Воспоминания Жозефины Бод-Грачёвой
Выпускница 1949 года геологоразведочного отделения НТГМТ Грачёва (до замужества Бод) Жозефина Николаевна к 300-летнему юбилею колледжа поделилась с нами своими воспоминаниями. Уверена, необычное имя привлечёт внимание читателей.
Мой отец, Бод Николай Маркович, с 1943 по 1947 годы заведовал кафедрой машиностроительного черчения в техникуме (НТГМТ), и я до 1945 года (год окончания войны и моего поступления в техникум) практически всё свободное от школы время проводила в кабинете черчения на втором этаже, где была отгорожена крохотная лаборантская комнатка. При кабинете работали две лаборантки, студентки геологоразведочного отделения: Зина Гришина и Лида Викторенко.
Нижнетагильский горно-металлургический техникум. 1940-е гг.
Время было очень тяжелое - шла жестокая война. Руководство техникума осуществляли: директор Борис Александрович Горновой (преподаватели между собой шутя называли его "Царь Борис") и завуч Сара Абрамовна Хаит. Как преподаватели, так и студенты терпели страшную нужду: скудное питание по карточкам (500 г хлеба в день, по 400 г жиров и сахара и по 1200 г крупы и мяса - на месяц) и слишком легкая и ветхая для уральских морозов одежда и обувь.
Преподавательский состав был представлен в основном пожилыми людьми, инвалидами с детства и по ранению (Удалов, И.Б. Трубин, Черняк, А.К. Железков и другие), женщинами и небольшим количеством более или менее здоровых мужчин призывного возраста, которые имели бронь (государство беспокоилось о профессиональных учебных заведениях). При этом местных жителей среди них были единицы, а преимущественно одинокие люди, занесённые в Нижний Тагил ураганом войны - эвакуированные из западных областей страны. Каково им приходилось без своего жилья, огородов и даже просто элементарных вещей домашнего обихода - трудно представить. Некоторые из них были с детьми или престарелыми родителями: Фишман Л.И. с сыном, Хаит С.А. с матерью, мой отец Бод Н.М. со мной и др. Мне, 11-летнему ребёнку, уходя из Сталинграда с отцом, пришлось пройти 200 км пешком по заволжской степи под непрекращающейся бомбёжкой… Что мы могли взять с собой?
В 1944 году многих преподавателей отчасти выручили "американские подарки" - теплые и другие вещи б/у, собранные населением США для нужд советского народа. В частности, мне достался подростковый шерстяной жакетик и платье, а отцу - короткая дублёнка.
Контингент студентов тоже был весьма пёстрый: демобилизованные по ранению и после войны - в запас, рабочая молодёжь с фабрик и заводов и школьники. Возраст - от 14 до 30 лет. Надо сказать, что желание учиться у большинства было огромное, особенно у того, кто постарше. Жизнь студентов тоже была весьма и весьма нелёгкой, особенно у тех, у кого не было родных, способных хоть как-то поддержать (а таких было немало).
Однако совершенно определённо могу сказать, что как руководство страны, так и городские власти Нижнего Тагила и, конечно же руководство техникума прилагали все усилия, чтобы обеспечить нормальный учебный процесс и, соответственно, облегчить существование студентов и преподавателей. Особо остро нуждающимся помогали с жильём. Так, сама завуч Хаит С.А., декан геологоразведочного отделения Фишман Л.И., мой отец Бод Н.М., преподаватель военного дела Заграничек Э.К. и некоторые другие получили крохотные комнатки в общежитии на улице Заводской (на этом месте теперь построена набережная Тагильского пруда). В этом же общежитии получали места и нуждающиеся в них студенты. Здание было небольшое (в комнатах жило по 10 человек и более) с удобствами на дворе, но отапливаемое от индивидуальной котельной, в которой истопниками подрабатывали студенты.
Это общежитие выручило многих. Стараниями его коменданта Марии Павловны Заграничек (жены преподавателя военного дела) в здании было тепло, чисто и соблюдалась строгая дисциплина. Хоть мы и побаивались её, но в душе сохранилась самая теплая признательность за её труд.
Нуждающимся преподавателям и успевающим студентам выделяли дотационные талоны на питание: тарелка перлового супа или постных щей в день, выделялись контрамарки на курево…
Металлургическая промышленность и горные предприятия страны нуждались в притоке квалифицированных кадров, взамен ушедших на фронт, да и о будущем тоже приходилось думать. Ведь несмотря на то, что в 1943 году до конца войны было ещё далеко, все верили в нашу победу и готовились к ней.
