Непревзойденная "тридцатьчетверка"
Талантливый коллектив
"У него крепкое лицо крестьянского склада, прозрачные, приметливые глаза и очень спокойная, чересчур спокойная разговорная манера, которая никак не вяжется со взрывчатой силой его слов, его мыслей. Он курит, навалившись на ручку кресла, аккуратно стряхивает пепел и говорит о машине грядущего дня". Так писал о главном конструкторе Уральского танкового А.А. Морозове в статье "Большой завод. Единственное неизменное" Иосиф Ликстанов. Писатель встретился с Александром Александровичем в декабре 1943 года, когда полным ходом шла модернизация "тридцатьчетверки". Машина грядущего дня, о которой говорил главный конструктор, - это Т-34-85 с усиленной броней и мощной 85-миллиметровой пушкой. Весной 1944-го такие танки появились на фронте и стали для фашистов еще одним неприятным сюрпризом.
В Германии конструкторы военной техники стремились взять реванш. Гитлеровское командование возлагало большие надежды на новое оружие, созданное ими. Однако танки с устрашающими названиями - "тигр", "пантера", "королевский тигр" - по своим боевым качествам так и не смогли превзойти обновленную "тридцатьчетверку". В невидимом сражении конструкторских умов, происходившем в тылах армий, победителями неизменно выходили советские инженеры и техники, не имевшие пока научных степеней и высоких званий.
Александр Александрович Морозов, Михаил Иванович Таршинов, Владимир Маркович Дорошенко стояли у истоков советского среднего танкостроения. В 1929 году в составе специальной группы, организованной при тракторном отделе завода, они участвовали в освоении производства одного из первых советских танков - Т 1-12, предшественника танков серии БТ и Т-34. Они учились на ошибках и просчетах конструкции Т1-12, приобретали свой первый опыт. Вскоре спецгруппа пополнилась выпускниками институтов и техникумов, студентами-вечерниками. Пришли Николай Кучеренко, Алексей Малоштанов, Наркис Коротченко, Петр Васильев, Василий Матюхин, Абрам Шпайхлер, Яков Баран, Марк Набутовский и другие. Так было положено начало конструкторскому бюро завода имени Коминтерна. Молодые конструкторы стали специалистами высокой квалификации. Созданные ими танки БТ-2, БТ-5, БТ-7, БТ-7М и Т-34 были приняты на вооружение Красной Армии.
Когда началась война, конструкторов эвакуировали из Харькова с первым же эшелоном. В пути они не мучились из-за вынужденного безделья. Продолжали работать, думали о том, как лучше и быстрее подготовить производство на Урале.
Многие заводы, поставлявшие детали на сборку танков, остались на территории, занятой фашистами. Предстояло срочно осваивать производство этих деталей. Конструкторы знали, что работать на танковом заводе в тылу будут люди малоквалифицированные.
Значит, надо упрощать производственные процессы, снижать их трудоемкость. Конструкторы ходовой группы, руководителем которой был Василий Григорьевич Матюхин, нашли способ сократить количество деталей, применяемых для крепления балансиров, что позволило почти вдвое уменьшить трудоемкость при их изготовлении.
Конструкторскому бюро отвели место на третьем этаже бытовых помещений одного из цехов. В тесных комнатах с трудом разместили несколько десятков чертежных столов и ящики с документацией. Впрочем, особых условий, удобств у конструкторов не было и до войны, в Харькове. Как-то не думали об этом. К тому же большую часть рабочего времени они проводили в цехах.
А.А. Морозов поставил перед коллективом задачу - упростить, изменить и максимально приспособить к имеющемуся оборудованию изготовление деталей и узлов.
- Нас прислали сюда с четким заданием: обеспечить фронт танками. Как можно быстрее и как можно в большем количестве, - сказал он. - Впереди много работы. Будем совершенствовать машину, повышать ее боеспособность.
Очень не просто внести коррективы даже в чужую конструкцию. Что же говорить о своей, думанной-передуманной, выношенной временем. А главный дает задание - усовершенствовать, улучшить!
Работали с огромным напряжением. Не проходило дня, чтобы в конструкцию "тридцатьчетверки" не вносились изменения. Обновлялись, становились надежнее в бою и проще в изготовлении все без исключения узлы танка. К концу 1943 года трудоемкость снизилась на 44,8 процента. Это было выдающееся достижение конструкторов и технологов Уральского танкового.
В то время конструкторы не раз спасали завод от неизбежных, казалось, остановок производства. Зимой 1942 года прекратились поставки резины, и они приняли решение использовать опорные катки с внутренней амортизацией. Когда срочно понадобился новый воздухоочиститель для двигателя, А.А. Морозов спроектировал его за одну ночь.
