Фотография в газете
С 1926 года в нашем городе стала издаваться ежедневная газета "Тагильский рабочий" (первый номер вышел в мае 1905 года). К концу следующего года ее тираж вырос до 20 тысяч экземпляров. Для населения в 40 тысяч человек он был таким же большим, как и в конце восьмидесятых годов 20-го века, когда в полумиллионном городе ее получали сто тысяч читателей. Практически газету читали в каждой семье. В первые годы часто менялись ее редакторы (Б. Леви, С. Янтаров, В. Бузунов, В. Орлов…).
Общеизвестно, что любая газета недолго существует без фото. Переживал в этом смысле большие трудности и "Тагильский рабочий". Поначалу, из-за отсутствия технической возможности изготовления клише, снимки в привычном для нас виде почти не публиковались. Изредка это компенсировалось клише, присылаемыми из Москвы и Свердловска. Качество большинства напечатанных снимков было очень плохое. Порой невозможно было понять, что на них изображено. В январе 1927 года в редакцию был принят художником Д. Фехнер, и ему поручили изготовление штрихового клише по фотоснимкам, собственным рисункам или перерисовкам из других газет. Работа была трудоемкой, она занимала все вечера и рабочие дни. Так, в феврале Д. Фехнер сделал 66 штриховых клише, установив своеобразный рекорд. Интересно и еще одно обстоятельство: в те годы в газете фамилии фотографов и художников почему-то не указывались.
Нижний Тагил в разные времена по воле исторических событий иногда посещали правители России. До революции сюда приезжал, будучи наследником, царь Александр Второй со своим наставником замечательным русским поэтом Василием Андреевичем Жуковским. Затем, в 1919 году – адмирал А.И. Колчак, в 1921-м – "Всероссийский староста" М.И. Калинин, в 1930-м – советский премьер А.И. Рыков и еще нарком и член политбюро ЦК ВКП (б) Я.Н. Рудзутак. Разумеется, нам не удалось найти фотографию с приездом Колчака. Она, наверное, лежит где-нибудь в архивах. Неизвестно и то, было ли хотя бы "штучное" исполнение газеты о приезде Калинина, который потребовал никаких торжественных встреч не устраивать. Но в "Тагильском рабочем" в 1967 году впервые был опубликован снимок о его посещении, хотя полной уверенности, что речь идет именно о визите 1921 года, ни у кого нет, как и сведений о том, что планировалось фотографирование.
"Правительство" поселка Вторая площадка. В объектив фотокамеры не попало никаких секретных объектов! А может, заретушировали?
А вот о приезде Рыкова газета выдала репортаж: "Прибытие тов. Рыкова приветствовали песнями пионеры, а подростки на крыше станции Тагил вытянулись вперед, рискуя свалиться". Но все, видимо, обошлось без происшествий, так как "мощное Ура! затопило перрон". Премьер, спешивший в Москву, на нашу землю не спускался. Он, стоя на площадке вагона, обратился с краткой речью к тагильским рабочим. И вот удача – неизвестный фотограф успел заснять этот момент, а неизвестный художник перерисовал его, и 7-го июня портрет был опубликован. Портрет по внешнему сходству довольно страшный. Зато после отъезда тагильский пролетариат не растерялся и отметил встречу с вождем "рыковкой" – водкой пониженного градуса, придуманной премьером и так возмущавшей своим качеством профессора Преображенского из "Собачьего сердца".
Следующим премьером, посетившим "горное гнездо" в сопровождении областных вождей в мае 1932 года, стал В.М. Молотов. Он побывал на металлургическом (старом) заводе, "беседовал с мартеновцами, доменщиками, знакомился с ходом плавок титано-магнетитовых руд". Познакомился с ВМЗ, ВЖР и такими новостройками города, как УВЗ и Тагилкомбинатстрой. В итоге клише строго официального портрета Молотова было публиковано в газете, а вот репортажные снимки о состоявшемся событии ждали свой черед несколько десятилетий.
Забегая вперед, скажем, что следующим главой государства, после Калинина посетившим Нижний Тагил, в 1990 году был М.С. Горбачев. Он также встречался с рабочими, а его супруга Р.М. Горбачева посетила краеведческий музей и подарила дирекции групповой снимок уральцев, сделанный до революции пионером российской цветной фотографии С. Прокудиным-Горским. К Горбачевым этот снимок попал от президента США Рональда Рейгана. Что касается президентов РФ Бориса Ельцина и Владимира Путина, то они приезжали в Нижний Тагил неоднократно, и это происходило у нас на глазах. От Ельцина нам в наследство остались Серовская дорога и новая демократическая Россия, от Путина – демидовский пятак вместо стана "5000" и завода по производству труб большого диаметра, предопределившие нынешнюю судьбу и промышленные перспективы "жемчужины Урала", как писал великий Д. Менделеев. Но это уже история. Ее не перепишешь…
Получившая распространение перерисовка фотоснимков, улучшая качество иллюстрации на газетном листе, вместе с тем позволяла исправить композицию, убрать нежелательные детали. Но она совершенно лишала снимок документальности – главного достоинства фотографии. Вместе с укреплявшейся в те годы политикой тотального засекречивания фотография, пожалуй, все больше исполняла декоративную роль. Электронная версия historyntagil.ru. Со временем засекречивание приняло несколько абсурдный характер. Даже в 1960-70-е годы фотолюбитель, сделав снимок на Лисьей горе, сильно рисковал. В кадр могли попасть "сооружения стратегического назначения". И тогда фотограф не мог демонстрировать свою работу на выставке и тем более публиковать ее в газете.
