Заводские деревни Нижнетагильского округа Демидовых в XVIII - первой половине XIX в.
Горнозаводская промышленность, главным центром которой в XVIII – первой половине XIX в. стал Урал, наложила отпечаток на все стороны жизни края. Она вызвала, в частности, появление на его территории особых типов поселений – заводских поселков и заводских деревень. Напоминая внешне традиционные поселения, они в то же время во многом от них отличались. Заводские поселки и деревни населяли люди, обслуживавшие разнообразные потребности металлургической мануфактуры и всего многоотраслевого окружного хозяйства. Поселки формировались вокруг заводов и заселялись в основном семьями рабочих, занятых в заводских цехах. Деревни возникали в окрестностях заводов вблизи мест заготовки древесного угля, приисков, рудников или вдоль заводских трактов и населялись семьями вспомогательных работников.
Заводские поселения создавались не стихийно, а по замыслу заводчиков или заводской администрации. Под контролем и даже при прямом их участии происходило формирование населения таких поселений. Функции управления в них осуществлялись той же администрацией, которая могла манипулировать социальными ресурсами, в случае необходимости перемещая людей из одного поселения в другое.
На территории Нижнетагильского горнозаводского округа Демидовых, удаленного от основных путей русской колонизации Урала и поэтому слабозаселенного, первые крупные поселения появились одновременно со строительством заводов в 20-е гг. XVIII в. Поэтому ими и стали заводские поселки и деревни. Дальнейшее развитие этих типов поселений в округе во многом отразило важнейшие сдвиги в эволюции заводского хозяйства, являясь своего рода ответом на периодически возникающие проблемы с обеспечением разрастающегося хозяйства рабочими кадрами. Если в XVIII в., в период формирования округа, поселения на его территории возникали в прямой связи со строительством заводов, то в первой половине XIX в., когда окружное хозяйство уже сложилось, появление новых поселений было вызвано более сложными потребностями всей хозяйственной жизни округа.
К 1860 г. в Нижнетагильском округе, занимавшем территорию в 636456 дес. (около 8 тыс. кв. км), располагалось 8 заводских поселков, 2 села, 14 заводских деревень и пристань, в которых проживали 56221 чел. [1] Проследим историю формирования этих поселений в округе, обращая главное внимание на малоизвестные страницы появления здесь заводских деревень.
В истории тагильских поселений XVIII в. можно выделить два крупных периода. Первый совпадает с начальным этапом формирования округа – с основания заводов и до середины XVIII в., когда куст новых Нижнетагильских заводов еще не обособился от обширной уральской демидовской вотчины. Тогда на его территории возникло 6 заводских поселков: Выйский (1722 г.), Нижнелайский (1723), Нижнетагильский (1725), Черноисточинский (1728), Висимо-Шайтанский (1744) и Верхнелайский (1745). Большинство первопоселенцев пришло на заводы добровольно из центральных губерний России, часть мастеров была переселена Демидовыми из Тулы и Невьянска, небольшую группу составляли купленные крепостные крестьяне.
Рис. 1. Заводские поселения Нижнетагильского горнозаводского округа в XVIII – первой половине XIX в.
Первыми заводскими деревнями на территории Тагильского края стали Горбунова (1725 г.), Плешкова, Рогожина и Вогульская, возникшие во второй четверти XVIII в. По-видимому, они были заселены "пришлыми людьми разных званий", нанимавшимися на перевозки заводской продукции или углепоставку. Заготовка древесного топлива осуществлялась тогда сразу от заводских ворот, что и определило расположение этих деревень поблизости от крупнейших Нижнетагильского и Выйского заводов по направлению важных заводских трактов - Черноисточинского и Лайского. По данным 8-й ревизии (1834 г.), в Горбунове - единственной сохранившейся к этому времени старейшей заводской деревне - проживало 389 чел. [2]
После смерти Акинфия Никитича Демидова и раздела его вотчины между тремя сыновьями в 1758 г. начинается самостоятельная жизнь Нижнетагильских заводов во владении Н.Ак. Демидова. Новый промыш-ленный комплекс окончательно сложился к концу XVIII в. На его территории одновременно с новыми заводами возникли и новые заводские поселки: Нижнесалдинский (1760 г.), Висимо-Уткинский (1771) и Верхне-Салдинский (1778). Население их формировалось частью из жителей других заводских поселков и "пришлых людей", но в основном уже за счет купленных и переселенных крепостных крестьян из Европейской России.
