Фотий Ильич Швецов
(1805-1855 гг.)
Новаторские тенденции проявились в творчестве многих изобретателей-практиков, трудившихся на Тагильских заводах.
Однако расширявшееся производство требовало специалистов с высшим техническим образованием, в совершенстве владевших иностранными языками, бывших в курсе всех достижений мировой науки и техники.
Одним из них был Ф. И. Швецов. Даже А. Н. Демидов вынужден был признать: "Швецов в мельчайших подробностях знаком с технической частью и вообще в этом отношении, может быть, самый способный человек на Урале".
В 1820 г. талантливый крепостной юноша, выпускник Выйского заводского училища, по распоряжению Демидовых отправился продолжать учебу во Францию: сначала в Мец, а затем - в Высшую горную школу Парижа.
Вернувшись в 1830 г. на Урал, он получил должность управляющего Медного рудника и Тагильского завода, а в 1839 г. стал управляющим технической частью всех демидовских предприятий. Трудно назвать какую-либо из 35 отраслей производства на Тагильских заводах, в совершенствовании которой Фотий Ильич не принимал бы самого активного участия. Он открыл новые залежи серебросвинцовых и других руд, месторождения золота и платины, усовершенствовал производство черных металлов. Под его руководством была создана первая в России установка по использованию тепла теряющихся газов доменных и медеплавильных печей. В 1842 г. по инициативе Швецова на Медном руднике была построена "временная медеплавильная фабрика" с 80-ю печами. Вентиляторы, подававшие к ним воздух, приводились в движение паровыми машинами. Фотий Ильич постоянно заботился о положении рабочих, пытался обеспечить их на производстве регулярным питанием, требовал строительства утепленных жилищ для работников приисков. Немало сделал он и для развития профессионального образования в Тагиле, приняв самое активное участие в создании Высшей заводской школы. Большую помощь оказывал замечательный инженер крепостным механикам-самоучкам Черепановым, И. Ф. Макарову и другим. Возглавленная им борьба за введение паровых двигателей на производстве и транспорте, за освоение пудлингования, использование тепла отходящих газов и т. д. явилась немаловажной составной частью подготовки и начала промышленного переворота в России.
Большую роль в судьбе Швецова сыграла дружба с выдающимся немецким ученым Александром Гумбольдтом. Есть основания предполагать, что Гумбольдт лично ходатайствовал перед Демидовым о даровании "вольной" его уральскому другу. Она была получена Швецовым в 1830 году. Был знаком Фотий Ильич с идеями декабристов и, вероятно, поддерживал связь с теми из них, кто жил на Урале. Так, в 1845 г. он доставил письма и книги декабриста И.И. Пущина его другу Н.И. Тургеневу во Францию. Возможно, именно этот факт, о котором стало известно заводовладельцам, послужил причиной его увольнения. Не имея возможности получить другую работу, соответствующую его знаниям и таланту, он уехал в Томск, где в 1855 г. скончался в нищете и одиночестве.
Жизнь и судьба Фотия Швецова
"... не сами Демидовы руду искали, не сами плавили да до дела доводили. А ведь тут много зорких глаз да умелых рук требовалось. Немало и смекалки и выдумки приложено, чтоб демидовское железо на славу вышло и за границу поехало. Знаменитые, надо думать, мастера были".
П. Бажов.
Это что за теремок?
Когда едешь маршрутным автобусом, каждый раз - всегда как-то неожиданно - из-за деревьев и кустарников появляется дом, похожий на сказочный теремок. И замираешь при виде его от мгновенного восхищения, и невольно оглядываешься. чтобы еще хоть краешком глаза увидеть это чудо. Откуда оно здесь, на берегу Тагильского пруда, рядом со спортивной площадкой, по соседству с современным, из бетона и камня. Дворцом творчества юных? Мне давно хотелось прийти к "теремку", внимательно всмотреться в его черты, прикоснуться к стенам, хранящим историю его первого хозяина. И вот, наконец, пришла в жаркий июльский день.
Ноги сами бегут по крутой тропинке. Хрустят сухие еловые шишки, дыбятся корни вековых деревьев. Нежный аромат дарят цветущие липы... Этот зеленый уголок старого Тагила не обделен вниманием: лодочная станция железнодорожников - любимое место отдыха тагильчан. Но мало кто знает, что старинный красивый домик с одноэтажными флигелями, встречающий каждого на пути в царство свежести, зелени и воды, был в прошлом веке загородной дачей Фотия Ильича Швецова (1805-1855 гг.), горного инженера, управляющего Нижнетагильскими заводами.
При строительстве ее в 30-40-х годах удачно использовали особенность местности. Благодаря крутому холму со стороны дороги дача -одноэтажная, а с трех других - имеет два этажа. Своеобразное сочетание объемов придает особую живописность и выразительность зданию. Деревянные фасады оштукатурены и покрашены "под каменную постройку" в желтый цвет. Лепнина почти полностью отсутствует. Зато резной декор придает особое очарование "теремку". Словно чья-то фантазия тонким белым кружевом легла на веранду, фронтоны, карнизы и наличники окон. В узких и широких поясках сквозной резьбы красиво соединились круглящиеся ажурные линии и колкие, острые зубчики дерева.
Дача интересна со всех сторон. Но особенно нарядным и торжественным был обращенный к пруду дальний фасад. Его центральная часть выступала ротондой, увенчанной легкой башенкой-беседкой. Вдоль всего верхнего этажа под окнами и застекленными дверями - балкон с эффектной резной балюстрадой, поддерживаемый колоннами. В советское время в результате реконструкции и ремонта от былого великолепия фасада почти ничего не осталось. Здание удлинили, убрав балкон, а выступающий полукруглый объем стал частью интерьера. И смотрит теперь на пруд дача унылой гладкой стеной.
Деликатно, тонко, умно швецовская дача была рождена элементами классицизма и русского народного зодчества. Имя архитектора неизвестно. Но по характеру соединения выступающих объемов фасадов, изяществу пропорций и компоновки здание напоминает загородную дачу архитектора М.П Малахова в Екатеринбурге, а также построенную по его проекту дачу начальника Горных заводов В.А. Глинки, с которым Ф.И. Швецов был хорошо знаком.
