Воспоминания

 

Металлурги и легендарный танк Т-34

    Танк – это металл, много металла, самого разнообразного химического состава и самых различных свойств, металл, взявший многие элементы из периодической системы Менделеева.

    Многообразие марок сталей и их свойств вынуждает целую армию специалистов металлургического профиля изыскать оптимальный химический состав и в ряде случаев, применяя сложную технологию, придать металлу требуемые свойства, будь это бронестойкость, износоустойчивость, прочность и т.п.

    В танке, одетом стальной броней, имеющем много отливок, в том числе и из броневой стали, в механизмах которого работают тяжело-нагруженные, ответственные детали из высоколегированных марок сталей, не говоря о сложной термической обработке всех этих деталей, добавив ответственное литье из цветных сплавов, вот где, как при "рождении" так и производстве такой машины, как танк, рядом с конструктором, в первую очередь, стоят металлурги. И достойно удивления и сожаления, что во многих печатных трудах, посвященных знаменитому танку Т-34 о металлургах почти не упоминается, об их самоотверженной работе и большом вкладе в период Отечественной войны 1941-1945 гг.

    Танк Т-34 первоклассная машина в мире, имеет сложную и бурную историю, но на всем его "жизненном" пути вслед за конструкторами непосредственно следовали металлурги.

    Рожденный на Харьковском заводе №183 лучший танк в мире, производство которого волею военной судьбы было переведено на Урал, и в новых сложнейших условиях не потерял своей "формы", а стал еще более грозной машиной.

    Вспоминая историю Т-34, нельзя обойти молчанием большую работу металлургов в период создания танка Т-34 и его постановки на серийное производство.

    Особо следует отметить существовавшую тесную связь между конструкторами и специалистами-технологами металлургического производства. Такую тесную, совместную работу поощрял и поддерживал главный конструктор Михаил Ильич Кошкин, он был требователен к технологам не менее, чем к своим конструкторам. Он требовал от технологов краткости и четкости в документах и обоснованности в претензиях технологов к конструкторам.

    Вспоминается такой эпизод. В одно из посещений М.И. Кошкина автор этих строк представил на согласование и утверждение ряд технической документации на детали танка.

    М.И. Кошкин, просмотрев документы, подписал их и одобрительно сказал: "Вот так и надо, коротко и ясно, приятно подписывать" и добавил, указав на группу технологов, сидевших за столом у окна, "второй день сидят и пишут, я им привел слова Петра Великого, сказанные боярам – пишите, пишите больше, ясней будет видна ваша глупость".

    Чертежи на все металлические детали были просмотрены технологами металлургического производства и главным металлургом, в то время А.М. Метаньевым, под углом правильного выбора марок сталей и цветных сплавов.

    При просмотре намечалась дальнейшая "судьба" деталей по всем переделам и возможность их серийного производства, а при необходимости назначались экспериментальные работы.

    Учитывая серьезность решаемых вопросов, по просьбе завода, ему оказывали помощь ученые Академии наук УССР, в их числе по сталеварению академик Доброхотов Н.Н., термист-металловед академик Свешников В.Н., кандидат технических наук Пухнаревич Ю.П. и другие.

    Безусловно, нужно отметить большой объем работы, проделанной металлургами всех специальностей, за время освоения запуска в серию танка Т-34. Это и поиски оптимальной технологии выплавки броневой и высокомарганцовистой стали. Это целая серия вариантов технологии формы по отливке деталей, чтобы обеспечить качество, проверка различных режимов ковки и термической обработки деталей из высоколегированных марок сталей и многое другое, перечисление всего займет много места.

    Все это имело, без преувеличения, огромное значение. Во-первых, создавался и шел в серию новый, первый танк с противоснарядной стойкостью, до этого выпускались танки только с противопульной броней, а, во-вторых, проводимые работы расширяли знания металлургов и вооружали их большим опытом и росли квалифицированные кадры. Для примера можно привести освоение выплавки броневой стали, которую вначале варили в двух печах, так называемом дуплекс-процессом, но потом начальник отдела Юдин Е.И. и начальник цеха Масленников Д.П. стали варить сталь в одной мартеновской печи, а сталевары Харитонов и Алексеенко осваивали высокомарганцовистую сталь для ведущих "звездочек" и траков танка. Технологи Комягин И.Г., Гаврилов И.Т., Ратнер Г.А. и автор этих строк Забайкин А.В. работали над новыми отливками из броневой стали.