Для обеспечения древесным углем новых заводов возникла потребность и в новых заводских деревнях. Две из них – Сиверная и Нелоба – появились рядом с Салдинскими заводами. Первая была основана 3 марта 1767 г. по приказу Нижнетагильского заводоуправления [3]. По описанию чиновника Уральского горного правления Якова Никитича Горелова, объехавшего заводские деревни Нижнетагильского округа летом 1843 г. [4], Сиверная находилась на трактовой дороге в 28 верстах от Нижнетагильского и в 7 верстах от Верхнесалдинского заводов, "местоположение имела ровное и открытое". Через деревню протекала речка Сиверная, на которой был "устроен мост", а недалеко - "господский провиантский магазин". Ее старожильческое население, насчитывавшее в 1843 г. 51 чел., "все принадлежало к штату углепоставщиков". Переселенные сюда уже в первой половине XIX в. крепостные крестьяне (276 чел.) работали "большей частью на золотых и платиновых приисках, а некоторые - в заводе". Кроме них, в деревне проживали еще 16 государственных крестьян. Сначала в ней было всего 4, ко времени объезда - уже 58 домов.
Заводская деревня Нелоба возникла на месте существовавшего прежде поселения приписных государственных крестьян. По разделу 1758 г. территория деревни отошла к тагильской части наследства Ак. Н. Демидова, а жители - к ревдинской, куда и были выселены. Найдя местоположение деревни удачным, между 1763 и 1782 гг. ее вновь заселили частью демидовскими крепостными, частью - переведенными из села Покровского Ирбитской волости приписными государственными крестьянами (по др. данным - вечноотданными). К 1795 г. Нелоба была передана в ведение Верхне-Салдинского завода [5]. Она располагалась в живописном месте на возвышенном берегу одноименной речки. Горелов сообщал, что "местоположение деревни старинное, неправильное, улица кривая и узкая, избы [которых он насчитал 44 с 267 жителями] стоят в середине дворов... По обоим берегам речки и прудка растут целыми рощами прекрасные кедры". Население Нелобы - "все старожилы" - помимо заготовки угля имело до 70 дес. пашни и вьгращивало хлеб, которым снабжало жителей соседних Салдинских заводов. Поэтому в деревне имелась "хорошая мукомольная мельница, принадлежавшая некоторым из тамошних жителей".
"Переведенцы" из вотчин были также поселены в трех деревнях Малые, Средние и Большие Галашки, расположенных в отдаленной юго-западной части округа. По сведениям Горелова, первые две деревни "существовали тут прежде Висимо-Шайтанского и Висимо-Уткинского заводов" и уже тогда были частью заселены демидовскими крепостными [6]. По-видимому, поселяя людей в столь отдаленной местности и вне связи с заводами, Ак.Н. Демидов пытался таким образом закрепиться на важном для него направлении к Чусовой, считавшейся владением Строгановых. После того, как это произошло, были построены Висимские заводы, и Галашки стали считаться заводскими деревнями. По данным 8-й ревизии, в них проживало соответственно 136 и 68 чел.
Большие (или Дальние) Галашки были основаны еще в 1594 г. беглыми строгановскими, а позже - государственными крестьянами, потомки которых проживали здесь и в первой половине XIX в. (в 1842 г. - 15 рев. душ). В составе округа эта деревня оказалась в 1781 г. вместе с купленной у Строганова Галашкинской "дачей". Описывая деревню, Горелов сообщал, что она находилась "в совершенной глуши... и только случайно с изредка видится тут проезжий, которому нужно употребить усилие, чтобы пробраться в эту деревню верхом по узенькой тропе лесом, ибо нет никакой дороги, и деревенские жители не держат вовсе телег, как вещи для них бесполезной". Крепостные Больших Галашек (по 8-й ревизии - 84 чел.) занимались поставкой угля на оба Висимских завода, а также охотой, поскольку "зверей в тамошних глухих местах" было предостаточно.
