Глава IV

Рабочее движение в округе

 

§ 2. Начало рабочего движения

    Как уже отмечалось, антикрепостническое движение в первые десятилетия пореформенного периода было ведущим направлением борьбы не только на Тагильских, но и на других уральских заводах. Но по мере выделения из горнозаводского населения рабочих как особой социальной группы формировавшегося капиталистического общества, в Нижнетагильском округе все более частыми становятся самостоятельные выступления рабочих, занятых в разных отраслях завод­ского хозяйства. С 1864 по 1874 г., т. е. в течение одного десятилетия, на Нижнетагильских заводах произошло шесть массовых выступлений, в том числе выступления поставщиков топлива (в 1866 и 1867 гг.), рабочих пудлингового цеха Верхнесалдинского завода (в 1864 и 1873 гг.) и рабочих, занятых в разных цехах Висимо-Шайтанского (1867 г.), а также общее выступление рабочих Нижнетагильского, Верхнесалдинского, Нижнесалдинского, Лайского и Черноисточинского заводов, Меднорудянского и Высокогорского рудников в 1874 г. Широкое распространение получила в эти годы подача коллективных жалоб и прошений, непризнание принятых без их участия "правил" и "условий на работы", а также массовые уклонения от их исполнения.

    Главным вопросом, вокруг которого во второй половине 1860-х - начале 1870-х гг. велась борьба рабочих, становится заключение "условий на работы", оформлявших новые капиталистические отношения рабочих с заводовладельцами. Тагильские мастеровые вели против них упорную борьбу, основной формой которой были массовые отказы от подписи "правил" и "условий". За первый год их подписало всего несколько человек (преимущественно из числа вспомогательных рабочих). Но даже к концу 1870-х гг. подавляющее большинство тагильских рабочих работало без всяких условий.

    Документы заводского архива содержат большое количество прошений рабочих с жалобами на "несправедливость" и "обременительность" условий, которые им предлагали, а также обширную переписку по поводу конфликтов на этой почве. Своеобразной формой протеста против использования "правил" и "условий" для прикрепления рабочих к заводам были массовые "уклонения рабочих от работ", т. е. самовольные уходы с работы до окончания срока договоров. Так, например, в переписке Нижнетагильского управления с заводскими конторами за 1867 г. встречаются сведения о побеге с медного рудника 26 рабочих "по предварительному сговору". В том же году ушли с работы 20 дровопоставщиков и 10 рабочих механического цеха Нижнетагильского завода, а также 10 рабочих Висимо-Шайтанского завода22. Очень часты упоминания об "уклонениях от заводских работ" в 1860-1870-е гг. на "Зауральских" заводах и особенно на приисках.

    С борьбой против насильно навязываемых мастеровым "условий" работ были связаны выступления поставщиков топлива на зауральских заводах в 1865, 1867, 1874 и 1875 гг.23 Они отказывались заключать с демидовским управлением подряды на поставку угля и дров, требовали повышения плат и увеличения отпуска заводского провианта по дешевой цене, а в отдельных случаях протестовали и против самого порядка заключения с ними условий24. Эти выступления принесли существенные убытки заводовладельцу. Так, из-за них в 1866/67 заводском году на "Зауральских" заводах вместо 35 тыс. коробов угля было заготовлено только 9 тыс. Не добившись согласия местных мастеровых, заводские конторы вынуждены были, как и в 1862 г., сдать заготовку угля крупным подрядчикам из купцов на невыгодных для заводов условиях25.

    Наряду с массовыми волнениями на Висимо-Уткинском, Черноисточинском и Висимо-Шайтанском заводах, разнообразные по форме отдельные выступления заготовителей топлива (отказы от подрядов, подача жалоб, конфликты с заводской администрацией и нанятыми ею "посторонними" рабочими) происходили также в других заводских поселках и деревнях. Они заставили демидовскую администрацию пойти на определенные уступки в виде прибавки плат рабочим. В то же время заводские конторы все чаще стали прибегать к найму более сговорчивых "посторонних" рабочих из крестьян.

    По частоте и массовости выступления поставщиков топлива в 1864-1874 гг. занимают первое место. Характерно, что участниками выступлений были нередко не только работники, выполнявшие поставку топлива лично или со своей семьей, но и местные подрядчики, нанимавшие для выполнения подряда своих же "однообщников". Все эти выступления носили стихийный характер. Углежоги не только не имели руководителей, но даже редко составляли общие коллективные прошения, ограничиваясь обычно устными заявлениями о своих нуждах.

