Корни славы уральской
Корреспондент императорского общества истории и древностей российских Нрадион Рябов писал о бережном отношении к прошлому родной земли: “Пусть времена и события изменяют вид страны и ее общества. Люди любознательные сохранят от забвения дела давно минувших дней. История оценит замечательные черты частного быта, обобщит их философским взглядом, и в прошедшем найдутся пояснения жизни, настоящей”.
Заглядывая в день вчерашний начнем отсчет истории Нижнетагильских заводов с глубокой старины, так как летопись промышленности неразрывно связана с биографией края. В надписях на скалах, сопровождающих реку Тагил, в курганах, известных под названием Чудских бугров, в признаках укреплений и городищ, в оружии и других находках археологов “прорисовываются” исторические факты и события.
Три периода разделяют заметными чертами здешнюю историю: первый - от глубокой древности до времен Петра Великого. Второй начинается с устроения горных заводов на Урале Никитою и Акинфием Демидовыми и заканчивается разделом Демидовских заводов -после смерти Акинфия Никитича в 1738 году. Третья веха заключает частную историю Нижнетагильских заводов до нынешнего времени. Сегодня мы остановимся подробно на первом - самом отдаленном от нас временном отрезке.
Прислушиваясь к преданиям устным, стряхивая пыль с письменных архивов, углубляясь в старину, узнаем, что здесь жила чудь. Это название дано всем старожилам северной Азии и северо-восточной Европы, которых причисляют к финскому и уральскому племенам.
Еще в девятом веке известна была скандинавам на землях Архангельской, Вологодской, Вятской и Пермской губерний земля, отлично обработанная и населенная. Торговля со скандинавами и камскими болгарами весьма обогащала пермичей, даже произведения Персии и Индии доставлялись сюда в обмен на меха, соль и железо. Нет никаких сомнений, что в XI веке русские бывали и за Каменным поясом. В княжение Дмитрия Донского Святой Стефан обратил в христианскую веру обитателей Пермии и перевел на их язык божественные книги. Перевод, к сожалению, утрачен, однако семена проповеди принесли свои плоды.
После присоединения Великого Новгорода к общему единодержавию России в 1472 году князь Федор Пестрый, исполняя волю Иоанна III, пошел с войском на пермичей, которые не хотели повиноваться московскому князю. Он разбил их рать, пленил воевод, овладел Искером, Уросом, Чердынью и другими городами. Вместе с пленными князь прислал к Иоанну 16 сороков черных соболей, драгоценную соболью шубу, немецкое сукно, три панциря, шлем и две булатные сабли.
С этого времени Пермия управлялась наместниками, жившими на Чердыне. Время это нельзя назвать изобильным - перемены истощали силу и богатства народа. Племена были рассеяны по огромному краю и доведены до крайней бедности.
В шестнадцатом веке Россия расширяла на восток свои границы. Земли, богатые лесами, мягким золотом пушнины, драгоценностями недр, притягивали к себе людей отважных и предприимчивых. Сейчас остановимся в своем повествовании на именах Якова и Григория Строгановых.
Русские летописцы упоминают о походах на рубеже XV-XVI веков, предпринятых по повелению Иоанна III воеводами Ушатым и Курбским. Их войска доходили до Оби, были завоеваны многие городки, множество людей побито и взято в попон. Князья их были переведены в Москву.
Великий князь Василий Иоаннович в 1516 году включил в свой титул сибирские земли, Обдорскую и Кондинскую. В первой половине шестнадцатого столетия сибирский князь Едигер посылал дань от подвластных ему татар к московскому царю. Однако это подданство вскоре прекратилось и Сибирью овладел Кучум.
Кто же вступился за права русского царя? Судьбою было предназначено, чтобы Строгановы и Ермак вошли в историю как первопроходцы земель зауральских. Их стараниями Сибирь - золотое дно навсегда спилась с Россией. Живя в Соливычегодской, Строганов обогатился торговлей с сибирскими народами. Накупил земель и заселил их своими крепостными. Строил соляные варницы, искал новые месторождения. Он знал, что по Каме ниже Перми (Чердыня) до Чусовой места пустые и леса богатые. Захотев там поселиться, Строганов бил челом царю. Просил воевода, чтобы царь разрешил ему поставить городок, а на нем пушки и пищали установить для бережения от татарских орд. А около того места пашни пахать, дворы ставить и людей нанимать. Соляные прииски искать и руды.
