Воспоминания о нижнетагильском горно-металлургическом техникуме

    В годы войны

    Был сырой, ледяной октябрь 1942 года. Узнав из газеты, что эвакуированному в Нижний Тагил Криворожскому горнорудному институту нужен преподаватель английского языка, я направилась с Выи пешком (никакого транспорта тогда не было) на улицу Ленина к зданию горно-металлургического техникума, где, потеснив хозяев, разместился приехавший институт.

    Я еще не успела отойти от многодневного путешествия через всю Россию. Сил было очень мало, я с трудом вытаскивала ноги из грязи и, наконец, подошла к красному кирпичному зданию.

    Войдя в коридор нижнего этажа, я была ошеломлена. Тепло, светло, очень чисто. У огромных окон в кадках зеленые растения, на стенах портреты и красиво оформленные стенды.

    Работая в институте вплоть до его реэвакуации в августе 1944 года, я была далека от жизни коллектива техникума. Мы встречались лишь на общих собраниях, вместе трудились с нашими студентами на полях колхозов, работали на строительстве комсомольской домны, а позже своими руками возводили правое крыло техникума, обносили территорию деревянным забором. Тогда она была много больше, чем теперь. Великолепная березовая роща занимала значительную площадь, дорожки не были заасфальтированы, и это были скорее тропинки в яркой свежей траве с полевыми цветами.

    Техникум приучал своих воспитанников относиться исключительно бережно к каждому дереву, ведь они были посажены руками выпускников, которые, наезжая в Тагил, непременно шли в сад, и каждый отыскивал "свое" дерево.

    В те годы и у техникума, и у института был общий директор Н.К. Правицкий. Коллектив техникума был ущемлен. Техникуму пришлось ютиться на нижнем этаже, институт занял лучшие кабинеты и лаборатории. Но надо отдать справедливость Н.К. Правицкому, был он великолепным хозяйственником и сумел в то трудное полуголодное время обеспечить и учащихся, и преподавателей неплохим питанием, топливом и во всех инстанциях отстаивал права техникума.

    Широко развернулось подсобное хозяйство с огородами и большим скотным двором, все это, а также часть своей библиотеки институт, уезжая, оставил техникуму.

    Директор Б.А. Горновой

    Выехав с институтом в Кривой Рог и проработав там тринадцать лет, я в 1957 году снова приехала в Тагил уже в качестве преподавателя горно-металлургического техникума.

    Коллектив его был единым целым, хотя и делился на "предметные комиссии", все преподаватели объединялись в темноватой "преподавательской" на первом этаже против входной двери. Обменивались новостями и разбегались по своим аудиториям.

    Душой и сердцем техникума были два человека: директор Б.А. Горновой и его заместитель С.А. Хайт. Обоих я хорошо знала еще в военные годы. Сарра Абрамовна властной рукой крепко держала дисциплину как среди учащихся, так и в коллективе преподавателей. Она была в курсе всего, что делалось в многочисленных комиссиях техникума. От её мрачноватого взгляда ничто не укрывалось, и техникум работал беспоребойно, как хорошо отлаженный механизм.

    Борис Александрович с любовью пестовал свое огромное хозяйство. Это был редкостный администратор, влюбленный в свое дело и умевший создать благоприятные условия для работы. Он вынес кучу неприятностей, отстаивая территорию техникумовского сада – красы города. Он продолжал защищать его и тогда, когда Тагил стал приобретать новое, современное лицо, когда снесли пожарную каланчу и на ее месте заложили здание чудесного театра, спрямили и расширили главную улицу и проложили по ней трамвайные рельсы, часть сада перед техникумом пришлось вырубить, иначе было нельзя. Но все дальнейшие посягательства при жизни Б.А. Горнового не дали никаких результатов. Он был непоколебим.

    Борис Александрович не терпел пустозвонов и лентяев. Но если преподаватель хотел работать, он мог получать все. С этим я столкнулась сама.

    В техникуме были богато оборудованные кабинеты по техническим специальностям и уникальный геологический музей, но не было кабинета иностранных языков и никаких наглядных пособий. Стоило мне только заикнуться об этом, как к услугам преподавателей иностранных языков было предоставлено все, о чем мы просили. Уже через полгода у нас был свой кабинет и тот минимум пособий, который был нам необходим на первых порах.

    Через год умерла С.А. Хайт, дело ее на многие годы перешло в надежные руки прекрасного методиста и доброго человека И.Б. Трубина.

    Лингафонный кабинет

    В 1960 году Б.А. Горновой (вместе с двумя директорами техникумов) был послан в Америку для ознакомления с постановкой дела в родственных учебных заведениях. Через три месяца он вернулся полный впечатлений, которыми поделился на совете с преподавателями, подкрепляя свой рассказ показом фотографий.