    Однако в ряде случаев можно наблюдать элементы организованности и сплоченности рабочих, в частности попытки поставщиков топлива из разных поселков и деревень договориться о совместных действиях (как было, например, в 1867 г. во время выступления на "зауральских" заводах). Примером товарищеской солидарности может служить поведение висимо-уткинских углежогов в 1866 г., когда ни один из них не взял подряда в заводской конторе.

    В выступлениях поставщиков топлива можно видеть характерное для борьбы всех уральских рабочих в пореформенные годы переплетение антикрепостнических и специфически рабочих требований. Борясь прежде всего за улучшение своего крайне тяжелого материального положения, они в то же время добивались улучшения условий работ, протестовали против произвола заводской администрации - принудительной раскладки дров на углежогов и отказа приема их на другие заводские работы, т. е. против внеэкономического принуждения, являвшегося пережитком крепостнических отношений.

    Нельзя не отметить, что ни в одном из указанных выше выступлений не поднимался вопрос о земле, хотя в то же время многие углежоги и дровопоставщики (например, в Висимо-Шайтанском заводе) активно участвовали в общей борьбе тагильских мастеровых против уставных грамот, в переселениях в "хлебородные" губернии и в других выступлениях горнозаводского населения, в которых аграрный вопрос занимал основное место. К сожалению, сведения о волнениях поставщиков топлива, как и других рабочих вспомогательных отраслей заводского хозяйства, немногочисленны и носят отрывочный характер.

    Значительно больше материалов сохранилось о выступлениях рабочих заводов и рудников. Именно эта категория рабочих играла главную роль в описанных выше общих выступлениях тагильских мастеровых, в частности, в борьбе против "условии" и "правил". Сохранились сведения о подаче ими прошений о прибавке плат и об "уклонениях" от работ. Но, безусловно, наибольший интерес представляют материалы о массовых прекращениях работ - так называемых "стачках". Под этим названием фигурируют выступления рабочих пудлинговой фабрики Висимо-Шайтанского завода в 1867 г., рабочих пудлингового цеха Верхнесалдинского завода в 1864, 1873 и 1874 гг., а также хорошо известная по исторической литературе "стачка из-за расчетных книжек", охватившая в 1874 г. большую часть предприятий округа.

    Наиболее ранними из самостоятельных выступлений заводских рабочих были выступления рабочих пудлинговых цехов. Это не было случайностью. Пудлингование в те годы считалось технически передовым способом производства, требующим от рабочих не только определенных навыков, но и сравнительно высокой квалификации. В то же время в пудлинговых цехах были исключительно тяжелые условия труда. Проведенное в начале 1860-х гг. повышение плат на них не распространилось, и расценки остались неоправданно низкими. Это, естественно, вызывало недовольство рабочих, которое вылилось в волнения рабочих пудлинговых цехов Висимо-Шайтанского и Верхнесалдинского заводов.

    В июле 1867 г. рабочие двух смен пудлинговых печей Висимо-Шайтанского завода в количестве 42 человек одновременно прекратили работу, потребовав повышения плат, а позже ушли из поселка на другие заводские работы (преимущественно на прииски)26. Угрозы и уговоры не могли заставить рабочих вернуться обратно, и их пришлось заменить рабочими с других заводов. По содержанию архивных документов чувствуется, что в этом выступлении было еще много стихийного. По форме оно больше напоминает массовые "уклонения от работ", чем забастовку в точном значении этого термина. Сравнительно узок был и круг его участников.

    Более серьезный характер имели выступления рабочих пудлингового цеха Верхнесалдинского завода. На протяжении десятилетия они трижды - в 1864, 1873 и 1874 гг. - прекращали работу, добиваясь осуществления своих требований, которые также в основном сводились к прибавке плат27.

    Поражает сплоченность и настойчивость в защите своих интересов. Первый раз - в июле 1864 г. - рабочие не выходили на работу в течение месяца, второй раз - в июне 1873 г. - в течение недели, третий раз - во время общей забастовки 1874 г. - полтора месяца. Борьба носила массовый характер. Так, в выступлении 1873 г. участвовали свыше ста рабочих, и сама заводская администрация оценивала его как "стачку". В донесении волостного правления говорится, что оно возникло "с общего совета всех рабочих людей по случаю неприбавки плат"28. Участники стачки протестовали против "незаконности действий" заводской конторы, уволившей руководителей стачки рабочих Голоухина и Булавина, и настаивали на "своих правах". Нельзя не отметить явно сочувственного отношения к "стачечникам" со стороны волостного правления Верхней Салды, в известной мере характеризующего позицию местного общества мастеровых.

