Фотокор Николай Горбатовский
Без блокнота и ручки представить журналиста трудно. И только сами газетчики знают, что есть еще одна важная составляющая. Свою профессиональную карьеру можно считать неудавшейся, если у тебя нет постоянных помощников - внештатных авторов, фотокоров, которые время от времени "несут в клюве" что-то интересное. Эти люди работают на газету в свободное от своей основной деятельности время, урывают его от отдыха, от учебы, от близких, но расстаться со своим редким хобби, требующим массы сил и времени, все же не могут. Иные из них со временем становятся нашими личными друзьями, которые понимают тебя с полуслова, с которыми уже есть потребность общаться.
Таким
был для меня в течение более сорока лет
внештатный фотокорреспондент Николай
Николаевич Горбатовский. Внешне скромный,
неброский, даже тихий, с мягкими манерами, он
совершенно преображался на съемках, и от него
можно было ожидать самого нестандартного
поступка. Он забывал обо всем, кроме одного: надо
сделать хороший снимок. Однажды мы с ним
находились по заданию в научной среде -сплошные
профессора и академики, респектабельные господа.
И вдруг мой напарник укладывается спиной на пол и
громко говорит впереди стоящему седовласому
ученому: "Отойдите, пожалуйста, на шаг
вправо". Я тихо-тихо приближаюсь к нему и
говорю: "В своем ли ты уме, Коля? Вежливость
тебе не помешает". А он мне в ответ: "Можете
сделать вид, что мы незнакомы". Но мне очень
нужен был хороший, уникальный снимок, и я,
конечно, прекрасно понимала, что мой внештатный
коллега валяется на полу, потом ползает на
четвереньках и проникает под стол именно с этой
целью - найти такую точку съемки, такой ракурс
объекта, чтобы газета имела отличное фото. Так
оно и получилось. Его снимки неизменно придавали
газетному материалу выразительность,
своеобразие.
Много вместе с ним исхожено, изъезжено. И споры были, и взаимное недовольство. Но проходило время - и на пороге редакционного кабинета появлялся мой старый друг с вопросом: "Помощников не надо?"
- А что "в клюве?" - не скрывая радости, допытывалась я.
Сорок три года моей жизни отдано "Тагильскому рабочему", а рядом всегда был верный и безотказный помощник, внештатный фотокорреспондент Николай Горбатовский. Ни от каких заданий не отказывался. Помню, пошли мы с ним на репортаж из операционной: молодому парню ампутировали ногу выше колена. Хирург долго упирался, но в конце концов согласился на наше присутствие. Признаться, я не раз отводила взгляд от операционного стола - зрелище не из легких. А каково пришлось Горбатовскому, я поняла, когда уже во дворе больницы увидела его измученное и потрясенное лицо. Не упрекал, однако, и не жаловался. Всегда был терпелив и мужественен. Снимки принес на другой день. Умел работать оперативно. Настоящий газетный фоторепортер: организованность, выдержка, такт.
Когда Горбатовский видел в газете плохой серенький снимок, он с презрением говорил: "Просто щелкнуто". У него таких не было. Он себе подобного не позволял. Был настоящим профессионалом, убежденным в том, что в его деле ничего нет опаснее штампов, и надежным - на все сто процентов. Даже перед самой гибелью своей, уже зная, что завтра сунет голову в петлю (истерзало его личное горе), он принес мне пакет с фотографиями по следам последней нашей поездки. Был весь поблекший, померкший, угасающий. Я допытывалась: "Что с тобой? Болен? Неприятности? Скажи..." Но он не любил обременять других своими проблемами. Даже лучших друзей. А через несколько дней я стояла у его гроба и, сама того не осознавая, пробормотала привычную фразу: "В своем ли ты уме, Коля?"
Многое вспоминалось, когда я, глотая слезы, брела в похоронной процессии, начавшей скорбный путь от Детского городка на Малой Кушве. Оба мы с Колей Горбатовским здесь росли, воспитывались, отсюда ушли в самостоятельную жизнь. Только я была старше его. Когда среди малышей начальной школы появился худенький, маленький мальчишка, я была уже старшеклассницей. Скорее всего, никогда бы я не стала присматриваться к нему, не выделила бы его среди других "мелких" ребятишек, если бы не газета "Звонок".
