Условия жизни населения Нижнего Тагила в период индустриализации

    1930-е гг. стали значимым периодом в истории Советского государства. По сути, произошла кардинальная трансформация всех сфер общественной жизни. Формировались новые промышленные районы, строились крупные предприятия. Достижения индустриализации в Советском Союзе в 1930-х гг. сочетались с возникновением огромного количества проблем и на уровне государства, и в повседневной жизни простых людей. Население промышленных центров, как "местное", так и "пришлое", восприняло данные изменения формированием особенностей общественного сознания, поведенческих установок, характерных именно для индустриальной среды.

    Крупным индустриальным центром Уральского региона в 1930-х гг. стал Нижний Тагил. Нижний Тагил в 1930-х гг. превратился из небольшого уральского заводского городка в крупный промышленный центр. Население города быстро росло за счет постоянно прибывавших "вольных жителей" (как горожан, так и крестьян) и репрессированных (спецпереселенцев, заключенных) из разных районов Уральской области (до 1934 г.) и других регионов Советского Союза. Если в начале 1929 г. в Нижнем Тагиле проживало 42705 чел., то спустя два с половиной года – 85900 чел., в начале 1933 г. – уже 126000 чел.; по переписи 1939 г. – 159864 чел.

    До сентября 1930 г. Газета "Тагильский рабочий" называлась "Рабочий". В 1930-1935 гг. в Нижнем Тагиле интенсивно происходили индустриализационные преобразования. Газета выходила шесть раз в неделю (более 300 номеров в год). Естественно, что в условиях тоталитарного государства, публикации в печати подлежали не все материалы тагильчан, а из тех, что печатались, личные мнения, суждения о виновниках бытовых неурядиц, оценка деятельности властей тщательно редактировались. Тем не менее, основное содержание корреспонденции о конкретных проблемах, повседневно возникающих в жизни тагильчан, доходило до читателей. Газетные материалы позволяют передать атмосферу Нижнего Тагила 1930-х гг., получить представление о конкретных проблемах того времени и о восприятии их жителями города.

    Газета использовалась населением для давления на "нерадивых" чиновников при решении конкретных проблем. Нередко предлагалось очернять, критиковать руководителей и работников организаций за невнимание к жизни горожан, рабочих – за неудовлетворительное отношение к исполнению своих трудовых обязанностей. Например, рабкор А. Баравиков в 1935 г. писал: "В печати я разоблачал и разоблачаю нарушителей трудовой дисциплины, виновников аварий в цехе, разоблачаю чиновников, маринующих рабочие рационализаторские предложения. Если заметка, помещенная сначала в цеховой газете не действует, я пишу в заводскую или же в "Тагильский рабочий", через нее добиваюсь исправления недостатков, безобразий". В газету горожане обращались и для решения личных проблем. Так, в октябре 1932 г. работница первой площадки Трансстроя Панова писала о том, что три месяца не могла получить пенсию на сына за отца (который умер в апреле-месяце), безрезультатно посещая и страхкассы, и городской совет.

    Условия жизни населения Нижнего Тагила в период индустриализации также были материалами периодической печати местного уровня. Важной проблемой являлось строительство нового жилья. Темпы возведения жилых домов не поспевали за ростом населения. Отсюда резкое снижение показателя обеспеченности жилой площадью населения. В 1926 г. на одно тагильчанина приходилось 6,4 м2 жилой площади, в 1932 г. – 2,8 м2, в 1939 г. – 4,3 м2. Качество жилья было низким, печки-времянки приходилось топить круглые сутки. На 1 января 1941 г. жилой фонд Нижнего Тагила состоял на 28 % из индивидуального жилья, на 7,8 % был оборудован водопроводом, на 7,3 % – канализацией, на 6,5 % – отоплением.