В томе книги "След на земле", посвященном 100-летию "Тагильского рабочего", речь идет о прекрасном газетном художнике и ретушере 1950-70 годов А.Н. Кирпикове: "…ретушер он был классный. Когда снимок попадал на газетные полосы, каждый читатель мог утверждать, что вид такой и есть на самом деле. Например, панорама Тагила не имела ни единой заводской трубы. Все их мастерски срезал Кирпиков. И не для того, чтобы город выглядел "красившее" и экологичнее, а потому, что цензоры Горлита не знают пощады и не пропустят в печать ни одного уголка, где торчит промышленный частокол. Еще бы, по количеству труб коварные американские шпионы мигом вычислят наши стратегические мощности. Если бы это было только тогда! Увы, этот бред продолжался вплоть до 1990 года, так как наш город всегда был закрытым городом, но без обеспечения продовольствием и товарами, как ЗАТО. Бедный А.Н.К. (Кирпиков). Ему приходилось убирать из кадра и "неугодных" личностей, и "перешивать" пиджаки, а уж "пластические операции на лицах героев публикаций случались, почитай, каждый день".
"Вычеркнем водку из своего бюджета! Да здравствует книга, журнал и газета!"
Первое клише на сетке снимка на местную тему "Группа ударников Салдинского завода" появилось в газете без указания автора в мае 1930 года. С 1931 года по этой же технологии публикуются по два-четыре снимка. По жанру в основном это коллажи и портреты. Выделяется особой насыщенностью снимками праздничный номер от 7 ноября 1931 года, вышедший на восьми страницах. В нем напечатан коллаж неизвестного автора, состоящий из 75 картинок. Впервые автор снимка был указан в мае 1933 года под безобидным изображением пахоты с надписью: "Снимок перерисован с фото Носкова".
Поскольку "у верблюда два горба, потому что жизнь борьба", то иногда фоторепортера использовали в роли провокатора. К примеру, он получал задание на фотосъемку того или иного человека, и тот позировал, не ожидая подвоха. А затем в газете появлялся портрет с подписью о злостном прогульщике и лентяе. Так, на одной из страниц "Тагильского рабочего" от 18 апреля 1933 года были напечатаны портреты сестер-колхозниц Зайцевых. По одним подпись: "Дарья – ударница", под другим: "Ольга – лодырь". Представляете, что после этого творилось в семье?! И такое практиковалось нередко. Конечно, под таким снимком фамилия автора не ставилась, да и сам он вряд ли бы был рад такой "славе".
И все-таки спасали газетчиков изображения рабочих с героическим гордым поворотом головы, радостных ребятишек и таких же радостных, не знавших забот и усталости матерей. Видимо, власти чуть позже посчитали, что незачем тратить газетные страницы на бездельников, прогульщиков и неумех, и распорядились изображать людей безупречных. А чтобы не ошибиться, они требовали от фоторепортеров обостренной бдительности и ответственности. Вот как говорил о необходимом исполнении нравственных, идеологических и политических правил каждый номер журнала "Советское фото". Приведем несколько примеров: "Редактор выбрал явно вредный снимок "Пляж". Если даже специально поставить перед собой задачу отыскать в нашей стране материал для такой съемки, то можно потратить много времени, прежде чем удастся найти этот пережиток прошлой некультурности безобразной организации отдыха трудящихся".
"Надо учесть, что для врагов народа, для шпионов и диверсантов работа "по фотографии" является одной из наиболее заманчивых областей. Надо со всей большевистской энергией и настойчивостью продолжать выявление и разоблачение их гнусных корешков во всех организациях советской фотографии и до конца ликвидировать подлых двурушников".
"Если фоторепортер политически неграмотен, если он не знает, чем живет партия, если он не понимает роли коммуниста, он никогда не даст политически верного снимка…"
"Практика показывает, что фоторепортер, не знающий учения Ленина-Сталина, плохо разбирающийся в социальных явлениях, не может дать полноценных произведений, становясь поклонником эстетствующей фотографии, увлекаясь любованием соснами, пейзажами и пр."
И наконец:
"Не требуется доказательств, что в области советской фотографии беспечность, благодушие, политическая близорукость способны причинить особенно тяжкий вред, ибо враг, подлый двурушник, вооруженный фотоаппаратом и "правом фотосъемки", не менее, а иногда и более опасен, чем всякий иной враг".
В 1989 году академик Павел Бунич выразился яснее: "самостоятельная газетная статья влекла за собой статью уголовную. А наблюдательный владелец фотокамеры прямиком переселялся в камеру тюремную".
Газета "Тагильский рабочий" время от времени печатала объявления о приеме на работу фоторепортеров. Но, вероятно, не многие рвались на столь "горячее" хлебное место – кому же хочется, не разглядев врага, пропустить его и самому стать подлым двурушником. Мы уже рассказывали о печальной судьбе репортера Федора Сидорука, который имел несчастье получать задания по политической и агитационной фотографии от секретаря Тагильского горкома ВКП (б) Ш.С. Окуджавы. Он начал работать в газете в 1934 году. После расстрела Шалвы Степановича 4 августа 1937 года по ложному обвинению такая же судьба постигла и молодого талантливого фотокорреспондента и его жену. Реабилитировали семью Сидоруков только в 1989 году, о чем и было напечатано сообщение в "Тагильском рабочем".
Следующим фотокорреспондентом "ТР" в 1938 году осмелился стать Николай Михайлович Бурашников. Затем в газете работали Е. Полуэктов и Н. Мезенцев. Попасть в газету тогда было почетно. Снимки вырезались и долго хранились. Но отношение к газетчикам до самой войны оставалось двоякое – их боялись и в то же время уважали, как мастеров своего дела.