В защиту природы

    Написать эту статью меня побудила публикация в газете "Тагильский рабочий" от 22 марта 1957 г. открытого письма, полного тревог за природу и ее богатства, адресованного председателям городских Советов и руководителям предприятий городов: Нижнего Тагила, Невьянска, Кировграда,а также рабочих поселков Карпушихи и Левихи.

    Письмо подписали известные люди нашего города: Н. Боташев – инженер Ново-Тагильского завода, И. Глаголев – председатель завкома профсоюза Уралвагонзавода, Т. Грасмик – кандидат медицинских наук, В. Игнашин – заведующий Нижнетагильской юридической консультацией, М. Крамской – скульптор, А. Крылов – начальник насосной станции водопровода, Б. Рябков – председатель городского добровольного общества охотников и рыбаков, С. Саканцев – секретарь парткома завода им. Куйбышева, П. Шамин – председатель городского комитета по физкультуре и спорту.

    (ф.Р-70, оп.2, д. 1002).

    А вот отрывок из этого письма: "Мы, нижеподписавшиеся, по поручению 8-й городской конференции добровольного общества охотников и рыбаков, объединяющего свыше пяти тысяч человек, обращаемся к Вам, руководители предприятий городов: Нижнего Тагила, Невьянска и Кировграда с великой просьбой принять самые срочные меры по прекращению сброса промышленных отходов, отравляющих и загрязняющих водоемы, почву и атмосферу и мобилизовать свои коллективы на всенародную борьбу за сохранение и умножение богатств природы, на самую беспощадную борьбу с браконьерами, хапугами и злостными расхитителями всем нам дорогих благ, созданных природой. Нельзя спокойно проходить мимо фактов, когда уничтожается природа, что является величайшей силой в моральном, физическом и эстетическом развитии народа. Только люди, равнодушные к культуре своей страны, своему народу, прошлому, настоящему и будущему своего края, могут так безжалостно уничтожать величайшие ценности, данные нам природой.

    Мы обращаемся с большой просьбой к председателям исполкомов городских Советов Нижнего Тагила, Кировграда и Невьянска, рабочих поселков Карпушиха и Левиха с просьбой подготовить и вынести на широкое обсуждение общественности городов, рабочих поселков и деревень и сессий Советов депутатов трудящихся вопрос "О состоянии и мерах усиления охраны и увеличения природных богатств".

    Товарищи! Наступила пора с большевистской принципиальностью и серьезностью поставить вопрос об усилении охраны зеленых насаждений как возле населенных пунктов, так и на территории предприятий и не только охранять, но и всемерно увеличивать зеленые насаждения, привлекать к самому суровому ответу опустошителей природы, загрязняющих и отравляющих наши водоемы, почву и атмосферу.

    На охрану родной природы, птицы, зверя и рыбы необходимо мобилизовать все наши силы, все наши средства, все население.

    Это дело всенародное."

М.П. Рыжова

Прошлое и настоящее реки Катабы

    "Мы не ценим воду, пока не высохнет источник"

    (Монгольская пословица).

    Летом 1558 года один из подвижных отрядов центральной съемочной партии расположился лагерем в 6 км северо-восточнее поселка Северный. За лето мы должны были заснять полосу шириной в 10 км, простирающуюся от поселка Северный на юге до села Балакино на севере.

    Кроме того, нужно было выявить места, связанные с медным оруденением, чтобы зимой горными работами проверить их на наличие медных руд.

    Отряд назывался Катабинский по имени реки Катабы – правого притока реки Тагил. Катаба с притоками, протекающая по территории наших работ, к тому времени стала сточной канавой для близлежащих заводов – химического и пластмасс. Она несла свою зловонную жидкость смоляно-черного цвета в чистый в то время Тагил, впадала в него ниже села Балакино и, растворяясь в прозрачной воде, губила все живое.

    Рабочие нашего отряда – жители сел Большая Лая и Балакино, люди пожилые и степенные, потомственные старатели, помнили Катабу – реку полноводную с обилием рыбы, и как будто в подтверждение прошлого по беретам этой речки в мае буйно цвела черемуха, а летом, изнемогая от обилия черных терпких ягод, низко склоняла свои ветви, почти касаясь ими зловещей реки.