Побывать внутри дома нам разрешил его "хранитель" Вадим Гаврилович Овчинников. Он давно живет в этом районе и помнит, что когда-то берег пруда был выложен большими каменными плитами, а в доме, сменяя друг друга, размещались сначала детский сад, потом железнодорожный техникум. Сейчас здесь работают спортивные секции общества "Локомотив". Конечно, интересы новых хозяев, перепланировки многое тут изменили. Но все же можно представить, как все было при первом хозяине.
За верандой и крохотным вестибюлем сразу же начинался большой зал с выходом на балкон. Через большие окна комната наполнялась потоками солнечных лучей и отблесками природного зеленого окружения. По узкой каменной лестнице, опираясь на перила, окованные медью, можно спуститься на нижний этаж, где было три комнаты, которые имели отдельные входы со стороны флигелей, где размещались кухня, прислуга, хозяйственные помещения. Везде тишина и уютная прохлада. Кажется, что доски пола, медная фурнитура окон и дверей, гладкие белые стены до сих пор хранят память о прошлом.
В сопровождении Вадима Гавриловича мы поднялись на чердак, затем по настилу из досок прошли к венчающей крышу башенке-беседке. Здесь дышится свободно и легко, а с высоты открывается красивейший вид на пруд. Отсюда Лисья гора напоминает очень старого медведя, который устало склонился к воде и никак не может напиться, а демидовский завод похож на железную коричневую игрушку.
В беседке Фотий Ильич пил чай из самовара, любовался красками заката, отдыхал душой, забывая проблемы и неприятности. А их в его жизни было немало.
Беда пришла в 1848 году. В то лето он особенно часто поднимался сюда, вслушивался в шепот деревьев-великанов и вспоминал свою жизнь, все, что было сделано за 20 лет службы на заводах Демидовых.
Из дальних странствий возвратясь
Он родился в 1805 году в семье крепостного, служащего Черноисточинского завода, за какую-то провинность впавшего в немилость и отстраненного от должности. Семья жила на крохотное жалованье. Поэтому детство Фотия Ильича было бедным и суровым. К шестнадцати годам ярко проявились его способности и дарование. По решению конторы в качестве демидовского пенсионера Фотий Швецов едет во Францию, где в 1821-24 годах изучает математику, архитектурное черчение, географию, резку камней, начертательную геометрию, физику, химию, механику. Блестяще сдав экзамены, Швецов поступает в Парижскую высшую Горную школу, прием в которую ограничивался 18-25 студентами. Наряду с теоретическими занятиями, ученики школы работали в прекрасно оборудованной лаборатории, знакомились с горно-металлургическим производством на предприятиях и рудниках Франции, на третьем курсе углубленно занимались прикладной химией, разработками планов заводов и машин.
После окончания Горной школы, летом 1824 года, Ф. Швецов с благословения Н.Н. Демидова получает возможность ознакомиться с техническими достижениями металлургии и горнорудного дела в крупных индустриальных центрах Германии, Англии. В Бельгии он стажировался на заводе по производству паровых машин.
Молодой инженер понимает, что для успешной карьеры ему необходима вольная. Поэтому, вернувшись в Россию, он сразу же подает прошение на имя Н.Н. Демидова об освобождении от крепостной зависимости. Ответ заводовладельца сохранился, он писал: "Швецов учился славной получил аттестат в Парижской горной школе, что не безделица... Он воображает, что в Москве его экзаменуют и через оное он получит отпускную. Пусть себя льстит тщетной надеждой. Я не настолько глуп, чтобы, употребив 25 тысяч на его воспитание и вояж, ему оным поклониться".
На управляющих Петербургской конторой Ф. Швецов произвел хорошее впечатление, и в феврале 1828 года они докладывали хозяину: "Воспитанник Швецов, по мнению конторы, время и кошт употребил недаром. Он обладает ясными знаниями. Особенно как химик, он блестяще сдал свои экзамены. В суждениях он кажется старше своих 23 лет. К наукам имеет большую приверженность, а по заводам может быть весьма полезен".
В письмах Н.Н. Демидову Швецов сообщал, что видит свою "жизненную цель в том, чтобы быть полезным своим родителям, своим соотечественникам-рабочим, своему отечеству". Он хотел скорее "ввести в своем отечестве то, чего там еще нет, чтобы не только принести доходы заводам, но также облегчить труд и облегчить судьбу работников". Уже в Петербурге у него была готова программа преобразований Нижнетагильских заводов, которую он предложил на рассмотрение конторы.
Чтобы остепенить молодого реформатора, управляющие подготовили для него индивидуальную инструкцию: "Нынешнее лето Вам при заводах должно более провести в виде любопытного и любопытствующего посетителя, имеющего целью показать свои дарования, заслужить доверие местного начальства для получения места на будущее время, нежели как бы тотчас по приезде посвятить себя прямо на занятия".
В Тагиле Фотия Швецова встретили приветливо. Управляющий заводами А.А. Любимов поселил у себя и обедал с ним за одним столом. (Дом Любимова сохранился - проспект Ленина, 4 - в настоящее время здесь контора "Аорты") Однако на заводах дипломированный специалист длительное время не получал определенной должности. Приходилось заниматься делами разными. Он налаживает оборудование химической лаборатории. выписанной по его настоятельной просьбе из-за границы. Проводит химические опыты над местными рудами и металлами. Описывает платиновые прииски и открытый им новый медный рудник.
Выдвинуться помог счастливый случай. Летом 1829 года Фотий Швецов принял участие в экспедиции А. Гумбольдта. Они познакомились несколько лет назад в Берлине, и немецкий ученый выразил желание, чтобы во время поездки по Уралу его сопровождал Швецов: Фотий Ильич с таким знанием дела демонстрировал участникам экспедиции заводское производство, что крупный минералог и химик Г. Розе решил: молодой инженер руководит всеми демидовскими заводами наряду с управляющим А.А. Любимовым.
Вскоре Ф. Швецов стал настоящей достопримечательностью Нижнетагильских заводов и при встрече высоких гостей был просто незаменим. Его светские манеры, обаяние, безупречный французский язык, способность отвечать на любой вопрос о заводском производстве производили огромное впечатление. Гумбольдт испытывал к молодому ученому большую симпатию и уважение. Это по его личной просьбе Демидовы в 1830 году согласились дать Швецову вольную. Через два года "в поощрение службы Фотия Ильича" освобождение смог получить его отец со всей семьей.