    Активное участие рабочие Верхнесалдинского завода (в том числе и рабочие пудлингового цеха), приняли и в массовом выступлении рабочих Тагильских заводов в 1874 г. Это выступление имело сложный характер. В отличие от большинства выступлений уральских рабочих в 1860-1870-е гг. о нем сохранился обильный материал в местных и центральных архивах.  Эти донесения о "стачке" из фондов Министерства государственных имуществ, пермского губернатора и полицейского управления Верхотурского уезда, переписка по поводу событий из заводского архива, а также жалобы и прошения участников "стачки" и решения волостных сходов, хранящиеся в местных архивных фондах29. Все это позволяет с достаточной полнотой восстановить общую картину этого выступления тагильских рабочих. Выступление 1874 г. (так называемая "стачка из-за расчетных книжек") получило освещение и в работах историков30.

    Поводом для него послужило введение на предприятиях Нижнетагильского горнозаводского округа "расчетных книжек", где были помещены новые притеснительные для рабочих условия работ. Содержание "книжек" и особенно примененные при их введении насильственные действия администрации вызвали активное сопротивление рабочих вплоть до организованного прекращения заводских работ31.

    Рабочие не только не приняли эти "книжки", но и отказались выходить на работу до тех пор, пока не будет отменено распоряжение об их введении. 13 мая 1874 г. не вышли на работу все рабочие Нижнесалдинского завода. Их примеру последовали рабочие Выйского, Нижнетагильского, Верхнесалдинского, Черноисточинского и Лайского заводов, Меднорудянского и Высокогорского рудников. Отдельные случаи прекращения работ имели место на Висимо-Уткинском и Висимо-Шайтанском заводах32.

    В общей сложности в "стачке" (как определила это выступление администрация) приняли участие 2760 рабочих (примерно четверть всех работников, занятых в заводском хозяйстве округа). Работы были прекращены на срок от 16 до 41 дня. Особенно долго (более 40 дней) бастовали рабочие Верхнесалдинского и Черноисточинского заводов, медного и железного рудников, а также пудлинговых цехов Нижнетагильского, Нижнесалдинского и Лайского заводов33.

    В заводских поселках проходили волостные и сельские сходы, в которых приняло участие все местное горнозаводское население. "Мастеровые всюду бродили по улицам и толпами собирались у волости, кабаков и домов расстройщиков", - сообщал управляющий округом34. Среди рабочих распространялись слухи о том, что расчетные книжки вводятся с целью "прикрепления рабочих к заводам", "что они несут неволю, из которой не выскребешься вечно". На сходах и собраниях рабочие высказывали также недовольство произволом демидовской администрации, в частности несправедливостью новых условий работ.

    "Резко враждебные отношения мастеровых к властям и заводскому управлению" отмечали все донесения о событиях 1874 г. По этим донесениям, а также решениям общественных сходов и прошениям, которые рабочие посылали в разные инстанции (в том числе владельцу заводов П. П. Демидову), видно, что на первом месте для них были просьбы о повышении заработных плат и улучшении условий труда. Высказывались также опасения, что "расчетные книжки" навечно прикрепят рабочих к заводам, т. е. будут содействовать возвращению прежних крепостнических порядков35. Эти вопросы, а также актуальная в те годы проблема занятости населения, обсуждались на волостных и сельских сходах летом 1874 г. в Верхней Салде (20 мая), Нижней Салде, Нижнем Тагиле (13 мая и 21 мая) и на собраниях горняков медного рудника и рабочих Черноисточинского завода. В то же время на двух сельских сходах в Черноисточинске и Верхней Салде выдвигались еще и "аграрные" требования о переводе населения из мастеровых в сельские работники и расширении земельных наделов36.

    В 1870-е гг. продолжалась борьба горнозаводского населения округа против уставных грамот. Однако для рабочих, занятых в основных металлургических цехах, "аграрный вопрос" постепенно стал отходить на второй план в сравнении с производственными интересами. Это объясняет отсутствие "аграрных" требований у рабочих таких крупных и технически передовых заводов, как Нижнетагильский, Нижнесалдинский и Выйский.

    Вместе с тем, для рабочих, как и для всего горнозаводского населения Тагильских заводов, самой насущной проблемой оставалась ликвидация крепостнических пережитков в отношениях с заводовладельцами, интересы которых активно защищала демидовская администрация и в частности авторы "условий", включенных в "расчетные книжки". Это объясняет активное участие в выступлении 1874 г. наряду с рабочими, составлявшими основную его силу, представителей торгово-промышленной верхушки заводского общества.

