Горнозаводские рабочие Урала в первой половине XIX в.: социо-экономическая характеристика
Металлургия Урала изначально развивалась в форме особых территориально-хозяйственных и социо-экономических комплексов – горнозаводских округов. Начавшись в XVIII в., процесс их формирования в основном завершился на рубеже XVIII–XIX в., когда в ведении Уральского горного правления находилось 6 казенных и 45 частных (25 посессионных и 20 вотчинных) округов. Большая их часть располагалась в трех уральских губерниях: Пермской (25 округов), Оренбургской (16) и Вятской (7). По одному округу находилось в Казанской, Самарской и Вологодской губерниях.
Формирование рабочих кадров являлось одной из наиболее острых проблем становления окружного "строя" на Урале. Она заключалась в создании многочисленного и устойчивого контингента работников, способного обеспечить стабильное функционирование крупного, многоотраслевого и многоукладного промышленного хозяйства. Сделать это предстояло из того "социального материала", который предоставляло феодальное российское общество.
Наиболее оптимальным вариантом решения кадровой проблемы в условиях Урала стало использование принудительного труда. В течение XVIII в. посредством переводов по указам казенных мастеровых, рекрутирования приписных крестьян, переводом "пришлых" в категории "вечноотданных" и "сверстанных с крепостными" и подготовки специалистов из числа крепостных крестьян сложились постоянные квалифицированные кадры металлургических заводов [1].
В первой трети XIX в. после ликвидации института приписных крестьян (в 1807 г.) завершилось формирование постоянных кадров внезаводских отраслей, входивших в единый экономический комплекс окружного хозяйства. В большинстве казенных (Екатеринбургском, Пермском, Гороблагодатском и Камско-Воткинском) и некоторых посессионных (Верхисетском, Сысертском, Алапаевском, Сергинском, Кагинском и Авзяно-Петровском) округах это было осуществлено путем создания категории непременных (с 1847 г. на казенных заводах их стали называть урочными) работников из числа бывших приписных крестьян и проведения рекрутских наборов. Во многих частных округах происходили массовые внешние миграции (переводы) крепостных крестьян из Европейской России. В результате общая численность рабочих за первую треть XIX в. сделала резкий скачек с 53–57 до 119–123 тыс. чел. [2].
Увеличение числа постоянных рабочих во второй трети XIX в. (до 166 тыс. чел. к 1860 г.) происходило уже преимущественно за счет естественного роста горнозаводского населения округов [3]. Характерными для этого периода становятся внутренние миграции населения, осуществлявшиеся заводскими администрациями с целью более рационального распределения рабочей силы между отдельными заводами и отраслями окружного хозяйства [4].
В итоге в первой половине XIX в. окончательно разрешается кадровая проблема в большинстве горнозаводских округов Урала. Эти хозяйства обслуживаются преимущественно постоянными и потомственными рабочими кадрами из числа местного горнозаводского населения. Вместе с тем, в этот период повсеместно расширяется и использование наемного труда, довольно органично вписавшегося в структуру окружного хозяйства там, где его применение было возможно (на "железных" караванах, поставке заводских припасов, приисках) и выгодно с экономической точки зрения. В зависимости от меняющейся (в основном от колебаний цен на хлеб) конъюнктуры рынка масштабы вольного найма в большинстве округов были нестабильны. Но в некоторых посессионных округах (Холуницкий, Залазнинский, Омутнинский, Песковский), расположенных в Вятской губернии к середине XIX в. вольнонаемные составляли до 3/4 общей численности рабочих и использовались не только на внезаводских работах, но и в цехах металлургических заводов. Наряду с наймом "людей со стороны" заметное развитие получил тогда и найм "собственного" горнозаводского населения. Это было выгодно и заводовладельцам, и рабочим: первые получали находящийся "под руками" дополнительный резерв рабочей силы, вторые –– дополнительный источник существования.