Царскою грамотою от 1558 года пустое пространство по Каме на 146 верст предоставлено Григорию Строганову со многими льготами. На новоселье пошло за Строгановым, кроме его крепостных людей, много зырян и пермяков. Через десять пет Строгановы получили грамоту на реку Чусовую и на место по Каме, вниз до Ласванского бора. В 1579 году во владения семейству отданы река Чусовая до устья реки Утки, названной Межевою, и реки Сылва до Остяцких улусов.
После набега татар с Тобола под предводительством Маметкула на строгановские селения велено Якову и Григорию Строгановым за Югорским камнем, на Тоболе, Иртыше, Оби и иных реках крепости делать и держать снаряд пушкарей и пищальников, а также сторожей от сибирских и нагайских набегов.
Было в грамоте и упоминание о богатствах недр этого края: “А где найдут в тех местах руду - руду делати, а медную руду или оловянную, свинчатую и серу горючую где найдут, и те руды на испыт посылать”.
Таким образом защита сибирской границы и приведение в русское подданство сибирских народов возлагались на Строгановых. Они стали по сути управлять огромным куском государства Российского, пополняя его казну. Через три года представился им случай осуществить смелые задумки русского царя.
О походах казачьего войска под предводительством Еремея Тимофеевича Олейникова, оставшегося в истории легендарным Ермаком, ведают нам документы прошлых лет и память людская.
В 1577 году беглецы с Волги - донские казаки под предводительством Ермака явились к Строгановым, вызвались укрепить их позиции в Сибири. Максим Строганов снабдил казаков припасами для исполнения предприятия. Войско отправилось по Чусовой, а затем поднялось по Сылве и в верховьях этой речки было застигнуто зимой. Укрепившись здесь, Ермак перезимовал и имел от вогуличей богатые приношения, весной Ермак позволил казакам поселиться навсегда по берегам Сылвы, а сам вернулся к Строгановским городкам. Снова снабдил свое войско припасами с условием заплатить добычей похода, если успех увенчает депо. С надежными проводниками отправился в путь по рекам Чусовой, Серебрянке, Кокую, Журавлику, Баранче, Тагилу, Туле, Тоболу. Довели его до столицы Сибири на Иртыше. Сперва Ермака уверили проводники, что в Тагил можно пройти по Межевой Утке. Однако ж вынужден был вернуться, так как путь оказался невозможным. Тогда ему предложили идти по Серебрянке. У Кокуя Ермак был вынужден вновь остановиться на зимовку.
Остатки сделанных им укреплений видны поныне. В течение зимы казаки посещали окрестности вогуличей: даже переходили реку Тагил и доходили до Невы. Только тут отряду казаков не посчастливилось - они были разбиты множеством вогуличей и татар, собравшихся под предводительством мурзы. Нынешняя Мурзинка, по преданию, построена на месте жилища этого мурзы. Между тем, когда Ермак пробирался через Урал, на Пермь приходил войною пелымский князек с сибирскими людьми и вогуличами. Но будучи отбит, ушел восвояси.
Чтобы не строить новых судов на Тагиле, Ермак хотел перетащить свои ладьи в Баранчу, но не смог и бросил их. С наступлением весны в устье Журавлика были построены небольшие плоты, на которых казаки плыли до Тагила, а на этой реке в трех верстах от Баранчи строили вновь струги. Пробыли тут казаки несколько недель, для предосторожности это место было также укреплено. Остатки построек у нас известны под именем Ермакова городища. По следам Ермака через тагильский волок в 1584 году пришел посланный к нему на помощь воевода Волховский с полутысячей ратников.
У летописцев не осталось свидетельства, встретил ли Ермак, плывя по Тагилу, вооруженное сопротивление. Но едва ли без основания рассказывают здешние жители истории о хитроумных засадах и заграждениях на Тагиле. Ермак военной сноровкой и храбростью избежал поражения, разогнал врагов и напором судов уничтожил препятствия. Туринские татары под руководством князя Епанчи вместе с подвластными вогуличами два раза покушались остановить дружину Ермака. Отчего получили от него отпор и разорение жилищ.
История завоеваний переходит тут в историю торговли, роста поселений. Ключевым городом становится Верхотурье.