    Более того, именно эти люди выступали в роли его наиболее активных участников ("главные расстройщики", по характеристике управляющего округом). Характерно, что из шести осужденных по делу о "стачке" 1874 г. (Л. А. Островский, А. Ф. Оносов, А. Н. Бабкин, Н. А. Рамильцев, А. Б. Ольховиков, А. Л. Субботин), четверо последних, хотя и числились мастеровыми, но заводскими работами не занимались. Все они были зажиточными людьми, имели большие личные хозяйства, занимались торговлей, подрядами и другой предпринимательской деятельностью37. Документы (а также материалы судебного разбирательства) свидетельствуют о популярности этих людей, неоднократно выбиравшихся на общественные должности. Их участие в стачке вряд ли можно объяснить только личными конфликтами с демидовской администрацией (хотя они, возможно, имели место). С большим основанием можно предположить, что их поступками руководили антикрепостнические интересы, объединившие в совместной борьбе против произвола заводской администрации и монопольных прав и привилегий заводовладельцев различные слои горнозаводского населения.

    Однако конечные цели борьбы ее участников были разными. Для тагильских рабочих борьба против крепостнических пережитков составляла неразрывную часть борьбы против эксплуатации за достойные условия труда. Представители же буржуазии, формировавшейся из предпринимательской "верхушки" мастеровых, были заинтересованы в победе капиталистических отношений, их очищении от пережитков прошлого для укрепления своего положения, увеличения влияния на своих "однообщников", а в конечном счете для создания условий для их эксплуатации.

    Все это свидетельствовало о сложном, "переходном", характере выступления 1874 г. Как и большинство выступлений горнозаводского населения на Урале в пореформенные годы, оно было стихийным, и, несмотря на элементы организации (в виде попыток объединения разрозненных выступлений рабочих отдельных заводов), не имело ни программы, ни единого центра руководства. Однако по своим масштабам (продолжительности и количеству участников) оно не уступало выступлениям и забастовкам рабочих в России в эти годы.

    "Стачка" 1874 г. на Тагильских заводах была типична для выступлений горнозаводского населения Урала первых пореформенных десятилетий с характерным для них переплетением антикрепостнических и "чисто рабочих" требований их участников. Кончилась она поражением: рабочие вынуждены были взять "расчетные книжки" и выйти на работу. Но и заводское управление также вынуждено было пойти на определенные уступки, изъяв из "книжек" раздражавшие рабочих "правила работ"38. Кроме того, как уже отмечалось, в конце 1870-х гг. были снова повышены платы низко- и среднеоплачиваемым рабочим.

    Важные качественные изменения в развитии рабочего движения в Нижнетагильском округе произошли в 1880-1890-е гг. В первые пореформенные десятилетия, как уже отмечалось, рабочие заводов и рудников чаще всего участвовали в общих выступлениях местного горнозаводского населения. Самостоятельные же действия рабочих в защиту своих собственно рабочих интересов были крайне редки. В 1880-1890-е гг., наоборот, именно самостоятельные выступления рабочих с "чисто рабочими" требованиями заняли основное место.

    В отличие от предшествующего периода, они не были массовыми, охватывая большей частью лишь сравнительно узкий круг участников - рабочих одного цеха или предприятия, продолжались сравнительно недолго и далеко не всегда сопровождались активными действиями рабочих. Чаще всего они ограничивались подачей коллективных требований и лишь угрозой прекращения работы.

    Но в этот период наблюдался непрерывный рост выступлений рабочих, ареал которых расширялся. В 1880-х гг. в Нижнетагильском округе их было 10, в числе которых выступления на Нижнетагильском заводе в 1884 г., на Черноисточинском заводе в 1885 г., на Лайском заводе в 1886 г., на железном руднике в 1887 г. и на медном руднике в 1889 г.

    В трех случаях - в прокатном цехе Нижнетагильского завода, в кричном цехе Черноисточинского завода, и на Высокогороском железном руднике рабочие подавали коллективные жалобы на тяжелые условия труда, требовали повышения расценок на работы и ликвидации "гулевых смен". Эти требования были частично удовлетворены демидовским Управлением, и забастовки не состоялись39. На Лайском заводе в марте 1886 г. письменный протест рабочих против несправедливых штрафов сопровождался прекращением работ в отдельных цехах завода и также, видимо, закончился частичными уступками администрации.