Особым типом поселения стала Усть-Уткинская пристань (1771 г.) на реке Чусовой, откуда весной отправлялись "железные караваны" с продукцией Нижнетагильских заводов. Постоянные (в основном крепостные) ее жители (по 8-й ревизии - 274 чел.) занимались "перевозкой металлов зимой и частью летом, постройкой судов и... на лесопильной мельнице". В период сплава население пристани возрастало в несколько раз за счет направлявшихся туда с заводов сезонных рабочих, а также пришлых вольнонаемных людей.
В первой половине XIX в. основной причиной дальнейшего развития поселений на территории Нижнетагильского горнозаводского округа стал необычайно быстрый рост населения в результате массовых переводов крепостных из Европейской России на заводы. Если за период 1761-1795 гг. число "переведенцев" составило 2646, то в 1795 -1858 гг. оно достигло 6269 рев. душ [7]. Столь значительная внешняя миграция населения была связана с экстенсивным характером развития заводского хозяйства и появлением в нем новых отраслей (в частности, золотоплатиновой), вызывавших потребность в большом количестве вспомогательных работников.
В таких условиях новые заводские поселки в округе не появились. Небольшие "подливные" заводики (Авроринский и Антоновский у Черноисточинского, Анатольевский у Нижнетагильского заводов), построенные в 50-е гг., как правило, не становились центрами новых поселений и обслуживались жителями близлежащих заводских поселков. Постепенно они влились в состав расширяющейся территории этих селений (за исключением Антоновского, вокруг которого позже сформировалось небольшое самостоятельное поселение). То же к началу ХГХ в. произошло и со старейшими заводскими деревнями Плешковой и Вогульской. Они слились с Нижнетагильским и Выйским поселками, которые, в свою очередь соединились в 30-40-е гг. ХIХ в. в единое поселение. Исчезла также и деревня Рогожина, население которой, по-видимому, сменило место жительства.
Вместе с тем в этот период в Нижнетагильском округе значительно (на 10) возросло число заводских деревень, куда и поселялись в основном "переведенцы" из вотчин. В целом с конца XVIII и до середины XIX в. число жителей заводских деревень увеличилось в 20 раз (с 430 до 8634 чел.), в то время как население заводских поселков выросло всего в 2,6 раза. В результате доля жителей деревень с 2,4 % в 1795 г. увеличилась к 1858 г. до 16 % [8]. Новые деревни появились в два цикла.
Часть их возникла почти одновременно в начале XIX в., но по разным мотивам. Никольская (Салка), Елизаветинская (Бобровка), Павлушина (Павловская, или Шайтанка) были основаны по личной инициативе приезжавшего в свою уральскую вотчину в сентябре-ноябре 1806 г. нового владельца Нижнетагильских заводов Николая Никитича Демидова. Поразившись огромными расходами заводоуправления на покупку провианта для населения, он решил "развести при заводах собственное хлебопашество", выбрав для этого людей "из ненадежных к заводским работам и тех, кои присланы будут из подмосковных вотчин". Новые деревни, основанные в конце 1806-1807 г., задумывались, таким образом, как. небольшие, всего в несколько дворов, сельскохозяйственные поселения. Однако "барская затея" с разведением хлебопашества в округе тогда не осуществилась, и основанные деревни позже заселили "переведенцами", занятыми на углепоставке или на приисках.
"Весьма удобное место на Салдинской дороге на речке Салке" Н.Н. Демидов выбрал для деревни, куда предполагал поселить "переводимых и впредь перевестись могущих сюда в заводы из подмосковных моих вотчин крестьян с семействами". Заводчик распорядился "срубить там из сухого лесу две большие избы... с нужными принадлежностями и печами" и поместить в них "на первый случай" по нескольку семей. В течение года переселенцы должны были "обстраиваться и заводиться домами", а приказчикам хозяин наказал "смотреть, чтоб строение происходило с точного отвода мест конторой, и чтоб дом от другого по линии имел расстояние по крайней мере 15 сажен и сей промежуток ничем не застраивался" [9]. Новой деревне Демидов дал собственное имя - Никольская. Кроме "первопоселенцев", которые, как предполагал заводчик, должны были заниматься "пахотными работами", в 1828 г. здесь поселились "переведенцы" из украинской Шептаковской "экономии", занятые на приисках. В 1843 г. в деревне насчитывалось 94 дома и 659 жителей. В 1855 г. здесь был построен храм Во Имя Святого Николая, и деревня получила статус села [10].
