Тагильские находки
Не секрет, что радостно найти нечто такое и даже этакое, что впечатлит не только тебя одного. И в этом смысле Нижний Тагил просто удачлив, необычно удачлив. Ровно 60 лет назад завхоз одного из трестов Иван Колеватов в кладовке старого дома обнаружил грязную от копоти доску, как подумалось вначале, обломок столешницы. Завхоз протер доску рукавом и вдруг сквозь пыль на оборке платья неизвестной ему святой увидел латынь: "Рафаэль". Вот так и объявилась в экспозиции местного музея изобразительных искусств картина самого Рафаэля Санти, и имя ее автором не предвиделось - "Тагильская мадонна".
А кому не известна другая тагильская находка - письма Карамзиных о последних днях А.С. Пушкина. Их сыскала в бумагах деда тагильчанка О. Полякова и отдала в библиотеку музея. Потом уже красный сафьяновый с золотым тиснением альбом с уймой писем, датированных 1836-1837 годами, оказался в руках Ираклия Андроникова, и весь мир узнал новь о великом русском поэте.
Но это находки, известные миру. Можно назвать еще с десяток меньших по значимости, но опять же интересных. Естественно, и нам, командированным людям, желалось обнаружить нечто такое, чтобы все ахнули. Но вот мы встретили в новом микрорайоне сварщицу Фаю и электромонтажника Мишу Муратовых с самой ценной на земле ношей - с сыном, с первенцем, имени которому еще не нашли. Это был их первый поход втроем - от роддома до родительского дома.
Славные ребята, коренные тагильчане, начинающие жизнь. И люди, что собрались при нашей встрече, стали давать советы, как надо собирать младенческий конвертик. И Фая улыбнулась, будто искры электросварки сыпанули из ее глаз: "Научимся. Первый, но не последний; Тагилу о-очень такие вот мужички нужны". И приняла из рук мужа сверточек, из которого вырастет на стыке второго и третьего тысячелетий еще один строитель Нижнего Тагила.
На Пихтовых горах в детской больнице № 1 мы видели, как мамаши приносят к врачу вполне здоровых детей полугодом, а то и кварталом старше Муратова-младшего. Они учатся в этом возрасте плавать, нырять, активно жить в природе, а главное - не болеть. И этот эпизод тоже был нашей маленькой тагильской находкой. Растите, малыши, ищите свой путь в жизни, светлый-светлый путь, и это будет вашей самой счастливой тагильской находкой...
Вот так мы "нашли" новые универсамы, спортивные комплексы, новые моды "а-ля-урал", новый, далеко не провинциальный репертуар в городском театре, новую больницу на тысячу коек среди хвойного леса, много чего нашли, но не было того, чтобы ахнулось и вдруг пожелалось замереть. И это мы увидели на заводе "Эмальпосуда". Обычный вроде бы завод, но ворота в нем расписаны яркими, из сказов Павла Бажова, цветами, и старые стены в нем расписаны торжественно и очень русско.
Нашей находкой был обычный, а может, и необычный поднос, который выпускается на "Эмальпосуде". Само название вполне прозаично говорит о направленности продукции, и надо сказать, что за две пятилетки вал завода увеличился примерно вдвое - его продукция залеживания на складах не знает, на прилавках тоже. И в одном из цехов, не самом большом по размерам, увидели мы, как мастерицы, одна красивее другой, расписывают подносы, которые наш привычный к трафаретам язык зовет ходким словом: жостовская роспись. Но Жостово - Подмосковье, Мытищи, а тут - Урал.
- Нет, - покачал головой главный художник завода Геннадий Бабин, - это не Жостово, это - истинный Тагил, что как минимум лет на полсотни старее Жостова. В ту изначальную пору наши подносы звались "сибирскими". Жостово у нас училось, а не верите, то загляните в Большую Советскую Энциклопедию...
Вот так и Дмитрий Наркисович Мамин стал Маминым-Сибиряком, и уральские пельмени, рожденные тут, на северных гостеприимных землях, стали с годами сибирскими. И мы открыли диво дивное - тагильский поднос, что отец самому жостовскому подносу, миру известному. И это только беда рекламы, что порастеряли мы традиции и не очень вдумчивы порой к старине. За двести с лишним лет были известны местным мастеровым секреты особой чистоты и прочности "тагильского лака", которым сберегали на века красоту из красот: рябинушку, зардевшую на морозе, лазорев цвет, тот самый аленький цветок, на котором мы все взросли. И в старой рукописи прочли мы: "...а лак такой, что через него все до капельки видно, и станет та рисовка либо картинка, как влитая в железо".
Вот так исстари соседствовали тут, на тагильской земле, чугунные мосты и самоварные подносы, чугунные пушки и ажурная вязь оград чугунных. Так оно у нас и заведено, так оно и не исправится в веках: врагу - ядро, а другу - улыбку и поднос с угощениями: добро пожаловать...
Статистические материалы подготовлены сотрудниками ЦСУ СССР.
Литература: Газета "Известия", 04.03.1984.