    У кузнецов и термистов было тоже много забот, и эта сложность была в том, чтобы броня и неброневые детали имели прочность, способную выдерживать удар снаряда по танку. Конечно, не все, что было проделано в период освоения, было внедрено, как например, получение бронестойких литых деталей путем нанесения на форму специальной обмазки, содержащей легирующие компоненты, не дало положительных результатов. Но важно другое, что оказало неоценимую услугу: знания и большой опыт, полученный на заводе №183 в Харькове, перенесенный на Урал, дружно подхваченный работниками Урала и, в первую очередь, работниками Уралвагонзавода в деле производства первоклассного танка, в котором так нуждалась армия, подчеркиваю, это не описка – организация танков на Урале.

    Почти все машиностроительные заводы Урала были переведены на производство танков Т-34 или на базе его выпускали самоходные артиллерийские установки. Более того, на одном из заводов был прекращен выпуск тяжелого танка "KB", взамен которого завод стал выпускать Т-34. Основным, как головной, был Уральский завод, разместившийся на территории Уралвагонзавода.

    Началась война и немного о работе металлургов в начале войны, до эвакуации, чтобы полнее показать созданные войной условия. Мы, работники завода №183, быстро освоились с новой обстановкой и втянулись в новый режим работы, а налеты немецкой авиации заставляли испытывать моменты, которые не назовешь приятными, но мирились, война есть война. А главное, что перечеркивало имевшие в то время "неловкости" прифронтовой жизни, была работа для фронта и нас радовало и воодушевляло возрастающее количество танков, уходивших с завода в действующую армию.

    Условия работы в горячих цехах, особенно в ночное время, были без преувеличения, адскими. С наступлением темноты для светомаскировки, применяя морскую терминологию, цехи задраивались наглухо и работа до рассвета проходила как-бы в закрытом, подогреваемом сундуке. Многие рабочие в нарушение всех правил работали в трусах. Интересно и поучительно отметить, как работа в этой прифронтовой полосе вносила поправки в инструкции, составленные для работы в военное время. Согласно одной из инструкции при налета авиации запрещался выпуск жидкой стали из печей и ее разливка. Случилось так, что во время дежурства автора, а дежурства проводились регулярно по графику, при разливке броневой стали по формам начался налет немецкой авиации. Разливка была прекращена. На другой день я с болью в сердце наблюдал, как из ковша выбивали "козла" застывшую сталь, из которой можно было бы иметь детали для танка. Такая обстановка повторилась, но я дал команду продолжать разливку, предложив персоналу, проводившему разливку, остаться на своих местах в добровольном порядке. Никто не покинул своих мест: ни разливщик, ни мастер, ни крановщица, ни любой из обслуживающего персонала и сталь была разлита без потерь. Получив, после доклада начальству "добро", выпуск стали и разливку проводили не обращая внимание на гул налетевших стервятников и пальбу наших зениток. Попутно возникла "примета". Мне "везло" и, как правило, во время моих дежурств происходили налеты авиации и стали говорить: "Сегодня дежурит Забайкин – быть налету".

    К сентябрю 1941 года неудачи на фронте предопределили судьбу Харькова. 14-го сентября небольшая группа в количестве 15 человек разных специальностей были вызваны к директору, где им было объявлено, что завод эвакуируется в Нижний Тагил, где на территории Уралвагонзавода завод №183 должен организовать производство танков Т-34. Эта группа должна быть готова в любой момент вылететь в Тагил, как получит команду. Этой первой группе представителей завода предписывалось по прибытию на место обследовать Уралвагонзавод и наметить размещение цехов, оборудования, размещение людей, и сделать предварительные наметки по решению вопросов, которые будут возникать при базировании завода на новую площадку. Как указывалось, в группу входили специалисты разного профиля, включая бытовиков и снабженцев. Например, в этой группе был и начальная УРСа (управление по снабжению работающих) Ситцевой К.П., а от металлургов были специалист по термообработке Арсеничев А.И., начальник цеха литья из цветных сплавов Гуревич С.Я., Забайкин А.В., автор этих воспоминаний, как специалист по стальному фасонному литью. 17-го сентября эта группа вылетела из Харькова утром и, летя бреющим полетом, чтобы не привлечь внимания шныряющих немецких летчиков, сделала посадку в Уфе.

