Она расписалась на стенах рейхстага

16-летний боец

    Клавочка родилась в поселке Дубна Тульской области. Ей едва исполнилось 14 лет, когда началась Великая Отечественная. Опустел родительский дом. Никаких вестей от брата, служившего срочную службу еще до войны. С 1942-го не стало писем с фронта и от отца Василия Николаевича Самарина: пропал без вести в сражении под Смоленском. Семья Самариных осиротела.

    Германские войска рвались к Москве, в Дубну вошли 26 октября 1941 года. Установили новый порядок. За неповиновение – расстрел, наказание плетьми. Оккупанты выгнали местных жителей из домов в погреба и землянки, отобрали последние скудные припасы.

Берлин. 5 мая 1945 года. Клавдия Махьянова (Самарина) - первая слева.

    Люди выживали надеждами: в округе доносилась канонада далеких боев московского сражения. И только через полтора месяца, в декабрьские лютые морозы, враг был выбит из разрушенного поселка.

    Выжившее население – женщины, немощные старики да подростки. Начали латать разрушенные дома, править печи. Ребятишки, опасаясь оставленных мин на изрытых полях, подбирали мерзлую картошку.

    В 1942-м Клава Самарина окончила семилетку, осенью добралась до деревни Барсуково, записалась на 6-месячные курсы медицинских сестер.

    Ее душа рвалась на передовую – бить, громить фашистскую гадину.

    1943 год. Пройдя медподготовку, 16-летняя Клавдия "бомбит" заявлениями военкомат: требует направления на фронт. Военком, не выдержав девичьего натиска, зачислил ее медицинской сестрой в эвакогоспиталь №1769, дислоцированный под Тулой.

    С ним Клавдия Самарина прошла через всю Калининскую и Ленинградскую область.

    А когда расположились в ближнем тылу, она снова стала рваться на передний край.

    Однажды, сопровождая из госпиталя команду выздоравливающих бойцов, Клавдия Самарина прибыла в 34-ю ударную армию. Отрапортовав по уставу, передала медицинские документы и разыскала штаб 171-го отдельного медсанбата в 123-м стрелковом полку резерва. Обратилась к начальнику. Отказ, второй, упорно зашла в третий раз – сдался, зачислил ее старшим санинструктором санитарной роты.

    Медсанбат был развернут вблизи линии фронта. Яростные бои шли на Рижском направлении. Сутками, непрерывно, налеты вражеской авиации, обстрел тяжелой артиллерией.

    Постоянно переносили раненых из палаток в укрытия, принимали прибывших с поля боя, согревали, успокаивали, перевязывали, оперировали, со слезами выносили тех, кто никогда уже не увидит белый свет.

    Говорят, что бесстрашие приходит к человеку в смертельной опасности. Но девочке в 16 лет по своей врожденной природе преодолеть страх не дано. (Моя мать, военфельдшер В.Ф. Сев-рук, кадровый военный медик, еще до 1941 года прошедшая с армией освободительный поход по Западной Белоруссии и финскую войну в 1939-1940 гг., с содроганием в душе вспоминала утро 22 июня 1941 года и вражескую блокаду партизанской зоны в Пинских болотах весной 1944-го. Говорила, что это был ад, все испытывали жуткий страх погибнуть...)

Клавдия Васильевна. 1975 год

    34-я ударная армия с тяжелыми боями продвигалась через Прибалтику к польской границе. Резервный 123-й стрелковый полк с 171-м отдельным медсанбатом отстал от основных сил, вынужден был пешими колоннами догонять своих. Шли до города Пярну. Затем освободили город Тарту. Эстонцы, измученные германским порядком, с цветами встречали освободителей. Обнимали, передавали хлеб, молоко.

    Приблизившись к польской границе, погрузившись в вагоны, подъехали к Польше. 146-я стрелковая дивизия воевала уже в составе Белорусского фронта. А Клавдия? Она повзрослела, ей 17 лет, она уже комсорг полка. За воинскую доблесть, проявленную при освобождении Польши, награждена медалью "За боевые заслуги".

    Близился конец страшной войне: 34-я армия прорывалась к Германии.

На Берлин!

    Началась скрытая крупномасштабная подготовка к прорыву в фашистское логово. В лесной зоне, в условиях усиленной секретности, был оборудован учебный полигон. Тренировки проводились непрерывно, днем и ночью. Отрабатывали форсирование рек, рвов, водных преград, подготовку запасных укрытий. Учились меткости в стрельбе, особенностям уличных боев. Штудировали солдатский русско-немецкий разговорник, заучивали незнакомые слова и фразы.

    На политзанятиях инструкторы политотдела дивизии информировали о бедственном положении германского народа, о переполненных госпиталях – без продуктов, медикаментов и персонала.

    Апрель 1945-го. Дивизия получила приказ на выдвижение на Запад. Скрытым маршем прошли до границы с Германией, увидели надпись на щите: "Вот она, проклятая Германия". В колонне медсанбата шли тройками, средний дремал на ходу, менялись. Ели и пили воду на ходу. Форсировали Одер. На окраину Берлина прибыли утром 20 апреля 1945 года.