    Больше материалов сохранилось о забастовке меднорудянских горняков в 1889 г. Описание ее событий содержится как в архивных документах, так и в воспоминаниях участников стачки40. Она началась 15 апреля организованным невыходом на работу горняков, заранее договорившихся между собой и составивших "петицию" в заводское управление. В "петиции" меднорудянцев нашли яркое отражение исключительно тяжелые условия труда на руднике, произвол администрации, а также низкие, с сильными колебаниями, заработки. "Трудно нам работать по 12 часов, - писали рабочие, - выпалим буры - дым, холодно, а нас держат под замком. Станешь хлопотать плату, начальство оскверняет гадкими словами. При выдаче плат хватают нас с деньгами - спрашивают повинности. Снастью работаем мы своею, а с нас за нее удерживают. Работа у нас тяжелая, а плата плохая - от 50 до 70 коп. в день. Зарабатывает одна часть, а три части голодуют. Но только те люди зарабатывают, которые к правлению ближе…"41 Горняки требовали повышения зарплаты и трехсменной работы (по 8 часов), более справедливого распределения работ, определения минимальной платы ("гарантированной поденщины"), прекращения "удержек" из платежных документов, а также вежливого обращения администрации с рабочими.

    Прекратив работу, меднорудянцы каждый день ходили в заводское Управление и посылали своих депутатов к исправнику. Добиваясь своих требований, они держались стойко, подбадривая колеблющихся и помогая друг другу. Забастовка продолжалась около двух недель; в ней приняли участие свыше 100 рабочих рудника. Проведенное расследование условий работ на руднике полностью подтвердило справедливость жалоб горняков. И хотя заводоуправление не преминуло указать, что "вмешательность официальных властей является совершенно неуместным и не приносящим никакой пользы", оно все же вынуждено было пойти на уступки.

    На руднике были введены трехсменные работы и установлена постоянная ("гарантированная") поденщина в 89 коп. Рудничной конторе было дано указание более равномерно распределять работы и точнее их оценивать, вывешивая расценки на работы для ознакомления с ними рабочих. Однако, задельная заработная плата основных рабочих, занятых на добыче руды в забоях, и оплата труда вспомогательных рабочих были оставлены без изменений. По-прежнему оставались тяжелыми условия работ.

    Тем не менее, в истории рабочего движения Нижнетагильских заводов забастовка 1889 г. сыграла важную роль как первая организованная массовая забастовка. Участники ее не только сумели выработать требования, касающиеся ряда важнейших вопросов положения и условий труда рабочих, но и упорно боролись за их осуществление. В ходе забастовки меднорудянские горняки выдвинули из своих рядов таких руководителей, как Иван Яковлевич Добродеев, Федор Данилович Козьмин и Павел Валентинович Борисов, ставших впоследствии активными членами тагильской группы РСДРП и участниками Первой русской революции.

    Ряд крупных выступлений рабочих происходит в 1890-е гг. Большинство их было связано с подачей прошений об улучшении условий труда. Такие прошения подавали на Нижнетагильском заводе рабочие листопрокатного (в 1890 и 1891 гг.), мартеновского (в 1891, 1892, 1893, 1894 гг.), доменного (в 1893 и 1894 гг.), дощатого (1894 г.) и механического (1891 г.) цехов, а также рабочие пудлингового цеха Висимо-Шайтанского завода (в 1892 и 1894 гг.)42.

    Содержание этих прошений свидетельствует об определенных изменениях в сознании рабочих. Более разнообразными и решительными становятся сами требования. Наряду с основным и общим для всех прошений и жалоб требованием повышения расценок работ и заработной платы во многих из них содержится протест против тяжести условий труда, говорится о необходимости сокращения рабочего дня. Рабочие требуют вежливого отношения к ним со стороны заводской администрации, протестуют против несправедливых штрафов и других актов произвола. Не доверяя демидовскому управлению, а также местным административным и горным властям, рабочие добиваются участия в составлении "условий работ" и их изменений. Так, в своем прошении от 28 ноября 1891 г. министру внутренних дел рабочие механического цеха Нижнетагильского завода требовали "назначения особой комиссии с участием выборных представителей от рабочих и предоставления ей права регулировать существующие отношения между заводами и рабочими, в том числе определять право на получение работы от заводов и установить следующий им по роду работ размер заработной платы, который мог бы удовлетворить первые и насущные потребности рабочего и его семьи"43.