    Специально для сегодняшнего читателя, чтобы он мог прочувствовать обстановку того времени, не забыл упомянуть бреющий полет и еще добавлю, что, когда ехали на Харьковский аэродром, то пришлось сделать объезд, чтобы проехать на безопасном расстоянии от неразорвавшейся двухтонной бомбы, сброшенной ночью немцами.

    Уралвагонзаводу, в цехах которого должен был разместиться эвакуирующийся завод №183, предстояло организовать производство танков, сильно отличался от машиностроительных заводов с их большим станочным парком, инструментальными цехами и термическими цехами и т.п., что осложняло задачу по налаживанию выпуска танков.

    Большое и мощное металлургическое хозяйство состояло из двух больших цехов для производства фасонного стального литья и крупного кузнечного цеха. Стальные литые детали для вагонов, как правило, не имели механической обработки, а номенклатура литых деталей и марок выплавляемых сталей была небольшая. Например, в цехе так называемого крупного литья вся номенклатура деталей состояла из шести наименований. Отливка всех деталей в обоих литейных цехах производилась, по существу, из одной углеродистой марки стали. Такой характер производства определял и технологическую службу сталефасонного передела. Ограниченная номенклатура, конструкция деталей, почти не подвергавшаяся изменениям, простая углеродистая сталь, отсутствие сложной термической обработки и создали несколько своеобразную структуру управления технологией.

    В литейных цехах, а их было два, технологов не было, и только в штате главного металлурга были два или три конструктора по оснастке и такое же количество технологов. Все руководство осуществлялось главным металлургом и его двумя заместителями, которые, по существу, и руководили технологией. Такая технологическая служба объяснялась тем, что и цеха по изготовлению моделей не было, модели изготовлялись на стороне и только текущий ремонт производился на месте, поэтому естественно, что отсутствие цеха литых деталей из цветных сплавов и отсутствие термических цехов не требовали наличия технологов такого профиля.

    Рассказывать о всех вариантах но размещению "новых" цехов на новых площадях отнимет много времени, поэтому отмечу два основных момента: цех термической обработки с большой номенклатурой деталей из высоколегированных марок сталей наметили организовать в цехе поковки вагонных осей, а цех цветного литья разместили в 16-м пролете цеха крупного стального литья, где эти производства и просуществовали всю войну. Вопрос расцеховки номенклатуры деталей, которая отливалась на заводе № 183, особой сложности не вызвал.

    Завод №183 получил в "наследство" два фасонно-литейных цеха, оборудованных формовочными машинами и, что особенно важно, и, что впоследствии сыграло редеющую роль, это то, что в цехе крупного литья, как мы его уже называли, были мощные формовочные машины, на которых можно было формовать крупногабаритные детали. Мы не один раз привлекали внимание к сильному металлургическому хозяйству на новой площадке. Это, еще раз повторяем, два крупных фасонно-литейных цеха со своими плавильными агрегатами. Здесь не только уместно, но и обязательно нужно отдать должное Вячеславу Александровичу Малышеву за его прозорливость и настойчивость.

    Как рассказывая сам В.А. Малышев – заместитель председателя Совнаркома, он же парком среднего машиностроения, при выборе места, куда следует эвакуировать завод №183, в правительстве были серьезные колебания. Предложение отдать УВЗ под производство танков вызывало возражения, страна очень нуждалась в вагонах. Малышев понимал, что для танка нужно много металла и только наличие сталелитейной базы сможет обеспечить массовый выпуск такой военной техники, как танк, в котором так нуждалась армия. Он понимал, что таких танков, как Т-34, нужно много для восполнения нехватки их в армии и, кроме того, надо еще и перекрыть количество танков, которые делала вся Европа для немецкой армии, не говоря о танках, выпускаемых заводами в самой Германии.

    За настойчивость и смелую принципиальность в вопросе отдачи Уралвагонзавода для производства танков нужно сказать Вячеславу Александровичу Малышеву – Большое Спасибо! Его инженерное предвидение полностью оправдалось: сильное металлургическое хозяйство позволило решать вопросы и находить выход из, казалось бы, тупиковых положений, в которые загоняла война. Но, как говорится, Рубикон был перейден, эвакуация шла форсированным темпом и металлургам предстояло не теряя времени осваивать новую "территорию". То, что на ней было нужно направить в новое русло, а чего не было – создать и освоить. Если задаться целью описать все, что было проделано в металлургическом производстве на новой площадке, чтобы обеспечить выпуск танков, потребуется целый том книги, поэтому прибегнем к крупному масштабу.