Вот так, неспешным шагом, и дошли мы до времен Петра Великого. Существовавшие до них заводы были столь маловажны, что до учреждения Петром рудного приказа в 1700 году не было общих указаний и особого управления на горной части. Из исторических источников мы знаем, что в посольский приказ подавали прошение о выдаче жалования по договорам. А об успехах и открытиях доносили оружейной палате и пушечному двору. Иначе говоря, некому было поощрять промышленность и извлекать богатства земель уральских.
Занимаясь преобразованием войска, созданием флота, особенно при основании Санкт-Петербурга, Петр I обращал внимание на отыскание и обработку металлов, необходимых для производства оружия и построек. Хотелось царю избавить Россию от зависимости иностранцев, которые до тех пор снабжали Россию металлами.
Предприимчивый тульский заводчик Никита Антуфьев, сын Демида Семеновича Антуфьева, на своих предприятиях уже тогда делал огнестрельное оружие, в качестве не уступающее работам немца Кухейрейтора. В 1696 году, проезжая через Тулу в Воронеж, Петр хотел заказать тульским кузнецам несколько алебард по иностранному образцу. Принял предложение один Антуфьев и вызвался сделать оружие еще лучшее. Исполнил обещание, доставил через месяц в Воронеж 300 алебард, которыми государь остался весьма доволен и щедро наградил туляка. На обратном пути монарх сам осмотрел небольшую фабрику Антуфьева, был и в доме у него, заказал еще несколько ружей по иностранному образцу.
Спустя немного времени Антуфьев для роста фабрики получил от Петра I право копать руду и рубить лес близ Тулы. Там и поныне плотина носит название демидовской. В начале шведской войны тульским заводом на вооружение русской армии было поставлено уже 20000 ружей. А взял Антуфьев за каждое не более двух рублей. Тогда как подобные иностранные покупались по 12-15 рублей. Кроме того, заводчик пожертвовал казне большое количество ядер.
Вскоре только тульских запасов для роста производства стало не хватать. Видя ограниченность своих средств, Антуфьев начал поиск новых. Изыскания его не остались тщетными. И дальнейшие успехи горного дела а России зависели от того, насколько успешны будут его дела на Урале.
XVII век - время разведки и освоения уральских богатств. В 1696 году верхотурский воевода Протасьев прислал в Москву железной руды с реки Нейвы и магнита с реки Тагил. Часть первой была доставлена в Тулу на фабрику Никиты Демидовича для испытания. Демидов приготовил из нее несколько замков и копий. Нашел уральскую руду нисколько не хуже местной и объявил, что в оружейном деле железо из нее не уступает тульскому.
Остальные образцы были опробованы на железность в Европе. Мастер Витцен в Амстердаме нашел в тагильском магните 45 частей железа от общих 100 частей (45 процентов, если по-современному). А по опытам Миллера в Риге в 100 фунтах нашей руды оказалось 30 фунтов отличного железа и 2,2 части лота серебра.
В 1698 году дано было повеление - выстроить у тех рудных мест железный завод, который и был заложен на речке Федьковке. Но выбранное место оказалось неудобным, и строение перенесли на реку Нейву. Потому-то Невьянский завод иногда называли Федьковским. Строителями первого завода были местные - верхотурский боярский сын, имени которого не сохранила история, и приказчик тагильской слободы Михаиле Бибиков и москвич Семен Викулин.
Первый чугун вышел 12 декабря 1701 года. Доменная печь в сутки за три выпуска давала 124 пуда (почти две тонны). Через месяц пустили молотовую с двумя горнами. При первом переделе из 14-пудовой крицы вышло 9,5 пудов прутового железа (чуть более 150 килограммов). Мастерами по железу были Семен Петров и Аверкий Туманов. Оба они москвичи. А мехами занимался иноземец Иван Янвер.
Параллельно с невьянским было начато строительство Каменского и Уткинского заводов. А в Нерченском уезде понемногу стали обрабатывать серебряную руду.
И все бы хорошо, но Петр сильно гневался, так как первые железоделательные заводы на Урале вставали казне в кругленькую копеечку.