Богатейший меднорудянский рудник в результате ошибочных и неправильных методов эксплуатации в начале 1830-х годов находился в очень тяжелом положении. Шахты затапливало водой, рушились крепления, добыча руды сократилась вдвое. В мае 1830 года этот сложнейший участок поручают Швецову. Назначив Фотия Ильича управляющим меднорудянским рудником, тагильская контора писала начальству в Петербург; "...только будем смотреть на его действия внимательно, так как он после теории по горным наукам не может еще сказать, что созрел на практике".
Молодой реформатор с идеями
Новый управляющий принял энергичные меры для изменения всей системы эксплуатации и работы рудника. Считая, что в основе увеличения добычи руды и выплавки меди лежит применение техники и усовершенствование технологических приемов, он активно поддерживает строительство новых паровых машин для откачки воды, медеплавильных печей, вводит химический анализ определения состава руд.
Первые серьезные успехи породили яростных врагов. Стали распространяться "недобрые слухи". В Петербург поступали кляузы и доносы. Чтобы показать несостоятельность Ф. Швецова как практика, ему искусственно создавались препятствия. По распоряжению приказчиков с рудника стали забирать рабочих. Фотий Ильич вынужден был обратиться за помощью к П.Н. Демидову: "Для экономии ли это, как они говорят? Или они стремятся унизить меня, чтобы в год моего дебюта на Медном руднике было бы добыто меди меньше, чем в прошлые годы?"
Жалоб на непослушного Ф. Швецова было так много, что управляющий Петербургской конторой П.Д. Данилов сам отправился в Нижний Тагил и провел проверку на месте. Данилов высоко оценил деятельность молодого руководителя и в 1834 году назначил его членом нижнетагильской конторы, то есть приказчиком.
Несмотря на очевидные препятствия, Ф. Швецов деятельно занимался преобразованиями. Ведя разведку месторождений в "соответствии с горными правилами", он опустил работы на руднике с 50 до 88 метров и нашел богатейшее месторождение малахита - глыбу весом 260 тонн!
Глубоко, основательно, грамотно Фотий Ильич решал многочисленные технические проблемы. Он был одержим страстным желанием опробовать все прогрессивные заводские новинки. Трудно назвать какую-то отрасль производства, которой не уделила бы внимания его пытливая мысль. Швецов старался улучшить производство железа и стали: осваивал пудлингование, выплавку литой стали, экспериментировал с закалкой чугуна. Ф.И. Швецов приступил к практической разработке способов улавливания и использования тепла отходящих газов кричных, доменных, медеплавильных печей для отопления котлов паровых машин, для нагревания железа, меди, стали в прокатку и проковку.
Это были первые в России опыты данного типа. Экономия получалась огромная.
Убежденный в большом будущем и прогрессивном значении силы пара, Швецов всемерно содействовал механикам Черепановым в создании мощных паровых машин новейших конструкций. Он добивался разрешения на строительство чугунной дороги и первого в России паровоза.
Фотий Ильич обладал прекрасными организаторскими способностями. Это его качество подметил А.Н. Демидов: "Швецов с похвальной живостью и замечательной легкостью приводит в действие вещи и людей". При этом следует сказать о твердости характера и настойчивости, без которых не удалось бы сломить "сибирское упрямство приказчиков", осуществить новаторские опыты и важные преобразования.
На должности управляющего заводами
В 1839 году новым штатным расписанием были введены должности директора Нижнетагильских заводов (им стал П.Д. Данилов) и при нем двух управляющих: по экономической части - Д.В. Белов, по технической - Ф.И. Швецов. Теперь Фотий Ильич получил гораздо больше возможностей для осуществления важных преобразований.
В начале 1840-х годов он внес предложение о налаживании на Нижнетагильских заводах рельсопрокатного производства. Опыты по изготовлению рельсов прошли успешно. А.Н. Демидов лично поздравил и поблагодарил Швецова. А через год он уже предлагает наладить выпуск паровозов. На это Анатолий Николаевич Демидов ответил: "...не пришло еще время думать о приготовлении паровозов для российских железных дорог".
Почти одновременно Фотий Ильич, Черепановы и другие энтузиасты разработали проект строительства пароходов и барж для перевозки заводских грузов по Каме и Волге от Перми до Нижнего Новгорода и обратно. Но и этот проект осуществлен не был. Однако небольшое паровое судно построили. Оно ходило по тагильскому пруду, о чем сделана запись в дневнике английского геолога И.Р Мурчисона, побывавшего в Тагиле летом 1841 года.
Совершенствуя машины, Фотий Ильич не забывал о непосредственных исполнителях тяжелых заводских операций - крепостных рабочих. По его глубокому убеждению, технический прогресс должен непременно облегчать труд человека. Швецов добивался введения сдельных расценок и норм выработки, которые могли обеспечить работающим приемлемые условия жизни. В течение двух лет он настаивал на доставке работникам удаленных золотых и платиновых приисков регулярного питания. Ставил он вопрос и о строительстве благоустроенных жилищ для рабочих в интересах сохранения их здоровья.
Помимо практической деятельности, Фотий Ильич продолжает научные исследования. Он глубоко и серьезно изучает "геогнозию, петрографию. минералогию". За научные труды его избирают членом Петербургского минералогического общества.
С 30-х годов Ф.И. Швецов преподавал в Выйском заводском училище. Постоянно присутствовал на экзаменах, добивался отправки пенсионеров за границу для обучения в лучших европейских центрах. Он был добрым наставником, верным товарищем молодых специалистов, и их защитником. Под покровительством Швецова находился талантливый молодой инженер П.П. Мокеев, которому управляющий старался создать условия для работы.
В 1844 году на реках бассейна Оби возникло судоходство. Привилегию на плавание по водным артериям Западной Сибири приобрел О. Поклевский-Козелль. Ф.И. Швецов стал пайщиком. Кроме того, он приобрел пароход "Взор", который совершал рейсы от Томска до Тюмени. В эти предприятия Фотий Ильич вложил все свои сбережения и, вероятно, взял в долг большую сумму у нижнетагильской конторы. В Томске доверенным лицом Швецова стал его родственник, муж сестры Акулины, П.А. Стеблов, получивший место в конторе и дом, купленный на швецовские деньги.
Конец 40-х годов - тяжелое время для уральских заводов, значительно отставших от западноевропейской металлургии. Как раз тогда на службу к Демидовым поступает дворянин А.И. Кожуховский. Он предложил свою программу преодоления кризиса, большие надежды связывая с использованием иностранной техники и специалистов.