Недалеко от Черноисточинского завода появилась деревня Елизаветинская (Бобровка), названная так по имени жены заводчика, Елизаветы Александровны Строгановой. "На девятой [от Черноисточинска] версте большой дороги, - описывал свой путь в деревню Горелов, - оставив экипаж, пересели мы на верховых, своротили в сторону и лесом по тропе пустились в деревню. Чрез несколько верст открывается эта деревня, за которой возвышается Урал и по нему представляются обширные гари, причиненные пожарами в 1842 г., от которых едва было не сделалась жертвой, подобно Висимо-Шайтанскому заводу, и деревня Елизаветинская". По-видимому, испуганный информацией о беглых, "которые так беспокоят в летнее время приуральский край в здешнем округе, пускаясь на грабежи и разбой", Горелов не задержался в деревне и ограничился лишь кратким замечанием о том, что она "лежит на речке Бобровке в горах, отчего климат здесь подвергается ощутительным переменам" и часто губит урожай овощей у населения. По 8-й ревизии, в Елизаветинской проживало 239 чел., поставлявших уголь на Черноисточинский завод.
"Между Нижнетагильским моим и Невьянским заводами, - писал Н.Н. Демидов в 1806 г., - имеется расстояние более 50 верст, на котором по сию пору никакого селения нет, где так же рассудил я устроить деревню под именем Павлушиной [в честь своего 8-летнего сына Павла], к населению которой рекомендую перевести до десяти самобеднейших семьянистых семей из тех, которые никак не могут заработать забираемого из магазинов провианта". Заводчик приказал построить для них "на речке Шайтанке в одну линию дома с принадлежностями.., побуждая их всячески развести собственно для себя соразмерно силам их хлебопашество на пустопорожней земле" [11].
В конце 20-х гг. эта деревня дополнительно была населена "переведенцами" из Ерахтурской вотчины в Рязанской губернии. Старожилы и "десятка два семейств переведенцев находятся в подряде - поставке угля и дров, а остальные все работают на золотых и платиновых промыслах", -сообщал Горелов в 1843 г. По его описанию главная улица поселения шла тогда вдоль тракта на Екатеринбург "на месте открытом и несколько возвышенном". Через речку "и все низкое место, к ней прилегающее", был устроен длинный мост. "При дороге близ моста и речки стоит каланча с колоколом... на другой стороне дороги за мостом - господский магазин для хранения провианта и далее этап". Павлушина была самой большой деревней в Тагильском округе. По данным 8-й ревизии, в ней проживало 953 чел. Во второй половине XIX в. здесь был основан храм Во Имя Святых Николая и Павла, и деревня получила статус села Николо-Павловского.
Так было исполнено еще одно давнее желание Н.Н. Демидова, который в 1806 г. распорядился "во вновь заводимые деревни Бобровку, Салку и Шайтанку... в нарядно сделанные киоты поставить образа; в первую, наименовав ее Елизаветинской, образ святой Елизаветы, что [отмечается] апреля 5-го, во вторую - Николая-Чудотворца, что декабря 6-го, и в третью - Петра и Павла, что июня 29-го, ибо коли оные селения со временем умножатся, то мое намерение есть построить церкви во имя выше означенных святых" [12].
Следующие две деревни - Акинфиева (Талая) и Никитинская (Черемшанка) - были основаны в 1807-1808 гг. Причиной этого стала отмена правительством в марте 1807 г. института приписных крестьян, которые занимались заготовкой угля для заводов. По решению Н.Н. Демидова их заменили в округе купленными крепостными, часть которых и поселили в новых деревнях. Выбор мест для деревень на этот раз был обусловлен потребностью заводов в древесном топливе, и потому размещались они на "пустопорожних местах" вблизи лесных массивов, пригодных для куренных работ.