Процесс формирования постоянных рабочих кадров горнозаводской промышленности в условиях феодальной России закономерно приобретал форму социально-правового процесса "встраивания" новой производственной группы в сословную структуру общества. Основная тенденция его заключалась в постепенной юридической унификации разнородного по составу и статусу населения заводов. В первой половине XIX в. помимо приписных крестьян исчезают группы с неопределенным статусом, оставшиеся в наследство от прошлого столетия (например, "вечноотданные", "сверстанные с крепостными"). Однако полной унификации препятствовали различия в формах собственности на уральские заводы. Поэтому рабочие казенных, посессионных и владельческих округов даже накануне реформы 1861 г. различались по своему юридическому статусу.
Так, лично свободные рабочие казенных округов рядом законодательных актов 1800–1840-х гг. получили статус военнослужащих и были сравнены с рядовыми. На заводах вводилось военное управление, устанавливался военный режим, действовал военный суд. Жизнь рабочих строго регламентировалась специальным Горным уставом (с 1832 г.; до этого времени –– Проектом Горного положения 1806 г.), определившим для них обязательный 35-летний срок "службы". Как военнослужащие, казенные рабочие освобождались от всех государственных податей и повинностей, получали денежное жалование и хлебный провиант, имели право на бесплатную медицинскую помощь, место в казенной богадельне и пенсию после выслуги положенного срока. "Рабочие чины" наделялись казенными землями под покосы и пашни, им разрешалось заниматься ремеслами и торговлей. Взяв "увольнительный билет", они могли отлучаться с заводов, а найдя замену, вовсе уволиться со службы и записаться в другое "состояние" (СЗ 1857 г. Т. VII. Устав Горный. Ст. 309–341). Военизация стала своеобразной формой феодализации труда в казенной промышленности Урала первой половины XIX в. Как и осуществленная к концу XVIII в. феодализация труда на частных заводах, она способствовала стабилизации рабочей силы и удерживала казенных рабочих от открытых форм социального протеста. Их положение напоминало статус военных поселян в особых условиях горнозаводского Урала.
Рабочие посессионных и владельческих округов являлись по преимуществу крепостными. Однако, первые были отнесены к "особому разряду ограниченного крепостного состояния". Считаясь принадлежностью заводов, они не могли быть проданы отдельно от предприятия или переведены с одного завода на другой. В соответствии с размерами производства определялось их максимальное количество и владельцам запрещалось использовать их на иных работах, кроме заводских. Только с 20–30-х годов XIX в. эти ограничения были несколько ослаблены, и владельцы посессионных округов получили больше прав в распоряжении рабочей силой. Это сблизило их с хозяевами вотчинных округов, обладавшими правом полной собственности на своих крепостных работников (СЗ 1857 г. Т. VII. Устав Горный. Ст. 461–469, 553–558).
Тем не менее в своей "внутренней политике" частные заводчики ориентировались на выработанные временем общие (универсальные) правила содержания рабочих, зафиксированные Проектом Горного положения и Горным уставом для казенных заводов. Поэтому реальное положение с правами рабочих во всех типах горнозаводских округов, отличаясь в деталях, во многом было схожим. Принципиальная разница заключалась в том, что одни рабочие пользовались своими правами по закону (казенные округа), в то время как другие зависели от воли владельцев. Однако экономические факторы, а также борьба рабочих и контроль государства (в лице заводских исправников) удерживали заводчиков от существенных отступлений от общих правил.
Сложным и динамично меняющимся являлся отраслевой и профессиональный состав горнозаводских рабочих. Тем не менее в первой половине XIX в. происходит окончательное разделение рабочих на два главных типа [5].
