Репрессии против поляков и польских граждан в Свердловской области и Нижнем Тагиле в 1920-1940-е гг.

    История российско-польских отношений на всем своем протяжении была драматичной. И не всегда наши отношения носили братский характер, чаще всего они были довольно натянутыми. Мы знаем, что на Урале обрывались следы многих поляков, или они здесь жили, трудились, а затем возвращались на свою историческую родину. Поляки попадали сюда еще при царском режиме, с XVIII в. Они обживали просторы Сибири и Урала. Многие из них живут здесь до сих пор, забыв свои корни, язык и обычаи, став уже фактически русскими.

    В результате советско-польской войны 1920 г. и образования польского государства под руководством Юзефа Пилсудского, на основании Рижского договора в пределах Советской России, а затем и СССР оставалось около 800 тыс. этнических поляков, к которым в 1939-1941 гг. прибавились еще примерно 200 тыс. поляков, граждан Литвы, Западной Украины и Белоруссии. Многие из них были репрессированы по статье 58-6 УК РСФСР за шпионаж. Эти репрессии позволяют назвать польский народ репрессированным, так же как чеченцев, ингушей и др. В результате чисток, раскулачиваний, коллективизации в 30-е гг. нашего века некоторые поляки попали в районы Казахстана, Сибири, Урала и, в частности, в Нижний Тагил.

    Первая акция по перемещению лиц польской национальности была проведена 10 февраля 1940 г. Она сопровождалась арестом и принудительным вывозом основной массы польских государственных служащих, аппарата местного самоуправления л осадников (лиц, отличившихся в советско-польской войне 1920 г. и получивших за это землю на занятых территориях). При этом зимой 1939 г. были арестованы высшие чиновники, офицеры, полицейские, судьи, политические деятели, "капиталисты" и "помещики".

    Второй депортацией можно считать арест и высылку на трудовые поселения 13 июня 1940 г. богатых крестьян-кулаков и членов их семей, арестованных во время первой депортации. Третья депортация проводилась в июне-июле 1940 г. Тогда были очищены от беженцев западно-украинские и западно-белорусские земли. Четвертая депортация была осуществлена в июне 1941 г., когда польских беженцев вывезли из Виленщины.

    Все это отразилось как в капле воды на этническом составе Нижнего Тагила. Сюда также прибывали беженцы, особенно поляки еврейского происхождения. Существуют документальные данные об их участии в строительстве НТМК и УВЗ. По переписи населения в Нижнем Тагиле проживало к 1989 г. 378 этнических поляков.

    Самым ранним эпизодом репрессий можно считать содержание польских военнопленных и заложников в бывшем женском Скорбященском монастыре, располагавшемся на Малой Кушве. Всего в лагере находилось 937 человек. Из них выявлено 39 польских гражданских лиц и 19 военнопленных, которые вместе составляли 6,2% всех заключенных лагеря. Имелись еще лагеря №1 в Свердловске и №3 в Верхотурье, где также находились поляки.

    Произошло несколько амнистий по отношению к ним: сначала в 1920 г., затем в октябре 1921 г. по 10-й статье Рижского договора советской России с Польшей и 30 мая 1922 г. В связи с амнистией гражданские лица отправлялись в лагерь №1, а затем освобождались. Латыши и литовцы, пребывавшие в тагильском лагере, - а среди них были и этнические поляки, под амнистию не попадали. Подавляющее большинство поляков работало на предприятиях города и имело пропуск на выход в него. Согласно приказу №57 по концлагерю №2 от 20 февраля 1921 г. польские военнопленные (19 чел.) были переведены с заводских работ и зачислены "на место заключенных лагеря" [1]. К ним амнистия также не применялась. В лагере существовали строгий порядок и система наказания заключенных.

    Но даже в период войны и послевоенное время обращение с гражданами иностранного государства было довольно мягким по сравнению с репрессиями 1937-1938 гг., когда поляков подводили под обвинение в шпионаже и антисоветской агитации, давая срок от 10 лет до высшей меры наказания.

    В 1936 г. в Казахстан под административный надзор НКВД было выселено 36 тыс. (по другим сведениям, 45 тыс.) поляков - граждан СССР, постоянно проживающих в УССР. Это было "очищение городов и сел от враждебных элементов", проводимое методами Цанавы и Берия. Семьи поляков переселяли в Казахстан на спецпоселения. Например, в Келлеровском районе Кокчетавской области известно 5 таких поселений: Черниговка, Глубокое, Красная Поляна, Сенное, Озерное. Отзвуки этого переселения докатились и до Нижнего Тагила, где осело несколько польских семей. Так, с Украины в Тагил попали Анатолий Мечиславович Белинский, Мария Иосифовна Козловская, Тадеуш Антонович Кобылянский, Петр Войцеховский и его сестра Бронислава. Первый этап репрессий завершился так называемой "Польской операцией" 1937-1938 гг.

