Из спецпереселенцев – в танкисты
В июле 1942 года рудник имени III Интернационала первым в Нижнем Тагиле был удостоен ордена Трудового Красного Знамени. А в сентябре, на стыке двух смен (трудились по 12 часов), прибывший командующий Уральским военным округом генерал А. Катков вручил эту высокую награду. Его поразило, что почти вся стахановская рать состояла из спецпереселенцев (кулаков), привезенных в Тагил с семьями еще в начале 1930-х годов. Этот высокий начальник добился в НКВД разрешения на призыв в армию и взрослых поселенцев (до этого брали только юношей). Семьям выдали пособие и паспорта.
Из того "кулачного призыва" вернулись с фронта только двое из 42 человек, остальные полегли, защищая Сталинград. Одним из них был Ананий Степанович Гологузов. Когда более младшие товарищи, шутя, говорили 86-летнему ветерану при встрече: "Ты у нас не просто Ананий, а Ананий бессмертный", он с грустью отвечал: "Может, я за них, погибших, живу".
Судьба не щадила Гологузова.
– Нас, курганцев, привезли осенью 1931 года на Лебяжку "кулацким эшелоном". Намучились мы в деревне от всяких ущемлений и гонений. Думали, хоть здесь кончатся наши страдания. Поселили в бараки, а многих – в конюшни из досок. Срочно изготовили нары, утеплили их соломенными матами. Жить надо было начинать с нуля, – рассказывал он.
Добросовестно трудился Ананий, пригодилась специальность машиниста паровоза, которую приобрел еще на строительстве железной дороги Курган – Урал. Да и силой Бог не обидел. Бригадир подтрунивал над ребятами, которые втроем не могли справиться с тяжелой работой: "Куда вам, слабакам! Он же на сале вырос, не то, что вы, на картошке!" Если посмотреть, по каким меркам определялось тогда понятие "кулак", то 3/4 населения можно было привлечь и выслать с места постоянного жительства. Поэтому курганцев в Тагиле было много, и они пользовались уважением как трудяги, отличные работники.
1 Мая 1934 года на митинге фамилию Гологузова зачитали в списке досрочно освобожденных. Кто-то сочувственно заметил: "Простили ни в чем не виновных!"
Ананий Степанович перевелся на строительство УВЗ. Назначили мастером на камнедробильном заводе, что располагался в Валегином бору. Слаженно работал коллектив. И это, видимо, кого-то не устраивало. Гологузова обвинили, что перевыполнения плана он добивался за счет удлинения рабочего дня на час. Коллектив вступился за мастера, заявив, что сырья и на восемь часов не хватает. Но тучи над головой сгущались. Гологузова судили, дали большой срок, но за добросовестный труд освободили на три года раньше.
Пути-дороги привели Анания Степановича в поселок рудника имени III Интернационала. Устроился в геологоразведку слесарем. Но попался "на глаз" коменданту поселка Клюкину. Органы НКВД были тогда свирепым монстром. Хотя вольную Гологузову дал сам М.И. Калинин, у него изъяли паспорт и направили работать в забой.
Вскоре грянула война.
– Спокойно, без паники отнеслись, надеялись, что мгновенно разобьем фашистов, – вспоминал Ананий Степанович. – Правительственная пропаганда ведь в последние предвоенные годы утверждала, что продуктов в запасе хватит на 15 лет.
В числе 42 шахтеров в сентябре 1942-го он оказался в Еланских лагерях под Камышловом. Наступили самые тяжелые, судьбоносные для Родины дни. Тагильчан срочно отправили под Сталинград, где шли горячие бои.
– Меня, как техника (закончил досрочно курсы накануне войны), и Николая Ваткина направили в Челябинск, в учебную танковую школу, – продолжал рассказ ветеран. – Там мы стали сержантами и получили военную специальность радиотелеграфистов-пулеметчиков. Товарищ подбивал остаться, была такая возможность, но я решил твердо: воевать, доказать, что не "враг народа", а свой, советский человек…
Первый бой 85-й особый танковый полк резерва Главнокомандующего принял под Новороссийском. Сержант Гологузов числился старшим радистом полка, вся информация шла через него. Комиссар Вышинский и командир Лазовой предложили ему вступить в партию, обещали дать рекомендацию.
– Я уклонялся, говорил, что еще рано мне, есть более достойные. В комсомол вступил в 1924 году, в 15-летнем возрасте, и что вышло? Мечтали построить рай на земле – угодили в ад.
Лето 1943 года навсегда осталось в памяти Анания Степановича: Инициатива уже была в руках у Красной Армии, на 300 километров продвинулся фронт на запад в центральной части и на 600 – на юге.
– Ранило меня в местечке с названием Крестовая Балка, между станицами Крымская и Киевская. Вышло так: несколько раз ходили в атаку, "утюжили" окопы, подминали противотанковые орудия и пушечные гнезда. Напряжение боя все нарастало. Кругом рвались снаряды, и вдруг танк содрогнулся, да так сильно, что все поняли: случилось непоправимое. В любой момент могли окутаться дегтярно-черным дымом и затем взорваться.
Трудно, ох как трудно покидать боевую машину, но надо. Гологузов задержался, чтобы держать связь. Вот здесь и достал его снаряд – ранило в правую руку и в ногу. Электронная версия historyntagil.ru. Повезло, что на лечение отправили в курортную здравницу. Железноводский горный воздух, минеральные воды и целебные грязи сделали свое дело – раны затянулись. Но врачи констатировали, что война для сержанта окончена.
Ананий Степанович вернулся в Тагил. Руководство рудника предложило бывшему фронтовику, инвалиду III группы, работу в лаборатории. Там с 1946 года он и трудился, обзавелся хозяйством, держал корову и о возрасте даже в преклонные годы не вспоминал.
…Через 20 лет после окончания войны разыскала Гологузова награда, о которой на фронте мечтал, наверное, каждый – медаль "За отвагу". Я предлагал ему написать в Белозерский райисполком и получить справку о реабилитации. Хотя Ананий Степанович и не отказывался, но он, как и многие жертвы беззакония, выпрашивать какие-то льготы не хотел, говорил: "Себе дороже". Видно, крепко отучили его верить в справедливость, так душа за всю жизнь и не отогрелась. И если он на кого-то и надеялся, то только на себя.
В. МАРКОВ.
Литература: Газета "Тагильский вариант" от 12.05.2011, №17(18).