К первому относились заводские рабочие. Они были заняты в основных и вспомогательных цехах металлургических заводов, представлявших собой производство мануфактурного типа. В процессе труда рабочие организовывались в артели-смены (более-менее устойчивые группы со сработавшимся составом), за каждым членом которых закреплялись определенные –– основные, вспомогательные или подсобные –– функции. Соотношение между функциональными разрядами рабочих в артелях было строго пропорциональным, характерным для мануфактурного разделения труда. Под влиянием технического прогресса соотношения эти менялись. К середине XIX в. в прокатных, механических и медеплавильных цехах металлургических заводов состав рабочих стал приближаться к составу рабочих на фабрике (увеличивалась доля вспомогательных за счет уменьшения доли подсобных рабочих).
Особый и численно преобладающий тип представляли внезаводские или домануфактурные рабочие. Они были заняты во вспомогательных (рудная, топливная, транспортная) или сопутствующих (золотоплатиновая, соледобывающая) отраслях, организованных преимущественно по типу простой кооперации с частичным или неустойчивым разделением труда. В процессе труда эти рабочие действовали самостоятельно или объединялись в группы, в которых выполняли однородную работу. Лишь на отдельных операциях (при подземной добыче руды, промывке драгоценных металлов, выварке соли), где применялись уже довольно сложные механизмы, разделение труда приближалось к мануфактурному, а состав рабочих –– к профессиональному составу на заводах.
В режиме труда указанных выше основных типов рабочих также имелись существенные различия. У заводских рабочих он определялся особенностями производственного процесса в каждом конкретном цехе. Так, в основных металлургических цехах (доменных, кричных, медеплавильных) с непрерывным производственным циклом работы были организованы круглосуточно и посменно. Одна смена, как правило, не превышала 12 час., что зависело от продолжительности производственного цикла. Так, в наиболее типичном для мануфактуры кричном цехе "на каждую очередь рабочие наряжались особыми нарядчиками и должны были являться немедленно для начала работы с воскресенья или другого праздничного дня в 12 час. ночи, а в продолжение следующего за тем рабочего времени –– к рассечке каждой крицы". В доменном цехе являться на работу следовало в свою очередь к началу новой плавки "без особого наряду по одной только повестке в колокол: работавшие в денной смене –– в 4 час. утра, работавшие в ночной –– в 4 час. вечера" [6]. В зависимости от комплекта рабочих смен, время отдыха колебалось от суток до недели.
Во вспомогательных заводских цехах (кузнечных, слесарных, экипажных, колесных и пр.) работы производились "поденно" (в одну смену). Рабочие приходили в цех в 5 час. утра и начинали "занятия" в 5.30. С 7.30 до 8 час. объявлялся перерыв на завтрак, который рабочие приносили с собой. Затем работы продолжались до 11 час., когда рабочие уходили домой на двухчасовой обеденный перерыв. В 13 час. работы возобновлялись. С 16 до 16.30 давалось полчаса "на паужну". В 19 час. работы заканчивались. В итоге общая продолжительность рабочего дня составляла 14 час., из которых для труда отводилось 10 с половиной. В субботу работы заканчивались на час раньше [7]. В воскресные и праздничные дни (которых было соответственно 52 и 45 в году) отдыхали за исключением экстренных случаев. Общая продолжительность рабочего года колебалась у различных разрядов заводских рабочих от 130 до 250 дней.
В первой половине XIX в. на заводах установился оптимальный трудовой режим, возможный при господстве принудительного труда, и был достигнут допустимый предел его эффективного использования. Дальнейшее повышение производительности труда пытались уже осуществить путем совершенствования заводского производства и более широкого распространения разнообразных методов экономической стимуляции (в частности, сдельно-прогрессивных и сдельно-премиальных плат).
Более примитивная организация производства внезаводских отраслей окружного хозяйства накладывала отпечаток на труд занятых там рабочих. Большинство работ по заготовке и перевозке различных заводских припасов (руды, угля, дров и пр.) выполнялось сезонно, преимущественно способом срочных заданий при номинальном контроле со стороны администрации.