    Медсанбат был развернут в полуразрушенном доме, на уцелевшем втором этаже. Вокруг руины обвалившихся зданий, горы поврежденных конструкций. Первый этаж выбранного особняка был полностью разбит.

    Весь день готовились к приему потоков раненых. В приемно-сортировочных палатах поставили сколоченные козлы для носилок, оборудовали операционную, перевязочные, в госпитальных палатах разместили лежаки и матрацы. Из досок напилили транспортные шины. Трудно было запасти воду.

    К вечеру 20 апреля весь персонал медсанбата вышел на передовую. На месте было оставлено только одно санитарное звено – старший санинструктор, 17-летняя Клавдия Самарина, и ее лучшая подруга (ей 22 года) санинструктор Екатерина Бердникова. На помощь выделили отделение охраны.

    Замаскировали окна, зажгли фитили в снарядных гильзах. Снова попытались пополнить запасы воды. Колонка водопровода у разрушенного дома напротив простреливалась фашистским снайпером. Посланный с флягой солдат охраны был убит у самой колонки.

    Не думая об опасности, Клавдия вдоль стены пробралась из укрытия. Тут же местный подросток, немецкий мальчик, подхватил у нее ведро, побежал к колонке. И вдруг – страшный крик ребенка. Снайперская пуля пробила артерии на шее, кровь била фонтаном.

    Клавдия бросилась к мальчишке, ладонью прижала рану, на руках вынесла мальчика в медсанбат. Солдаты охраны прямой наводкой из пулемета расстреляли руины, стрельба прекратилась.

    21 апреля 1945 года, в 5.00, на рассвете, залпами артиллерии началось грандиозное сражение, войска бросились на штурм Берлина. Когда умолкли наши орудия, разразился яростный ответный огонь врага. Снаряды разрывались у стен медсанбата. Горели руины. Едкий дым, ничего не видно в двух-трех шагах.

    В медсанбат прибыли первые санитарные машины, студебеккеры.

    Клавдия и Екатерина разделились на два звена, взяли в помощники солдат охраны. Они едва успевали оказывать доврачебную помощь. Потеряли счет времени, не успевали пить и есть, всю первую ночь провели на ногах.

    Еще 19 дней гремели бои. 1 мая 1945 года начался штурм рейхстага. 171-й отдельный медсанбат стойко выполнял боевой приказ – держаться из последних сил. Девушки исполняли свой воинский долг бессменно все 12 суток.

    Клавдия Васильевна в своих записках, опубликованных в сборнике "Тагильские мадонны в гимнастерках", вспоминает: "Последние 10 дней я вспоминаю как сплошной кошмарный сон. Вокруг рвалось, гудело, дрожало, а мы работали, работали, работали. Чем ближе наши войска подходили к рейхстагу, тем больше раненых отказывались покидать свои подразделения. Все, кто мог держать оружие, оставались в строю, чтобы почувствовать вкус Победы".

    Бомбежка, страдания изувеченных тел, уже автоматически выполняются необходимые процедуры: ни спать, ни пить было некогда.

    И вдруг утро 2 мая разразилось тишиной. На оставшихся домах, дверях, балконах белые простыни. Это была Победа! Это была капитуляция поверженного врага. Радости не было предела. Над головами мелькают пилотки. Загремели первые мирные салюты. Стреляют солдаты, генералы. Победный салют гремел до вечера.

    3 мая 1945 года в медсанбат поступил боевой приказ – оказывать помощь и кормить мирное население Берлина. К флагу с красным крестом потянулись измученные люди с чашками, котелками. Накладывая кашу в мисочки испуганных, голодных детишек, Клавдия Самарина не могла сдерживать слезы. В ответ было благодарное "danke schoen".

    На стенах рейхстага уже нет места для надписей. Два молодых лейтенанта подняли Клавдию на руки, и она сумела расписаться – Самарина К.В.

    В альбоме 4-й городской больницы имеется фотография, запечатлевшая этот день. И никому не отнять у нас Великую Победу, не переписать историю.

Мирные труды победителя

    Клавдия демобилизовалась в августе 1945 года в звании сержанта медицинской службы. Вернулась домой в свои Тульские края, вышла замуж за достойного парня – Григория Махьянова. В 1956 году окончила Ставропольское медицинское училище. В 1962 году семья переехала в Нижний Тагил.

    В 1962-1963 гг. достойно работала медсестрой городской больницы №6, в 1964-1978 гг. – медицинским статистиком ночного санатория-профилактория Рудника им. III Интернационала. Позже, за год до пенсии, – в детском санатории Дзержинского района. Где бы она ни трудилась, всегда была примером исполнения служебного долга и милосердия.

    В наши дни Клавдия Васильевна помогает воспитывать правнучку Настеньку. И готовится отметить 70-летие Победы.

    Уже в мирное время за воинскую доблесть она была отмечена боевыми правительственными наградами: орденом Отечественной войны I степени, медалями "За взятие Берлина", "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", девятью юбилейными медалями в честь Великой Победы и юбилея Вооруженных Сил СССР. За доблестный труд ей вручена Ленинская юбилейная медаль.

    ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО СЕМЬЕЙ КЛАВДИИ САМАРИНОЙ.

    Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 30.04.2015.

Главная страница