Тагил моего детства: 1920-1930-е гг.
Улица, на которой прошло мое детство, была одной из лучших в городе. Начиналась она от высокого берега городского пруда (отсюда и название) и заканчивалась рекой Тагил.
Мы жили в начале улицы в доме №15 . Он был каменный, двухэтажный, большой. До революции он принадлежал богатому купцу Аксенову.
Отрезок от улицы Ленина до пруда был в то время заселен состоятельными людьми, и дома в преобладающем большинстве были каменные или полукаменные, 2-х этажные. В нашем квартале - от улицы Уральской до пруда - жили известные в то время врачи: Иванов Леонид Иванович - окулист, и Николаев Александр Николаевич - кожно-венеролог. Это были интеллигентные, уважаемые во всем городе люди. Жили и кое-кто из "бьюших" и просто трудовой народ.
Наш двор отличался особо, он был открыт для всех и всегда. Мой отец - Крылов Дмитрий Александрович и его братья – Анатолий и Борис [2] (все жили в одном доме со своими семьями) были известные охотники и рыбаки. Круг их знакомств распространялся на весь округ. У нас всегда кто-нибудь останавливался из окрестных деревень, приезжая в город по житейским делам.
Отец мой, большой любитель животных, построил во дворе вольер, в котором держал лис, беркута, лосенка. А дикие косули были им до того "одомашлены", что ходили по двору на свободе и даже брали еду из рук. Сделал он и голубятню, очень увлекался голубями. В то время было много голубятников в городе, и у нас их собиралось целое "торжище". Были среди них не только мальчики и подростки, но и бородатые деды.
Мне запомнилось, что однажды бродячие фокусники-китайцы устроили свое представление в нашем дворе. Народу было полным-полно, артисты были довольны и успехом, и выручкой.
Рядом с нами, в доме № 17 (там, где сейчас кафе "Театральное" и "Пицца") жили Томбасовы, бывшие богачи и даже дальняя родня моей мамы. Люди они были суровые, замкнутые, недоверчивые и терпели наше соседство с большим неудовольствием. О них Бондин написал повесть "Уходящее", использовав воспоминания современников, в том числе и моих родителей.
Улица жила дружно, я не помню ни ссор, ни недоразумений.
В 1935 году вместе и дружно озеленяли свою Высоковскую, сажали березы, которые до сих пор украшают улицу.
Большой радостью в зимнее время был каток "Динамо", который делали прямо на льду пруда. Его посещали и мал, и стар. А летом там же красовалась "Водная станция", со шлюпками напрокат, с вышкой для прыжков в воду и "лягушатником" для детей. Мы предпочитали "вольное плаванье" - от бельевого плотика или с "камней". Это был наш тагильский Кара-даг! На вершине этого "Кара-дага" стояли мастерские артели "Металлист", в которых делались замечательные ковши, тазы и ведра. Нас, детей, привлекал шум цехов, вспышки огня и гудящий трансформатор на столбе, - все казалось необыкновенным и таинственным.
По пути к реке Тагил, начиная с ул. Ленина, улицу пересекала торговая площадь (теперь там сквер). Какой там был роскошный базар! Особенно осенью, - впечатляли горы арбузов и яблок. Торговали ими татары. По краю площади шли ларьки, - мне запомнились лавочки китайцев с великолепными бумажными изделиями: всевозможные веера, букеты, фигурки, клееные из цветной папиросной бумаги. Эти фигурки разнообразно складывались и вызывали неописуемый восторг у детей и взрослых. Не менее привлекательной была лавочка со сладостями, - чего только там не было!
Зимой любимым занятием ребятни было катание на санках с крутых берегов пруда. Нередко и взрослые присоединялись к нам, было очень весело. А как только застынет пруд, начинались "ледовые побоища" первочастных с гальянскими. Начинали мальчишки, потом подключались парни, нередко вступали и бородачи. Бывали увечья и даже убийства (но это еще до нас). Одинокому "первочастному" небезопасно было появляться на "гальянской территории" пруда даже на лошади. Бывало - выкинут из саней, налупят и лошадь угонят... Но постепенно все успокаивалось. Наступал мир.