Ранее мы рассказывали о том, сколь неопытны были первые заводчики на уральских землях, как дорого обходился их металл казне. А между тем у Никиты Антуфьева в Туле возникли проблемы с углем. Потому как вышел запрет рубить леса около Тулы, из которых Демидыч выжигал уголь для своего завода. Тот строевой лес пошел на постройку кораблей. Однако слава об уральских рудах и лесах уже дошла до заводчика. Он знал худое состояние Невьянского завода и местные обстоятельства столь хорошо, как будто сам был там. И потому решился ехать в Москву и бить челом Государю, чтобы дано было повеление отдать ему Верхотурские заводы. А взамен туляк пообещал давать казне всякие воинские припасы за половинную цену против конкурентов. И, кроме того, вернуть употребленный на постройку завода и заготовку материалов капитал в течение пяти лет теми же военными припасами.
Петр I, зная верную службу Демидыча и его деятельность, грамотою 11 марта 1702 года повелел Верхотурским воеводам заводы на реке Нейве и все магнитные залежи в Тагиле, а также на других реках отдать во владение Туляку Антуфьеву, названному Демидовым.
Главное государя повеление новому магнату было: будучи на тех заводах, леса рубить, уголья жечь и всякие заводы строить. Вновь заводить мастеровых и работных людей - во всем искать литому и кованому железу умножение. Большая власть была дана Демидову и над людьми, и над кладовыми уральскими.
Как только царскую грамоту прочли в Сибирском приказе, Антуфьев не замедлил отправить на место своего приказчика Емельяна Павлова Ксенофонтова.
Множество начатых дел в Туле не позволило самому Демидову ехать на Невьянский завод, но почти вслед за приказчиком он послал туда 12 мастеров. А спустя немного времени отпустил для управления уральской вотчиной сына - Акинфия Никитыча. Присутствие последнего на Урале, его дарования, светлый и обширный ум, сильный характер были необходимы для того, чтоб горное дело поставить здесь прочно и достичь возможной тогда степени совершенства. Акинфий Никитыч, прибывши в Невьянск, увидел, что завод надобно создавать почти с основания. На следующий год напором воды прорвало плотину. Это было еще одним доказательством неопытности прежних строителей и потребовало чрезвычайных усилии для перестройки завода, основания новых производств, без которых Демидов просто не смог бы выполнить обязательств, данных Государю. Так начался век Демидовых на Урале, время расцвета металлургии.
Итак, все заводы на реке Нейве, а также магнитные залежи в Тагиле отданы Демидовым. Богатство земель неоспоримо, но и работы еще непочатый край, а время поджимает. Слово, данное Петру I, надо держать. Никакие затруднения, ни недостаток средств не могли помешать предприимчивому туляку выполнить уговор. В итоге не за пять лет, а в три года он успел поставить оговоренное количество военных снарядов, что положено было за Невьянский завод.
Весьма любопытна память заводчику Демидову, доставленная в Невьянский завод от имени Государя думным дьяконом Андреем Андреевичем Вицыусом. Кроме множества нравственных наставлений, характеризующих то время, хозяйственных распоряжений о сбережении лесов, в этом документе Петра I говорилось о необходимости не только строить новые заводы и производства, но и возводить церкви, школы и больницы. На Невьянском заводе была учреждена ярмарка. Отдельно Государь писал о том, что мастеровых надо защищать (в том числе и с помощью оружия) от иноземных воров.
А 6 декабря 1702 года Демидову была дана из Сибирского приказа другая память - об отправке в Москву 1000 пудов прутового железа, стали, пушек и магниту. Кроме того, приказ об устройстве пристани для судов, медеплавильни для уткинской руды и при этом бань для мастеровых.
В начале “демидовских времен” главным затруднением был недостаток людей на Невьянском заводе. Это препятствие отчасти устранили тем, что отдали для заводских работ крестьян Аятской и Краснопольской слобод, монастырского Покровского села. С тем уговором, чтоб Демидов платил за них казне все повинности (по-современному - налоги). Для вырубки лесов и железнодорожных перевозок до Чусовой разрешили привлекать слободских людей из Верхотурья. В 1704 году крестьяне Аятской и Краснопопьских слобод. Покровского села, со всеми семьями, а также русские охотники Чусовской волости с их землями, лесами и угодьями были закреплены за Демидовым и его потомством на вечные времена.
Покровительствуя новым заводам, правительство имело в виду пользу государственную. Со своей стороны Никита Демидыч тоже ничего не жалел: нанимал иноземцев, покупал людей у тульских мастеров, пользовавшихся тогда помещичьими правами. Принимал вольных выходцев из разных мест, платя за них все повинности. Выполняя все заказы казны, брал за продукцию половинную цену против других заводчиков. Благосостояние возрастало даже при этой дешевизне.