    Осепоковочный цех завода, занимавший большую площадь, был превращен в мощный термический цех. В 16-м пролете сталефасонного цеха разместили цех по отливке деталей из цветных сплавов. Конечно, пришлось пойти на такое "уплотнение", здесь следует назвать Гуревича С.Я. и Туника А.А. Гуревич С.Я. – как начальник цеха провел работы по организации цеха и обеспечил его четкую работу, а Туник – как технолог провел серьезную работу по повышению прочности отливок из алюминиевых сплавов, для тяжелонагруженных деталей коробки переменных передач.

    На площади заготовительного отделения вагоносборочного цеха разместили цех по термической обработке как деталей из листовой брони (борта, лобовая часть, лист кормы и др.) так и литых деталей из броневой стали и в том числе, литой башни танка, о которой речь будет впереди.

    Столярно-плотницкая мастерская была переоборудована в модельный цех по изготовлению деревянных и металлических моделей. Итак, в крупном масштабе, как говорилось выше, "набор" необходимых металлургических цехов, без которых нельзя было выпускать танки, был завершен.

    Все, что намечалось по размещению цехов и по использованию имеющихся цехов ложилось на бумагу и немедленно приводилось в "действие". Так, например, Ареничев В.И, проработавший всю войну начальником термического цеха, через день по прибытию на новую площадку чертил план своего цеха в осепоковочном цехе и выдавал задания на постройку печей, привлекая довольно сильную группу квалифицированных печников, теперь уже бывшего Уралвагонзавода.

    Автор этих воспоминаний, используя столярно-плотницкую мастерскую изготовил деревянные модели на несколько несложных деталей (кронштейны балансира) и к прибытию нового эшелона, а он прибыл 30-го сентября, уже делались пробные отливки, первые в Нижнем Тагиле для танка. Это было возможным, так как багаж ряда прибывших первым самолетом состоял из чертежей, а в маленьких узелках были личные вещи.

    Много писалось о трудностях и лишениях, какие пришлось перенести, чтобы воссоздать крупнейший в мире танковый завод (так его называл В.А. Малышев). Можно сказать, что ни холод, ни голод, ни отсутствие мало-мальского сносного жилья не могли погасить героизм работников тыла. А как все это свершалось, как квалифицированный токарь, фрезеровщик, лекальщик и другие становились землекопами, делали кладку для фундаментов под оборудование, строили термические печи и т.п. Так делать заставляла обстановка, цехов не было, а оборудование еще было в дороге. В этой работе, которую можно назвать всенародной, добровольно принимали участие члены семей, прибывших по эвакуации и местных жителей.

    Большой кузнечный цех, имевший очень хорошую мастерскую для изготовления штампов, преодолев немалые трудности, установил недостающее оборудование и, приспособив прибывшую оснастку и изготовив новую, сравнительно быстро стал выдавать поковки и штамповки. Не раздумывая, следует назвать фамилии кузнецов: это начальник цеха Козлов Г.A. (1907-1974) и кузнецы Лукиных А.И., Коваленко А.А. Качество работы Козлова Г.А. определялась хорошей работой кузнечного цеха. О работе Лукиных А.И. и Коваленко А.А. приведу слова моего отца Василия Ивановича Забайкина, проработавшего всю войну технологом в кузнице, несмотря на пенсионный возраст: "Работают они самоотверженно, азартно, "на износ".

    Такое определение "на износ" характерно для того военного времени. На фронте воины жертвовали жизнью, а работники тыла не щадя себя отдавали всю свою энергию, стараясь приблизить победу. Козлов Г.А, Лукиных А.И., Коваленко А.А. отмечены высокими правительственными наградами.

    А вот сталеваров и литейщиков ожидали такие "сюрпризы", о которых нельзя было и предположить. Самое главное, что требовалось решать возникающие вопросы немедленно, даже если они вставали впервые и не имели аналогов, хотя бы примерных, отдаленных.

    Серьезный вопрос, увеличение выплавки жидкой стали, четыре мартеновксих и такое же количество электроплавильных печей не обеспечивали потребность в жидкой стали. Было построено дополнительно еще две мартеновские печи и установлено еще четыре электропечи, прибывшие из Харькова, с механизированной завалкой шихты, вместо ручной завалки, внедрено скоростное сталеварение, увеличена садка (количество загружаемого металла – шихты в печь), механизировали завалку у имевшихся электропечей.

