением автограф М. Горького: "Песня о Буревестнике". Стихотворение распространялось в рукописи в те далекие годы. Вошли в экспозицию и книги М. Горького, прочитанные Бондиным в Сормово. Впоследствии он писал:
"Я впервые почувствовал, как звучит слово в книге, когда прикоснулся к творчеству М. Горького".
Следующий планшет рассказывает о революции 1905–1907 годов и об участии Бондина в ней. Здесь вызывает особый интерес прошение рабочих железнодорожного цеха демидовского завода и протокол заседания комиссии заводоуправления с участием выборных от рабочих, в числе которых был и А.П. Бондин. Показаны документы о работе Алексея Петровича в депо слесарем, на станции Нижний Тагил, где он трудился 24 года: расчетная книжка №2280, билет ударника труда, грамота за изобретение переносного станка для обточки цапф паровозных колес.
Мандат А.П. Бондина – участника первого съезда советских писателей
Октябрьская революция заставила по-новому взглянуть на жизнь, открыла путь в литературу. Писательская деятельность А.П. Бондина совпала с рождением и ростом уральской и всей советской литературы. Тысячи участников гражданской войны и революции взялись за перо, чтобы запечатлеть события, которым они были свидетелями. Большую роль в развитии литературного движения на Урале сыграло издательство "Урал-книга", в котором было напечатано первое произведение А.П. Бондина – пьеса "Враги". Гости музея увидят фотографию клуба железнодорожников, на сцене которого ставились пьесы А.П. Бондина, титульные листы рукописей его пьес "Недоразумение", "Из недавнего прошлого", "Энтузиасты", "Телефонада-23".
Газета "Уральский рабочий" 20 марта 1920 года писала: "На днях в Нижнетагильском театре народного образования была поставлена пьеса в четырех действиях: "На пороге великих событий". Автор пьесы, рабочий-слесарь Тагильского депо тов. Бондин, талантливо и ярко нарисовал ход революционных событий в России. Пьеса произвела громадное впечатление и вызвала слезы на глазах зрителей. В публике говорили, что пьеса останется лучшим историческим памятником эпохи".
Рядом с этой статьей – билет за № 3998 члена Московского общества драматических писателей и письмо, в котором сообщается о том, что А.П. Бондину присуждена вторая премия на конкурсе-смотре уральских пьес за его "Телефонаду-23". Все эти документы показываются впервые.
Раскрывается в экспозиции и тема "А. Бондин и литература 30-х годов". Материалы расскажут о создании и деятельности Уральской ассоциации пролетарских писателей (Урал АПП), той роли, которую сыграл наш земляк в качестве члена актива Всероссийской ассоциации пролетарских писателей. Как известно, Алексей Петрович избирался делегатом первого съезда советских литераторов. Об этом свидетельствуют его мандат № 191, записная книжка делегата, пригласительный билет на закрытие съезда, доклад А.М. Горького. А рядом в витрине небольшая книжка "Вечный мир" Матэ Залки с автографом венгерского писателя.
Насыщенной, полной жизнью жил Алексей Петрович Бондин. Его острые публицистические статьи появлялись в областной и центральной печати, с его именем связано создание первого литературного объединения в нашем городе, при непосредственном участии писателя шла работа над своеобразной летописью истории рабочего края "Былями горы Высокой". И вместе с тем он оставался подлинным ценителем красоты уральской природы, улучая любую свободную минуту, чтобы побродить по окрестным лесам и здесь, наедине с горами, реками, перелесками, обдумать, замыслы своего нового произведения.
Не только события, ставшие вехами в писательской деятельности А.П. Бондина, но и будничная, в чем-то обыденная и в то же время замечательная жизнь этого человека, стали сегодня достоянием экспозиций. В год столетнего юбилея писателя музей дает возможность зримее, глубже представить и понять процесс формирования литературного таланта нашего земляка, чьим именем мы вправе гордиться. Ведь все его помыслы и дела были накрепко связаны с трудовым народом.
С. ПЕТРОВА, научный сотрудник литературно-мемориального музея А.П. Бондина.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 06.11.1982.
Что он читал?
Как рождается писатель? Что лежит в основе того, что человека вдруг потянет к перу и бумаге, захочется выразить мысли и чувства в художественно - образной форме? Причин таких, по-видимому, много – для каждого свои. Но в числе их, безусловно, имеется одна обязательная и неукоснительная для всех пишущих, как бы преддверие в мир творчества, – это прочитанные перед тем книги великолепных мастеров слова, вызывающие удивление, восхищение, восторг, всю гамму чувств и переживаний, присущих человеку.