Однако немало препятствий и притеснении чинили верхотурские воеводы. В 1709 году вышел приказ: чтоб Демидову и его людям при доставке железа в Москву и другие города ни от кого обид и задержек не было. А самому Никите Демидову положили жалование от казны - 1000 рублей в год. По тем временам это много значило.
Век тагильского железа - это время другого заводчика, сына Никиты Демидова Акинфия Никитича. От отца передались ему и деловая хватка, и полет мысли, и умение их реализовать.
Известно, каких чрезвычайных усилий и огромных издержек требует перестройка хотя бы одного завода. Сколько труда и технических решений необходимо только для того, чтобы запрудить судоходную реку плотиною в четверть версты длиной и в пять саженей высотой. Не говоря уже о заготовке материалов, об очистке места, об осушении топей, о забивке десятков тысяч свай, не имея специальных устройств и ударных станков. Акинфий Демидов за короткое время построил двадцать два железоделательных завода.
Успехи Акинфия Никитича в постройке заводов можно считать поистине великими. Представьте себе ничтожность тогдашних строительных средств и дикость необжитого края. Мастеровые отправлялись на работу под прикрытием пушек, а вместе с основанием производств при заводе приходилось строить бастионы и стены для защиты от набегов татар, башкирцев и калмыков. Именно так было в Невьянском и Колываново-Воскресенском заводах. Сохранились два указа из канцелярии главной артиллерии об отпуске двухсот пудов пороху и разрешении на свободную доставку в наш край четырехсот ружей для охраны уральских заводов от бунтовщиков-башкирцев.
Однако эта деятельность не реализовывала всей натуры Демидова-младшего. Акинфий Никитич поставлял железо и изделия из него не только военным ведомствам, но и для украшения дворцов и садов Санкт-Петербурга.
А в марте 1735 года по указу канцелярии Главного заводоуправления под его началом началось строительство казенного Кушвинского завода.
В награду за усердие ему был пожалован чин действительного статского советника. Впрочем, ни заслуги, ни богатство его не были защитою от обид и притеснений. Однако Императрица высочайшим указом от 1744 года повелела: “Ежели где до Акинфия Демидова будут касаться какие дела или от кого будет в чем на него челобитная, о том наперед доносить Нам. Ибо мы за его верные нам службы в собственной протекции и защите содержать имеем”. Так уже Акинфий Никитич получил царскую охранную грамоту, как в свое время и отец. Причина благоволения свыше та же - заслуги перед Отечеством.
Слава об уральском железе Акинфия Демидова шла по России. Изделия его заводов в некоторых исторических источниках называются произведениями. А продавались они на Ирбитской и Макарьевской ярмарках в Екатеринбурге, в Казани, Нижнем Новгороде, Твери Ярославле, Тюмени, Тобольске и, конечно, в Москве. Приказчики Акинфия Никитича много лет жили в разных городах по торговым делам (можно сказать, в командировках).
Это все о железных делах. Однако на счету Акинфия Демидова такие вехи, как начало выплавки первой российской меди, открытие змеиногорского серебряного рудника, заселение алтайских пустынь, открытие судоходства по Чусовой и сибирским рекам, начиная с Тобола и до Иртыша, отличное устройство дорог между заводами. И, наконец, постройка ныне знаменитой каменной башни в Невьянске. В Нижнем Тагиле по его указанию были открыты лазарет (теперь это Демидовская больница) и арифметическая школа.
Но век Акинфия Никитича закончился со смертью его в августе 1745 года. Как и отец, он оставил после себя 8 завещании главный наказ - исполнить волю Петра I и не дробить уральскую вотчину на части. Не надеясь на старших сыновей, Акинфий Никитич оставил все медные и железные заводы меньшему - Никите Акинфиевичу. Старшим же отписал прочие имения в различных городах и движимое имущество. Последние остались недовольны таким разделом и постоянно беспокоили правительство своими жалобами.
13 лет младший сын - Никита Акинфиевич - управлял заводами, вкладывая все силы в их процветание. И делал это довольно успешно. Однако жалобы братьев возымели свое действие, и в 1758 году принимается решение о разделе всех демидовских заводов на три части. И далее судьба этих трех территорий складывается совершенно различно.