Так, углепоставщики получали задание ("урок", "оклад") на год и самостоятельно выполняли его (зачастую с помощью семьи), подстраиваясь под особый порядок заготовки древесного угля, тесно связанный с природным циклом. Куренные работы начинались обычно весной. В мае и июне нарубали дрова, складывали их для просушки. После страды в сентябре производилась кладка куч и выжег угля, который заканчивался к 15 ноября. После того, как уголь остывал, по зимнему пути его перевозили на лошадях в заводы и сдавали приказчикам, получая окончательный расчет и новое задание на следующий год [8]. Рабочий год в зависимости от величины "оклада" мог колебаться от 125 до 200 дней, а рабочий день ограничивался светлым временем суток.
На открытых рудных разработках работы велись летом и только в крайнем случае зимой, когда выработку вели "подкопом" или "штольнями". Съемка земляных наносов производилась "лопаточной и кайловой работой", а добыча руды –– "клиновой и порохострельной". Обычно на полного работника с подростком налагался недельный урок, который заключался во вскрытии рудного пласта, добыче руды и отвозке ее на пожог. Обжиг руды происходил поблизости от мест добычи в кучах. Окончив его, руду разбивали и просеивали. На этих работах занимались подростки и женщины "повольно". Перевозка руды в заводы производилась либо конными поденщиками, либо "повольно" [9].
Примитивная организация труда позволяла использовать здесь (в отличие от заводского производства) разнообразные формы организации трудового процесса (в частности, подрядные и "поторжные" работы), а также наемный труд. Однако это не могло компенсировать фактически полное отсутствие технического прогресса во внезаводских отраслях, что вело к их прогрессирующему отставанию от металлургической мануфактуры и углублению различий между внезаводскими и заводскими рабочими.
Материальное положение всех горнозаводских рабочих определялось прежде всего величиной заработной платы, которая являлась основным источником их существования. В первой половине XIX в. во многих горнозаводских округах создается единая система оплаты труда рабочих посредством унификации (выравнивания) плат по функциональным разрядам и квалификации.
На заводах платы рабочим назначались в соответствии с "иерархией рабочих сил", свойственной мануфактуре. Наибольшую заработную плату получали основные рабочие (мастера, подмастерья, работники металлургических цехов). Вслед за ними располагались вспомогательные рабочие (машинисты, починщики, слесари, кузнецы и пр.). Замыкающими были подсобные рабочие (подвозчики, сортировщики, подметальщики и пр.), заработная плата которых примерно в 2 раза уступала плате вспомогательных и в 4 раза –– основных рабочих.
Между рабочими основных цехов сохранялись существенные различия по уровню квалификации. Но по мере продвижения рабочего по "квалификационной лестнице" (как правило, к 28–30 годам жизни кричный работник становился подмастерьем, а к 35 –– мастером) значительно (примерно в 2 раза) возрастала и оплата его труда, за счет чего вырастало благосостояние семьи. Такая возможность способствовала распространению в среде заводских рабочих "простой" семьи.
В отсутствие "квалификационной лестницы" оплата труда внезаводских рабочих зависела от величины выполненного ими индивидуального "оклада" работ. Если не происходило общего повышения плат, она могла оставаться неизменной в течение всей трудовой жизни работника. Ее величина в среднем была сравнима с оплатой вспомогательных заводских рабочих. В таких условиях повысить доход можно было только за счет большего числа работников в семье. Поэтому семьи внезаводских рабочих, как правило, оставались "неразделенными" и состояли в среднем из 6–7 чел.
В казенных и некоторых частных округах в первой половине XIX в. сохранялась традиция выдавать часть заработной платы в натуральной форме, как правило, хлебным провиантом. Однако развитие товарно-денежных отношений способствовало переходу во многих округах к продаже "господского" хлеба рабочим по сниженным или рыночным ценам, что компенсировалось увеличением денежных плат. Тем не менее заработная плата у большинства рабочих по-прежнему оставалась явно недостаточной для жизни. Расчеты показывают, что за ее счет могли полностью обеспечить себя и свои семьи лишь высококвалифицированные рабочие. Остальные вынуждены были искать дополнительные источники существования.