Деревня Акинфиева (Талая), названная в честь основателя Нижнетагильских заводов Акинфия Никитича Демидова, "принадлежала" Нижне-Салдинскому заводу и находилась от него в 17 верстах у границы с "дачей" Алапаевского округа. "Дорога сюда, - читаем описание Горелова, - пролегает лесом и покосами и наконец проходит через большое болото, простирающееся около трех верст. Деревня имеет местоположение ровное и открытое, будучи окружено полем". В ней находились небольшой "провиантский магазин" и каланча с "пожарозаливательными машинами и другими инструментами", а также "обывательская кузница, устроенная на самой речке Талой". Через деревню проходила "проезжая дорога в Ирбит, по которой доставляют хлеб из Ирбитского уезда и проходят все обозы из ярмарки в заводы и из заводов в ярмарку". Первоначально деревня состояла из "не более двух или трех домов" старожилов, переведенных из Орловской губернии. В начале 40-х гг. в ней уже насчитывалось 62 дома и 325 жителей, которые были "исключительно углепоставщиками". "Из-за работы" они не занимались промыслами, но имели "исправное хозяйство", плодов которого "доставало и для себя и для людей, которые останавливаются проездом". Кроме того, некоторые жители в зимнее время содержали постой.
Построенная одновременно с Талой и заселенная теми же "переведенцами" из Орловской губернии деревня Никитинская (Черемшанка) относилась к Верхне-Салдинскому заводу. Ее назвали в память Никиты Акинфиевича Демидова - первого владельца Нижнетагильского округа. "Дорога в эту деревню, по которой, - делился своими впечатлениями Горелов, - удобно ездить в экипаже, идет лесом и частью покосами. Деревня имеет местоположение ровное, вблизи мелкий лес, расположенный по обеим сторонам речки". В поселении находились "господский провиантский магазин" и "пожарная сторожка" с двумя "по наружности отличны-ми пожарозаливательными машинами" и колоколом "на случай пожарной тревоги". "Жаль только, - отметил чиновник, - что плохо смотрят за машинами, воду в них и кадках так редко переменяют, что заглянувши из любопытства, я нашел, что в них наполовину не было воды и та покрыта более нежели на вершок плесенью; во всей пожарной нашел я только одно ведро и то до того рассохлось, что когда его взяли в руки, то чуть не рассыпалось... По счастью, - утешался Горелов, - в деревне очень редки пожарные случаи". В ней чиновник насчитал 47 дворов и 365 жителей, отметив, что "тут крестьяне живут можно сказать во всем изобилии", а потому Черемшанка - "едва ли не из лучших деревень во всем округе".
Новый "пласт" заводских деревень возник в конце 20 - начале 40-х гг. XIX в. и был связан с началом разработки в округе золотых и платиновых россыпей. Специально купленные для этого крепостные поселились в деревнях, места которых были определены вблизи приисков. "Старайтесь,- писал Н.Н. Демидов заводоуправлению, - сих переведенцев поселить в окрестностях золотого рудника, дабы тотчас и употребить их для оного производства, ибо копать землю всякий может и тут большого искусства не требуется" [13]. Так возникли Шиловка (село Воскресенское, 1828 г.), Анатольская (Грань, 1828), Авроринская (Каменная, 1836), Павло-Анатольская (Захарова, не ранее 1843 г.). Особая роль была отведена Опытному хутору, построенному в 1830 г.
Наиболее крупной среди этих деревень являлась Шиловка (вторая в округе по числу жителей после Шайтанки - по 8-й ревизии, 884 чел.), население которой состояло исключительно из "переведенцев", работавших на находящемся поблизости богатом Вилюйском золотом прииске. В селении имелась деревянная небольшая церковь, "образованная из бывшего молитвенного дома" и освященная в 1839 г. Создание церковного прихода позволило деревне получить статус села. В результате Шиловка стала называться селом Воскресенским. Для проживания священника там имелся "хороший господский дом, и другой, состоящий из обыкновенной избы для церковнослужителей". К "господским" относились также здание приходского училища, "которое однажды приведено в упадок местным дьячком, занимавшим должность учителя", "провиантский магазин" и пожарная каланча. В селе были устроены несколько лавок, принадлежавших "нижнетагильским торгашам, которые производят здесь торговлю жизненными припасами и крестьянским товаром".
Деревня Авроринская (Каменная), названная в честь жены Павла Николаевича Демидова, Авроры Карловны Шернваль фон Валлен, находилась в 31 версте от Тагила "на ровном месте, окруженном лесом". В ней была одна улица, "пересекаемая посередине переулком". "Близ самых огородов и чрез некоторые огороды верхнего порядка улицы" протекала речка Каменный Телян, на которой была устроена плотина, "чрез что и образовался небольшой прудок". Жители были переведены сюда из Тагила и, по сообщению Горелова, "исключительно почти" работали на близлежащих золотых приисках. В 1843 г. их было 156 чел.