Итак, после тринадцатилетней склоки в 1758 году разделили уральские заводы Демидовых и на три части. Старший - Прокопий Акинфиевич получил Невьянский, Верхнетагильский, Шуралинский, Быньговский, Шайтанский и три небольших завода в Нижегородской губернии. Среднему - Григорию Акинфиевичу отошли Ревдинсний, Уткинский, Суксунский, Ашанский, Шаквинский, Тисовский и Тульский заводы. Да еще соленой промысел близ Пыскорского завода, где при Акинфий Никитиче вываривалось до 230000 пудов соли. Младшему - Никите Акинфиевичу достались Нижнетагильские, Черноисточинский, Выйский и Лайский заводы.
Колывановоскресенские предприятия не вошли в раздел потому, что в последних годах жизни Акинфия Никитича там были найдены богатейшие серебряные руды. Частным лицам не позволялось в те времена владеть приисками благородных металлов. В 1757 году Высочайший указ принял по описи в казенное ведомство Алтайские заводы Акинфия Демидова, заплатив его наследникам стоимость имущества. Высокогорский железный рудник также был разделен на три части. Чего ожидал и чего опасался Акинфий Никитич при разделе заводов, все то и сбылось.
Прокопий Акинфиевич не более как через 10 лет продал Невьянскую часть за 800 000 рублей коллежскому асессору Савве Яковлеву. Ревдинские заводы также скоро раздробились между наследниками Григория Акинфиевича.
Не такова участь Нижнетагильских заводов. Правоту отца, доверившего империю младшему из сыновей, подтвердила история. Под рукою Никиты Акинфиевича округ рос, укреплялся, обогащался средствами, заводы улучшались постепенно и стали в высшей степени благосостоятельнее других.
Первым делом Никиты Акинфиевича после принятия в свое управление Нижнетагильского завода была постройка в 1750 году деревянной церкви в честь введения во храм пресвятой Богородицы. Потом - основание арифметической школы и лазарета, которые были первыми на частных заводах хребта уральского,
В 1760-1763 годах построен каменный расчетный дом. А еще год спустя ту первую деревянную Введенскую церковь перенесли на кладбище. На ее месте заложили огромный каменный трех престольный храм в стиле эпохи Возрождения. Строителем был итальянец, расписавший фресками купол, своды и стены. Великолепный иконостас вырезан был по-итальянски и вызолочен заводскими людьми. Образа большею частью также писались на родине мастера. Размеры церкви, роскошь, достоинство живописи в иконах равняли ее с лучшими храмами тогдашней России. К сожалению, храм был разрушен, сейчас там стоит музыкальное училище.
Наследственная предприимчивость побудила Никиту Акинфиевича в 1758 году выхлопотать указ берг-коллегии на постройку нового железного завода на реке Салде. В 1759 году отвели для этого место, а в следующем - с первого ноября пущено в действие 4 молота кричной фабрики. По другому прошению Канцелярия главного правления заводов и берг-коллегия дали разрешение на присоединение к Нижнетагильскому округу места по берегам Межевой Утки до ее устья, где впоследствии учредили судостроение и пристань, вместо Сулемской, доставшейся в чужие руки.
Когда кроме территорий Демидову-младшему передали 150 семейств из нижегородских вотчин, он решился на основание нового производства - Верхне-салдинского для плавки железных руд открытого неподалеку Журавлевского рудника. Последним творением Акинфия Никитича был Висимо-Уткинский завод.
В итоге на предприятиях Нижнетагильской вотчины выплавка железа достигла 250000 пудов в год. Этот металл высоко ценился не только в России, но и за границей. Так, например, большие партии уходили на заказ в Англию.
Однако жизнь человеческая коротка. В 1787 году Никита Акинфиевич скончался, оставив девять заводов с деревнями и вотчинами единственному сыну - Николаю. Это уже новый виток истории.
На рубеже веков прервалась жизнь Никиты Акинфиевича Демидова. Наследниками стали сын 15 лет и две незамужние дочери. Девять заводов с деревнями, в коих было 9209 душ, да несколько вотчин должны были войти во владение Николая Никитича, еще не имевшего опыта для управления таким обширным имением. Учредили опеку.