Рабочие находили их преимущественно внутри самого окружного хозяйства. Дополнительные доходы они получали за разнообразные и лучше оплачиваемые "повольные" работы, которые выполняли либо в свободное время (например, в так называемые "гулевые недели"), либо одновременно с обязательными работами (так, вместо положенных двух лошадей возчик мог использовать три). Но главное место среди дополнительных источников существования занимали сельскохозяйственные занятия. Как правило, все горнозаводские рабочие наделялись земельными участками, которые позволяли им вести собственное подсобное хозяйство [10]. Безвозмездное наделение рабочих "господской" или казенной землей можно также считать особой натуральной формой их заработной платы.
Средняя семья заводского рабочего обычно держала лошадь, корову, 3–4 овцы, небольшой огород и покос. Размеры индивидуального хозяйства зависели от специфики организации труда и величины денежных плат у различных разрядов заводских рабочих. Так, более крупное хозяйство было у подсобных, наименьшее –– у основных рабочих. В свою очередь хозяйство кричного мастера было, как правило, меньше, чем кричного работника.
Особо важную роль подсобное хозяйство играло в жизни внезаводских рабочих. Для них оно являлось не только дополнительным источником существования, но и необходимым условием трудовой деятельности. Сезонность работ и неполная занятость в течение года наряду с проживанием в сельской местности (многие из них жили не в заводских поселках, а в заводских деревнях) и большим составом семьи создавали благоприятные условия для сельскохозяйственных занятий. Поэтому структура хозяйства внезаводских рабочих была более сложной (нередко включала и пашню), а размеры его в среднем в 2–3 раза превышали хозяйство заводских рабочих. Наличие 2–3 лошадей, являясь условием выполнения обязательных работ, позволяло заниматься еще и выгодными "повольными" перевозками.
В свободное время внезаводские рабочие могли заниматься ремеслами и торговлей, что также приносило дополнительный заработок. При этом наиболее удачливые из них нередко откупались от "господских" работ и полностью переключались на предпринимательскую деятельность. Заметный рост численности и удельного веса этой группы "людей при заводах" в первой половине XIX в. свидетельствовал о прогрессирующем расслоении горнозаводского населения казенных и частных округов Урала.
Итак, первая половина XIX в. стала важнейшим периодом в истории уральской горнозаводской промышленности и занятых в ней рабочих. Именно в это время здесь была окончательно решена острая кадровая проблема за счет формирования постоянных и потомственных рабочих для всех отраслей горнозаводской промышленности. Почти трехкратный общий рост их численности не только обеспечил стабильное функционирование большинства заводских хозяйств Урала, но и создал во многих округах резервы рабочей силы.
К середине XIX в. в результате процесса социально-правовой унификации окончательно определились различия в юридическом статусе и сгладились различия в правовом положении рабочих всех типов горнозаводских округов Урала. Это привело к появлению в масштабах всего региона особой социо-производственной группы –– горнозаводского населения, зависимого от государства или частых заводчиков. Оформление же его в особое феодальное сословие не завершилось. В то же время под влиянием развития рыночных отношений началось его прогрессирующее расслоение.
В первой половине XIX в. заметно усилились различия в профессиональном составе и организации труда рабочих. Быстрые темпы технического прогресса в металлургии и фактически полное отсутствие такового во вспомогательных отраслях привели к окончательному обособлению заводских (мануфактурных) рабочих от внезаводских (домануфактурных). С первыми шагами промышленной революции в составе заводских начинает выделяться группа индустриальных рабочих (будущий пролетариат).