    На первый план выходило строительство и последующее благоустройство "временного" жилья – бараков. Так, в 1932 г. в поселке Прудки Рудстроя работа по утеплению бараков "проходила успешно". В них ремонтировались печи, велись штукатурные работы. Помимо этого строился новый барак на 100 рабочих семей. В 1934 г. в Нижнем Тагиле было построено жилья общей жилой площадью 56155 м2, сдана в эксплуатацию баня, строился банно-прачечный комбинат. На Высокогорском механическом заводе был открыт здравпункт, оборудованы детские молочные станции. На Уралвагонстрое был построен кинотеатр на 1000 мест, на Тагилстрое – клуб. В большинстве же случаев ситуация жильем носила негативный оттенок. В 1934 г. рабочие общежития на Красном Камне жаловались на то, что администрация строительства мало заботится о жилищно-бытовых условиях жизни рабочих: "В общежитии грязно, тесно и неуютно".

    Порой сложно решались и бытовые проблемы тагильчан, прежде всего, из-за разобщенности действий ответственных организаций. В 1932 г. в поселке Огнеупорстроя готовая детская площадка не функционировала из-за "халатности руководителей ГорОНО", не было налажено распространение газет среди населения (отсутствовал книжный киоск). Проблемы сохранялись и в середине 1930-х гг. В бараке № 28 на центральной площадке Тагилстроя отсутствовала кипяченая вода из-за неудовлетворительного состояния бака, за которым никто не следил. У дома № 28 по ул. Красноармейской жильцы растаскивали дрова и сено, специальное привезенное для нужд дома, на что ответственные не обращали внимания.

    Наряду с жилищными проблемами в ряду злободневных стояли проблемы финансовой обеспеченности жителей города. Даже в середине 1935 г. на крупнейших стройках города отмечались задержки заработной платы рабочим. Широко развернувшиеся с начала 1930-х гг. "соревнования" по предоставлению займов от населения государству оставляли порой людей без средств к существованию в последние дни, недели месяца. Например, в мае 1935 г. подпиской на заем было охвачено 70,3 % рабочих по городским трестам и столовым, 88,6 % рабочих – на Уралвагонстрое. При этом рабочие пропагандировали эффективность реализации государственных планов, по сути, критикуя тех, кто отказывался по разным причинам от участия в данных мероприятиях. "Домохозяйка ЖАКТ’а № 8 (ул. Привокзальная) Богданова подписалась на заем "три года второй пятилетки по 50 рублей". Она вызывает последовать ее примеру всех домохозяек ЖАКТ’а". "При фонде зарплаты 6500 руб. медсестра Шахтина подписалась на заем на 400 руб." (6,2 % от фонда зарплаты).

    Одной из наиболее острых проблем жизни жителей Нижнего Тагила являлось продовольственное снабжение. Помимо общественного питания, людей выручали собственный огород, скот и птица. С.П. Постников и М. А. Фельдман отмечали, что питание советских рабочих в начале 1930-х гг. ухудшилось. Заводские столовые обеспечивали в рационе рабочих Урала до трети крупы, картофеля, овощей, 30-40 % мяса, рыбы, молочных продуктов, половину жиров. В 1940 г. на одного рабочего приходилось 1,68 кг сливочного масла, 5,5 кг сахара, 26,6 кг мяса, колбас и копченостей.

    В местной газете на протяжении первой половины 1930-х гг. поднимались вопросы необходимости улучшения общественного питания детей, строительства детских кухонь, столовых, выдачи обедов на дом. Население волновало также состояние торговли. В 1932 г., когда было принято постановление ЦИК и СНК СССР о разрешении торговли колхозам, колхозникам и единоличникам, в Нижнем Тагиле данная работа налаживалась слабо. В поселках Выя, Вагонстроя, где были построены ларьки, торговля практически не велась [12, с. 2]. Зато уже в 1935 г., когда продовольственная ситуация в стране улучшилась, продажа продуктов питания, притом даже "экзотических" для того времени, наладилась. К примеру, в летний период городские власти планировали реализовать населению 1440 тыс. л фруктовых вод и 1425 тыс. л морса и кваса (примерно по 11 л на человека), а также 51 тыс. кг мороженого (примерно 400 г на человека), что почти в два раза превышало показатели 1934 г. Что касается реализации карточной системы, то в местной газете часто появлялись материалы о различных махинациях. В 1932 г. читатель газеты Петухов написал о ситуации выдачи продуктовых листков рабочим Колстроя без установления достоверного количества членов семьи, призывая привлечь к ответственности виновных за получение лишних пайков, поскольку рабочие, вносившие авансы на приобретение товара, почти по одному-двум месяцам не могли получить его.