    На втором этапе Красной Армией были взяты в плен 240 тыс. военнослужащих Польши в ходе операций по "освобождению" Западной Белоруссии и Западной Украины в 1939 г. Большинство солдат затем отпусти-ли, но 39 тыс. из них остались в советском плену, а 5 тыс. чел. присоединились к ним после аналогичного "освобождения" Литвы и Латвии. Это были интернированные полицейские и военнослужащие. Второй этап завершился расстрелами офицерского состава Войска Польского. По решению Политбюро ЦК ВКП(б) в Катыни, Харькове и Калинине было расстреляно 15 тыс. офицеров [2].

    Третьим этапом репрессий стала компания против мирных граждан Польши, проводившаяся с сентября 1939 по июнь 1941 г. Большинство из них было арестовано по обвинению в контрреволюционной деятельности. На четвертом этапе репрессии последовали против солдат Армии Крайовой и членов их семей в 1944-1945 гг. Заключительным аккордом репрессий стала начавшаяся в 1951 г. охота на военнослужащих армии генерала Андерса, которые рискнули приехать на родину после окончания второй мировой войны. В результате за весь 1951 г. в Иркутскую область было переселено 4,5 тыс. "андерсовцев" и членов их семей.

    Итак, можно констатировать, что "жертвами советских массовых репрессий до 17 сентября 1939 г. стали более 180 тыс. поляков и выходцев из Польши (либо людей, обвиненных в связях с Польшей), а после этой даты -540-510 тыс. поляков и польских граждан" [3].

    С 1929 г. польские коммунисты, жившие в СССР, почувствовали на себе пресс ОПТУ-НКВД. Это выразилось в том, что наиболее видные деятели партии были обвинены в принадлежности к "Польской организации войсковой" (ПОВ), которая не существовала фактически с 1921 г. Осужденные и приговоренные руководители мифической организации получили длительные сроки или были расстреляны, а Коммунистическая партия Польши (КПП) под предлогом ее провокационно-диверсионно-шпионской сути распущена. В феврале 1936 г. принято постановление ЦК ВКП(б) "О мерах, ограждающих СССР от проникновения шпионских, террористических и диверсионных элементов", оправдывающее массовое применение к польским гражданам и уроженцам Польши ст. 58-6 УК РСФСР - шпионаж. Началась "охота" на поляков, в том числе и работавших в органах НКВД, в ходе которой были уничтожены Уншлихт, Логановский, Домбай, Маковский и многие другие. Известно, что до 1937 г. около 35% арестованных в целом по стране, якобы за шпионаж, обвинялись в принадлежности к польской разведке: в 1935 г. из 6409-2253 чел., а в 1936 г. - из 3669 - 1275" [4].

    По приказу № 00485 все польское население СССР оказывалось под подозрением в шпионаже. Если учесть, что поляков в СССР по переписи 1937 г. было 636220 чел., то всем, вероятно, хватало проблем. Но нет та-ких трудностей, с которыми не справились бы чекисты. На "подмогу" им подоспело решение ЦК ВКП(б) от 31 января 1938 г. по ужесточению мер к перебежчикам: если шли через границу с враждебными целями - приговаривались к расстрелу, а если таковых не обнаруживалось - "светил" 10-летний срок тюремного заключения. К расстрелу, по данным московского "Мемориала", было приговорено 111091 из 143810 чел., т.е. 80% нарушителей границы.

    Ретивое исполнение инструкций функционерами НКВД привело к злоупотреблениям, в результате которых оказалось, что большинство репрессированных по "польскому приказу" граждан - не поляки. Причина была в том, что сведения по национальности сначала не суммировались. Только 16 мая 1938 г. НКВД СССР приказал местным органам включить в свою отчетность данные по национальному составу арестованных. Так как исследования не охватывали весь массив имеющихся документов и материалов, эти цифры не полностью отражают картину арестов. По данным московского "Мемориала", в Свердловской области было арестовано по "Польской операции" 4218 чел.