    Вполне понятно, что в те годы выступления рабочих еще не выходили из рамок чисто экономических требований и касались только рабочих конкретной производственной группы или цеха. Сравнивая прошения тагильских рабочих 1860-1870-х гг. и 1880-1890-х гг., нельзя не отметить отсутствия в последних аграрных требований, нередко выдвигавшихся рабочими в первые пореформенные годы. Но в них еще звучат отголоски прежних уравнительных и сословных настроений мастеровых, медленно и трудно изживавшихся уральскими рабочими.

    В выступлениях тагильских рабочих 1880-1890-х гг. следует обратить внимание на настойчивость, с которой они защищали свои права. Так, например, рабочие мартеновского цеха Нижнетагильского завода в период 1891-1894 гг. четыре раза подавали прошения о повышении заработной платы44. По нескольку раз выступали рабочие доменного и прокатного цехов этого же завода и рабочие пудлингового производства Висимо-Шайтанского завода45. Нередко требования рабочих подкреплялись прекращением работ. Это было характерно, прежде всего, для выступлений ведущих, технически передовых цехов, где преобладали квалифицированные рабочие, уже накопившие к этому времени известный опыт борьбы.

    Типичной для 1890-х гг. можно считать борьбу рабочих листопрокатного цеха Нижнетагильского завода за повышение заработной платы и улучшение условий труда46. Положение рабочих этого цеха заметно ухудшилось в период кризиса 1880-х гг., когда появились "гулевые смены". В связи с неполной занятостью и часто практиковавшимся использованием рабочих не по специальности, значительно понизились их заработки. Все это, естественно, вызывало недовольство рабочих, вылившееся в 1890 г. в открытую борьбу с демидовской администрацией.

    Как сообщал управитель завода, летом этого года 26 рабочих листопрокатного цеха "самовольно и по предварительному сговору оставили работу". В отношении "забастовщиков" были приняты самые суровые меры. Специальный циркуляр заводского управления запретил принимать их на другие работы, а уже принятых потребовал немедленно уволить.

    Но это не помогло и волнение в цехе не прекратилось. Как сообщала заводская контора, 8 октября мастеровые того же цеха Антип Бердников, Павел Пермяков, Федор Крюков, Исаак Ожигов и Павел Иванов "без всякого повода и основания оставили работу и различными ложными толкованиями увлекли товарищей в числе 100 человек уйти с завода". Не помогли никакие уговоры и угрозы начальства - листопрокатный цех бездействовал около двух недель. Рабочие цеха подали прошения управляющему округом и в губернское присутствие. В прошениях рабочих говорилось о необходимости повышения платы, ликвидации 4-сменной убыточной для рабочих системы работ, и прекращении несправедливых претензий администрации (требования уборки помещения, бесплатного исправления дорожки с вагонами и сломанных валков и т. п.). Рабочие добивались также вежливого обращения с ними и прекращения злоупотреблений при начислении плат. Большая часть этих требований была отвергнута (в частности, имевшие для рабочих особую важность требования о повышении платы и переходе с 4-сменной на 2-сменную и 3-сменную работу). С "зачинщиками", т. е. наиболее активными участниками, администрация расправилась, уволив их с завода.

    Рабочие вышли на работу. Но уже в январе 1891 г. вновь подали "прошение", в котором были повторены прежние требования о плате и 2-сменной работе. Однако на этот раз прошение было написано в форме униженной "всепокорнейшей" просьбы. Неизвестный автор, якобы от имени всех рабочих, признавал "ошибкой" предшествовавшую забастовку и просил прощения. В прошении пространно описывались "горькие обстоятельства жизни и условий работ мастеровых листопрокатного цеха", а о повышении платы говорилось очень осторожно ("настолько это будет возможным"). Прошение на этот раз не было подкреплено забастовкой. Тем не менее, демидовская администрация, уже наученная опытом прежних выступлений рабочих, все же нашла нужным пойти на известные уступки. В июле 1891 г. расценки на прокатку железа были увеличены с 2,2 руб. (за 100 листов) до 2,5 руб., а за котельное железо - с 3 до 3,3  руб. Этот факт повышения расценок не был единичным. Как уже отмечалось, в начале 1890-х гг. почти на всех демидовских заводах произошло повышение заработной платы преимущественно у квалифицированных рабочих, наиболее активно участвующих в выступлениях этих лет.

    Несмотря на определенные успехи развития рабочего движения 1880-1890-х гг., связанного с началом формирования рабочего класса на горнозаводском Урале, нельзя, конечно, преувеличивать уровень сознания уральских (и тагильских) рабочих в этот период. Об этом свидетельствует их участие в стихийных выступлениях горнозаводского населения тех лет.