Тяжело было смотреть на молодых ребят-фронтовиков с протезами ног, с чёрной повязкой вместо глаза, или на контуженных, бьющихся в припадках эпилепсии прямо на лекциях или в общежитии… Но это были волевые люди, они настойчиво завоёвывали себе место в послевоенной жизни. Были студенты и из детдомов, им тоже было очень тяжело…
Естественно, что основная масса студентов имела большие пробелы в знаниях - ведь многое было забыто… Но как терпеливы и снисходительны были к ним преподаватели! Они проявляли трогательное участие к их судьбам, не жалея сил и времени прививали им необходимые знания. Допускались многоразовые пересдачи экзаменов.
Но и отсев студентов по разным причинам был большой. Так, в 1945 году на 1-й курс геологоразведочного отделения вместе со мною было принято более 40 человек. Мне было 14 лет, а нашему бессменному старосте, семейному уже человеку, Павлу Павловичу Коншину - 28; остальные где-то в этом возрастном интервале. К финишу в 1949 году пришло только 25 человек, да и из них 7-8 человек примкнули к нам после 1-го курса. Нерадивых и явных лентяев отчисляли. Некоторые уходили сами. Как ни странно, такими оказывались в основном вчерашние школьники, не успевшие растерять свои знания, но не научившиеся упорно работать над собой.
Надо сказать, что студенты даже познавшие боевой и рабочий опыт, с большим уважением относились к преподавателям. Я не припомню каких-либо нашумевших недостойных выходок с их стороны. Даже был такой курьёзный случай, когда после звонка на перемену со второго этажа по лестнице ринулась лавина студентов, которую чуть не сбили спускавшуюся по ней в это время Сару Абрамовну Хаит. Однако один их них не растерялся, подхватил Сару Абрамовну на руки и спустился с ней на 1-й этаж. Преподаватели потом долго подшучивали над ней: "Сара Абрамовна, ведь Вас студенты на руках носят".
Преподаватели даже пытались помогать студентам в возникавших жизненных проблемах: советовали, предупреждали, помогали развязывать узлы, возникавшие в результате сердечных привязанностей.
Такие
привязанности случались и в преподавательской
среде. Так, в 1945 году в техникуме появилась
молодая очень симпатичная преподавательница
химии Рябкова Вера Михайловна. Она сразу же
привлекла внимание многих педагогов-мужчин, не
связанных брачными узами. Одним из претендентов
был мой отец, который и выиграл состязание. В 1946
году они поженились, а осенью1947 года уехали в
Воронежскую область. Я, будучи уже на 3-м курсе,
осталась доучиваться и, конечно же, жить в
общежитии на улице Заводской.
Несколько позже, закончившая техникум студентка геологоразведочного отделения Зина Гришина, была оставлена в техникуме для преподавания курса минералогии и петрографии. Она вышла замуж за преподавателя военного дела А.Вахрушкина. Они тоже уехали вскоре. Создавались, конечно, и другие пары. Но я их не помню.
Как в годы войны, так и позже, по праздникам в актовом зале устраивались концерты силами преподавателей и студентов, изредка приглашались профессиональные артисты. Навсегда запомнилась Клавдия Ивановна Шульженко.
Помню, что мой отец выступал с художественным чтением рассказов А.П. Чехова ("Радость", "Хирургия", "Лошадиная фамилия" и др.). Уже после 1945 года память сохранила выступление нашего преподавателя физкультуры Евгения Дубровского с мастерским выступлением чечётки и пением старинных романсов под гитару.
Девушки жили и учились вместе (население одной комнаты общежития). 1948 г.
Из выступления студентов запомнились стихи К. Симонова в замечательном исполнении Тамары Вострых ("Помнишь, Алёша, дороги Смоленщины"), песня "По Берлинской мостовой кони шли на водопой…" в исполнении Сени Ярошевского; успешно выступал также Октавиан Игошин (песни "Морская колыбельная" и др.).
После концертов, конечно, были танцы.