Танковый конвейер с каждым днем набирал скорость. Угрозы остановки производства возникали все реже. Однако забот у конструкторов не убавилось. Перед группой Василия Григорьевича Матюхина теперь стояла сложнейшая задача - продлить срок службы танковой гусеницы. Конструкторы решили ее вместе с технологами цеха мелкого стального литья, где отливали гусеничные траки.
Мощность термических печей не позволяла быстро наращивать выпуск корпусов.
Александр Александрович Морозов и руководитель корпусной группы Михаил Иванович Таршинов изменили конструкцию одного из самых массивных и трудоемких узлов. "Носы" танков решили собирать из трех деталей. При этом термообработка броневых листов вообще не требовалась.
Петр Петрович Васильев и
Николай Иванович Дудник многое сделали для того,
чтобы облегчить, упростить управление танком. На
фронте механики-водители
"тридцатьчетверок" по достоинству оценили
новую пятискоростную коробку перемены передач,
автором которой был Яков Ионович Баран.
11 апреля 1942 года Михаилу Ильичу Кошкину, Александру Александровичу Морозову и Николаю Алексеевичу Кучеренко за создание танка Т-34 была присуждена Государственная премия СССР. В июне главного конструктора А.А. Морозова и его заместителя Н.А. Кучеренко наградили орденом Ленина, руководителя группы нового проектирования В.М. Дорошенко - орденом Красной Звезды. Орденами и медалями были награждены конструкторы, исследователи, испытатели танков.
Не было лучше танка...
"Тридцатьчетверка" с честью выдержала все испытания, выпавшие на долю советской военной техники в первый год Великой Отечественной войны, когда по количеству боевых машин гитлеровские войска имели значительное преимущество. Бойцы и командиры Красной Армии гордились танком Т-34. Его панически боялись фашисты.
Каждый советский танкист мечтал воевать на Т-34. Но пока это было невозможно. Приходилось идти в бой на других машинах.
И не только отечественного производства. За два года Красная Армия получила около семи тысяч танков из США и Англии.
"Что касается танков и самолетов, которые английское и американское правительства нам поставляли, - писал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, - скажем прямо, они не пользовались популярностью у наших танкистов и летчиков, особенно танки, которые, работая на бензине, горели, как факелы".
В начале 1943 года отпала необходимость пользоваться танками союзников. Предприятия Наркомтанкпрома полностью обеспечивали фронт, за год они выпустили на 22 тысячи танков больше, чем промышленность Германии. И качественные и количественные преимущества теперь были на стороне бронетанковых частей Красной Армии. К тому времени Т-34 прочно завоевал признание лучшего танка второй мировой войны. По решению Государственного Комитета Обороны его производство осваивали крупнейшие машиностроительные заводы, работавшие в тылу. В 1942 году "тридцатьчетверки" составляли 51 процент продукции, выпущенной предприятиями Наркомтанкпрома. В 1944-м этот показатель увеличился до 86 процентов.
Конструкторы подолгу беседовали с танкистами, приезжавшими на завод получать машины. Замечания, советы и просьбы фронтовиков помогали совершенствовать танк, повышать его боеспособность. Особенно пытливо расспрашивали танкистов, участвовавших в битве на Курской дуге, - тех, кому довелось сразиться с новыми немецкими танками - "тиграми" и "пантерами".
Подбитых фашистских "зверей" можно было увидеть на выставке трофейного оружия, которая осенью 1943 года открылась в Москве, в парке имени М. Горького. А.А. Морозов несколько раз побывал на этой выставке и досконально изучил конструкцию новейших танков. Сравнивая их с обновленным, модернизированным Т-34 (каким он будет в ближайшем будущем), убедился, что "тридцатьчетверка" по-прежнему осталась непревзойденной.
Морозов часто повторял слова
Эдисона о том, что в каждом гениальном решении -
лишь один процент гениальности и девяносто
девять процентов пота. Т-34 не без оснований
называли гениальной и классической машиной. Но
главный конструктор не любил громких слов. Ему
нравились остроумные и краткие, как афоризмы,
выражения. Конструкторы, работавшие с
Александром Александровичем, помнят его
высказывания: "Красота любой конструкции в ее
простоте", "Сделать сложно всякий сможет,
просто сделать по силам только способному,
неленивому конструктору", "Корабль никогда
не дождется попутного ветра, если не знает, в
какую гавань ему плыть", "Чисто не там, где
метут, а там, где не сорят".
"Небрежность в чертежах отражает небрежность в мыслях". Каждый конструктор старался работать так, чтобы не услышать в свой адрес это замечание Морозова. Главный конструктор, целеустремленный, предельно собранный, пунктуальный, во всем показывал пример.