Одним из опекунов стал А.В. Храповицкий. Он внес свой вклад, касавшийся, в основном, документооборота. Однако подрастал Демидов-младший. Можно было ожидать, что юноша с блестящим воспитанием, сделавшись полным распорядителем богатейшего наследства, не захочет отяготить себя хозяйственными работами и скорее расточит состояние, чтоб воспользоваться удовольствиями большого света, нежели умножит его. Не так случилось у Николая Никитича.
Молодой хозяин умел ограничивать себя. Хотя он большую часть жизни провел за границей, при этом входил во все подробности хозяйственных распоряжений по имению. Был жарким патриотом в случаях, когда общественная польза требовала пожертвования. Сам образованный отлично, он рано (в 1802 году) стал отправлять за границу лучших учеников своей Санкт-Петербургской и домовой, Нижнетагильской, школ на учебу и для ознакомления с иностранными горными заведениями. В этом же 1802 году Николай Никитич сам посетил известные заводы в Англии, Германии, Франции и на острове Эльбе, чтобы перенять лучшее для уральских предприятий. С ним ездил человек, которого впоследствии и назначили управляющим.
16 мая 1802 года случился страшный пожар в имении, истребивший 205 домов. Но он не остановил роста: в 1805 у нас появляются первые раскатные машины.
А в 1814 открыто богатейшее Меднорудянское месторождение. В этом же году началась его разработка и получило начало лужение жести.
Не стоял Николай Никитич в стороне и от государственных бед. На защиту Родины в отечественную войну 1812 он возглавил полк, который сформировал за свой счет, и поставил 86200 пудов военных снарядов, кроме того, пожертвовал 100 рублей для раненых (немалая по тем временам сумма).
В Тагиле жизнь шла своим чередом. В 1822 году заводской механик Черепанов начал строить первую паровую машину в 4 лошадиных силы. Спустя некоторый срок открыли золотосодержащие россыпи. А в 1825 году - платиновые. Через год после этого найден первый платиновый самородок в 10 фунтов, 54 золотника, которые Николай Никитич преподнес Государю. В 1826-м при медном руднике построена другая паровая машина в 30 лошадиных сил, а в 1827 Черепанов усовершенствовал механизм для откачки воды.
Для России империя Демидовых на Урале приносила неоценимую пользу. Однако для рабочих была каторгой. Николай Никитич остался в истории добрым хозяином. Так, желая увеличить добычу золота и платины при своих заводах, он купил в Черниговской губернии большое число крестьян, распорядился о переводе их на Урал. При этом снабдил на дорогу лошадьми, телегами и платьем, обеспечил хорошим содержанием в пути. По приезде им даны были дом, и необходимая посуда. Кто имел малолетних детей, тем полагалась корова. Все это без возврата и вычета стоимости имущества из заработка. Первые три года приказано всех обеспечивать продуктами бесплатно.
И лучшей оценкой деяний Николая Демидова стала память народная. В 1829 году он скончался во Флоренции. Прах его был привезен в Тагил. За скорбной процессией со слезами шли старые и малые, чтобы проводить в последний путь милостивого барина. Как утверждают историки, спустя много лет при служении панихиды по Николаю Никитичу можно было видеть на лицах простых людей горечь утраты. Таким было завершение еще одного этапа 280-летней истории наших заводов.
30-е годы XIX века. Хозяевами Нижнетагильских заводов становятся Павел и Анатолий Демидовы, сыновья Николая Никитича. Время и опыт убедили наконец-то правительство и частных лиц, что разделение заводов, имеющих ограниченное число рудников и лесов, приводит их к упадку. Поэтому, несмотря на двух наследников, вотчина осталась неделимой.
Молодые заводчики с жаром взялись за реконструкцию, назначив своих приказчиков. Воодушевленные соревнованием и мыслью, что добрая слава сделает честь владельцам, управляющие обоих братьев занялись воплощением их идей. Следствием этого был непрерывный ряд преобразований, перестроек и новых механических заведений, которые проводились более 20 лет.
В нашем городе были построены: каменная церковь в честь Введения во храм пресвятой богородицы, присутствие управления (горсовет по-нашему), большие каменные магазины, конюшенный дом. В Верхней Салде кирпичом обнесли деревянную церковь, построены больница, заводоуправление, конюшни, провиантские склады. В Черноисточинске с благословения братьев Демидовых появились деревянная церковь, больница, магазины. Кроме того, практически на всех заводах были возведены каменные корпуса для цехов и фабричных устройств. Многочисленные новинки появились и в производстве - начала приносить плоды политика обучения мастеров за границей.