Помню, что Новый 1944 год преподаватели встречали в столовой техникума за праздничными столиками, организованными с большим трудом в складчину. Я при этом присутствовала, т.к. оставить меня дома одну в такой день отец не решился. Всё было очень скромно, но чувствовалось, что люди рады этому праздничному общению, позволявшему хоть на время отрешиться от разнообразных проблем. Тосты предлагались в основном за несомненную и скорейшую победу наших войск…
Теперь, что касается непосредственно моей судьбы. Выбор мною в 1945 году, после окончания 7 классов школы, профессии геолога был явно несерьёзным. О ней я имела весьма смутное представление. Но я много времени проводила в комнате общежития, где жили лаборантки из кабинета черчения, в то время уже дипломницы: Зина Гришина и Лида Викторенко. Мне так нравилось смотреть, как они составляли красочные геологические карты и разрезы (для меня тогда просто экзотические картинки) и при этом как-то эти построения обосновывали, что я решила поступить в техникум и учиться только на геолога. Хотя техникум готовил кроме металлургов, горных электромехаников, разработчиков рудных месторождений и геологов, ещё и бухгалтеров. Девушки поступали в основном на это финансово-экономическое отделение. Но … раз я решила, значит, так тому и быть.
Осенью 1945 года моё поступление состоялось. Я и ещё один мальчик, Федя Тимофеев, оказались в группе самыми младшими (по 14 лет). Как я уже сказала выше, из более чем сорока человек поступивших на курс, к финишу пришло из них только 18 человек. Ещё человек 7 примкнули к нам уже после 1-го курса. Мне очень нравился коллектив нашей группы и, кроме того, я подружилась очень с однокурсницей Ритой Тюриной. Она старше меня на 3 года, пришла в техникум после работы на военном заводе. Из оставшихся после 1-го курса девушек уцелели только мы двое. Эту дружбу мы сохранили до нынешних дней.
Отец пытался объяснить мне все трудности профессии геолога и перевести меня на 2-й курс бухгалтеров, но я наотрез отказалась.
Мне нравилось всё:однокурсники, преподаватели, интересны были изучаемые дисциплины. У нас был замечательный декан Леонид Исарович Фишман, эвакуированный из Старого Оскола; зам.декана Ольга Кузьминична Филиппова относилась к нам с материнским участием, и весьма уважаемый нами преподаватель Мальков Николай Павлович, сын которого, Виктор, учился вместе с нами. Эти трое преподавателей дали нам основные теоретические и практические знания в области нашей будущей профессии (общая геология, методика поисков и разведки полезных ископаемых, бурение, горное дело и многое другое). Они же пытались привить нам какие-то элементарные нормы эстетики внешнего вида и этики поведения. Особенно преуспел в этом Н.П. Мальков.
Конечно, многое нам дали и другие преподаватели, такие как Ненастьева (палеонтология, историческая геология, геология Союза); Кузьмин (топография и геодезия) и многие другие преподаватели общеобразовательных и сугубо технических (сопромат, теоретическая механика, электротехника и др.) дисциплин, фамилии многих из них, к сожалению, уже не помню - В.П. Щеглов, Удалов, Трубин, Н.А. Чистякова.
Как я позже имела возможность убедиться, у нас была хорошая подготовка. Мы были специалистами широкого профиля, способными для работы как на геологической съёмке, так и на поисково-разведочных поверхностных и подземных (в том числе и добычных) работах. Теоретические знания мы закрепляли на производственной практике (всегда на рабочих местах).
Группа студентов разных курсов на берегу пруда возле общежития. Ж. Бод вторая слева. 1 Мая 1948г.
На третьем курсе Жозефина Бод первый ряд вторая слева. Весна 1948 г.
Осенью 1946 года на 2-м курсе у нас появилось несколько новичков, в их числе Герман Грачёв, отслуживший в морской авиации Северного флота и отлежавший после тяжёлой контузии в госпитале. Он сразу завоевал расположение однокурсников и привлёк внимание многих девушек техникума. Трудно объяснить, но мы с ним как-то быстро подружились. Я помогала ему по таким предмета как русский и английский языки (ведь он в школе учился ещё до войны), а он мне по физике, электротехнике, сопромату и другим техническим дисциплинам.
Эта наша дружба стала головной болью для зам. декана О.К. Филипповой и завуча с.А. Хаит. Велика была разница в нашем возрасте - 15 лет и 21 год - и они из самых лучших побуждений пытались меня предостеречь от возможных ошибок:беседовали со мной, приводили различные печальные примеры и т.д. мои совершенно искренние объяснения, что у нас с ним чисто товарищеские отношения, их мало успокаивали.