Привычным и естественным, как воздух, элементом бытия был для нас заводской гудок, который подавал завод им. Куйбышева. Взрослые ориентировались по нему в своих делах, и мы, дети, знали, после какого гудка идти в школу или домой с улицы.
На Крещенье много было ряженых, они ходили по соседям, а потом все катались на дровнях с берегов пруда. Шум достигал "берегов" Тальянки.
Народ умел отдыхать и веселиться.
Мой дед, Крылов Александр Феофанович, умер перед Первой мировой войной, оставив бабушку с шестью детьми. Он был служащим железной дороги, - машинистом пассажирских поездов, что в то время считалось достаточно высоким положением, престижной профессией. Бабушка, оставшись одна, не имела никаких доходов, кроме пенсии на детей, и жизнь семьи очень осложнилась.
Когда на Урале начались революционные волнения, многие купцы и богатые люди стали сокращать свои достатки – продавать имущество и даже дома. Так вот и дом на ул. Высоковской, 15, принадлежавший одному из наследников Аксеновых, продали. На "воспомоществование от железной дороги" (единовременная помощь) и большие займы у состоятельной родни (Федоровские, Люхановы и др.) бабушка купила эти владения. Они состояли из большого двухэтажного кирпичного дома, двухэтажного кирпичного флигеля и больших надворных служб (конюшни, хлевы, каретник и пр.). Бабушка с детьми заняла на 1 этаже бывшую купеческую кухню, а оба дома сдала квартирантам. На деньги от квартплаты она вырастила и выучила своих детей. Когда сыновья женились, квартирантов поубавилось, - они остались только на 1 этаже большого дома.
В начале 30-х годов опять начали "экспроприировать" дома у собственников. Мой отец и его братья были активными коммунистами, занимали выборные должности, и им "по партийной линии" пошли упреки за богатое домовладение. Они посоветовали матери продать большой дом. И она продала его тресту "Тагилстрой" за 8000 рублей. Тагилстрою понадобился дом под квартиры для приезжающих из столицы специалистов на строительство Ново-Тагильского металлургического завода. Это было в 1932 или 1933 году.
Семьи трех братьев и бабушка разместились во флигеле, где каждый дожил свой век.
Большой дом капитально отремонтировали и туда приезжали "главные специалисты", а во время Великой отечественной войны там уже жили рядовые служащие из управления Тагилстроя. С тех пор дом больше не ремонтировали, надворные постройки растаскивались на топливо, и усадьба потеряла свой солидный вид.
Последние годы в доме был "Морской клуб", который своим оборудованием и варварским отношением к "общественному добру" окончательно доконал прекрасный особняк. Распалась и большая семья. Первым умер мой отец (1936 г.), потом, уже после войны, бабушка - Анастасия Григорьевна, бывш. Люханова, затем Борис...
Сейчас кто-то разбирает старые дома, вернее, разворовывает, что можно (рамы, косяки, полы и даже скобы с дверей!). Гибнет прекрасное строение, которое при небольшом затрате средств могло бы еще служить да служить людям!
В Н.Тагиле существовал с конца 1920-х и до конца 1930-х годов довольно значительный "Союз охотников", объединявший в себе охотников близлежащих деревень и мелких городов. Деятельность его была активной и заметной, выходила за рамки Тагильского округа. Собирались съезды областного и даже общесоюзного значения.
В тагильском отделении "Союза охотников" самыми активными деятелями были: Овчинников Павел Ефлатыч, Крылов Дмитрий Александрович (мой отец), Вострокнутов Василий Васильевич, Горбунов Павел А.
Приблизительно в 1929-1930 году на ул.Высоковской, недалеко от ул. Ленина, на нечетной ее стороне находился "Уголок живой природы", созданный "Союзом охотников". Там были жители нашего уральского леса - от бурундука и до медведя. Зверей доставляли члены "Союза" -охотники. Ответственным был Крылов ДА. Уголок быстро пополнялся и вскоре был преобразован в зверинец, о чем гласила красивая вывеска. Вход стал платным: со взрослого - 15 копеек, с ребенка - 5. Клетки располагались по периметру участка. Сторожем и "кормильцем" животных был охотник из Черноисточинска - Петр Голицын. Больше его звали по прозвищу "Петьша-сарапка". Он жил тут же, при зверинце, в домике вместе с женой и двумя дочками-школьницами.