А.Н. Демидов понимал, что планы Кожуховского во многом противоречат тому, что делалось на Нижнетагильских заводах. Ему, видимо, было известно и отрицательное отношение Ф.И. Швецова к данному проекту. И, хотя Анатолий Николаевич прямого распоряжения уволить Фотия Ильича от должности не давал, вопрос о возможной отставке обсуждался довольно подробно. Помимо достоинств Швецова, разбирались его недостатки. У Швецова, дескать, "странный характер" - бывший крепостной служил, а не прислуживался, не соблюдал "точного распорядка" и обладал "непомерным самолюбием". Именно так понималось чувство собственного достоинства умного, образованного человека и умение отстаивать свои убеждения, даже если все приказчики и управляющие были против.
В августе 1847 года Антон Кожуховский пожаловал на тагильские заводы. Свои первые впечатления о служащих он изложил в одном из писем: "...я приступил к непременному руководству заводами... Белов и Швецов, хотя каждый имеет свои слабые стороны, но по способностям и практическому навыку к делу могли быть употреблены с пользой для владельцев, но преграда в их взаимных отношениях друг к другу. Это суть совершенные антагонисты. Вражда их берет начало с отдаленной эпохи, когда Белов был управляющим, а Швецов возникал еще из ничтожества и, наконец, достиг равного положения".
В опале бедности
Сначала отношения А.И. Кожуховского и Ф.И. Швецова были достаточно хорошими. Мы не знаем, почему, но спокойно и добровольно в ноябре 1847 года Фотий Ильич подал заявление об уходе с поста управляющего по технической части. При этом он не собирался покидать заводы Демидовых и согласен был выполнять другие обязанности. Кожуховский очень доброжелательно писал: "Удовлетворяя Вашу просьбу, я освободил Вас от управления по технической части. Но отдавая справедливость Вашим отличным способностям и познаниям в горнозаводском деле и готовность Вашу достойно служить владельцам, я назначил Вас при Центральном Управлении по направлению всей технической части".
Однако новые порядки А.И. Кожуховского вели к ухудшению положения рабочих людей, начались преследования старообрядцев, притеснение заводских специалистов. На Главноуполномоченного по делам и имениям Демидовых в Петербург стали поступать жалобы, "пошли ходоки".
Ф.И. Швецов, "несомненно, наиболее широко образованный служащий", в мельчайших подробностях знающий всю техническую часть, прекрасно осознавал последствия реформ Кожуховского, который не мог основательно и глубоко знать специфику местного производства. Фотий Ильич пошел на открытый конфликт. Прямо и резко он дал оценку деятельности Кожуховского, отказался выполнять его распоряжения и пообещал, что сумеет доказать заводовладельцам ошибочность и вред его действий для заводского производства.
Вместе с отстраненным от дел директором заводов П.Д. Даниловым Фотий Ильич хотел выехать за границу к А.Н. Демидову. Главноуполномоченный испугался, засуетился и, чтобы воспрепятствовать поездке, подал главе третьего отделения, графу А.Ф. Орлову записку о том, что служащие состоят должниками, а Швецова охарактеризовал как неблагонадежного человека.
Летом 1849 года планировался приезд в Нижний Тагил А.К. Демидовой и А.Н. Карамзина. Возможно, встреча с этими образованными, интеллигентными людьми могла многое изменить в судьбе Ф.И. Швецова. Опасаясь этого, Кожуховский сделал все, чтобы избавиться от непокорного служащего. Начались многочисленные проверки документации и отчетов. Слабые места, ошибки помогли найти недоброжелатели - у Швецова их было немало.
В декабре 1848 года, даже не
согласовав вопроса с Демидовыми, Кожуховский
уволил Швецова "за беспорядки по прежней
должности и вообще за вредные для заводов
действия... вовсе от службы у господ Демидовых".
Возможно, в вину ему была поставлена и
трагическая гибель инженера П.П. Мокеева на
Висимо-Шайтанском заводе, вначале года
раздавленного молотом во время ремонтных работ.
О событиях этого года рассказывает письмо члена опекунского совета управления заводами А.А. Закревского Авроре Карловне: "Письмо ваше я получил вместе с уведомлением г. Кожуховского о поступках Швецова и о подаче им графу Орлову по сему предмету записки. Кожуховский напрасно потревожился и горячо испугался негодяя; его дело, когда Швецов стал выходить из приличия, приказать его выгнать вон, как мужика, не заслуживающего внимания..." Это сказано о человеке, посвятившем заводам 20 лет жизни.
Положение Ф.И. Швецова было очень тяжелым. Почти без средств к существованию он едет в Томск, будучи там пайщиком пароходной компании. Но доходов это дело не приносило, в других начинаниях успеха не было. Удача покинула Фотия Ильича навсегда. Имея огромные долги, доведенный до полного разорения, покинутый близкими, он тяжело заболел.
Трагедия последнего года его жизни сохранилась в письмах нового управляющего заводами П. Шиленкова: "Недавно получено известие, что бывший управляющий заводами Ф.И. Швецов находится в крайне бедном положении, достойном всякого сожаления: больной, не имея ни родных, ни знакомых, лишенный средств для приличного содержания и лечения. Он лежит в бедной крестьянской избе одной деревушки близ Томска".
В одном из писем в контору Нижнетагильских заводов Фотий Ильич просил принять в заводскую собственность его имущество, а деньги выслать в Томск. Помощи от Демидовых он так и не получил, так как все средства пошли на покрытие долга. В том же письме П. Шиленков упоминает, что "из недвижимого имения в Нижнетагильских заводах Швецову принадлежит только дача, на которую не найдутся покупатели даже за 3000 рублей серебром, и один небольшой домик за Выйским заводом, который стоит не более 300 рублей серебром, движимого же имения оказалось на самую незначительную сумму".
Умер Ф.И. Швецов 23 апреля (ст. стиль) 1855 года в Томске после тяжелой и продолжительной болезни.
Из прошлого века в нынешний
Портрета Фотия Ильича не сохранилось. Мы не знаем, каков был его внешний облик. Но недавно произошло маленькое чудесное превращение, которому стоит непременно уделить немного внимания.
В 1992 году реставратор из Павловска Л. Б. Караваев "лечил" картину в музее-заповеднике, известную под названием "Листокатальный цех". Удаляя записи авторского слоя, Леонид Борисович обнаружил, что темная борода мужчины в центре картины кем-то пририсована. В результате расчистки появилось чисто выбритое лицо человека лет 30-40.