Сейчас я понимаю их и благодарна за заботу. Но тогда меня это несколько обижало и даже смешило, т.к. я себя в роли "девушки" такого парня просто не мыслила. Ведь я была худенькой, маленькой и плохо одетой девочкой. Достаточно сказать, что у меня до самого окончания техникума не было никакого пальто - осенью, зимой и весной я ходила в телогрейке.
Но, тем не менее, в прозорливости нашим наставникам нельзя отказать.
Постепенно, к 4-му курсу, наши отношения с Г.Грачёвым становились всё более близкими и, в конце концов, приняли романтическую окраску.
После защиты диплома в апреле 1949 года мы оба не могли уже и представить себе, что можем разъехаться в разные стороны и … решили жениться. Но загвоздка заключалась в том, что мне не было ещё 18 лет. В связи с этим регистрацию брака и отъезд на работу пришлось отложить до моего совершеннолетия (8 мая). 11-го мая нас зарегистрировали. Однако работники ЗАГСа, видя мою молодость, пытались меня отговорить от замужества, чем привели в страшное негодование жениха и вызвали его нелицеприятные высказывания в их адрес.
После защиты диплома и регистрации брака. Г.А. Грачёв и Ж.Н.Бод. 1949 г.
Но что случилось, то случилось. Свадьбы никакой не было, т.к. все наши товарищи уже разъехались, родители наши были далеко, да и денег-то в общем не было… Нас поздравила только его бабушка, у которой он жил.
Надо сказать, что в "недрах" нашей группы после окончания учёбы, кроме нас сформировались ещё 3 супружеские пары:
Рита Тюрина - Иван Шестопалов;
Рита Рябчикова - Гелий Зимин;
Лида Кожевникова - Герман Масленников.
Забегая вперёд, скажу, что наш брак оказался самым продолжительным и благополучным. Мы прожили в любви и согласии 53 года, до 2002 года, когда не стало мужа.
После техникума мы проработали 2,5 года на разведке медно-колчеданных месторождений в Нейво-Рудянской ГРЭ, задачей которого было обеспечение сырьевой базы Кировградского медеплавильного завода.
В 1951 году оба поступили на дневное отделение Свердловского горного института, который закончили успешно в 1956 году.
По направлению около года проработали на поисково-разведочных работах в Тагильской ГРЭ. Затем в 1957-1961 годах участвовали в разведке уникального на Южном Урале Гайского медноколчеданного месторождения. За эту работу, в числе других, были удостоены Государственной премии.
С 1962 года и до выхода на пенсию трудились в системе Оренбургского геологического управления, где участвовали оба (до 1968 г.) в составлении металлогенических карт Оренбуржья. Затем Г.А. Грачёв в качестве начальника партии руководил поисково-съёмочными работами на востоке Оренбургской области, и последние 10 лет, до 1985 года, работал старшим геологом геологоразведочного отдела твёрдых полезных ископаемых Оренбургского ГУ.
Я с 1968 по 1980-е годы работала старшим геологом партии геологической изученности. За успешное и досрочное завершение работ по составлению томов "Геологическая изученность СССР" была награждена (в числе других) в 1974 году Почетной грамотой Мингео РСФСР.
С 1981 по 1986 годы была начальником отряда производственно-технической информации и геологической изученности. В 1982 году, в ознаменование 100-летия образования геологической службы, награждена медалью Мингео СССР "За заслуги в разведке недр".
Сейчас, подводя итоги своей жизни, я совершенно уверенно могу сказать, что именно НТГМТ определил её главные вехи. Хотя дальнейшая учёба в институте позволила несомненно расширить и углубить наши знания, но последние были лишь "надстройкой" на очень прочном фундаменте, заложенном ещё в техникуме. Да и студенческое братство наших однокурсников НТГМТ оказалось на много крепче институтского - на всю жизнь.
Насколько мне известно, наши выпускники НТГМТ всегда были востребованы и на производстве слыли хорошими специалистами. Четверо наших однокурсников (Бод Ж.Н., Грачёв Г.А., Мальков В.Н., Зимин Г.К.), может быть и ещё кто-то - след многих потерялся - получили высшее образование.