    По поводу чрезмерной старательности в проведении "Польской операции" начальника Свердловского УНКВД Д.И. Дмитриева московское начальство начало расследование, которое в 1939 г. закончилось осуждением, а затем и расстрелом его и наиболее "отличившихся" товарищей. Таким образом, подтверждается факт того, что вместо национальных чисток в Свердловской области в этот период проводился просто "большой террор", в котором больше страдали не поляки или польские евреи, а коренное население, т.к. было арестовано по "польской" линии 4218 чел., а поляков из них оказалось только 390 [5].

    Начавшаяся вторая мировая война и последовавшее за ней вторжение Красной Армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии с целью освобождения братских народов привели к новым репрессиям против поляков. "После сентябрьского поражения еврейская молодежь из западных кварталов Варшавы и из гетто в занятых фашистами местечках за Бугом, оставив стариков... и ища спасения в первой стране мирового пролетариата", большими группами пошла к советской границе [6].

    Два больших потока эмигрантов двигались через ставшие советскими после "пакта Молотова - Риббентропа" Львов и Белосток. На западные рубежи СССР в это время приезжали из восточных районов вербовщики, которые агитировали польскую молодежь ехать на восток, где экстренно были необходимы рабочие руки. Известно, что из района Львова было отправлено три этапа, в которых были польские граждане. Из района Белостока на Урал отправились еще два этапа, в одном из которых находился П.И. Собковский.

    Многим полякам, искавшим в СССР спасение и оказавшимся на Урале и в Сибири, пришлось перенести голод и морозы, к которым они не привыкли. В результате этого начались побеги. Указ 1940 г. "Об укреплении дисциплины на рабочих местах" допускал административные взыскания, включая 4-месячное принудительное отбывание наказания по суду за невыход на работу с вычетом 15% из зарплаты. Известно, что депортированные поляки были в Свердловске на Уралмаше, в Магнитогорске, в Верхней Салде, в Егоршино, куда попал и П.И. Собковский.

    Отношение к лицам польской национальности в течение войны менялось. В связи с "пактом Сикорского - Майского" и последующим созданием армии генерала Андерса, а затем и просоветского Войска Польского под руководством генерала Берлинга репрессированные польские граждане освобождались из тюрем и ссылок.

    Эти метаморфозы проходили мучительно и без жертв не обходились. Приведем свидетельство участника событий тех дней Василия Георгиевича Поварова, уроженца Нижнего Тагила: "В декабре 1941 г. пришел в Верх-Нейвинск новый этап с 12 тыс. поляков в военной форме и в гражданской. Они плохо переносили сорокаградусные морозы, падали первыми... К весне в бараках стало попросторнее: число зеков сократилось до 365 чел." [7] Это всех, русских и поляков. К сожалению, подтверждений и других свидетельств этому обнаружить не удалось. Захоронения поляков в поселке Верх-Нейвинск (ныне город Новоуральск) смешались с захоронениями последующих поколений зеков (немцев, русских и других), ведь работы здесь продолжались вплоть до 50-х гг. Таким образом, несмотря на союзнические отношения СССР с эмигрантским правительством Польши, в Лондоне под руководством Сикорского продолжались нарушения прав человека в отношении польских граждан.

    Уже упоминалось о том, что в 1939-1940 гг. на западные рубежи СССР из восточных областей приезжали вербовщики, которые агитировали польскую молодежь, бежавшую из оккупированной Польши, ехать на восток. Среди львовских безработных агитацию проводил некий Долгоруков, опираясь в основном на украинское население района. Его усилия не пропали даром, и к 10 декабря 1939 г. на железнодорожной станции Львов стоял под парами состав первого этапа беженцев, состоявшего из 300 чел. Из них 50 чел. были польскими гражданами.

    Николай Степанович Ружило, испытывая энтузиазм по поводу исторического воссоединения Советской и Западной Украины, сам вызвался помогать вербовщикам. Он вербовал и отправил в далекий Нижний Тагил со вторым этапом приблизительно 350 чел. На место легко одетые польские переселенцы прибыли 15-26 января 1940 г.