В старом научном паспорте, заполненном рукой заведующей фондами музея В.К. Рудый, еще 30 марта 1951 года сделана отметка о владельце картины: "Через несколько лет после смерти Ф.И. Швецова, в феврале 1858 года, была составлена опись его имущества, в которой значилась картина "Вид Листокатального производства, написанная Худояровым по заказу Ф.И. Швецова". Кто же еще, как не опальный Фотий Ильич, мог быть надежно укрыт под живописным аксессуаром! Однако осторожно следует заметить: пока это только предположение.
А швецовская дача за долги была принята в собственность Демидовых. Оттого и осталось в истории название "Демидовская дача". В музее-заповеднике есть ее план и фасад, датированный, примерно, 1860-70-ми годами. Между чертежом и реальным воплощением заметны различия. Но первоначально проектировать дом мог сам Фотий Ильич, обученный в Париже архитектурному черчению, проектированию зданий и плотническому делу. Но это опять только предположение, хотя и заманчивое.
Фотий Ильич Швецов, талантливый человек, горный инженер, он был назван А.Н. Демидовым "одним из самых умных людей на Урале по технической части".
(Использована монография В.С. Виргинского "Ф.И. Швецов", архивные тетради Л.П. Лепо).
Ольга СИЛОНОВА.
На снимке: Ф.И. Швецов (?) с картины Худоярова "Листокатальный цех".
Сподвижник Черепановых
Имена тагильских крепостных умельцев отца и сына Ефима Алексеевича и Мирона Ефимовича Черепановых вошли в историю железнодорожного транспорта. Построенный ими первый русский паровоз (его называли тогда "пароходный дилижаиец") в сентябре 1834 года прошел по чугунным рельсам первой в России дороги.
Как указывает в своих исследованиях профессор, доктор исторических наук В. Виргинский, большую помощь Черепановым оказал Фотий Ильич Швецов. Этот одаренный крепостной юноша был послан владельцем уральских заводов Н.Н. Демидовым за границу, где изучил горное дело и металлургию. Вернувшись на родину, Ф.И. Швецов представил демидовский конторе в Петербурге план технических нововведений на здешних заводах, в которых содержалось и предложение постройки на "небольшом расстоянии чугунной дороги". Заводчики поставили специалиста во главе Медного рудника и дали ему вольную. Тут он строит плавильные печи, ставит опыты по выплавке литой стали, по использованию в металлургических процессах тепла отходящих газов, содействует введению на производстве паровых двигателей. К этому делу он привлек смышленых Черепановых.
В 1843 году Ф.И. Швецов добился от заводчиков разрешения на изготовление рельсов для железной дороги Петербург-Москва, хотя прокатка рельсов надолго затянулась. Неутомимый инженер и работавшие с ним специалисты предлагали строить на тагильских заводах паровозы, но получили от заводовладельцев отказ. А в 1848 году Швецов был вовсе "отрешен от службы у господ Демидовых".
Совершенно разоренный, с подорванным здоровьем он не мог найти работы, соответствующей знаниям и опыту, уехал в Сибирь и умер в Томске в глубокой нужде. После смерти в тагильскую полицию поступило требование "о погашении всего долга гражданина Швецова из продажного имущества".
Областное отделение общества охраны памятников истории и культуры обратилось к томским краеведам и школьникам-следопытам с просьбой уточнить, где жил последнее время талантливый уральский инженер Фотий Ильич Швецов, на каком кладбище похоронен. Если сохранились дом и могила, решено установить на них памятные знаки.
В. СИНЦОВ.
Литература: Газета "Тагильский рабочий", сентябрь 1984.
История одной дачи
Ранним осенним утром он поднялся по узким ступенькам в маленькую башенку-беседку, венчавшую дом. После сытного домашнего запаха здесь дышалось свободно. Сосны и кедры роскошествовали на берегу, холодное зеркало пруда отражало рассветную тишину и спокойствие. Сумерки таяли, обнажая на уныло-коричневатом горизонте завод, похожий отсюда на чудную железную игрушку. Усталым медведем Лисья гора склонилась к воде... Тем временем в столовой нетерпеливо пыхтел самовар, а на столе переливались рубины малинового варенья. Так начинался день...
Здание "Демидовской дачи" до реконструкции 2013 года
Спустя много лет его дом, уютно расположившийся на берегу Тагильского пруда, назовут Демидовской дачей. Имя настоящего хозяина здания – Фотия Швецова – уместится в короткой исторической справке: "горный инженер, управляющий Нижнетагильскими заводами". А уникальную для города архитектуру дома, сочетающую в себе элементы классицизма и народного зодчества, "отшлифует" советский режим. Отменив частную собственность и прислугу, здесь разместят: сначала комитет комсомола, потом дом отдыха железнодорожников, детский сад, спортивную базу, постперестроечные офисы и даже секонд хенд. "Совок" упростит фасад – удалит "лишний" декор, отсечет обращенную к пруду ротонду и балкон с резной балюстрадой и колоннами, огрубит углы, короче, приспособит "для жизни".
Изменится не только здание, но и его окружение. Пышный сад с оранжереей, двумя ажурными беседками над водой и крытой купальней упразднят до спортивного корта, пары уже утративших былое величие лавочек и полусгнившей типичной советской парковой скульптуры типа "Он и Она", на которую прогуливающиеся регулярно будут примеривать свое нижнее белье.
Но в 30-40-х годах века девятнадцатого для дачи места лучше, чем отыскал Фотий Ильич, и предположить было нельзя. Территория нынешнего парка железнодорожников тогда считалась тихим комфортным загородом. Она была частью vip-района, который на карте города обозначался как "Матильдино предместье". Названием место обязано супруге Анатолия Демидова (известного как князь Сан-Донато) – Матильде де Монфор, между прочим, дочери младшего брата Наполеона Бонапарта.
Предместье лежало на берегу Тагильского пруда и тянулось вдоль Невьянской дороги (сейчас улица Красногвардейская) отдачи Швецова до реки Малая Кушва (за городским Дворцом творчества юных, в районе женского монастыря). Красивый лес, в основном сосновый, чистейшие родники и удаленность от заводского производства – это привлекало зажиточных людей, здесь строили дачи и проводили народные гуляния. В веке двадцатом землю отдали под застройку, а леса вырубили под огороды.