    Характерным примером может служить волнение 9-10 января 1894 г. в Нижнем Тагиле47. Поводом к нему послужили слухи в введении нового, более высокого налогообложения и ожидавшегося приезда страхового агента для сбора недоимок по налогам (задолженность по которым по тагильским волостям достигла к тому времени около 90 тыс. руб.).

    9 января в рабочих районах Нижнетагильского поселка на Ключах, Гальянке, Вые прошли стихийные сходы, где было приято решение идти к начальству, чтобы освободить арестованных "ходоков", посланных обществом "за разъяснениями" к земскому начальнику. Толпа, в которой преобладали рабочие медного и железного рудников, двинулась в центр поселка к домам земского начальника и станового пристава. Не найдя там арестованных и самого пристава, успевшего скрыться, возбужденная слухами толпа разгромила квартиру земского начальника и "земский дом" по улице Уральской (где помещалась временная тюрьма), а также избила полицейских и земского начальника. На медном руднике 11 января прекратились работы.

    Для подавления волнений управляющий округом вызвал войска из Екатеринбурга. 12 января в Тагил приехал пермский губернатор. Началась расправа с участниками выступления. Было арестовано и подвергнуто публичной порке более ста человек. 28 "зачинщиков" отдали под суд и 8 из них приговорили к разным срокам тюремного заключения.

    Устрашенное жестокой расправой население не пыталось сопротивляться. Уже 13 января возобновились работы на рудниках. Земскому приставу было принесено публичное извинение, а подхалимы "в знак раскаяния" прокатили его по улицам поселка в санях, запряженных вместо лошадей рабочими. Таким был финал стихийного возмущения населения Нижнетагильского поселка, в котором принимали участие и рабочие48.

    Рабочие участвовали также и в различных стихийных действиях горнозаводского населения округа, которыми сопровождалась продолжавшаяся борьба вокруг реализации уставных грамот в захватах "заводских" (т. е. "сверхнадельных") земель, порубках в "демидовских" лесах и в сопротивлении начавшейся съемке наделов.

    Как уже отмечалось, 1870-1890-е гг. были временем значительного расширения фактического землепользования мастеровых. В связи с этим происходили постоянные столкновения жителей заводских поселков (и рабочих) с демидовской администрацией, защищавшей интересы владельцев округа. Характерно, что при этом у рабочих сохранялась надежда на помощь П. П. Демидова и его наследников, к которым они постоянно обращались с жалобами на действие Тагильского заводоуправления и его представителей на заводах. В таком виде пережитки "культа Демидовых" еще долго сохранялись в менталитете тагильских рабочих.

    Это не было случайностью. Медленное развитие классового сознания горнозаводских рабочих было связано с целым рядом объективных факторов (о которых уже говорилось выше). В частности, отрицательно влияло отсутствие связи рабочего и общественного движения.

    Путь становления и развития общественного движения в условиях Урала был трудным и длительным. Конечно, немногочисленная либеральная интеллигенция на Урале, как и всюду, была знакома с идеями общественного движения в России (и с идеями передовых его направлений). Но, будучи тесно связанной с местной администрацией или находясь на службе у заводовладельцев, она не только была далека от народа, но и сама вольно или невольно участвовала в его эксплуатации.

    Сформировавшаяся в постреформенный период разночинная интеллигенция видела эту эксплуатацию и искренне сочувствовала тяжелому положению народа. Но свою миссию она видела главным образом в культурно-просветительской работе с помощью земских учреждений, избегая всяких "потрясений" (т. е. активных действий). Однако из этой среды выходили общественные деятели, врачи, публицисты и писатели, не только осуждавшие произвол, от которого страдали трудящиеся, но и пытавшиеся доступными для них средствами бороться с ним.

    К таким людям в частности относился писатель-демократ Д. Н. Мамин-Сибиряк. В 1870-е гг. в уральской и столичной прессе публиковались его статьи с резкой критикой проведения реформы 1861 г. на демидовских заводах. В 1883 г. на страницах лучшего демократического журнала России "Отечественные записки" появился сатирический роман Мамина-Сибиряка "Горное гнездо", где широко были использованы тагильские материалы. В нем писатель убедительно показал тяжелое положение обманутых "реформами" уральских мастеровых, а также никчемность и паразитизм заводчика Лаптева (в котором легко узнавались черты владельца Нижнетагильских заводов П. П. Демидова). Главная мысль романа заключалась в доказательстве непримиримости интересов заводовладельца и его окружения с интересами горнозаводского населения, отстаивавшего свои законные права.