Что же читал Алексей Петрович Бондин перед тем, как стать писателем? Какие книги окружали и сопутствовали ему? На этот вопрос, к сожалению, исчерпывающего ответа нет. Ни в его книгах, ни в воспоминаниях знавших его людей. Со слов писателя известно, что читал он много. Но это уже будучи взрослым. А в Детские и подростковые годы?
Первое упоминание о книге мы находим в его автобиографической повести "Моя школа", когда он, восьмилетний воспитанник сиротского приюта, едва познавший азбуку, восхитился учебником географии, который ему дал посмотреть старший воспитанник Аркаша Аляев. А первой, похоже, прочитанной книжкой была некрасовская поэма "Мороз-Красный нос", когда он уже учился в городском училище. Книгу эту выбрал для него сам Петр Фотеевич Огарков – любимый и уважаемый учитель. "С этих пор в мое сердце и вошла любовь к книжке и поселилась она там, ласковая и приветливая", – пишет А.П. Бондин.
Двенадцатилетним начал Бондин работать на заводе – по двенадцать часов в день. Выматывался так, что на чтение не оставалось времени: лишь бы выспаться. И то, видимо, изредка читал, так как, оказавшись безработным и уехав из Тагила в поисках места на другой уральский завод, юный Бондин мечтает, как станет больше зарабатывать и даже сможет часть денег тратить на книги. Он вспоминает, что к той поре кроме Некрасова читал Жюля Верна и "Спартака" Джованьоли. Но, надо полагать, не всего Некрасова и не всего Жюля Верна, а только отдельные книжки.
Новое место оказалось не лучше старого. Такая же эксплуатация – изнурительный труд за гроши. Но здесь ему удалось прочесть "Андрея Кожухова" Степняка-Кравчинского. Эту книгу Бондину дал почитать, очевидно, связанный с подпольщиками токарь Хорошеев. Следует заметить, что речь идет о рубеже веков – 1900 годе, когда "Андрей Кожухов", впервые напечатанный в Лондоне на английском языке, в России легально издан не был и находился под запретом. Стало быть, разговор можкет вестись только о подпольном издании на русском языке.
Снова безработный, Бондин уезжает в Нижний Новгород и работает на Сормовском заводе. Здесь, на родине М. Горького, Бондин впервые знакомится с его творчеством, читает "Фому Гордеева". Максим Горький стал его любимым писателем – навсегда!
В сормовский период А.П. Бондин вплотную соприкоснулся с революционно настроенной частью рабочего класса. В числе его знакомых был Петр Заломов, послуживший прообразом Павла Власова в горьковском романе "Мать". Здесь Бондин осознал себя борцом и ощутил первое тяготение к творчеству. Попробовал писать стихи, послал в газету, откуда получил отрицательный отзыв самого Горького. Бондин понял, что слаб для литературы: мало знает. Нужно набираться знаний!
И чтение книг с той поры вошло в распорядок дня. Книга стала необходимостью, как хлеб и вода. На книги нужны деньги, и Бондин упорно совершенствует, как мы сказали бы теперь, свой профессиональный уровень. Начал покупать книги, выписывать журналы. Есть свидетельство его ученика и товарища по работе в паровозном депо Б. Крылова, что Алексей Петрович выписывал в предреволюционные годы научно-популярный журнал "Вестник знания", издававшийся с просветительной целью петербургским журналистом В. В. Битнером (1865–1921), человеком демократических взглядов, не раз терпевшим притеснения от царских Властей. С 1903 года вплоть до Октябрьской революций это недорогое издание знакомило читателей со всем, что совершалось на белом свете в мире науки и техники, литературы и искусства, общественно-политической жизни. В 1912 году А.П. Бондин выписывал большевистскую "Правду".
А какие покупались книги? Можно только догадываться, что среди них были и Лев Толстой, и Чехов, И Тургенев... И обязательно Максим Горький – все, что выходило из-под его пера. Большая по тем временам библиотека Бондина, которую он собирал несколько лет, была разграблена при белых, когда Бондин, опасаясь репрессий, вынужден был скрыться из Тагила. Тогда же вместе с книгами оказалась безвозвратно утраченной рукопись первой бондинской пьесы "Беззаконница".
Состав новой, уже собранной в советское время библиотеки А.П. Бондина нам известен. Книги эти находятся в фонде дома-музея писателя. Их около четырехсот. Прежде всего стоит назвать полное (второе) собрание Сочинений В.И. Ленина, книги Маркса (например, "Нищета философий"), Энгельса ("Диалектика природы"), Плеханова, Луначарского и др. Из книг по истории имеется "Опи-сание сибирских и уральских заводов" В. де Геннина, сборник "Новая история в документах и материалах" и другие. Есть несколько дореволюционных изданий.
