Время великого перелома

    Середина и конец 20-х годов прошлого века... Новая эпоха в жизни нашей страны: прошло целое десятилетие после Великой Октябрьской революции.

    Как жили люди в то время, какие проблемы их волновали? На эти вопросы можно частично ответить, пролистав подшивку газеты "Рабочий" (предтечи нынешнего "Тагильского рабочего"), выходившей, кстати, в те годы шесть раз в неделю, со вторника по воскресенье включительно.

Наследие революции

    Время революционных потрясений постепенно отходит на второй план. Одной из главных тем становится быт горожан: как они работают, чем дышат изо дня в день. Одна из рубрик "Рабочего" в те годы так и называется: "Тагил за день". В ней множество мелких информаций, по 15-20 строк каждая, на разные жизненные темы: будь то цены на базаре, хроника происшествий (да-да, где кого убили, ограбили, избили, все это печаталось и в то время) или бытовые неурядицы.

    Особенно старались наши рабкоры и селькоры (по данным самой же газеты, их было тогда около 250 человек!). Причем информации шли потоком не только с предприятий, учреждений и организаций города, но из других мест Тагильского округа: из Алапаевска, Надеждинска (ныне - г. Серов), Нижней и Верхней Салды, из Новой Ляли и т.д. А какие подписи под материалами: Наблюдающий, Ухо, Черпак, Проныра, Око, Глаз, Филин, Невидимка. Аж дух захватывает от обилия подобных псевдонимов!

    Чувствуется, что бдительные товарищи рабкоры стояли на страже социалистических завоеваний и, если видели непорядок, тут же об этом писали. Время сигнализировать "куда следует" тогда еще не пришло, поэтому "стучали" в основном через газету и почти анонимно: кто прогуливает работу и кто пьет, кто дебоширит, кто, так сказать, морально разлагается...

    А то, что главный печатный орган города в те годы имел большую силу, приведем такой пример. В номере за май 1926 года была помещена информация: "В 7 часов вечера корреспондент "Рабочего" Александр Копытцев, сидя у себя дома, услышал удар, и на пол посыпались стекла. Неизвестный бил железными вилами по окнам. Корреспондент крикнул ему: остановись! Но никакой реакции не последовало, хулиган продолжал колотить стекла. Тогда Копытцев взял наган и еще раз предупредил нападавшего, однако тот его вновь не послушался. После чего он выстрелил из нагана и ранил нападавшего в голову. Им оказался некто Ксенофонт Герасимов, известный своим хулиганским поведением, самогонщик. Он был уверен, что Копытцев собирается писать про него заметку в газету..."

    Наша справка:

    Копытцев Александр Галактионович. Родился в 1904 году в семье тагильского шахтера. В 1920 году пошел работать на рудник. В 1921 году стал писать в газету. Первая работа - в свердловской газете "На смену" в 1926 году. Затем работал заместителем редактора в газете "Тагильский рабочий". В 1932 -1933 гг. - редактор газеты "Челябинский рабочий".

    Герасимов, конечно, совершил хулиганский поступок, но каков сам факт! Только за то, что корреспондент "хотел написать" - такие страсти! А наган, а стрельба, а ранение? Воистину "наследие революции", когда все решалось так просто...

    Или вот еще одна ситуация под рубрикой "Мелочи и мелочишки": "Кто может сомневаться в том, что гр. Горбунов Федор - революционер? Особенно не остается никаких сомнений после того, как 28 сентября он заехал пьяный в высокогорский клуб им. Сыромолотова верхом на лошади. И, ударяя себя в грудь кулаком, провозгласил: я - революционер! Кто после этого может еще сомневаться?"

