1. Тагильская эпопея
Первые впечатления от города были не особенно радостны. Мама нас встретила еще в Свердловске на вокзале. Перешли на электричку (по путям) и через три часа показался Тагил. Вернее огромное огненно-красное зарево, захватившее полнеба. Оно полыхало и переливалось всеми оттенками радуги. Пока мы подъезжали к городу, я не мог оторвать глаз от этого невиданного доселе для меня зарева! Казалось, гигантский пожар бушует в небесах. Как мне объяснила мама, это на Нижне-Тагильском металлургическом комбинате, сливают шлаки. Долгое время потом мое внимание привлекала эта красочная картина, разливавшаяся над городом в вечернем небе. Был канун 1 мая, и с электричкой приехало много тагильчан. Они бросились штурмовать подошедший трамвай. Прошло несколько вагонов в город, потом пришел наш трамвай на "Вагонку" (УВЗ – Уральский вагоностроительный завод). Вагоны трамвая были переполнены, но мы каким-то чудом втиснулись и поехали на новое место жительства. Остановка "Цемзавод". Выбрались из вагона прямо в жидкую грязь, которая заливала остановку. Видимо недавно прошел дождь, и теперь нам предстояло идти по разбитой дороге 7 километров до поселка Красный Бор ("Пять домиков"). Двинулись. Впереди мама с узлом и чемоданом. Я подвернул свои флотские брючки, подхватил через плечо пару чемоданов и взял на руки Аленку, которая хотела быть только у меня. За мной шла Люба с Генкой и с небольшим узлом. Идем прямо посередине разъезженной дороги, шагаем по лужам, сначала выбирая более сухие места, а затем уже напрямик. Идем в темноте и только по отблеску света в лужах ориентируемся на дорогу. Прошли около километра вдоль забора "Цемзавода", прошли еще с полкилометра, начался поселок ТЭЦ. Темнота была жуткая. Нигде в окнах не горел свет. Устали, а присесть или просто перевести дух, негде. Кончился поселок, и снова потянулась дорога, как казалось "в никуда". Еще три километра по этой темной и грязной дороге, как впереди замелькали огоньки завода "Пластмасс", на котором теперь работала мама. После завода идти стало легче. Дорога была чище, да и мы уже приспособились, пришло "второе дыхание", а до "Пяти домиков", стоявших на балансе завода "Пластмасс", еще три километра. Не помню, как мы их одолели. Но они появились из мрака на фоне ночного неба. Мама жила в трехкомнатной коммуналке, в маленькой комнатке во втором домике на 1 этаже. Все в грязи, смертельно уставшие, мы ввалились в мамину комнату.
Комнатка площадью примерно метров 12-15. В углу около двери стояла печь "голландка", которую топили дровами. В комнате было тепло и уютно. Слева вдоль стены стояла мамина кровать, посередине комнаты квадратный стол, накрытый клеенкой, четыре табуретки. На стенке полка для посуды, под нею маленький столик-тумбочка с продуктами. Напротив кровати небольшой топчан. С потолка свисает электрическая лампочка без абажура. Небольшое окно завешано простыми занавесками. Веник у входа. Все!
С дороги, едва умывшись, мы устроились на ночлег. Мама с Аллочкой легли на кровати, мы на топчане, подставив под ноги табуретки, а Генку уложили в корыто, которое поставили на двух табуретках около нашего топчана. Надо сказать, что в детстве Генка был очень спокойный малыш, однако во сне все время лез куда-то вверх. Среди ночи мы проснулись от грохота. Оказывается, Генка лез вверх, и уронил корыто. Успокоив его, все забылись тяжелым сном. Утром, быстро позавтракав, мама ушла на работу. Мы потихоньку разбирались с вещами и чистились от вчерашней грязи.
Днем я вышел, чтобы осмотреть окрестности. Невдалеке проходила железнодорожная колея и находилась пригородная станция "Красный бор". Далее виднелся небольшой поселок, как я позже узнал, "Северный". В другую сторону уходила дорога к заводу "Пластмасс", по которой мы ночью добирались к дому.
В этом же доме на 3 этаже жила такая же горемыка, как и моя мама – Ашхен. Ее мужа крупного партийного руководителя растреляли, ей дали 10 лет как ЧСИР. Ее дочь, Аллочку, которой было столько же лет, сколько и маминой Аллочке, забрали к себе и воспитали родные. Несколько недель тому назад она приезжала проведать мать, но была с нею неласкова, никаких попыток установить контакт не проявляла. Ашхен очень переживала и искала сочувствия у моей мамы. Поэтому она искренне обрадовалась тому, что к ее подруге приезжает сын с семьей.
Мама была очень счастлива нашему приезду. Когда она пришла с работы, ее ждал вкусный обед, который приготовила Люба. Мы все хорошо поели. Потом начались разговоры "за жизнь". Прежде всего, надо было идти в военкомат, сдавать документы о демобилизации и получить военный билет. Следующий шаг – милиция. Без паспорта и прописки не примут на работу. Люба, естественно, должна заниматься детьми и хозяйством.
В милиции мне быстро оформили паспорт, но когда я дома его рассмотрел, то увидел, что в него вписана 59 статья, по которой я не мог проживать в крупных городах. Мама по этому поводу с горечью заметила "и тебя пометили". Согласиться с этим я не мог и тут же написал "обиженное" письмо Швернику, тогдашнему депутату Верховного Совета от Тагила. Ответ пришел удивительно быстро. Через 10 дней я получил нормальный без всяких замечаний паспорт.