    Вое эти мероприятия резко увеличили количество выдаваемой жидкой стали. Для примера, на электропечах стали выплавлять до 7,0-7,5 тонн вместо 5 тонн.

    Подытоживая результаты борьбы за металл, металлурги могли с гордостью сказать: трудно найти такой машиностроительный завод, а вернее его и не наедешь, на котором в год выплавлялось бы четверть миллиона тонн высококачественной стали, и чтобы вся сталь шла бы на фасонное литье и ни грамма на слитки. Это так сказать "внешняя сторона", наглядная, а варить высококачественную сталь на сыром, низкокалорийном торфяном газе, далеко не просто и принять в формы такое количество стали тоже не легко. Выплавка высококачественных сталей в мартеновских печах проводилась на высококалорийном топливе, на мазуте. На УВЗ мартеновские печи работали на торфяном газе, варить на котором простую углеродистую сталь не вызывало затруднений, да и темпы были мирного времени.

    И недаром специалист высокой квалификации Юдин Е.И., директор завода Максарев Ю.Е., парторг ЦК Скачков С.А. неделю не выходили из мартеновского цеха, где дневали и ночевали, пока не была освоена выплавка броневой стали и не был обучен цеховой персонал.

    Самоотверженно трудились местные работники, вникая в новую технологию и перенимая опыт, чтобы скорее освоить новое дело. Это начальник цеха Колягин А.В., Архиреев К.А., Прохоров А.К. и др.

    Но война не переставала ставить новые задачи. Трагедия города Мариуполя, внезапно захваченного немцами, поставила сложнейшую задачу. Не стало башни и бронемаски, которые в собранном виде поставлялись мариупольским заводом заводу №183 для танка Т-34, а без башни нет танка.

    Мариупольский завод также должен был быть эвакуирован в Тагил, но неожиданная потеря Мариупольского завода не дали возможность вывезти необходимое оборудование, оснастку и работников завода. Как же можно было перебросить в Тагил то, что было нужно, когда немцы, как из-под земли, появились у проходной работающего завода, и многие рабочие и ИТР, узнав об этом, перелезали через забор и уходили в степь.

    Башня и бронемаски были сварные из листовой броневой стали. И впервые встал вопрос – башню отливать? Такой вопрос в мировой практике танкостроения еще не решался. Туманную идею литой башни, витавшую на мариупольском заводе, пришлось сходу, не имея никакого опыта, превращать в реальную литую башню, что и было сделано совместными усилиями харьковчан, мариупольцев и уральцев.

    Первые попытки получения литой башни, когда наружная сторона башни выполнялась из отдельных блоков-кирпичей, "дали "ежа" с огромной трудоемкостью по удалению заливов на наружной поверхности башни, несмотря на тщательную заделку стыков между блоками, а кроме того, неровная поверхность снижала бронестойкость башни. Коренным решением был перевод башни на машинную формовку. Внедрению этой более совершенной технологии помогло то, что в цехе крупного литья были мощные формовочные машины. Модель башни была разделена на три части и каждая часть формовалась отдельно, одновременно на своей машине, а затем эти части соединялись, образуя единую форму.

    Впервые в мировой практике башня для танка стала отливаться, а с переводом ее на машинную формовку были решены вопросы и качества и количества, не говоря о том, что танк получил башню. Больше того, литая башня шагнула за пределы завода и в большом количестве отправлялась в порядке помощи на другие предприятия, также делавшие Т-34.

    Похожая обстановка по трудности решения и новизны произошла с производством траков, из которых собирается гусеница "ноги" машины. В начале производства Т-34 траки отливались на заводе №183, а потом поставку траков производил Харьковский тракторный завод. Как из песни слов не выкинешь, так и из истории нельзя исключать даже и печальные моменты, тем более, что в данном случае они и поучительны.

    Нашлись горячие, самоуверенные головы, принадлежавшие работникам, занимавшим солидные посты, которые не имели ни знаний, ни опыта по производству траков, не зная "капризного" характера высокомарганцовистой стали, из которой отливаются траки, не посоветовавшись со специалистами, решили взять в свои руки отливку траков. Такая "смелость" поставила завод на грань прекращения выпуска танков. За безответственность эти два человека Зам. Наркома танковой промышленности Зальцманом Л.И. были поставлены на разборку гусениц машин и мойку траков.

    После отбытия наказания они, не будем называть их фамилии, ушли с завода. Выпуск необходимого количества траков был обеспечен специалистами, но война опять ставила новые задачи.