    Погода тем летом стояла жаркая, даже знойная, иногда, правда, по ночам налетали шквальные ветры с грозами, и капли дождя барабанили по туго натянутой палатке.

    Рабочий день у нас начинался рано и продолжался 10-12 часов, по траве, обильно смоченной росой, мы добирались до начала маршрутов. Ходили по одному, исключение составляли студенты – их всегда отправляли по двое и не разрешали задерживаться дотемна.

    Участок, где проходили наши работы, олицетворял природу Среднего Урала. Густые заросли молодого смешанного леса к востоку сменялись сосновыми борами. В маршруте можно было встретить белочку, прыгающую с дерева на дерево, реже – полосатого бурундучка, грелись на солнце ящерицы, изредка попадались змеи, из-под ног вспархивали вспугнутые большие птицы.

    Низменный на западе рельеф к востоку сменялся невысокими горами – восточным поясом ультрабазитов. Эти породы темно-зеленого, почти черного цвета выходят на земную поверхность в виде скал и глыб. Рассеченные множеством трещин, заполненных голубым асбестом, они по окраске напоминают кожу змеи, поэтому и называются змеевиками. Их декоративность используется в строительном деле, например, торговый зал магазина "Малахит" облицован этими породами.

    Змеевики состоят из минерала оливина, а благородная разновидность этого камня, чистая и прозрачная, цвета предосенней листвы, называется хризолитом и считается талисманом для тех, кто родился в августе.

    Природа этого края жила и дышала за счет мелких речек и ручьев, впадающих в Катабу, но они летом большей частью пересыхали и это грозило гибелью всему живому.

    Быстрые на ноги, закутанные в энцефалитные костюмы так, что только было видно лицо, мы по тонким жердочкам несколько раз в день пересекали р. Катабу. С рюкзаком, полным образцов горных пород,"оступишься – не отмоешься", – предостерегали мы друг друга – это делать было трудно. Пить в маршруте не рекомендуется, но так хотелось смочить разгоряченное, искусанное разным гнусом лицо, вымыть руки в чистой воде! Но увы! Как от проказы мы бежали от черной реки.

    К вечеру усталые добирались до лагеря и, вдоволь напившись чаю из привозной воды и наевшись гречневой каши (в то время гречку-сечку можно было купить), мы в палатке, при свете свечи, обрабатывали наши маршруты – наносили на карту обнажения горных пород, маркировали образцы.

    А с юго-востока слышался шум бульдозеров и тракторов, стоял непрекращающийся гул. Там строилась Восточная система очистных сооружений. Это вселяло надежду.

    Следующим летом мне пришлось работать в другом месте, и я больше никогда не бывала на Катабе.

    Четыре года тому назад на семинаре, посвященном экологической обстановке на Урале, я задала вопрос одному из докладчиков об очистке вод, сбрасываемых в р. Катабу. Мне ответили, что сбрасываемые воды успешно очищаются.

    Ответ вселял надежду на то, что этот утолок уральской природы, так нуждающийся в чистой воде, оживет и отходы производства не будут больше отравлять р. Тагил.

    Но на шестой сессии городского Совета, состоявшейся 14 июля 1988 года, посвященной экологии Нижнего Тагила и его окрестностей, прокурор города М.Г. Отмахов сказал: "Объединение Уралхимпласт сбрасывает неочищенные воды в восточную систему, которая не справляется с объемом очистки, перегруз ныне достигает 20 тысяч кубических метров в сутки, или 27 процентов. Все это сбрасывается в реку Черная Катаба (приток р. Катабы – К.Р.),а затем в реку Тагил совершенно безо всякой очистки". (Газета "Тагильский рабочий" от 19 июля 1988г.).

    А это значит, что река Катаба все годы оставалась и остается сточной канавой, а ее тлетворные воды продолжают отравлять не только все живое в своих окрестностях, но и загрязняют реки Тагил, Туру, Тобол, в общем – бассейн реки Оби.

    30.07.88 г.

Главная страница