    Много места в газете уделялось и международному положению, и политическим событиям внутри страны. Ведь это время начала "раскола в партии", время оппозиционеров Троцкого, Зиновьева, Каменева. Годы гражданской войны в Китае, борьбы английских углекопов за свои права, "ковенский переворот", когда в Литве было свергнуто одно правительство, а на смену ему пришло другое, "профашистское", чуть позже - арест в Австрии Бела Куна и грозящая ему выдача Венгрии, "Шахтинское дело", конфликт на КВЖД. Этим Темам посвящалась вся первая полоса.

Дом-притон и оживление обезьяны

    1928 год ознаменовался тем, что стартовала первая трудовая пятилетка "грандиознейшего переустройства всего нашего хозяйства", как тогда говорилось. Началось наступление на кулака, что вполне понятно: крупные держатели хлеба сдавать его государству по установленным ценам никак не хотели, поэтому и прятали хлеб до поры до времени, чтобы потом продать втридорога.

    В городе начинается эра радиофикации, свыше 600 человек сразу же подали заявки на установку в их домах радио. В эти же сроки выходит в эфир и первая радиогазета "Рабочего".

    На страницах газеты широко (в нескольких номерах подряд) обсуждается вопрос о Входо-Иерусалимском соборе. Его предлагают отдать под краеведческий музей, помещение которого в те годы не отвечало всем необходимым требованиям.

    А многие проблемы тогдашней поры актуальны и в наше время: плохие жилищные условия для рабочих и служащих, недостаточное благоустройство районов и улиц города.

    Культурная и спортивная жизнь Тагила тоже била ключом. В кинотеатрах "Искра", "Горн", в клубе "Металлист" исправно показывали кинофильмы, в городском театре новый сезон открывался спектаклем "Разлом". На ипподроме проводился общегородской праздник плуга - Сабантуй (что интересно, праздник-то сугубо мусульманский).

"Тагильский рабочий" от 31.12.1925.

"Тагильский рабочий" от 31.12.1925.

    Газета посильно участвовала и в решении местных проблем. Так, после серии публикаций о необходимости создания в городе дешевой столовой ее открыли в бывшем помещении гостиницы "Красный Урал". А затем "Рабочий" провел и такую акцию: "Бросаем пить. Следуйте этому примеру". В Тагиле была организована инициативная группа по борьбе с алкоголизмом. В написанном группой обращении в частности говорилось: "Мы, нижеподписавшиеся, публично заявляем, что с 17.07.28 г. прекращаем всякое употребление спиртных напитков. Бросая пить, призываем последовать нашему примеру врачей, школьных работников, работников окрисполкома". И - 34 подписи, в том числе сотрудника газеты Ю. Гетлинга...

    В "Рабочем" печатались интересные истории, к Тагилу прямого отношения не имевшие. В г. Кушве был ликвидирован дом-притон, который организовала мадам Вандер-Беллен, "около 40 лет от роду". Она вовлекла в свои коварные замыслы некоего Белавина, заведующего отделом биржи труда, и двух девушек, одна из которых была несовершеннолетней. Белавин под видом "жильца" мадам Вандер-Беллен приглашал к ней ответственных работников, чтобы распить "бутылочку-другую". Во время застолья появлялись девушки, и гулянка превращалась в настоящую оргию. Самое интересное, что мадам Вандер-Беллен при помощи подручного Белавина завлекала в свои сети исключительно больших начальников: заведующего уголовным розыском г. Кушвы, секретаря райкома Союза нарлита, бывшего секретаря областного бюро и даже - председателя горсовета... Все фигуранты по этому делу, в зависимости от тяжести совершенного, получили от одного до четырех лет заключения.

    А в Москве почти в то же самое время произошло "оживление мертвой обезьяны по опыту профессора Михайловского" (профессору Преображенскому такое и не снилось). События таковы: в физиологическом институте профессором Михайловским произведен необычайный опыт оживления мертвого животного. Из местного зоопарка была доставлена обезьяна породы макака, у которой под наркозом была выпущена вся (!) кровь. Животное лежало бездыханным 55 минут. Затем, после соответствующей обработки, кровь была вновь влита в организм. Обезьяна ожила, задышала, была доставлена обратно в зоопарк и сама смогла перелезть в свою клетку...