Большим шагом вперед было учреждение Выйского училища, открытие публичной библиотеки и приходских школ везде, где были священники.
Благословением Демидовым была находка чудо-малахита в Меднорудянском карьере, сделанная в 1834 году. А в 1837 Нижнетагильский завод посетил наследник русского престола Его Высочество Александр Николаевич. Он осмотрел не только церкви, госпиталь, учебные заведения, но и производственные помещения, Меднорудянский карьер, где лежала огромная малахитовая глыба, Выйский и Гороблагодатский заводы.
Кроме бесплатной раздачи провианта и разных припасов, учрежденных еще отцом, Анатолий Николаевич увеличил до 12000 рублей в год помощь нуждающимся рабочим. Дополнительные средства были выделены на обучение мастеров за границей. Около 100000 рублей выделил Анатолий Демидов на составление топографической и геологической карт Нижнетагильского округа.
Во время хозяйствования Павла и Анатолия Демидовых развились и стали широко известны нижнетагильский подносный промысел, литография, художественные изделия из бронзы, инструмент из литой стали.
Данная статья опирается, в основном, на материалы корреспондента Императорского общества истории и древностей российских Нрадиона Рябова “Былина и временность Нижнетагильских заводов”. Иногда приводя скупые факты, иногда вкладывая свои мироощущения и душу в строки, Нрадион Рябов так заканчивает труд: “Хотите ли удостовериться, что округ Нижнетагильских заводов есть уголок России в самом деле благодатный - приедьте и увидите!”
Новый 20-й век полностью изменил культурную атмосферу нашего города. А начиналось все еще в конце XIX столетия: тогда за дело взялась интеллигенция. Создавая различные общества, открывая перед земляками новый мир - искусства, они способствовали борьбе с пьянкой и разгульной жизнью тагильской молодежи.
Особая роль выпала на долю любительских кружков - театральных и музыкальных. Заводской театр и клуб заводских служащих выделялись профессиональным отношением к творчеству. Неудивительно, что здесь же появился первый постоянно действующий любительский оркестр. Тогда в Выйском заводском училище давали не только специальные знания, но и обучали музыке, пению, рисованию. Благодаря этому в Тагиле появлялись собственные певцы и музыканты из крепостных служащих. Так заводской оркестр пополнился профессиональными музыкантами и приобрел известность за пределами Тагила.
Ничто так не тешит русскую душу, как хорошая мелодия. Поэтому музыкальный коллектив восторженно принимали и на рабочих праздниках, и в господском саду, он же озвучивал театральные постановки. Вокальные таланты развивались а хоре учащихся Анатольской гимназии и горнозаводского училища. Для более утонченных ценителей прекрасного хор при Введенской церкви начал исполнять произведения духовной классики: Чайковского, Бортнянского, Львова... На Вые собирается рабочая молодежь, в их репертуар входили русские и украинские песни.
И вот по инициативе заводских служащих в Тагиле создается настоящий заводской театр. Сначала он помещался в деревянном здании на улице Нижняя Ерзовка (теперь - Папанина), а позже для него переоборудовали каменное здание на территории предприятия, Там же находились театральная библиотека и клуб заводских служащих. Зрительный зал был рассчитан на 300 мест. Играли в основном актеры-любители из местной интеллигенции - преимущественно заводские служащие со своими семьями. После 1905 года в коллективе появились и рабочие.
Безусловно, успех спектакля во многом зависит от таланта режиссера. Такая самобытная личность появилась - это лесной смотритель А.И. Боташев, выступавший и в роли актера, и в роли режиссера. Его увлечение театром поддержала вся семья: жена, два сына и дочь. С приходом в труппу Боташева репертуар театра стал серьезнее и разнообразнее. Основное место в нем заняли пьесы А. Островского, ставились также горьковские “Мещане”, чеховский “Дядя Ваня” и произведения других известных драматургов. Не забывали и про однодневки, потакавшие вкусам невзыскательной публики. Особую популярность, благодаря злободневности темы, снискала драма Е. Карпова “Рабочая слобода”. Вот так становилась на ноги и расправляла плечи культурная жизнь нашего города и наших не таких уже далеких предков.
Сергей АНИСИМОВ.