    Отдельная история – со столовыми города. Даже в середине 1930-х гг. работа этих учреждений была налажена плохо, о чем свидетельствовали постоянные жалобы горожан. Так, в столовой ИТР Высокогорского механического завода отсутствовали продукты по стабильным ценам, а качество приготовления блюд ухудшалось. В столовой № 3 ТЭЦ Вагонстроя в одной из тарелок с супом было обнаружено три ржавых гвоздя. Естественно, что после публикации в местной газете подобных материалов, качество работы организаций улучшалось, но не всегда. Порой оправдываться перед населением приходилось самим виновным, как, например, Никитину, начальнику ОРСа рудника им. III Интернационала, принявшему меры "по устранению безобразий в столовой".

    В 1940 г. в Нижнем Тагиле работало 225 магазинов (1 магазин на более чем 700 жителей), 83 ларька, более 80 столовых и буфетов. В продаже стали появляться электроплитки, утюги, патефоны, радиоприемники, чайники. Одежда, обувь, домашняя утварь были в период 1930-х гг. настолько дефицитными, что ими награждали ударников производства в качестве высшей награды. Большинство тагильчан одевалось очень скромно, и факт приобретения первого выходного костюма был одним из самых важных событий в жизни человека.

    На страницах газеты в самых жестких формах критиковались отсутствие культурной работы и формы антиобщественного поведения людей. К примеру, в 1930 г. в поселке Кирпичного завода не было ни клуба, ни эстрады, ни библиотеки. В результате рабочие занимали свободное "карточными играми, пьянками и хулиганством". Аналогичная ситуация наблюдалась и на Гальянке, где "лилось вино, захлестывая своими волнами молодых и старых, а за все лето не было показано ни одной кинокартины". Осенью 1932 г. в поселке Кирпичного завода под рабочий клуб было передано помещение. Был проведен ряд субботников по переоборудованию помещений, однако из-за халатности одного из строителей завершение работ затягивалось. Несмотря на расширение сети клубных учреждений, предлагаемый в них набор услуг был небольшим. В начале 1934 г. один из горожан указывал, что "в клубах скука, заняться совершенно нечем", и предлагал организовать комнаты отдыха, пополнить залы спортинвентарем. Жаловались читатели и на отсутствие в Нижнем Тагиле театра: "Много выносится постановлений, но дальше этого дело не идет".

    Ситуация со спортом в Нижнем Тагиле в первой половине 1930-х гг. была неудовлетворительной. Так, в начале 1934 г. отмечалась необходимость постройки новых физкультурных объектов для расширения возможностей занятий спортом. Здесь же стоит проанализировать ситуацию с санаторно-курортным лечением. Естественно, что в условиях становления данной системы в стране, было достаточно трудно получить путевку на лечение и отдых. Жители жаловались, что социальные органы не брали во внимание трудовой стаж и отзывы с рабочего места при распределении путевок. Например, рабочий-ударник с тридцатилетним стажем работы, член профсоюза с 1917 г. и производственными болезнями не мог получить путевку.