    Сталь для траков содержит много марганца 12-14%, что обеспечивается введением ферромарганца при выплавке. Нет ферромарганца, южные заводы, поставлявшие его, захвачены немцами, с Кавказа не получить, на пути тоже немцы, а если нет марганца, то нет и траков, а следовательно, нет и танков. Принимается смелое решение – вести плавку с применением марганцевой руды!

    В этом решении, впервые примененном на практике, очень помогли старожилы-тагильчане, указавшие на остатки богатой марганцевой руды в старом заброшенном руднике в районе Нижнего Тагила. Такой руды оказалось мало, но вскоре была организована добыча марганцевой руды севернее Тагила, в Полуночном, за Ивделем, у самого Полярного круга. Руда была не богата по содержанию марганца, но ее применение давало до 40% экономии ферромарганца при выплавке стали для траков.

    Короткая фраза "фронту нужны танки" - таила огромную движущую силу, которая объединяла людей и помогала преодолевать все трудности. В проведении этого смелого решения следует вспомнить с благодарностью харьковчан Юдина Е.И., Масленникова Н.Д., Харитонова И.П., уральцев Демина Г.П., Захезина В.Ф.

    Заканчивая рассказы, в которых использовались плавильные агрегаты, можно привести такой эпизод о помощи металлургов, оказанной ими сварщикам, предотвратившем прекращение выпуска машин. Прервалась поставка карбида кальция и газовая сварка ацетиленом, который получают из карбида кальция, быль прекращена, а сваркой с использованием ацетилена изготавливалось большое количество деталей и узлов. Металлурги немедленно организуют производство карбида кальция в электроплавильных печах, используя известь и кокс.

    Заканчивая разговор о траках интересно привести высказывания фронтовика генерала Орлова (к сожалению, полного звания, имени и отчества не помню). Когда мне пришлось быть в конце 1944-го и в начале 1945 года в действующих танковых частях I-го Украинского фронта (был в командировке от завода по оказанию технической помощи танковым частям) то при каждой встрече генерал Орлов выражал свое неудовольствие по адресу производственников за то, что мало дают в запчасти такой небольшой детали как трак.

    Вскоре после войны генерал Орлов ознакомился с производством траков на одном из заводов. Как то встретившись с автором и разговорившись, сказал: "Когда я был на фронте, то ругал вас, производственников, которые мало поставляют такую, как мне тогда казалось, простую деталь, как трак. Теперь я увидел, какое большое количество труда нужно затратить, чтобы сделать трак".

    Как уже упоминалось, номенклатура отливок из стали сильно возросла и не только из броневой стали, как башня, бронемаска, защита амбразуры, балка носа и др., но увеличилась номенклатура из углеродистой легированной стали. К примеру, на отливку были вынуждены перевести поддерживающие катки, а их на машине 10 штук. До эвакуации катки собирались из штампованных дисков, а теперь их штамповать было не на чем. Не все при эвакуации шло гладко, два эшелона разбомбили в дороге, а один захватили немцы.

    Шел 1942-й год и неожиданно прекратилась поставка грузошин (бандажи с резиной для обрезинки катка). Полное прекращение выпуска танков, настоящий тупик! Но конструкторы не растерялись и мгновенно создали катки с внутренней амортизацией. Это два диска, два "блина" с отбуртовкой, которые крепились на ступице, а в местах прилегания дисков к ступице прокладывались резиновые шайбы. Для изготовления этих дисков был только один путь – отливка.

    Диски были крайне нетехнологичны, все от них открещивались, но выхода не было, и главный технолог литейного цеха взялся их отливать. Танки без перерыва пошли на фронт. К счастью, отсутствие грузошин продолжалось недолго. Следует отметить, что танки на таких поддерживающих катках сыграли не последнюю роль в окружении, и разгроме немецкой армии Паулюса на Волге.

    За проявленную "смелость" по отливке дисков для катков с внутренней амортизацией от Зам. Наркома танковой промышленности я, как награду, подучил 6 пачек махорки. Неоднократно в войну "вспыхивали" подобные вопросы и тушить их помогала сильная металлургическая база. И как тут не сказать огромное спасибо Вячеславу Александровичу Малышеву за его прозорливость.

    Можно привести еще много "задач", поставленных войной, в решении которых приходилось участвовать металлургам, но на одной следует остановиться особо, т.к. решение ее сделало танк Т-34 еще более грозным. Это модернизация танка с установкой более мощной пушки 85 мм, вместо пушки 76 мм и отливка новой башни.