    На другой день он вызвал меня к себе и сказал, что в Америке его поразили лингафонные кабинеты, очень нужные, по его мнению, для обучения иностранному языку. В Москве он узнал, что подобный кабинет имеется в Днепропетровске, и, будучи человеком дела, сразу же командировал туда меня и лаборанта, разбирающегося в аппаратуре.

    Мы вернулись в Тагил, собрав богатый материал, и можно было приступить к нелегкой работе – организации лингафонного кабинета.

    Конечно, при всем нашем желании мы вдвоем с Б.А. Горновым не смогли бы в кратчайший срок создать нужный нам кабинет. Основной движущей силой явился дружный коллектив преподавателей иностранных языков: К.М. Кортева была полна идей, и, кроме того, у нее была такая практическая жилка, которой не хватало многим из нас; М.А. Смирнова, исполнительная, добросовестная, вкладывала в работу всю душу. Вскоре присоединилась к нам и Н.Л. Давидан, загоревшаяся нашей мечтой.

    К 1961 году кабинет был готов. Он состоял из операторской, двух аудиторий, оборудованных наушниками и магнитофонами, и большого зала на тридцать рабочих мест. Столы для учащихся были перегорожены на две кабины с магнитофоном на каждом месте и с наушниками. Электронная версия historyntagil.ru. На возвышении стоял стол для преподавателя с аппаратурой, связывавшей его с любым местом в зале. Таким образом, преподаватель мог регулировать работу учащихся, подавать свою команду, текст или слушать, как идет самостоятельная работа того или иного учащегося. Этот зал имел также эпидиаскоп и киноустановку.

    Создавая этот кабинет, мы столкнулись с необходимостью полной перестройки методики преподавания. Помощи в этом мы нигде не нашли и всю новую методику выстрадали и создали своим коллективом. Постоянно ее усовершенствуя, находя новое, мы с 1962 по 1972 год опубликовали ряд работ, которые московский методкабинет рекомендовал к использованию другим техникумам.

    Наличие лингафонного кабинета подтолкнуло нас на создание специальной группы с усиленным изучением английского языка. Москва нам разрешила с условием чтения одного или нескольких предметов на английском языке. М.А. Смирнова, имея соответствующее образование, стала читать курс горного дела, а я историю английской и американской литературы.

    В 1962 году мы приняли первую такую группу. С 1967 года в этих группах защита дипломов шла на английском языке. Большинство окончивших техникум в этих группах до сих пор пользуются знаниями языка, читая в подлинниках литературу по специальности, кое-кто поступил в институт международных отношений и в языковые ВУЗы.

    Когда на ВДНХ открылся методико-педагогический отдел и мы представили свои разработки, фотографии и пленки с записью выступлении учащихся на вечерах, то получили и мы, и учащиеся бронзовые медали ВДНХ.

    После ухода Б.А. Горнового на пенсию эти группы просуществовали года до 72-го и были аннулированы.

Н.Г. Завалишина

 

    От редакции

    В предыдущем номере журнала "Тагильский краевед" (л. ЗЗ) в статье "Какой я увидела культурную жизнь Нижнего Тагила в годы войны" Н.Г. Завалишина написала о съезде в Тагиле русских и украинских писателей, на котором выступал П.П. Бажов.

    Редакция по этому поводу обратилась к Н.В. Кузнецовой, автору книги о Бажове (Павел Петрович Бажов, 1679-1950, библиографический указатель. Свердловск. 1960).

    Нина Витальевна ответила, что большой выезд в наш город писателей ив Свердловска, среди которых были и украинцы, например, Л. Младко, был связан с организацией работы над книгой "Нижний Тагил", изданной в 1945 году. Об этом городская газета писала 14 и 18 сентября 1943 года. В "Летописи Нижнего Тагила" есть запись за 18-19 сентября 1943 года: "Прошла общегородская литературная конференция с участием писателей Свердловска. Повестка дня: "Тагил сегодня", "Тагил – родина изобретателей", "Народная история Тагила", "Тагил в художественной литературе" ("Нижний Тагил". Свердловск. 1945 г., стр. 235).

    Конференция проходила в городском парткабинете ("Тагильский рабочий" 18 сентября 1943 г.).

    Н.В. Кузнецова пишет, что П.П. Бажов очень симпатизировал Иваненко, не раз писал и говорил о ней. Оксана Иваненко перевела на украинский язык "Малахитовую шкатулку", теплые воспоминания об ее авторе она сохранила на всю жизнь. Об этом идет речь в ее статье "Наш добрый друг" ("Литературная газета, 31 января 1979 года).

Главная страница