Наряду с сохранением методов внеэкономического принуждения, характерных для феодально-крепостнических отношений, в первой половине XIX в. заметно усиливается общая тенденция к использованию новых, основанных уже на экономической заинтересованности форм трудового процесса и оплаты труда. С учетом все расширяющейся практики вольного найма это свидетельствует об исчерпанности ресурсов "крепостной экономики".
Эти новые явления в сочетании с социальной борьбой и патерналистской политикой государства и заводчиков вели к постепенному улучшению материального положения рабочих [11]. Тем не менее, для достижения минимального прожиточного уровня большинство из них тогда еще были вынуждены заниматься различными дополнительными, в том числе и сельскохозяйственными, занятиями, связь с которыми у части квалифицированных и хорошо оплачиваемых рабочих закономерно ослабевает.
Все эти изменения свидетельствуют о завершенности процесса формирования социального компонента в рамках окружной системы заводского хозяйства. Во многом благодаря этому в первой половине XIX в. окружная система переживала период своего расцвета [12]. Самодостаточность и устойчивость сложившейся социо-экономической системы во многом повлияла и на характер пореформенного развития Урала. С одной стороны, она подготовила относительно "безболезненное" восприятие отмены крепостного права в большинстве горнозаводских округов, с другой –– усложнила в условиях Урала процесс становления социально-классовой структуры индустриального общества [13, 14].
Примечания
1. Черкасова А. С. Мастеровые и работные люди Урала в XVIII в. М., 1985. С. 83–108.
2. Павловский Н. Г. Горнозаводские рабочие Урала в первой трети XIX в.: Автореф. дисс. … канд. истор. наук. Свердловск, 1989. С. 10–12.
3. Неклюдов Е. Г. Численность и состав горнозаводского населения и рабочих Урала в предреформенный период (30–50-е гг. XIX в.) // Демографические процессы на Урале в эпоху феодализма. Свердловск, 1990. С. 77–87.
4. Гуськова Т. К. Заводское хозяйство Демидовых в первой половине XIX в. Челябинск, 1995. С. 129–139.
5. Неклюдов Е. Г. Горнозаводские рабочие Урала в период кризиса феодализма (30–50-е гг. XIX в.): Дисс. канд. истор. наук. Свердловск, 1988. С. 89–117.
6. ГАСО. Ф. 72. Оп. 1. Д. 3707. Л. 7–27 об.
7. Там же. Ф. 643. Оп. 2. Д. 453. Л. 82–82 об.
8. Там же. Ф. 101. Оп. 1. Д. 588. Л. 66 об.–71.
9. Там же. Л. 41 об.–45
10. Неклюдов Е. Г. Подсобное хозяйство горнозаводских рабочих Урала в предреформенный период // Социально-экономическое положение кадров горнозаводской промышленности в дореформенный период. Свердловск, 1989. С. 40–54.
11. Неклюдов Е. Г. К вопросу об особенностях эволюции феодальных отношений в горнозаводской промышленности Урала в XVIII –– первой половине XIX в. // Урал на пороге третьего тысячелетия. Екатеринбург, 2000. С. 85–87.
12. Гуськова Т. К. О новых подходах к изучению уральской горнозаводской промышленности // Урал в прошлом и настоящем. Ч. 1. Екатеринбург, 1998. С. 231–234.
13. История Урала в период капитализма. М., 1990. С. 51–61, 118–131.
14. Опыт российских модернизаций. XVIII–ХХ вв. М., 2000. С. 88–102, 151–161.
НЕКЛЮДОВ Е. Г.,
доцент, кандидат исторических наук. Работает в институте с 1983 г. Является автором более 30 научных работ, в том числе: Николай Никитич Демидов во главе управления Нижнетагильским заводом // Три столетия уральской металлургии. Екатеринбург, 2001. С. 52–64; Формирование новой социальной среды на горнозаводском Урале в XVIII –– первой половине XIX в. и роль в этом процессе Демидовых // Альманах международного Демидовского Фонда. М., 2001. С. 173–175.