    Для понимания и осознания серьезности проделанной работы, необходимо дать небольшое введение, чтобы в полной мере понять важность проделанной работы. Немцы под большим секретом создали серию новых тяжелых танков. В середине 1943-го года в большом количестве этими танками была укомплектована мощная группировка немцев в районе Курской дуги. Готовя наступление в этом районе и рассчитывая преломить ход войны в свою пользу, немецкое командование возлагало большие надежды на применение новых тяжелых танков "Пантера", "Тигр", штурмовое самоходное орудие "Фердинанд". Эти машины имели усиленную лобовую броню и сильную артиллерию с большой дальностью прямого выстрела. Пушка 76 мм, установленная на Т-34, оказалась недостаточно мощной против лобовой брони новых танков. Следует сказать, что до этого времени танк Т-34 имел самую мощную пушку, какой не имел ни один танк в мире.

    Проявляя самоотверженность и подлинный героизм наши танкисты шли на сближение с противником, стараясь зайти сбоку, чтобы иметь возможность поразить новые немецкие танки в борт, где броня тоньше, чем в лобовой части танка. Бои на Курской дуге показали одно из прекрасных качеств танка Т-34 – маневренность, немецкие конструкторы увлеклись толстой броней и потеряли на маневренности своих машин.

    Встал вопрос о немедленной установке на Т-34 более мощной пушки, а это влекло за собой изготовление новой башни. В результате дружной, совместной работы, можно сказать за одним столом, конструкторов и технологов-литейщиков была создана новая башня, во многом превосходившая прежнюю башню.

    Новая башня с хорошей обтекаемостью, увеличенной бронестойкостью, пушкой 85 мм прекрасно вписалась в классическую конфигурацию корпуса машины. Поставленная на башне командирская башенка с круговым обзором сделали танк более "зрячим", меньшее количество стыкующихся мест уменьшило опасность поражения свинцовыми брызгами экипажа машины при обстреле из стрелкового оружия.

    Руководством завода я был назначен ответственным за подготовку производства и запуск в производство новой башни, получив права, почти равные правам главного инженера. Избегая излишней гласности создал небольшую группу, в которую вошли Гаврилов И.Т. - технолог, Скорман А.Л. и Рудина В.П. - конструкторы по проектированию оснастки. Наша четверка, работая в большом теше, спроектировала новую оснастку и разработала технологическую оснастку документации. Изготовление оснастки было проведено форсировано, с непосредственной помощью главного инженера Кордунера Л.И.

    Возникает новый вопрос: поворотный механизм формовочной машины не кантует форму, оказался слабым для формы новой башни. Этот вопрос был блестяще разрешен зам. главного механика завода Щукиным Н.Д. По его предложению и под его руководством был усилен механизм поворота без остановки формовки башен. В новой башне была установлена пушка 85 мм главного конструктора Петрова Ф.Ф. с большой начальной скоростью снаряда и, следовательно, с большой дальностью прямого выстрела.

    Надежды немецкого военного командования развеялись!

    Особо важно было то, что вся модернизация была проведена без сокращения выпуска танков ни на одну машину. За модернизацию танка Т-34 большая группа работников завода была отмечена правительственными наградами, а из металлургов орденом Ленина были награждены зам. главного металлурга Забайкин А.В., начальник цеха Атопов, орденом Красной звезды технолог Гаврилов И.Т., медалью "За трудовое отличие" конструктор Рудина В.П. и многие другие.

    Технологичность "вложенная" в конструкцию, даже не потребовала времени на доводку, отливка новой башни пошла сходу. Качество отливка подтвердилось обстрелом на полигоне первой отлитой башни.

    Чтобы покончить со всеми металлургическими делами, следует сказать о работе, проведенной начальником центральной лаборатории Кричевским Г.М. и зав. земельно-формовочной группой Виноградовой А.А. На основе проведенных работ в формовочных смесях был применен сульфидный щелок вместо патоки, а крепитель 41У был заменен сланцевой смолой. Эта замена в то время имела огромное значение, экономились пищевые продукты.