    Функционеры переселенческой политики расселили польских беженцев в разных районах города. Они старались привлечь новых тагильчан на свою сторону. Например, вместе с белорусами, "не имевшими права быть в профсоюзах СССР, их включили в МОПР, образовав профячейки" |8]. Ружило продолжал свою активную деятельность, теперь уже создавая ячейки МОПРа на ТЭЦ (120 членов), Лебяжке (60), УВЗ (150) и Тагилстрое (170). Договорившись с председателем горкома МОПРа Ильиным, Ружило организовал подписку на газету "Глос Радзецки". Были созданы польский хор, оркестр, организована постановка польских пьес и т.д. Сам Ружило работал чернорабочим на ВЖР

    4-5 мая 1940 г. Ружило с группой товарищей, не выдержав начавшегося голода, совершил свой первый побег из Нижнего Тагила в солнечный Ташкент. Но линейные органы НКВД Свердловской железной дороги им. Кагановича возвратили беглецов уже 12-14 мая. Они были помещены в общежитие на Первой Высокогорской улице. Но деятельная натура Ружило искала новые пути бегства из Тагила. Уже в 1941 г. он пытается провести собрания с целью создания подпольной организации, которую впоследствии следователи НКВД назовут ПОВ-1У-Б. Главная цель подпольщиков заключалась в том, чтобы прорваться через территорию, занятую немцами, и стать партизанами для борьбы с фашистами. По документам НКВД выходило, что ПОВ-1У-Б намеревалась возродить польское государство "под идеологией Пилсудского", в границах Польши до 1939 г., а ячейки МОПРа служили Ружило "крышей".

    По версии НКВД, арест Н.С.Ружило 24 мая 1941 г. сорвал создание организации ПОВ-1У-Б. Также отмечалось, что ПОВ в Тагиле пыталось связаться с организацией ПОВ в Житомире, которой якобы руководил Сикорский и Вартель, давшие Ружило инструкции по созданию ПОВ. Говорилось, что организация "Приспособление войскове", т.е. ПОВ-ГУ-Б имела связи и со Свердловском, где ячейкой ПОВ руководила работница Уралмаша Анна Длугош и некий Борисевич.

    Лишь 8 июля 1941 г. на допросе в присутствии заместителя областного прокурора Ружило было предъявлено обвинение по статьям 58-4, 58-11, 58-10 (ч.1) УК РСФСР. В протоколе допроса записано, что Ружило сознался в том, что он являлся агентом польской дифеннзивы (т.е. разведки), что его цель - борьба с коммунистами, вредительство на предприятиях, антисоветская агитация и пропаганда. Сломавшись на допросах, он признал, что с мая 1937 по сентябрь 1939 г. работал под псевдонимом Збышек Ольшевский и боролся за возрождение буржуазной Польши. Его заставили признаться в том, что, несмотря на срыв собрания организации ПОВ-ГУ-Б 24 мая 1941 г. на Лисьей горе, организация существовала и состояла из 11 чел. Электронная версия historyntagil.ru. Давление на подозреваемых было сильнейшим, и все признались в членстве в подпольной организации, кроме Адамского, который все отрицал. Кроме того, по данному делу проходили некоторые другие поляки: Владислав Валентинович Гаврон и Ян Иосифович Палюх.

    Масштабы репрессий против поляков, подпадающие под определение "массовый террор", нанесли значительный урон советско-польским отношениям, что привело к известным событиям в ПНР в конце 70-х - начале 80-х гг. Они оказывают определенное воздействие и на развитие русско-польских отношений в настоящее время.

    Исследуя данную тему, можно заметить, что существовало два направления действий органов государственной власти СССР по отношению к лицам польской национальности. Первое заключалось в спасении тысяч поляков и польских евреев на территории СССР от гитлеровского уничтожения и помощь в освобождении Польши с обретением ею государственности. Второе включало чудовищные репрессии против части спасенных поляков, пристанищем для которых становились Свердловская область и Нижний Тагил, в частности.

ПРИМЕЧАНИЯ

    1. ОДААНТ. Ф.301. 0п.1 .Д.11. Л.38.

    2. Репрессии против поляков и польских граждан. Вып.1. Исторические сборники "Мемориала". Изд. "Звенья", 1997. С.4.

    3. Там же. С.9.

    4. Хаустов В.Н. Из предыстории массовых репрессий сер. 30-х гг. // Репрессии против поляков и польских граждан. Вып.1. Исторические сборники "Мемориала". Изд. "Звенья", 1997. С.14-15.

    5. Петров Н.В., Рогинский А.Б. Польская операция 1937-1938 гг //Репрессии против поляков и польских граждан. Вып.1 Исторические сборники "Мемориала". Изд. "Звенья", 1997. С.37.

    6. Густав Герлинг-Грудзинский. Иной мир. М., 1991. С. 164.

    7. Чевардин В.В. Такой судьбе не позавидуешь // Книга Памяти. Екатеринбург, 1994. С. 194.

    8. УГААОСО. Ф.1. 0п.2. Д.47322-П. Л.45.

А.В.ЧЕВАРДИН

Главная страница