Но в эпоху, предшествовавшую победе капустно-картофельной благодати над ландшафтом, Фотий Ильич наслаждался покоем и тишиной в своем уютном и сказочно красивом доме. Кстати, имя его архитектора не сохранилось, говорят, к проекту и чертежам руку приложил сам Швецов.
До последних дней это покинутое всеми здание, укрытие для бездомных и сквозняков, забитое досками и мусором, заставляло остановиться и оглянуться. Дом, отброшенный на обочину типичными многоэтажками мышиного цвета, шумной трассой и монструозной водокачкой, удивлял необычной формой и причудливой отделкой. Официально дачу не признают ни памятником истории, ни памятником архитектуры.
Но память места длинней памяти человеческой. Каждая частица дома помнила своего первого хозяина – скромного приказчика Нижнетагильской заводской конторы, недавнего демидовского крепостного, а по своему месту и значению в истории Урала – гения.
"...Жаль очень, что я не записал многих выражений Швецова", – отзывался поэт Василий Жуковский, который вместе со своим подопечным 19-летним императором Александром I совершил вояж по России. Тогда Швецов составил ему компанию в поездках по Тагилу, Екатеринбургу, выезжали они и на Березовские золотые промыслы, где Фотий Ильич во всех красках живописал подробности золотодобычи...
Швецов родился в семье крепостного. Проявил себя смышленым парнем и по "путевке" Демидовых уехал на учебу в горные школы Меца и Парижа, путешествовал по странам Европы, изучал горнозаводский опыт.
Из 35 отраслей производства на тагильских заводах не было ни одной, в совершенствовании которой Фотий Ильич не принимал бы самого активного участия. Также он занимался развитием системы социальной поддержки рабочих и профобразования в Тагиле.
Швецов стал настоящей достопримечательностью Нижнетагильских заводов и при встрече высоких гостей был просто незаменим. Его светские манеры, обаяние, безупречный французский, энциклопедические и практические знания производили фурор. Тут даже Анатолий Демидов вынужден был признать: "Швецов в мельчайших подробностях знаком с технической частью и вообще в этом отношении, может быть, самый способный человек на Урале". Вот еще одна его фраза: "Швецов с похвальной живостью и замечательной легкостью приводит в действие вещи и людей".
В письмах к отцу Анатолия Демидова – Николаю Никитичу, Фотий Ильич сообщал, что видит свою "жизненную цель в том, чтобы быть полезным родителям, соотечественникам–рабочим и Отечеству". Он хотел "ввести в своем Отечестве то, чего там еще нет, чтобы не только принести доходы заводам, но облегчить труд и судьбу работников".
Как водится, фанатизм и талант Швецова породили завистников. Им хитростью удалось отправить гения в отставку. И это после 20 лет исправной службы!
Оставшись на мели, он поехал в Томск – в местной пароходной компании были его акции. Доходов это не принесло. Доведенный до разорения, Швецов заболел, просил у Демидовых принять в заводскую собственность его имущество, а деньги выслать в Томск. Но помощи не получил – все средства ушли на покрытие долгов.
В одном из писем заводского начальника П. Шиленкова о Фотий Швецове говорится: "Больной, не имея ни родных, ни знакомых, лишенный средств для приличного содержания и лечения... лежит в бедной крестьянской избе одной деревушки близ Томска". В том же письме Шиленков упоминает: "Из недвижимого имения в Нижнетагильских заводах Швецову принадлежит только дача, на которую вряд ли найдутся покупатели, движимого же имения оказалось на самую незначительную сумму".
Ф.И. Швецов умер в Томске. Его дача за долги была принята в собственность уральских заводчиков. Оттого и задержалось в истории название "Демидовская дача".
Варвара ЗЕМЛЯНИКИНА.
Литература: Газета "Тагильский вариант" №13(108) от 11.04.2013.
Загадка одного портрета
В музее "Демидовская дача" работает мини-выставка "История одного портрета". Она приоткрывает завесу над загадкой портрета заказчика строительства и первого владельца загородной дачи Ф.И. Швецова (1805-1855), управляющего Нижнетагильскими заводами по технической части, выдающегося инженера-новатора первой половины XIX века.
Экспозиция музея "Демидовская дача" тесно связана с показом жизни и деятельности этого человека. Однако его портрет до настоящего времени не выявлен. Личность Ф.И. Швецова очень важна для понимания истории Нижнего Тагила нашими современниками. В период индустриализации уральской горнозаводской промышленности в первой половине XIX века он играл особую роль на Нижнетагильских заводах.
Ф. И. Швецов. Реконструкция Инны Васфиловой
Сын крепостного заводского служащего Демидовых, надзирателя Черноисточинского завода Ильи Григорьевича Швецова, после окончания Выйского заводского училища Фотий за незаурядные способности был отправлен во Францию для обучения в Парижской высшей горной школе, которую с блеском окончил в 1827 году. По возвращении на родину Швецову представился счастливый случай поучаствовать в научной экспедиции немецкого учёного Александра фон-Гумбольдта, по ходатайству которого в 1830 году он получил вольную.
После этого Фотий Ильич был назначен управляющим Меднорудянским рудником, а в 1839 году стал управляющим Нижнетагильскими заводами по технической части. В течение его 20-летней деятельности на заводах он принимал участие в совершенствовании практически всех отраслей производства. Содействовал техническому развитию доменного, железо- и сталеплавильного, а также медеплавильного производств. Им были открыты новые залежи серебросвинцовых руд, месторождения золота и платины.
При непосредственной поддержке Швецова на предприятиях округа были внедрены паровые машины, созданные Е.А. и М.Е. Черепановыми, П.П. Мокеевым и другими. В 1842 году Ф.И. Швецовым и П.П. Мокеевым была спроектирована и построена новая механическая "фабрика" Нижнетагильского завода, где строились паровые машины новейших конструкций. В 1840 году на Выйском заводе вступила в строй созданная под его руководством первая в России установка по улавливанию "теряющегося жара" четырёх медеплавильных печей. Совместно с И.Ф. Макаровым, Фотий Ильич провёл эксперименты по производству литой стали.
В своей реформаторской деятельности Швецов сталкивался с сопротивлением и наветами консервативно настроенных членов тагильского управления. Долгие годы продолжалась травля талантливого инженера. Несмотря на то, что А.Н. Демидов считал, что Швецов "в мельчайших подробностях знаком с технической частью и вообще в этом отношении - может быть, самый способный человек на Урале", Фотий Ильич был уволен "за беспорядки... и ... вредные для заводов действия". В увольнении сыграла определённую роль и "политическая неблагонадёжность" Швецова, его поддержка ссыльных декабристов, с которыми он контактировал.