Мне, тогдашней восьмикласснице, поручил редактировать детдомовскую стенную газету "Звонок" завуч Николай Васильевич Петров (не отсюда ли началась моя журналистская деятельность?) Выпустив пару "слепых", т.е. без иллюстраций, номеров, я задумалась: где брать фотоснимки?
- Есть о чем говорить? У нас же фотокружок есть, - подсказал Николай Васильевич. - Бери там все, что, на твой взгляд, подойдет для "Звонка".
Очень мне понравился снимок, живо запечатлевший прямо-таки жанровую сценку из школьной жизни: мальчишка вытаскивает из рукава шпаргалку, лукаво кося взглядом на учительницу, которая отошла к окну. Так живо, так выразительно... И еще один: распустившиеся березки на монастырской крыше.
- Чья это работа? - спрашиваю.
- Горбатовский, подойди сюда, - оборачивается к ребятам руководитель кружка.
Подходит лопоухий пацан с подбитым глазом и мрачно молчит (позже узнала, что он из круглых беспризорников, еще грудным ребенком подкинут в приют, а в Нижний Тагил привезен из Ирбитского детского дома).
- Тебя как зовут?
- Николай, - и, помолчав немного, солидно добавляет: - Николаевич.
- Вот что, Николай Николаевич, давай звать друг друга по имени и на "ты" (кстати, за все наше полувековое знакомство он упрямо ни разу не обратился ко мне на "ты"). Будем вместе выпускать стенную газету. А фингал у тебя откуда?
Оказалось, свалился с крыши, когда фотографировал те самые березки, столь пленившие мое редакторское воображение. Искал ракурс... Буквально с первых шагов своей фотокарьеры Горбатовский проявлял склонность к творческому поиску, я бы даже сказала, к глубокому профессиональному размышлению. Мучился, если не находил нужную точку. В моем архиве сохранился снимок (он был опубликован в "Тагильском рабочем" 9 октября 1965 года): Горбатовский, пристроившись на плечах рослого крепкого парня, ведет съемку на детдомовском покосе за Баранчой. Тогда он уже руководил фото-киностудией детского дома. И задумали они с Сашей Тихомировым, тоже бывшим воспитанником, студентом факультета журналистики Уральского госуниверситета (впоследствии - известного тележурналиста страны) сделать фильм о покосной жизни детдомовцев. Тихомиров написал сценарии, а главным оператором стал Николай... Получилось! Достоинства самодеятельного кинопроизведения оказались столь бесспорны, что фильм "Длинный солнечный день" попал даже на всесоюзный экран.
Не любил, однако, бахвалиться, подчеркивать свои исключительные способности, хотя понимал, что наделен от природы талантом. Фотоаппарат в его руках становился волшебным инструментом -не мог он этого не чувствовать. А строг был к себе всегда: то вторым планом недоволен, то проклюнувшейся статикой, то еще чем-то. Но уж если предлагал снимок для газеты, надо было брать не колеблясь. Предлагаемый фотокадр был закончен композиционно, творчески, технически - ни убавить, ни прибавить.
И брали. Горжусь тем, что привела в "Тагильский рабочий" такого внештатника. Широко печатать его начали в 60-е годы. Как фотокорреспондент, он побывал на многих стройках (в те годы город бурно строился и преображался), на предприятиях, в разных учреждениях. Ни от каких заданий не отказывался - ему все было интересно. Не думаю, что его привлекали газетные гонорары - они были мизерные. Сначала ему хотелось опробовать себя как фотокора на широкой читательской публике. А потом втянулся, полюбил газету с ее беспокойными буднями, вечной спешкой, поиском нового, интересного. И уже до самого смертного часа не изменил этой благородной привязанности.
Николая Николаевича Горбатовского приглашали на постоянную работу в "Тагильский рабочий" три редактора: Александр Николаевич Серков, Александр Дмитриевич Ермаков, Сергей Кронидович Быстров. Но в детском доме он был незаменим в качестве руководителя фотокиностудии. "Ну что вас там держит?" - как-то при мне воскликнул А.Д. Ермаков. "Совесть", - тихо ответил мой друг. А внештатным остался - и с радостью.
Сколько номеров "Тагильского рабочего", а потом и "Горного края" были украшены, обогащены его талантливыми, яркими фотоработами. Как забыть такое...
Тамара БАГАУТДИНОВА.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 20.05.06.