Помню, как привозили новых животных. Для всех не хватало клеток и некоторых временно поселяли в нашем дворе. Отец оборудовал вольер из металлической сетки. Там жил беркут, лосенок, косули.
Зверинец быстро разрастался. Появился даже павлин, возле клетки которого всегда было людно. Для Тагила тех лет это была редкая диковинка.
Не знаю точных причин, но содержать животных стало не на что, и их постепенно перевезли: одних - обратно в лес, других - в Свердловский зоопарк.
Место было занято каким-то складом.
Дружба Крыловых с Сергеем Александровичем Ботышевым [4] , известным в городе и замечательным хирургом, началась еще до моего рождения (1923 г.). Объединяла их прежде всего страсть к охоте и рыбалке. Немалую роль играла и привлекавшая Ботышевых атмосфера доброжелательности, открытости, юмора, царившая в крыловском доме.
Старший из братьев Крыловых, Дмитрий Александрович, был человеком широкой натуры, очень веселый, общительный, энергичный, любящий жизнь, друзей. Люди тянулись к нему. Сергей Александрович тоже был очень общительным, эрудированным, образованным, интересным и - большим юмористом. Его тоже любили.
Дружба оборвалась только вместе с жизнью Д.А. Крылова (1936 г.).
До войны жизнь была заполнена не только работой и проблемами, -люди находили время и для развлечений, умели интересно и весело отдыхать. В сезоны охоты уезжали большими компаниями то на уток, то за зайцами. Рыбачили не только в нашем пруду, - ездили и по другим водоемам, а чаще всего - на Черноисточинский пруд. В Черноисточинске у отца было много друзей-охотников, которые принимали тагильских друзей "по-княжески".
Жены братьев Крыловых дружили с женой Сергея Александровича -Тамарой Константиновной Ботышевой (сотрудницей музея краеведения) и родственницей Ботышевых (женой брата С А.) – Елизаветой Васильевной Ботышевой (заведующей библиотекой музея). Обе эти женщины были образованными и очень интеллигентными.
Жена Анатолия Крылова - Алина Оттовна, была неплохой пианисткой, а жена Бориса, Мария Семеновна, имела прекрасный голос, пела в самодеятельности Дома учителя и принимала участие в клубных концертах.
В зимнее время в доме Крыловых устраивались музыкальные вечера. Играли на пианино в четыре руки, Сергей Александрович очень приятно пел, и с Марией Семеновной они составляли неплохой дуэт.
Новый год обязательно встречали в нашем доме, эти новогодние ночи проходили очень весело, было много артистизма, выдумки, фантазии, на которые особенно горазд был Сергей Александрович. А заканчивалась встреча Нового года всякий раз катанием на лошадях по пруду. В короб на сено кидали тулупы и с песнями неслись на Корабельный мыс. Там была какая-то лесная сторожка, - в ней "добавляли градусов", резвились в снегу и разъезжались по домам засветло.
В Крещение обязательно организовывали маскарад, - наряжались все: и дети, и взрослые. Заводилой был всегда Сергей Александрович! Он выдумывал целые представления и всех заражал своим неуемным азартом и искрометным юмором. Он так разыгрывал соседей, что постепенно весь квартал сливался в один хоровод и допоздна пел, шумел, смеялся, катаясь в розвальнях с берегов пруда.
Часто в этих праздниках участвовал и Бондин, - он тоже был человек простой, душевный, сам любил розыгрыш и на шутки не обижался. С моим отцом он был знаком с ранней молодости, когда вместе работали в железнодорожном депо. А жена Бондина, Александра Самойловна, училась когда-то с моей мамой в гимназии. Так что связи были долгие и прочные и закончились тоже только вместе с жизнью.
Я помню несколько вечеров, когда Бондин читал свои рассказы для всех нас. Нам, детям, тоже разрешили послушать. По-моему, он читал "Уходящее", так как обсуждения были долгими и бурными.
Летом часто в нашем огороде, за баней, организовывали "мальчишник". Собирались соседские мужчины, приходили из "Союза охотников", друзья. Отец налавливал рыбы в нашем пруду, приносили ведрами пиво и - шел разговор на излюбленную охотничью тему. Электронная версия historyntagil.ru. А если приходил Сергей Александрович, то общество заметно оживлялось, и дружный хохот гремел по всему кварталу.