Вечером мы решили посоветоваться о работе. Нижний Тагил был крупнейшим индустриальным центром Урала. В городе работали: "Нижнетагильский Горнометаллургический комбинат" (НТМК), его сателлиты: "Коксохимзавод", Трест "Тагилстрой" и др., "Уральский вагоностроительный завод" (УВЗ – вагонка), Завод "Химпластмасс", "Цемзавод", "Выйский механический завод", "Высокогорское рудо-управление" и многие другие. Однако самым разумным мне токарю-универсалу высокого разряда (у меня сохранилась справка об окончании ФЗУ), надо было идти работать токарем на Уралвагонзавод. Решено – сделано. В отделе кадров УВЗ меня приняли токарем 6 разряда в инструментальный цех. На следующее утро я через проходную прошел в цех. По сравнению с московскими масштабами это был огромный цех, на территории которого свободно разместились бы два средних московских завода. В центре цеха стояли две линии токарных станков, винторезные и шлифовальные станки. В середине цеха инструментальная.
Цех вогонных осей Уралвагонзавода
Мое появление в цехе вызвало оживленный интерес среди рабочих. Я приходил в цех во флотской форме, в фуражке с крабом, отутюженные брюки, сверкающие ботинки. С другой стороны, станочников евреев работавших в цехе практически не было. Особенно внимательно меня разглядывали девчонки-станочницы. Когда же они узнали, что я женат, и что у меня двое детей, они успокоились и больше никаких иллюзий по поводу моей персоны не питали. Я довольно быстро освоился в цехе. У меня появились новые знакомые, которых интересовала моя боевая биография. Подружился я с инженером цеха Иосифом Монаковым, с нормировщиком и инструментальщиками.
Мне достался станок ДИП-200 (аббревиатура "Догнать и перегнать Америку"), который я хорошо изучил еще в ФЗУ. Я старался работать аккуратно и вскоре даже заработал определенный авторитет. В принципе работа была несложной и я, с успехом припомнив уроки ФЗУ, брака не допускал. Вокруг меня были молодые люди, мои ровесники. Я внимательно присматривался к ним, хотелось больше узнать о жизни в тылу.
Проспект Вагоностроителей (пр. Сталина)
Вот Димка Дузкрядченко, мой сменщик. Моего роста и почти моего возраста. Всю войну проработал в цехе на УВЗ, на фронт не пустили. Голодали, хотя работали втроем, мерзли и дома и на работе. Живет в поселке ТЭЦ. Как приехали в 1935 году на эту стройку, получили в бараке две комнатушки, так и живут. Зарабатывает по 1500 - 2000 рублей в месяц.
Иосиф живет лучше – он ИТР. На проспекте Сталина в трехэтажном каменном доме, у него квартира из трех небольших комнат. Есть водопровод, канализация, центральное отопление. Жена Зоя тоже работает. В общем, они материально устроены. Вот такой контраст.
Мой другой товарищ, Митька, также мой ровесник, ходит "приблатнено" в сапогах с напуском брюк, в кепчонке с узеньким козырьком, в пиджачке и в рубашке косоворотке. У него простое лицо, с некоторой хитринкой в глазах - но он "многостаночник". Работает на зуборезном, шлифовальном и сверлильном станках. Все они стоят рядом, так что ему метаться не приходится. Тоже живет в бараке на поселке ТЭЦ. На заработок не жалуется. Он мастер на все руки…
Но вот окончился первый месяц моей работы. Я пошел получать зарплату. Оказалось, что я заработал 890 рублей, второй месяц я поднажал и перевыполнил норму в полтора раза, но зарплата осталась практически неизменной – 895 рублей. И на следующий месяц та же картина. На мой недоуменный вопрос: ведь я работал не хуже сменщика, мастер Вахрушев сказал, что может платить только в пределах выделенного ему фонда заработной платы, кроме того, сказал, что мой сменщик "Ударник комтруда", вот ему и платят больше. С тяжелым сердцем я приходил домой, ведь деньги были по тем временам не очень большие. С горечью выкладывал свою получку на стол и молчал. Люба ничего не спрашивала, да и мама молчала.
В Нижнем Тагиле был известный "Горнометаллургический техникум" имени Черепановых, основанный еще Демидовыми в виде "Цифирьной школы" для детей мастеровых. Это было первое учебное заведение в тогдашней России. Мама настаивала на том, чтобы я поступил туда учиться. Люба не спорила и с 1 сентября 1949 года я начал учиться в техникуме. Это значит, что мне предстояло ежедневно ездить из нашего поселка в город, так как техникум находился практически в самом центре Нижнего Тагила – на ул. Ленина. Однако первоначально мы не огорчились этим обстоятельством, всё казалось простым и доступным – флотская жизнь всё еще бурлила в нас. И все же пришлось перестраиваться под нынешние условия. А, как оказалось, они были совсем не простые. Жизнь на гражданке – штука особенная! Как говорят: ХОЧЕШЬ ЖИТЬ - УМЕЙ ВЕТЕТЬСЯ. Именно это нам теперь предстояло осваивать в условиях теперь уже гражданской жизни, искать в ней свою нишу.