    Этот роман, как и другие произведения писателя, в которых была нарисована яркая и правдивая картина жизни пореформенного Урала и его населения, не только вызывал сочувствие к тяжелой судьбе трудового населения и в первую очередь уральских рабочих, но и помогал, как и другие произведения писателя, пробуждению у них осознания необходимости искать выход из этого положения.

    Однако, при неграмотности основной массы рабочих демократическая литература была ей недоступна. Познакомиться с ней могли лишь немногочисленные рабочие, получившие образование. Среди них в конце XIX в. встречались "любители чтения", посещавшие народные библиотеки, появившиеся в 1890-е гг. и в заводских поселках Нижнетагильского округа. Чтение способствовало развитию самообразования рабочих, расширению их кругозора и осознанию несправедливости своего тяжелого положения.

    Выход из него указала рабочим революционная пропаганда. На Урале она началась с заметным опозданием. Так, тагильские рабочие впервые познакомились с идеями революционного движения от членов народнических организаций в конце 1880-х гг. Марксистская литература в Нижнетагильском округе появилась только в конце 1990-х гг.

    В 1897 году революционную пропаганду в Нижнем Тагиле вели участники Уральского рабочего союза49. Из донесений жандармов и полиции известно, что они распространяли среди рабочих механического цеха Нижнетагильского завода, железнодорожников станции Тагил и рабочих Нижнесалдинского завода революционную литературу разных направлений. Особо следует отметить роль членов Челябинского и Златоустовского отделений Уральского рабочего союза И. И. Годлевского, А. С. Полузадова, П. И. Земскова, создавших в Нижнем Тагиле и Нижней Салде кружки рабочих. Они снабжали их нелегальной литературой марксистского направления, среди которой были издания плехановской группы "Освобождение труда" и "Петербургского союза борьбы за освобождение рабочего класса". Члены этих кружков А. П. Хорьков, А. С. Турняков, П. И. Окулов, С. Н. Зорихин, В. С. Плаксин вели пропаганду среди рабочих механического цеха Нижнетагильского завода, медного рудника, прокатчиков Нижней Салды и железнодорожников Пермской железной дороги50.

    Хотя в 1898 г. наиболее активные члены рабочих кружков были арестованы, распространение революционных изданий в Нижнетагильском округе продолжалось. В частности, большой успех среди рабочих имел листок Уральского рабочего союза "К рабочим, уволенным с Нижнетагильских заводов" с призывом к "объединению всех рабочих в общей борьбе за свои интересы". Активная реакция рабочих на эту прокламацию и не утихавшие волнения на Нижнесалдинском и Нижнетагильском заводах заставили демидовскую администрацию пойти на уступки и в частности принять обратно уволенных в 1897 г. рабочих.

    В 1900-1902 гг. на Нижнетагильском, Выйском, Висимо-Уткинском и Нижнесалдинском заводах, Меднорудянском руднике, в депо железнодорожной станции Нижний Тагил и в горнозаводском училище действовали социал-демократические кружки. Их члены - рабочие, учащиеся и представители местной интеллигенции - поддержали связи со Средне-Уральским комитетом РСДРП51.

    Летом 1904 г. создается Нижнетагильский комитет, которым руководил профессиональный революционер С. И. Залкинд. В его в состав входили тагильские рабочие И. Я. Добродеев, Ф. Д. Козьмин, У. Е. Копытцев, Е. А. Панкратов, П. В. Телышков, М. А. Никонов, заводские служащие А. Н. Губин, А. А. Постыляков, А. И. Луценко, А. П. и Б. П. Петровы и др. Как вспоминал впоследствии Залкинд, целью комитета, входившего в состав Екатеринбургской организации РСДРП, было "объединение всех революционных сил".

    Деятельность социал-демократов в Тагиле в этот период носила преимущественно пропагандистский характер, но иногда при острых конфликтах с заводской администрацией или при забастовках они превращались в агитаторов и организаторов выступлений рабочих. Так было, например, на Меднорудянском руднике, где сложилась сплоченная группа революционно настроенных рабочих. Тагильские социал-демократы играли заметную роль в деятельности организаций РСДРП Урала. Не случайно именно в Тагиле в июле 1904 г. проходит первая Областная конференция РСДРП52.

    Активизация революционной деятельности и распространение марксистских идей среди части уральских рабочих, сыграло важную роль в событиях Первой русской революции. Участие в этих событиях открыло новую страницу в истории рабочего движения в Нижнетагильском округе.

 

 

Главная страница