Перемен требуют наши сердца...

    Довольно резкая смена направленности газеты в освещении различных тем наступает на рубеже 1929-1930 годов. Это заметно даже из резолюции Бюро Нижнетагильского окружного комитета ВКП (б) в конце 29-го года по поводу ситуации в газете "Рабочий". Дело в том, что на 16-й партконференции было принято решение о чистке рядов и проверке членов и кандидатов партии. Электронная версия historyntagil.ru. Редакция "Рабочего", как пишет один из авторов, "оказалась на недостаточной политической высоте. Ею были допущены грубейшие ошибки при освещении хода чистки. Она упустила из поля зрения самое главное - классовый характер чистки и проглядела основную задачу - очищение партийных рядов от всех классово чуждых, притупивших классовое чутье, сросшихся с кулачеством, обюрократившихся и оторвавшихся от масс элементов. Бюро констатирует: вопреки указаниям ЦКК о недопустимости копания в личном быту и мелочах редакция весь упор в освещении перенесла именно на вопросы быта, личной жизни, дрязг" и т.д.

"Рабочий"

    Обвинение по тем временам серьезное, а итог сей "внутренней разборки": коммунистическая часть редакции заявила о полном признании своих ошибок и о готовности проявлять в будущем больше бдительности. Состав редакции, кстати, был обновлен. И вместо П. Васильева в редакторское кресло сел С. Янтаров...

    Но маховик "великих перемен" только начинал раскручиваться. В ноябре того же года уже 12 тысяч человек в своем письме заявили, что Выйско-Никольская церковь ДОЛЖНА быть закрыта (напомним, что годом ранее шли лишь дискуссии: отдавать Входо-Иерусалимский собор под краеведческий музей или нет). А в канун 12-й годовщины революции появляется знаменитая статья И.В. Сталина "Год великого перелома". И начинаются... перемены.

    "Рабочий" за 1930 год читать, если честно, нелегко. Из обыкновенной городской ежедневной газеты, в которой бытовые мелочи жизни, производственные неурядицы и т.п. были одними из главных тем, "Рабочий" превращается в идейно-политический рупор Коммунистической партии. Право, не доставляет большого восторга читать, к примеру, такие строчки: "Мне 64 года. Я полвека работаю на производстве. Прогулов не имею. Сейчас борюсь за пятилетку. В сталинский набор вступил в партию. Учусь, окончил школу ликбеза. Сегодня, в День ударника, объявляю себя ударником - бойцом коммунистического труда. С. Воротников".

    В это время газета резко переходит на заголовки-лозунги: "Биться за...", "Ускорить...", "Включиться...", "Дадим, пустим, не допустим...", "Нет пощады...", "Надо действовать..." А вместо обычных пьяниц и прогульщиков страницы "Рабочего" заполняют ударники и герои социалистического труда. Летит призыв больше внимания обращать на оппортунистов и вредителей, выявлять лишенцев (избирательных прав), двурушников, подкулачников. По известному делу "Промпартии" рабочий Тагил требует расстрела вредителей.

    Навешивание ярлыков коснулось и простых бытовых проблем К примеру, в столовой №1 была обнаружена вошь, поданная с рыбой посетителю. Как пишет анонимный автор, это следует рассматривать уже как сознательное вредительство.

    Даже реклама самой газеты совершенно изменилась. Если всего три года назад в рекламном листке "Рабочего" с сообщением о начале подписки на следующий год рассказывалось, какие темы поднимаются в газете, какие выходят рубрики, то в рекламе на 1931 год казарменным языком говорится "Рабочий" борется за генеральную линию партии, разоблачает оппортунистов, особенно борется с правым уклоном и развивает широкую пролетарскую критику".

    Что тут скажешь, наступала пора великих перемен.

Андрей ГРЕБНЕВ.

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 01.10.05.

Главная страница