Марк Шмидт: восстановленное имя
Накануне 9 мая на Рогожинском воинском мемориале появилась ещё одна фамилия участника Великой Отечественной, во время войны умершего в одном из госпиталей Нижнего Тагила, Марка Вальтеровича Шмидта, красноармейца 1923 года рождения.
Долгое время его имя было незаслуженно забыто, но в результате поисковой работы были найдены документы, свидетельствующие о Марке Шмидте, результатом чего и стало увековечивание памяти солдата.
Судьба Марка Шмидта – это судьба одного из многих тысяч наших соотечественников, ставших жертвами беспощадного молоха фашисткой агрессии. Их семья жила в Киеве, сохранился дневник Марка, в котором он рассказывает о начале той войны:
"Ветер расстроил поездку. О катании на лодках нечего было и думать. Легкой спортивной лодке нетрудно было перевернуться. Мы постояли на перекрестке улицы и разошлись. Я хорошо помню, что мои друзья, с которыми я возвращался домой, строили планы на лето. Да и как же было не строить. Всего несколько дней, как мы получили на руки аттестат по окончании школы. Перед нами была вся жизнь. <...> Мы говорили о расставании. Один из нас, Вася Коваленко, ученик морской спецшколы, говорил:
– Жаль только, если вы разъедетесь раньше меня, ведь я умру со скуки.
Потом говорили о будущем. Смеясь и шутя, мы говорили, как встретимся через несколько лет. Разошлись. Я шел со Стеркой почти до самого дома. Не помню, о чем говорили. Говорили же много.
Дома было шумно и весело. Мой дядя защитил кандидатскую степень, и на столе красовались бутылки коньяка и вина. <...> Вечером были в кино.
Утром
Я проснулся около 7 часов. Дребезжали стекла. Дрожала дверь. На горизонте вздыхали взрывы и били орудия. Били и били.
– Что это такое? – спросил я у проснувшегося отца.
– Маневры, очевидно.
По небу шныряли самолеты, клубились вспышки зениток. Мы спокойно завтракали. Дедушка чертыхался.
– Вот не могли в другой день устроить эти маневры! Обязательно нужно в выходной и утром, когда спят.
На дворе ребята играли в городки.
– Здорово бахали? – спросил я.
– Да! Я воздушный бой видел. Интересно!
– Ко мне в окно залетел иностранный самолет, – пошутил я.
Отвечали шутками. Я показал ребятам вырезку из газеты с фотографией футбольного матча.
– Как вы думаете, – спросил я, – Это в воздухе ракеты были?
– Конечно. А бомбы настоящие. Били по макетам там, на полигоне.
– Да.
Подошел мой друг Мишка. Он шел в город. Надо сказать, что жил я в полутора километрах от города, в лесной местности. По дороге мы все время говорили о маневрах, говорили и о предстоящем футбольном матче. Дошли до города.
Человек со строительства
Он стоял спиной ко мне, высокий человек в рабочем потрепанном пиджаке.
– Они, – говорил он. – Они скинули бомбы на аэродром и на строительство дороги. Много убитых.
– Что вы врете, – закричал ему кто-то. Человеку не верили. Он вынул из кармана осколки.
– Вот, – сказал он.
– Это от водосточной трубы? – спросил я
Он укоризненно и горько посмотрел на меня.
– Ерунда! – говорил толстяк в белой рубахе. – Все это условное. Бомбы, раненые, убитые.
Наконец, какой-то штатский в военной гимнастерке прогнал его, пригрозив милиционером. Он ушел, вскинув мешок на плечи.
– Вы еще увидите, – сказал он, на минуту остановившись.
Я не верил, но в душе была какая-то тревога. Что-то не то.
Мы уже были дома, когда встретили девочек, которые, запыхавшись, рассказывали:
– Война с немцами... Доклад Молотова... Неслыханная агрессия...
Дома я первый принес эту весть. Ужас, страх принес я этим известием".
Отец Марка – Вальтер Шмидт, работал в Киевском лесохозяйственном институте в должности заведующего кафедрой лесных культур. После начала войны получил предписание об эвакуации вместе с имуществом института в Воронеж. Сам же Марк попал в Омское военное училище, откуда вскоре был переведен в строительный батальон. Там он, здоровый, рослый парень под 190 сантиметров ростом, сильно голодал, болел, а в декабре 1941 года был демобилизован и приехал в Воронеж, где стал студентом лесохозяйственного института.
В июне 1942 года его отца (этнического немца) выслали из города в Сибирь в связи с приближением фашистов, Марк же остался и был студентом до 1 января 1943 года. Голодал так, что начал подавать рапорт за рапортом, просил отправить его на фронт. Другого способа хоть как-то прокормиться у него не было.
Вместо фронта Марка с 1943 года взяли на военный завод. Там было тоже так голодно, что он с фурункулезом попал в госпиталь уже 1 марта 1943 года. Месяц в госпитале, и его рапорт, наконец, удовлетворили: отправили на Западный фронт, в 1291-й стрелковый полк 110-й стрелковой дивизии, где он служил писарем. Летом 1943 года часть принимала участие в Орловской стратегической наступательной операции во время Курской битвы. Вскоре у Марка открылся туберкулез, и в сентябре 1943 года он попал в госпиталь в Тулу. Оттуда его эвакуировали дальше: в Нижний Тагил.
Благодаря документальным источникам из обобщенной базы данных "Мемориал" удалось установить, что 20 сентября 1943 года Марк Шмидт поступил в эвакуационный госпиталь №1714, располагавшийся на территории санатория "Руш". Но ему не было суждено вылечиться и увидеть своих родных. В октябре 1943 года он умер от туберкулеза легких. Есть некоторое разночтение в дате его смерти. Так, согласно именному списку военнослужащих начальствующего и рядового состава, умерших от ран и болезней в эвакогоспиталях местного эвакопункта № 91, за сентябрь-ноябрь 1943 года. Марк Шмидт умер 13 октября 1943 года, а в алфавитной книге умерших эвакогоспиталя №1714 дата смерти – 17 октября 1943 года.
Марка Шмидта похоронили на кладбище села Шайтанка (село Николо-Павловское Горноуральского городского округа близ Нижнего Тагила). Однако к 30-летию Победы Нижнетагильским городским исполкомом было принято решение (18 марта 1975 года) о перезахоронении воинов, умерших от ран в госпиталях Нижнего Тагила в одну братскую могилу на территории Центрального кладбища. В учетной карточке воинского захоронения на "Рогожино" в списке из 224 фамилий Марк Шмидт значится под номером 218, также отмечено, что он был перезахоронен из села Шайтанка.
Остается добавить, что в результате совместной работы с Нижнетагильским городским Советом ветеранов войны и труда и его председателем Иваном Хорошим, а также благодаря администрации города Нижний Тагил на Рогожинском воинском мемориале была восстановлена запись о Марке Шмидте.
Роман АРЕФЬЕВ, директор городского музея памяти воинов-тагильчан, погибших в локальных войнах планеты.
Литература: Газета "Тагильский вариант" №20(297) от 01.06.2017.