    Нижний Тагил в период 1930-х гг. характеризовался высоким уровнем криминогенной обстановки. Наиболее тяжкие преступления описывались в газете. Приведем пример: "В ночь на 6 мая 1935 г. в доме по ул. Красноармейской в квартире Савина и Краснова бандитом Яковлевым было совершено нападение на семьи. Яковлев, зав. складом Промторга, ночью пришел к Савину и остался у них ночевать. Около трех часов он вышел на улицу, взяв топор, вернулся в дом и нанес несколько ударов спящему Савину, затем начал наносить удары жене Савиной и дочери одного года. После бандит ворвался в соседнюю комнату, где жили Краснов с женой и с этим же топором напал на них, нанося несколько ударов жене Краснова. Краснову удалось выбить топор, после чего преступник скрылся, но был схвачен и сознался в совершенном преступлении". Более легкие правонарушения были связаны с прогулами и пьянством рабочих. К примеру, "17 мая 1935 г. токарь металлургического завода Охотников пришел на работу пьяным. Мастер его не допустил, но прогул не поставил и не наказал".

    Подводя итоги, отметим, что местные периодические издания являлись важным средством решения возникавших проблем, поскольку за публикацией материала следовало немедленное разбирательство и устранение неполадок в работе тех или иных предприятий и организаций. Нередко в газету обращались люди, желавшие расправиться с теми, с кем не находили общий язык. Поэтому материалы периодической печати следует рассматривать и как источник сведений об условиях жизни населения Нижнего Тагила, и как своеобразную трибуну для простых жителей города для решения личных или коллективных проблем разного рода. Вообще, в жизни города были три активных субъекта: партийные органы, городские (исполнительные) власти и горожане. Между ними возникали как конфликтные ситуации, так и моменты сотрудничества. Тем не менее, именно в период индустриализации Нижний Тагил обрел черты крупного города, интенсивно развивался, то есть деятельность всех трех субъектов жизни города приносила свои плоды.

    Литература:

    1. 26 мая – Единый Советский день // Тагильский рабочий. 1935. 22 мая.

    2. Взяться за планирование культурно-бытовых нужд рабочих Огнеупора // Тагильский рабочий. 1932. 10 сентября.

    3. Вот, что построено, но это только начало борьбы за культурно-промышленный центр // Тагильский рабочий. 1934. 1 января.

    4. Гальянская "культура" // Рабочий. 1930. 19 августа.

    5. Головотяпство // Тагильский рабочий. 1935. 22 июня.

    6. Ермаков А.В. Быт тагильчан в 1917 – 1930-е годы // Тагильский вестник: Уральская провинция в культурном пространстве ХХ века : Историко-краеведческий альманах / Отв. ред. О. В Рыжкова. Нижний Тагил, 2004.

    7. Закончить переоборудование клуба // Тагильский рабочий. 1932. 12 октября.

    8. Зверское убийство // Тагильский рабочий. 1935. 8 мая.

    9. Из писем в редакцию // Тагильский рабочий. 1935. 8 мая. С. 2.

    10. Интересная работа // Тагильский рабочий. 1935. 8 мая.

    11. Пожелания к новому году (анкета среди рабочих НТЗ) // Тагильский рабочий. 1934. 1 января.

    12. Покончить с пренебрежительным отношением к колхозному базару // Тагильский рабочий. 1932. 24 октября.

    13. Получает лучшие пайки // Тагильский рабочий. 1932. 29 ноября.

    14. Постников С.П., Фельдман М.А. Социокультурный облик промышленных рабочих России в 1900-1941 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009.

    15. Рабочие Рудстроя будут с теплыми жилищами // Тагильский рабочий. 1932. 12 октября.

    16. Три месяца не могу получить пенсию // Тагильский рабочий. 1932. 12 октября.

    17. Хроника // Тагильский рабочий. 1935. 8 мая.

    18. Хроника // Тагильский рабочий. 1935. 22 мая.

    19. Чиновничий подход к делу // Тагильский рабочий. 1935. 22 мая.

    20. Это творится третий месяц // Тагильский рабочий. 1934. 4 апреля.

Т.С. ДАВЫДОВА, НТГСПА

 

 

Главная страница