Сын слесаря, внук рабочего-модельщика, Александр Александрович Морозов был интеллигентом в первом поколении. Ему были свойственны лучшие черты, которые отличали интеллигентов-тружеников - людей нового типа, рожденного Октябрьской революцией.
Во время войны в работе конструкторского бюро и Института электросварки было немало общего. Так же как ученые, конструкторы дни и ночи проводили в цехах. Решали производственные вопросы, инструктировали рабочих и мастеров, помогали технологам.
- С выдачей в производство чертежной документации центр деятельности конструкторов перемещался в цехи, - рассказывает Вячеслав Дмитриевич Листровой. - Взяв под опеку самые ответственные участки создания боевой машины, мы сутками не покидали цехи, помогая производственникам во всем, что было в наших силах. Рабочие, мастера и руководители цехов и участков отвечали нам уважением и благодарностью. Они дали нам ласковое прозвище - "морозовцы". Мы гордились нашим главным. Обладавший неброской внешностью, очень скромный по натуре, он был прирожденным конструктором, твердым в своих взглядах на то, каким быть современному танку, и умеющим добиваться проведения в жизнь своих требований.
Заместителями главного конструктора во время войны были Николай Алексеевич Кучеренко и Владимир Маркович Дорошенко. В.М. Дорошенко руководил новым проектированием, а Н.А. Кучеренко осуществлял связь конструкторского бюро с производством. Его хорошо знали и уважали многие труженики завода. Николай Алексеевич был эрудированным специалистом и талантливым организатором.
Большой вклад в усовершенствование "тридцатьчетверки" внесли инженеры-исследователи Илья Гололобов, Олег Федотов, водители-испытатели Андрей Бондаревский, Федор Захарченко, Иван Настека, Николай Носик, Исаак Битенский, Иван Бабичев, Ефим Папирный и другие. Они были верными помощниками конструкторов. Исследователи и водители почти всегда находились в пути. Испытывали танки на. 300-километровом маршруте Тагил - Невьянск - Реж - Тагил или отправлялись "на Дремлюгу" - так называли загородный полигон, начальником которого был генерал Дремлюга.
В феврале 1944 года в Москве состоялся показ отечественной боевой техники. На ней были представлены две машины Уральского танкового завода. Сопровождали их Ефим Папирный и Иван Бабичев.
- Танки демонстрировались на территории одного из московских заводов, - вспоминает Ефим Яковлевич Папирный. - Выставку посетили члены правительства, известные военачальники - маршалы Г.К. Жуков и А.М. Василевский, командующий бронетанковыми войсками Я. Н. Федоренко. С. М. Буденный поинтересовался: "Это на вашем заводе в 41-м делали для меня машину?" - "На нашем", - ответили мы. М.И. Калинин побеседовал с нами, спросил, как мы устроились, как нас кормят, потом рассматривал танки. В Москве мы были шесть месяцев. Запомнились они на всю жизнь.
В 1945 году Павел Петрович Бажов писал в своем дневнике: "Казалось, с детских лет знаю о богатствах родного края, но за годы войны здесь открыли столько нового и в таких неожиданных местах, что наши старые горы показались по-иному... Любил и уважал крепкий, выносливый и твердый народ своего края. Годы войны не просто это подтвердили, а во много раз усилили. Надо иметь плечи, руки и силу богатырей, чтобы сделать то, что сделали на Урале за годы войны"'.
Когда читаешь эти строки, вспоминается картина самодеятельного художника И.И. Воскобойникова "Седой Урал кует победу".
Иван Игнатьевич Воскобойников работал слесарем на Уральском танковом заводе. Даже во время войны он не отказался от своего увлечения, рисовал каждую свободную минуту. Мечтал написать картину о подвиге тыла, но получалась лишь зарисовка цеховых будней. Образ старого, седого кузнеца родился из воспоминаний о давней встрече со стариком углежогом. Этот образ стал символом трудового Урала. Картина была написана на куске фанеры, в подписи к ней художник пытался объяснить свой творческий замысел. "Седой Урал кует победу" - такое название картине предложил директор завода Ю.Е. Максарев.
Победа!
Весна 1945 года. На башнях танков, сходящих с конвейера, яркие надписи: "Смерть фашизму!", "Добьем!", "Даешь Берлин!". Коллектив завода встал на трудовую вахту "На штурм Берлина!". Изо дня в день рос фонд трудовой вахты, он уже насчитывал десятки сверхплановых танков. В сборочном цехе коммунисты ежесменно выполняли по две нормы. 270 - 300 процентов нормы - постоянный показатель гвардейской комсомольско-молодежной бригады Николая Гудимова. В инструментальном равнялись на Ф.Г. Ждакова, который ежедневно сдавал по 40 сверхплановых деталей. До войны Филипп Гаврилович работал конюхом, теперь он имел звание "Лучший полуавтоматчик". В кузнице, возле молота, на котором работал Анатолий Смирнов, быстро росла гора отштампованных деталей. Толя Смирнов был самым юным штамповщиком на заводе и одним из самых передовых. Первую государственную награду - орден "Знак Почета" - он получил, когда ему было четырнадцать лет.