Зимин Г.К., став финансистом, ездил с инспекциями по геологическим организациям всего СССР.
Масленников Герман Фёдорович ушел на пенсию с должности главного геолога Высокогорского железного рудника.
Рита Тюрина и её муж Иван Шестопалов всю жизнь проработали на Североуральских бокситовых рудниках, как на разведочных, так и на подземных работах. При этом Рита 16 лет отработала в шахте участковым геологом (женщина!!!).
Алёша Урусов трудился на Краснотурьинских рудниках. Коля Хара и его жена Кутихина Рита (выпускница другой группы геологов НТГМТ) трудились на золотом Кумакском руднике в Оренбуржье и затем много лет в Забайкалье (то же на шахтах). Конев Володя работал в сибирской тайге. Вернигор Алёша много лет трудился на руднике 3-го Интернационала под Тагилом.
Не сомневаюсь, что и остальные наши товарищи (как сложилась их жизнь, не знаю) не ударили в грязь лицом.
Я горжусь и своими однокурсниками, и учебным заведением (НТГМТ), которое так надёжно нас подготовило и выпустило в жизнь. Благодарна всем нашим наставникам и тогдашнему руководству техникума за их неоценимый труд по нашему воспитанию и образованию.
40 лет вместе Ж.Н.и Г.Н.Грачёвы. 1989 г.
Осенью 1989 года нашим однокурсникам удалось встретиться. Через 40 лет!!! Конечно, встреча состоялась в Нижнем Тагиле (у Германа Масленникова) и встретились далеко не все - всего 10 человек. Многих уже не стало: П.П. Коньшина (нашего старосты),наших девочек (Лиды Кожевниковой, Аси Щегловой, Азы Путиловой), Ивана Шестопалова. След остальных затерялся. Но всё равно - это был "праздник со слезами на глазах".
Птенцы гнезда НТГМТ у родного порога. 40 лет после окончания. 1989 г.
Конечно же мы пошли в техникум, побывали в музее истории, побродили по коридорам и кабинета, поинтересовались, каких специалистов готовит теперь НТГМТ, немного огорчились тем, что геологов он больше не выпускает… Уходя, сфотографировались на ступеньках родного "гнезда".
С тех пор прошло ещё 20 лет. Нас осталось только четверо: Бод Ж.Н., Тюрина М.В., Конев В.П. и Тимофеев Ф.А. может быть, кто-то ещё жив, но мы не знаем. Мы поддерживаем связь друг с другом: переписываемся, звоним, а в 2006 году Рита Тюрина (Шестопалова) и Володя Конев даже приехали в Оренбург (соответственно из Североуральска и Златоуста), чтобы поздравить меня в мае с 75-летием. Я была тронута до глубины души…
Встреча на 75-летнем юбилее:Рита Тюрина (Шестопалова) - Североуральск, Владимир Конев - Златоуст, Жозефина Бод (Грачёва) - Оренбург. 8 мая 2006 г.
Для нас 2009 год дважды юбилейный - это 300-летие НТГМТ и 60 лет нашего выпуска из его стен.
Хочется пожелать всему коллективу сотрудников и студентов Вашего колледжа не только беречь его заслуженную славу, но и приумножать её. Уверена, что выпускники колледжа не посрамят его 300-летней славы.
С искренним уважением и пожеланиями успеха в Вашем благородном деле Ж.Н. Грачёва (Бод).
Мне хочется дополнить воспоминания Жозефины Николаевны одним фрагментом из жизни её однокурсника - Конева Владимира Петровича.
Владимир пришёл пешком из Мурзинки учиться в Тагиле, в пальтишке, перешитом из старой 1935 года отцовской шинели, и новых ботинках. Ботинки ему купила мама в сельпо. Это были две деревянные доски-подошвы. К ним гвоздями был прибит брезентовый верх. Так в них и зимовал Владимир в 1945-1946 учебном году. Осенью 1946 года ему в техникуме выдали талон на покупку резиновых сапог. Это было уже лучше, чем деревянные башмаки.
Не смотря на все трудности, Жозефина, Владимир и другие однокурсники окончили учебное заведение и не растерялись по дороге жизни.
Зайцева Н.В., зав. музеем истории НТГМК
Воспоминания Жозефины Бод опубликованы в журнале "МАршрут КАРьеры" г. Нижний Тагил №№ 6-7,9,11 2013 г.