Это "Малый энциклопедический словарь" в четырех томах, издание 1907–1909 гг., географической описание "Россия", первый том издания "Вселенная и человечество", том естественно-исторического сборника "Природа", сочинения В.Г. Белинского, "Пестрые письма" Салтыкова-Щедрина. А вот подборка из тридцати тоненьких книжиц с рассказами М. Горького, изданных в так называемой "Дешевой библиотеке" товарищества "Знание" в 1906 году. Есть книги по истории и теории литературы, политической экономии, природоведению, краеведению. Много журналов. Например, "Красная новь". "Октябрь", "Рост", "Штурм". Но более всего, конечно, художественной литературы: собрание сочинений Горького, книги Пушкина, Толстого, Некрасова, Лермонтова, Чехова, Гоголя, Успенского, Короленко... Из иностранных писателей – Диккенс, Флобер, Мерные, Гюго, Беранже, Роллан, Андерсен, Нексе, Меринг, Ремарк.. Есть "Избранные комедии" Плавта, издание "Калевалы".
Тридцатые годы стали для Бондина годами признания его творчества. Появилось много знакомых из писательской среды, особенно после I съезда писателей, делегатом которого он был. Обострился читательский интерес Бондина. В его библиотеке находили постоянную "прописку" многие книги авторов, которых Бондин видел и слышал на съезде. Встали на книжную полку Ал. Толстой, М. Шолохов, Вс. Иванов, Л. Никулин, А. Фадеев, Н. Тихонов, А. Новиков-Прибой, Л. Леонов, С. Сергеев-Ценский, М. Пришвин, Л. Соболев и др. Появление некоторых томов определенно связано с работой Бондина над повестью "Моя школа". Хотелось вникнуть, как описывают детские и школьные годы другие писатели. Поэтому наряду с трилогией А.М. Горького ("Детство", "В людях", "Мои университеты") мы видим в бондинской библиотеке такие книги, как "Школа" А. Гайдара, "Берко-кантонист" С. Григорьева, "Республика ШкиД" Г. Белых и Л. Пантелеева и другие.
В особый отдел можно выделить книги уральских писателей. Это как бы товарищеский круг, наглядное выражение отношений к Бондину авторов-уральцев. Здесь произведения П. Бажова, К. Филипповой, И. Панова, К. Боголюбова, Н. Поповой, А. Савчука, А. Климова, Б. Рябикина... Большинство – с дарственными надписями. На Последней из подаренных книг – "Малахитовой Шкатулке" – читаем: "Старому Другу Алексею Петровичу Бондину без дальнейших слов. Бажов, 25 октября 1939 г.". А через две недели Павел Петрович в скорбном молчании стоял у гроба старого друга. Дальнейших слов действительно не было сказано...
А вот любопытная карандашная запись на форзаце книги "Повесть о вечном мире", сделанная десятью годами раньше: "Дорогому товарищу Бондину на память о расширенном пленуме уральских литераторов. М. Залка. 1929, XI". Прочтешь ее, и сразу рисуется образ легендарного героя гражданской войны в Испании генерала Лукача. Бондин познакомился с Матэ Залкой в Свердловске на пленуме правления УралАПП. Бондин был членом правления, а представитель РАПП Матэ Залка на указанном пленуме – одним из докладчиков. Тогда-то и подписал Матвей Михайлович Алексею Петровичу свою книгу, изданную в серии "Новинки западноевропейской революционной литературы" "Московским рабочим" в 1929 году.
Многие книги уральцев с пометками Бондина на полях, с подчеркиванием слов и фраз, вопросительными и восклицательными знаками. Так, например, выглядит книга Василия Каменского "Уральские поэмы" (1935), где Бондин старался уяснить, в какой степени исторически достоверна поэма "1905 год", написанная на основе тагильских событий, или вот книга Нины Поповой "Ека-теринбург–Свердловск" с теплой авторской подписью. В конце книги, на форзаце, Бондин резюмирует: "Плохо подан материал, скудно. В особенности рост и жизнь подпольных организаций большевиков".
...Вспоминаю Алексея Петровича – сухощавого, с высоким лбом, часто дымящего папиросой, дым от которой запутывается в густой "хвое" аспарагуса. В глазах у Бондина веселые искорки. Идет обсуждение рассказа члена литкружка. Сочинение угловатое, щербатое, не везде одно с другим вяжется. Для Бондина подобное неумение – давно пройденный этап. Он для всех нас – мастер. Заключительное слово - его. Приводит примеры из Горького, Чехова – как нужно подходить к теме, к обрисовке образа, к изображению детали и т.п. Удивляюсь его эрудиции. Только много позже я понял, что знания Алексей Петрович добывал в своей личной библиотеке. Из книг, которые не просто читал, а вдумчиво перечитывал, на которых учился всю жизнь.
С. ЧЕРНЫХ, лауреат премии имени Гр. БЫКОВА.
Литература: Газета "Тагильский рабочий", 1982 год.