У моих дядюшек были моторные лодки. Была избушка на реке Копа-сихе (теперь там дачи), построенная моим отцом. Вот там мы и отдыхали. Рыбалка, грибы, ягоды, ночной костер - в компании веселых, изобретательных на шутки друзей! Однажды (это было в 30-е годы) мы, как обычно, в выходной поехали на Копасиху. И вот, к вечеру наши "активисты" что-то засуетились. Они предложили нам занять места в "партере", то есть на полянке перед дверью нашей избушки. Алексей Петрович Бондин представился как конферансье и объявил номер "шибко заморской певицы". На крыльцо вышел Сергей Александрович в немыслимом наряде, состоящем из сарафанов, купальников и платков наших мам и запел "Соловья" Алябьева голосом Барсовой... Мы, ребята, рты открыли. Оказалось, они тайно привезли патефон с пластинками, чтобы устроить нам такой сюрприз. Веселье продолжалось до поздней ночи!
Вот в такой крепкой и надежной дружбе, интересно и весело жили мы до 1936 года.
В 1936 году умер мой отец. Общество друзей лишилось крепкого организационного звена. Все очень переживали эту утрату.
В 1938 году арестовали жену Анатолия, потом ее сестру ("ежовские" времена). Сергей Александрович пытался заступиться за Алину Оттовну, но все было бесполезно, - не помог и его огромный авторитет. Шестилетний сын дяди остался без матери, и Сергей Александрович забрал его в свою семью. К счастью, тетку через год освободили.
Дружба наших семей была поистине нерушимой: после смерти родителей ее продолжал сын Сергея Александровича – Коля (Николай Сергеевич Боташев, сейчас с его именем связана знаменитая 'Тагильская находка"), и тоже – до своего последнего дня.
Гуськовы – Константин Васильевич и Зоя Васильевна - бывали в нашем доме не столь часто, так как К.В. не принадлежал к сонму охотников и рыбаков. Встречались Крыловы с Гуськовыми по интересам музыки и театра. На все "театральные события" (своего театра в Тагиле еще не было) ходили всегда и Ботышевы, и Гуськовы, и Крыловы. Как я уже писала, обе мои тетушки были музыкальны и частенько появлялись на тагильских сценах (самодеятельность клубная и Дома учителя). Гуськовы, помню, разучивали с Марией Семеновной программу ее концерта с хором Дома учителя. Высокая музыкальная культура Зои Васильевны Гуськовой (она была великолепная пианистка) сыграла немалую роль в становлении концертной деятельности моей тетушки.
С 1936 года началась моя более близкая дружба с семьей Гуськовых. Я пришла в 32-ю школу в класс, где училась Геля[5]. Так как мы уже были знакомы "домами", то наши отношения сложились сами собой. Геля училась великолепно, была дисциплинирована, обязательна и надежна. Многие общественные поручения выполняли мы дома, как правило, - у Гуськовых. Обстановка в их семье была доброжелательной, деловой и пронизанной культурой. Родители относились к нашим занятиям с пониманием и одобрением. Меня всегда восхищало отношение Константина Васильевича к своей семье. Исключительное внимание, забота , уважение, дружба. Зою Васильевну он любил и ценил всю жизнь. В доме Гуськовых не было никакой роскоши, но книг было - множество! К.В. сумел собрать и сохранить для дочерей чудесную библиотеку.
Дружба с семьей Гуськовых обогатила меня и знаниями, и духовностью.
Декабрь. 1996 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См. об авторе: "Тагильский краевед", № 7. С.23-24.
2. См. о братьях Крыловых: Епачинцева Е.Н. Его знал весь Тагил // Тагильский краевед, № 5. С.9-15.
3. В мае 1997 года дом и флигель Крыловых были снесены, оставили только стены дома, нужные, очевидно, для нового строения.
4. В то время говорили не Боташевы, а Ботышевы.
5. Сейчас Ангелина Константиновна Гуськова – академик, профессор, док тор медицинских наук, Главный радиолог страны, ученый с мировым именем.
О.Д. ЧЕРПАКОВА.