    Конечно, все, что было сделано, было сделано людьми, в груди которых пылал огонь патриотизма. Очень многие серьезные вопросы быстро решались благодаря исключительно дружной работе конструкторов и технологов литейщиков. Как не назвать таких представителей конструкторской мысли Молоштанова А.А., Матюхина В.Г., Байдакова В.К., Черняка Б.А., Барона Я.И., зам. главного конструктора Кучеренко Н.А. и многих других. А как можно забыть самого Главного конструктора Морозова Александра Александровича. Сколько раз он сам брал в руки карандаш и вместе с автором этих строк набрасывал варианты изменений детали или узла в поисках наилучшего решения для повышения их надежности и технологичности.

    Во взаимоотношениях между нами технологами, и металлургами, и конструкторами действовал принцип: если технолог доказывал рациональность изменения конструкции для повышения ее технологичности, то конструктор соглашался и вносил изменения, а если конструктор был поставлен в условия, что ничего нельзя было сделать, то уступал технолог и изыскивал способ максимального упрощения изготовления детали. Общность интересов, высокая сознательность, чувство долга перед отечеством, горячее веление добиться Победы над врагом, сплотило многих людей, занесенных войной не Уралвагонзавод, чтобы ковать Победу.

    Главным ядром были работники завода №183, имеющие наибольшие знания и опыт по производству танков. Большую помощь оказала небольшая группа работников мариупольского завода, которых успели эвакуировать, это Ниценко К.П., Ройтман Л.Х., Титаренко, Чаленко, которые внесли существенный вклад в организацию термообработки брони и броневых деталей, это и Брагин И.И., много поработавший при отливке первых башен. Уральцы быстро переняли опыт производства танков и стали в один ряд со специалистами, которые прибыли из других городов и передали свои знания и опыт. Естественно, приведенный перечень лиц далеко не полный и будем надеяться, что он со временем пополнится.

    Мы, современники тридцатьчетверки, очень чувствительны к высказываниям, адресуемым этой прекрасной боевой машине и поэтому невозможно не привести разговоры наших воинов, когда я был в действующих танковых частях по командировке от завода.

    Я лежал на нарах в землянке, в которой размешалось несколько экипажей танков тридцатьчетверки, ночью с совещания пришел командир и стал объяснять операцию, выполнить которую поручалось этому подразделению. Командир говорил: "Брать этот пункт придется в лоб. Мы пройдем по этой балке и станем против него, а как начнется ложная отвлекающая операция на флангах, выскакиваем из балки, на полном ходу должны проскочить эту поляну (объяснение шло с картой) и давить пушки и пулеметные гнезда, а там пехота доделает. Ну как, Вася (обращаясь к механику-водителю) машина не подведет? Нужно мигом проскочить и на это вся надежда, а то нам влепят." Проскочим, - ответил механик-водитель - они не успеют почесать ... Как будут лепешки, это не 3 и не 4 (немецкие танки Т-3, Т-4) и не король тигров (танк "королевский тигр") это тридцать четыре!". Эти слова, в которых выражалась вера в надежность тридцатьчетверки, должны наполнить гордостью каждого, кто делал такую машину.

    Прошли грозные годы войны. И все стало на мирные рельсы. Снова заводы Урала выдают мирную продукцию, а из ворот Уралвагонзавода нескончаемой вереницей выходят грузовые полувагоны, но уже с металлическим кузовом вместо деревянного и ... тут тоже не обошлось без металлургов.

    В заключение, следует предупредить, если у кого после прочтения этих воспоминаний появится на лице ироническая улыбка, то она будет неуместна. Пусть до его сознания дойдет, что говорилось о делах, имеющих почти полувековую давность. За это время техника далеко ушла вперед и поэтому приведенные примеры о дуплекс-процессе, о крепителях и т.п. не могут быть отнесены к наивным. Современные танки имеют и более толстую броню и пушку мощнее, чем на Т-34, не говоря о приборах, о которых в то время и не мечтали. Рекомендуем также сравнить внешнюю форму танков, которые во всех странах выпускались до появления танка Т-34 с танками, выпускаемыми в настоящее время.

    Да, тридцатьчетверка – прабабушка в семье танков, но ее черты просматриваются в любом современном танке, сделанном в любой стране!

Забайкин Алексей Васильевич (1903-1993)

Забайкин Алексей Васильевич (1903-1993)

    Главный инженер Уралвагонзавода, награжден орденами Ленина, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, Трудового Красного Знамени, медалями "За трудовую доблесть в годы ВОВ". Почетный Железнодорожник, Почетный Машиностроитель, "Заслуженный Уралвагонзаводец".

 

 

Главная страница