- На рассвете 9 мая 1945 года меня вызвал по ВЧ нарком В.А. Малышев, - вспоминал Ю.Е. Максарев. - Он сообщил, что сегодня состоится подписание акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии, и предложил объявить этот день выходным. "Выдайте труженикам завода все, что у вас есть в запасе, чтобы они могли встретить праздник, как подобает победителям", - посоветовал нарком.
Утром на заводской площади состоялся митинг. Все, от мала до велика, пришли сюда, чтобы вместе встретить долгожданный час победы. Крики "ура!", тысячи счастливых улыбок, слезы. Радость со слезами на глазах. Опустели цехи, почти целые сутки удивительно тихо было на заводе. Но весь день и всю ночь шумел, ликовал праздник в рабочем поселке. Пели молчавшие долгих четыре года гармони, звучала "Катюша".
26 мая Указом Президиума Верховного Совета СССР Уральский танковый завод был награжден орденом Отечественной войны I степени. В честь этого события на Вагонке состоялся парад танков.
Теперь эшелоны с "тридцатьчетверками" отправляли на восток. И снова на завод приходили письма фронтовиков. "Мы шлем вам благодарность за ваш героический труд по выпуску танков, на которых мы громим японских самураев, - писали танкисты. - Пройдя на них труднопроходимую, горно-лесистую, заболоченную местность, мы не имеем аварий и технических неисправностей по вине завода. Там, где не ступала нога человека, там, откуда нас не ждали, мы прошли на ваших машинах и как снег на голову обрушились на Пятую японскую армию, жалкие остатки которой сдались в плен".
- Самое лучшее оружие может превратиться в груду металла, - говорил главный конструктор А.А. Морозов. - Счастье танка Т-34, его неординарная судьба в решающей мере определяются именно тем, что он попал в руки советских танкистов. Мастерство, отвага, находчивость и смекалка советского воина, помноженные на высокие тактико-технические параметры машины, обеспечили танку Т-34 то место, которое он занимает в истории второй мировой войны.
За четыре года тыл дал фронту 102500 танков и самоходных артиллерийских установок. Больше половины из них имели марку машиностроительных гигантов Свердловской области - "УТЗ" и "УЗТМ". За победу во Всесоюзном социалистическом соревновании Уральский танковый 38 месяцев награждался переходящим Красным знамнем Государственного Комитета Обороны. 27 раз завоевывал это знамя Уралмашзавод.
В 1946 году Уралвагонзаводу были переданы на вечное хранение Красное знамя Государственного Комитета Обороны по танкостроению, знамя ГКО по металлургии, Красное знамя ВЦСПС и Наркомтанкпрома, Красное знамя ЦК ВЛКСМ и Наркомтанкпрома, которое несколько кварталов удерживала гвардейская комсомольско-молодежная бригада Василия Воложанина.
29 апреля 1946 года Юрий Евгеньевич Максарев продиктовал свой последний приказ по заводу:
В связи с решением правительства о моем новом назначении выношу благодарность моим ближайшим помощникам и всему коллективу завода. Уверен, что славный четырежды орденоносный коллектив будет решать стоящие перед ним задачи с еще большей энергией.
После войны Ю.Е. Максарев был заместителем министра транспортного машиностроения, председателем Государственного комитета по науке и технике, 17 лет возглавлял Государственный комитет по делам изобретений и открытий. Он прожил долгую счастливую жизнь. Счастливую не потому, что занимал высокие посты, имел почетные звания и награды. Человек дела, он считал труд не только своим долгом, но и призванием, 15-летний Юрий Максарев начинал подручным электромонтера в 1918 году и с тех пор 64 года трудился с полной отдачей сил. На каком бы посту ни находился, всюду был на своем месте.
Ветераны Уралвагонзавода вспоминают Юрия Евгеньевича Максарева с глубоким уважением и признательностью, говорят о нем как об образцовом руководителе и коммунисте. Инженер высочайшей квалификации, талантливый организатор, строгий, взыскательный и вместе с тем доброжелательный, тактичный по отношению к подчиненным руководитель - таким остался в памяти танкостроителей директор завода военного времени...
Танк Т-34 назвали оружием победы советского народа. На площадях городов Советского Союза и Европы, на полях былых сражений застыли на постаментах грозные "тридцатьчетверки". Их много. Свыше двухсот танков Т-34 стали памятниками Великой Отечественной войны. Два танка-памятника и в Нижнем Тагиле - городе, который служил примером небывалого единства фронта и тыла.