"Самый лучший вид на Тагил..."

    Уроженец демидовской вотчины, русский писатель Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк с детства был знаком с заводским бытом.

    Мамины с 1852 по 1876 год жили в Висимо-Шайтанском заводе, принадлежавшем группе тагильских, которыми владели Павел Павлович и Анатолий Николаевич (до 1870 г.) Демидовы. Висимо-Шайтанский завод работал на тагильском чугуне, доставляемом на лошадях за 50 верст. Изготовленное железо сплавляли весной и осенью с караваном барок по Чусовой, Каме, Волге в Нижний Новгород на ярмарку. Будущий писатель сам не раз плавал по Чусовой, был непосредственным свидетелем производственной жизни, знал многих из заводских служителей. Прочное и дружеское знакомство имел с управителем здешнего, а потом Салдинских заводов К.П. Поленовым.

    Одна из важных тем маминских очерков – история нашего края. Писатель говорил: "Я только и свет увидел, когда стал заниматься историей и бытом Урала". Он был эрудирован в экономических вопросах, знал статистические источники и следил за ними. Хорошо понимая значение горнозаводской промышленности, он заявлял: "Мы живем в такой век, когда железо и чугун являются предметами такой же настоятельной необходимости, как хлеб, вода и воздух".

    В путевых записках "От Урала до Москвы", в очерках "Письма с Урала" (1884 г.) автор любовно и уважительно писал о Тагиле, "который широкой картиной развернулся у самого подножия Урала, как самое близкое и самое дорогое его каменному сердцу дитя". "Самый лучший вид на Тагил открывается с Лисьей горы. Вообще окрестности Тагила принадлежат к самым живописным во всем Среднем Урале".

    Мамин считал, что здесь сложился совершенно особый тип мастерового: "настоящая рабочая косточка". Он пишет: "Тип тагильского мастерового невольно бросается в глаза, но нужно видеть этого мастерового в огненной работе, когда он, как игрушку, перебрасывает двенадцатипудовый рельс с одного вала на другой или начинает поворачивать тяжелую крицу под обжимным молотом: только рядом поколений, прошедших через огненную работу, можно объяснить эту силу и необыкновенную ловкость каждого движения". В очерке "Платина" писатель, давая живые зарисовки Тагила, с особой гордостью говорит о здешних тружениках: "Настоящая рабочая гвардия, народ все рослый, здоровый... других таких молодцев не найдешь. Лица смышленые, движения уверенные".

    Пристальное внимание вызывали у будущего романиста и владельцы Тагильских заводов. Еще 22-летним студентом Дмитрий Мамин шлет из Петербурга отцу в Висим просьбу собрать о доме Демидовых сведения, которые лежат в конторских бумагах или ходят по рукам в виде рассказов и воспоминаний. "Особенно важно здесь, напоминает он, – постоянно иметь в виду резкую разницу, отделяющую энергичных, деятельных представителей первых основателей дома Демидовых и распущенность последних его членов".

    Писатель-краевед неоднократно подчеркивал различие между поколениями знаменитых заводчиков. Причем отмечал он, разность и между двумя первыми Демидовыми: "Главным носителем и осуществителем широких планов царя является гениальный сын Никиты Демидова Акинфий Никитич. Это был алтер эго (двойник) царя-работника, его недреманное око". И продолжает: "Что касается дальнейшей истории Тагильских заводов, то после смерти Акинфия Демидова мы не встречаем ни одной выдающейся личности, которая улучшала бы их. В потомках Демидовых общего с их родоначальником сохранилась только одна фамилия, за исключением одного Николая Никитича Демидова, которому в Тагиле поставлен великолепный памятник. Мы видим целый ряд владельцев заводов, которые бывают на заводах раз или много два в течение целой жизни".

    Из своих современников Мамин-Сибиряк был единственным крупным писателем, рассказывавшим об этих заводах, их хозяевах, управителях и работниках в художественной литературе. Степень достоверности является главной ценностью его замечательных произведений, дающих возможность представить эпоху зримо, наглядно.

    Живую реалистическую картину заводов нарисовал писатель в романе "Три конца" (1890 год). Демидовы изображены здесь под фамилией Устюжаниновых. С сарказмом автор обрисовал "гуманное" самодурство одного из них, которому вздумалось из своих крепостных подготовить европейски образованных инженеров. С этой целью были отобраны несколько десятков детей и посланы учиться за границу, а потом, вернувшись с европейским образованием на заводы, они попали под начало невежественному крепостному управителю и мало-помалу все погибли. Оказалось, что Демидов, по "рассеянности", забыл дать своим инженерам "вольную". Роман написан на основе тагильского материала. Описан господский дом, главное заводское управление, памятник Н.Н. Демидову, а также знаменитая фамильная галерея портретов, ныне находящаяся в музее-заповеднике.

    Многие демидовские предприятия попали в произведения Мамина-Сибиряка. Так, в "Приваловских миллионах" под названием Шатровских изображены Кыштымские заводы, принадлежавшие Никите Никитичу Демидову, описано посещение заводов хозяином. Нижний Тагил и его заводы выведены в "Горном гнезде" под названием Кукарских, а в романе "Три конца" – под названием Мурмосских и там же Висимо-Шайтанский завод – под названием Ключевского.

    Сюжет романа "Горное гнездо" (1884 год) строится на основе действительных фактов, хорошо известных автору: приезд Павла Павловича Демидова в Нижний Тагил в 1863 году и посещение им заводов округа, введение уставных грамот. Современники писателя легко узнавали в образе Евгения Лаптева наследника семьи крупных уральских заводчиков. Автор показывает в образе Лаптева, что он в глазах народа – сила, которая все может. Однако дальнейшее развитие событий обнаруживает его недееспособность. Романист раскрывает, по словам критика И.А. Дергачева, "низменность интересов магната: еда, женщины, развлечения. За всем этим – отсутствие воли, слабохарактерность, фактически превращающая Лаптева в некий манекен: им управляют его же приближенные".

    Этого Демидова писатель вообще не жаловал. Павлу Павловичу он посвятил фельетон-некролог "Один из анекдотических людей". Перечисляя многие должности Демидова, автор сообщает: "Просматривая этот длинный список "деятельности" покойного уральского заводчика, является невольно вопрос: позвольте, что же Демидов сделал для своих громадных заводов и когда он успевал что-нибудь сделать для них, состоя помощником старшего экспедитора и советником подольского губернского правления?" Писатель заключает: "Демидов занимался решительно всем, кроме собственно заводского своего дела, да и на заводах почти не бывал".

Николай МЕЗЕНИН.

    Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 19.01.1994.

 

 

Главная страница