Умер Ф.И. Швецов в Томске 23 апреля1855 года в полной нищете. Его жизненный путь во многом повторил судьбу большинства выдающихся представителей крепостной уральской интеллигенции.
Однако, если знатоки тагильской истории, благодаря живописным портретам, представляют облик Е.А. и М.Е. Черепановых, П.П. Мокеева, И.Ф. Макарова и даже изобретателя XVIII века Е. Г. Кузнецова, то, как выглядел Ф.И. Швецов, неизвестно. Изображения нет даже в книге "Фотий Ильич Швецов" исследователя истории техники профессора В.С. Виргинского, который очень тщательно изучал Демидовские архивы, но, увы, не обнаружил ни единого документа с изображением Фотия Ильича.
Очевидно, что, во-первых, едва ли это историческая случайность, и, второе, что поиск портрета Ф.И. Швецова следует продолжать.
Версия о том, как выглядел Фотий Ильич Швецов, была выдвинута в 2004 году работавшим в то время научным сотрудником отдела фондов Нижнетагильского музея-заповедника "Горнозаводской Урал" (в настоящее время кандидат искусствоведения) О.Н. Силоновой.
В своей научной справке "Предполагаемые изменения атрибуции картины П. Ф. Худоярова "Листокатальный цех" (середина1830-х гг.) Ольга Николаевна, в частности, сообщает, что в 1992 году во время реставрации указанной картины реставратором первой категории Павловского дворца-музея (г. Санкт-Петербург) Л. Б. Караваевым на полотне были выявлены более поздние записи. На лицо центрального персонажа был наложен густой слой пышной черной бороды, что изменило первоначальный облик персонажа и сделало его значительно старше. Решение музейных специалистов было принципиальным – полностью удалить более поздние записи и восстановить первозданный облик "загримированного человека". После реставрации зритель увидел на картине мужчину лет 30-40, невысокого роста, коренастого, плотного телосложения, с чисто выбритым лицом, довольно массивным носом. Человек смотрит вниз и как будто прислушивается к шумам работающей справа от него листокатальной машины.
П. Ф. Худояров. "Листокатальный цех". Сер.1830-х гг.
Учитывая тот факт, что картина "Листокатальный цех" поступила в фонды музея из Демидовской дачи, а также, что картина "Вид листокатального производства" числится в "Описи имущества дачи Ф.И. Швецова" за 1858 год, Ольга Николаевна делает предположение, что центральный персонаж картины - сам Ф.И. Швецов. В пользу данного предположения можно добавить запись в научном паспорте этого произведения, составленном заведующей фондами краеведческого музея В.К. Рудый. Она гласит, что данная картина была написана Худояровым по заказу Ф.И. Швецова.
Сюжет картины полностью соответствует повседневной деятельности Швецова как управляющего технической частью и главного эксперта по машиностроению. Поэтому, О.Н. Силонова считает, что именно он, заказчик и владелец картины, изображен у испытываемого им нового механизма. В период, к которому относится написание картины, Швецову было, примерно, 31-32 года. То есть здесь мы наблюдаем точную идентификацию человека в шубе на полотне с реальной личностью по возрасту. И примерно в эти же годы им проводились опыты по прокатке листовой меди.
Из той же "Описи имущества дачи Ф.И. Швецова" 1858 года (составленной уже после его смерти) нам известно, что картина "Вид листокатального производства" была приобретена для квартиры Д.В. Белова, второго управляющего (по экономической части), оппонента и антагониста Ф.И. Швецова, который, скорее всего, не хотел иметь в доме образ своего неприятеля и постарался под слоем масляной краски, нанесенной на лицо центрального персонажа картины в виде пышной бороды, упрятать от собственного взора и памяти потомков внешность Ф.И. Швецова.
Документы Демидовского архива сохранили историю конфронтации двух управляющих заводами – талантливого, работоспособного и при этом закоренелого консерватора Д.В. Белова и открытого, бескомпромиссного, убежденного сторонника развития отечественной техники Ф.И. Швецова. В жизни они были злейшими врагами, их непримиримость и ненависть друг к другу имели глубокие корни, были очевидны и всем хорошо известны. Велика роль Д.В. Белова и в увольнении Фотия Ильича Швецова. Совместно с главноуполномоченным заводов А.И. Кожуховским, опекуном малолетнего П.П. Демидова графом А.А. Закревским и другими он на протяжении долгих лет участвовал в настоящей травле талантливого изобретателя, и, в конце концов, Анатолий Демидов, который отдавал должное таланту Ф.И. Швецова, был вынужден уволить его с заводов. Учитывая данные факты, мы вновь можем предположить, что у противников Ф.И. Швецова были все возможности своевременно "почистить архивы", чтобы не оставить доброй памяти о Фотие Ильиче для потомков.
Современные исследователи, тем не менее, не теряют надежду на будущую удачную находку изображения талантливого горного инженера. А пока картина "Листокатальный цех" остается для нас единственным подобным источником.
Подлинник этого полотна уже давно обрел свое постоянное место в экспозиции музея истории подносного промысла. Для выставки в "Демидовской даче" изготовлена хорошая электронная копия.
Интересное событие, связанное с портретом мужчины на картине П.Ф. Худоярова "Листокатальный цех", произошло в сентябре 2014 года. В молодой музей, которому тогда исполнился всего один год, приехали журналисты "Областной газеты". Им очень понравился сам музей и парк, но особенно они были тронуты рассказом о судьбе талантливого тагильского инженера Фотия Швецова. Позднее они пообщались и с Ольгой Силоновой и вдохновились ее аргументами о личности центрального персонажа с картины "Листокатальный цех".
По возвращении в Екатеринбург у молодых сотрудников "Областной газеты" возникла идея попробовать восстановить черты Фотия Ильича Швецова. Они обратились к екатеринбургской художнице и дизайнеру Инне Васфиловой, давно сотрудничающей с этим изданием. Выбор пал именно на неё, так как Инна одинаково хорошо владеет как искусством рисунка (она выпускница Екатеринбургского художественного училища имени Шадра), так и компьютерными технологиями, которым обучилась в Уральской архитектурно-художественной академии.
Трудность работы состояла в том, что на большой картине изображённый мужчина — всего лишь маленькая фигурка, и увеличение давало размытую картинку. Для восстановления черт лица художницей сначала была максимально увеличена фигура, изображённая на полотне Худоярова, потом она подверглась компьютерной обработке, а затем были аккуратно дорисованы черты внешности. В результате получился предполагаемый портрет Фотия Ильича.
Л. КОВАЛЬЧУК, заведующая филиалом "Демидовская дача"
Литература: Газета "Тагильский вариант" №30(307) от 31.08.2017.
Возвращение лица известному тагильчанину
Самому молодому музею Нижнего Тагила "Демидовская дача", недавно исполнился год. Первым владельцем этой дачи был талантливый инженер Фотий Швецов, имя которого сейчас возвращается из небытия. Но одна интересная подробность об этом человеке – это... человек без лица.
Кажется парадоксальным, но в музее, где большая часть экспозиции посвящена именно Швецову, нет его портрета (и это при том, что есть уже проект памятника этому инженеру, который будет установлен у входа в музей).
Звезда и смерть крепостного инженера
Фотий Швецов родился в 1805 году в Черноисточинском заводе (под Нижним Тагилом). Отец его – из крепостных, но, занимая должность заводского надзирателя, был по статусу выше простых рабочих. Завод в ту пору принадлежал Николаю Демидову, который по молодости едва не прокутил доставшееся ему наследство, но к началу XIX века занялся своими заводами всерьёз, вкладываясь в талантливых молодых людей, которых за свой счёт учил за границей. И Фотий Швецов, с детства склонный к учёбе, попал в их число: подростком его отправили учиться в Мец (Франция), где он проявил себя настолько блестяще, что продолжил образование сначала в Париже, а затем в Лондоне.
В 1828 году, когда Фотию пришла пора возвращаться в Россию, Николай Демидов умер, а его сыновья Павел и Анатолий, постоянно жившие в Европе, мало знали специфику производства на Урале и не могли оценить класс молодого специалиста: поначалу ему не дали вообще никакой должности! Помогла случайность: на Урал приехал с экспедицией известный немецкий учёный Александр фон Гумбольдт, и Швецову как знатоку языков поручили его сопровождать. Гумбольдт высоко оценил способности инженера, после чего Швецову решили дать в управление рудник, выбрав Меднорудянский. Тут-то Фотий и проявил свой талант, превратив убыточный рудник в процветающее предприятие. Результат оценили, и в 1839 году Швецов получил вольную и был назначен заместителем управляющего (по технической части) всех Нижнетагильских заводов. Тогда-то Фотий Швецов и построил себе дачу, которая в 2013 году стала музеем. В должности технического директора Швецов пробыл восемь лет, успев на многих заводах обновить производство, которое потом работало долгие годы.
Закончилось, однако, всё плохо. Из Санкт-Петербурга в Нижний Тагил приехал новый "главноуполномоченный по делам и имениям Демидовых" Кожуховский, которому не понравился гонор бывшего крепостного, и он его просто уволил – "выкинул как мужика", судачили тогда обыватели. А бывший в ту пору владельцем заводов Анатолий Демидов – тот самый "князь Сан-Донато", побывавший в своих уральских владениях за всю жизнь всего пару раз, – не заступился за инженера. Ему даже приписали "неблагонадёжность", что случалось лишь за связь с декабристами, хотя ничего такого не было доказано.
Обиженный и униженный, Швецов бросил всё и уехал в Томск, где жила его сестра. Там он надеялся поступить на службу, но это оказалось невозможным: горным инженером в то время мог стать только дворянин, а на меньшее Швецов был не согласен. Вскоре сестра умерла, а Фотий, оставшись один, дошёл до такой бедности, что, заболев, "лежал в деревенской избе без ухода", отчего и умер, прожив всего 50 лет.
Портрет Фотия Ильича
Долгое время считалось, что не сохранилось ни одного изображения Фотия Швецова. Причина тому – его скромность. Будучи куда образованнее и грамотнее чем, например, Ефим и Мирон Черепановы, которые были, хотя и талантливыми, но всё-таки самоучками, Швецов руководил большинством проектов, где Черепановы были лишь исполнителями, но избегал упоминаний об этом. Исследователи пишут, что, скорее всего, именно Швецов отправил в газеты заметку о паровозе ("пароходе", как тогда писали), который собрали Черепановы, оставив её без подписи. Так же точно он поступал и с научными статьями – печатал их без авторства, что теперь очень осложняет задачу исследования его творчества. Так же точно он не любил и своих изображений. Портрета Швецова нет даже в книге Виктора Виргинского, целиком ему посвящённой...
П. Ф. Худояров. "Листокатальный цех". Сер.1830-х гг.
Чудо произошло в 1992 году. Реставратор из Павловска Л. Караваев, реставрировавший картину тагильского крепостного художника Павла Худоярова "Листокатальный цех" (1830-е), с удивлением обнаружил, что у одного из мужчин борода нарисована позже, чем само полотно. На обратной стороне этой картины обнаружилась записка музейного работника: "Вид Листокатального производства написан Худояровым по заказу Ф.И. Швецова". Специалисты сделали предположение, что изображённый мужчина и есть Швецов, который не носил бороды. А "замаскирован" он был либо по просьбе самого Фотия Ильича, либо (скорее всего) позже, когда стал опальным на заводах Демидова.
Ф. И. Швецов. Реконструкция Инны Васфиловой
Казалось бы – ура, портрет найден! – но вновь появились трудности: на большой картине изображённый мужчина – всего лишь маленькая фигурка, и увеличение даёт лишь размытую картинку. Поэтому даже проект памятника Швецову, который сейчас стоит в музее "Демидовская дача" – это фигура, черты лица которой условны.
Попробовать восстановить черты Фотия Ильича Швецова попросили екатеринбургскую художницу и дизайнера Инну Васфилову. Выбор пал именно на неё, так как Инна одинаково хорошо владеет как искусством рисунка (она выпускница Екатеринбургского художественного училища имени Шадра), так и компьютерными технологиями, которым обучилась в Уральской архитектурно-художественной академии.
Для восстановления черт лица сначала была максимально увеличена фигура, изображённая Худояровым, которая потом подверглась компьютерной обработке, и затем – на последнем этапе – аккуратно дорисованы черты внешности. О том, что получилось – можете судить по представленному здесь портрету Швецова.
Александр ШОРИН.
Литература: Газета "Областная газета" от 27.09.2014.