Деревня Анатольская (Грань), названная по имени заводовладельца Анатолия Николаевича Демидова, возникла почти на границе Нижнетагильского и Невьянского округов на "трактовой дороге", ведущей в Невьянск и Екатеринбург. Поэтому она считалась "как станция", и многие дома в ней были выстроены "для постоя". По данным 8-й ревизии, в ней числилось 127 чел., большинство из которых работало на близлежащих приисках. На платиновых приисках было занято население деревни Павло-Анатольской (Захаровой), "принадлежавшей" Висимо-Шайтанскому заводу. В 1843 г. Горелов обозначил ее как "вновь строящуюся".
Особое положение занял Опытный хутор, расположенный в 22 верстах к северу от Тагила и в 4 верстах от Салки. Это небольшое (5 домов на 2 семьи каждый) поселение было создано "на господский кошт" с целью "развести земледелие при заводах, дабы впоследствии обратить часть крестьян, свободных от заводских работ, на хлебопашество". Поэтому несколько поселенных здесь семейств "пахали и засевали хлебом господскую пашню за поденную плату". Кроме того, на хуторе были построены конный "завод" и два дома для проживания смотрителя, "устроенные довольно роскошно". Имелись также мукомольная мельница, огород и "небольшое стадо рогатого скота" [14].
Заводские деревни в XVIII в. зачастую основывались на месте более ранних сельских поселений. Это давало возможность пользоваться уже существующей там инфраструктурой (например, дорогами), а также влияло на внешний облик деревень. В них долго сохранялись прежняя "неправильная" уличная сеть, вторившая особенностям природного ландшафта, и стихийность застройки.
Деревни, появившиеся в округе в первой половине ХIХ в., строились уже как "регулярные" поселения по планам и нормативам, установленным заводчиками или заводскими конторами. Как правило, вдоль реки или дороги устраивалась одно- или двухпорядковая улица, которую под прямым углом пересекали переулки. В крупных деревнях параллельных улиц могло быть несколько. Центром поселения становилась церковь или "господские" постройки разного назначения. Электронная версия historyntagil.ru. "Обывательская" застройка вся без исключения была деревянной.
Переводя крепостных на заводы в конце 20-х гг. XIX в., Н.Н. Демидов предполагал, что они сами построят себе дома. Однако приказчик объяснил ему, что "по приезде сюда в завод всякого транспорта крестьяне перекликаются поименно и каждый крестьянин спрашивается, что он умеет работать, но ответ у всех одинаков, что они кроме пашни ничего работать не умеют. Что делать можно с таковыми удальцами? - спрашивал приказчик и сам же отвечал: Если таковых заставить строить себе избы, вероятно время потеряют, хлеб съедят и поденщину возьмут попусту, а напротив того ничего не сделают, тогда чего с них взыщешь - ничего... Избы же для них гораздо выгоднее строить через вольных" [15].
На это заводчик дал свое согласие, и дома для переселенцев были построены приглашенными плотниками "за господский кошт". По наблюдению Горелова, "все они выстроены были одинаково, расположены не тесно". Дома представляли собой "избы обыкновенные о трех окнах шестистекольных, с сенками". Каждый дом "с принадлежностями внутри... с сенями и крыльцом, постройкою и покрышкою" обходился в 150 руб. [ 16] Правда, к 1843 г. большинство таких домов "уже доживали свой век". "Крестьяне мало заботятся поправлять их и обстраиваться, - пояснял причину этого чиновник. - Только не многие зажиточные крестьяне имеют порядочный двор и выстроили себе новые избы задние и передние на манер заводских жителей".
"Внутренность изб" произвела на него неприятное впечатление "нечистотою и неопрятностью, а о чистоте и обиходе во дворах нечего и говорить: в иной двор страшно заглянуть, и если в ненастье, то нельзя ни пройти, ни проехать". "Почти в каждой избе нет многих стекол в рамах, которые заклеены бумагой, что делает большое безобразие; в некоторых домах трубы и печи так худы, что до чрезвычайности опасно топить", - замечал Горелов. Хозяйство деревенских жителей также находилось "в незавидном положении". Особенно у большей части "переведенцев" последних лет оно было "весьма неудовлетворительно". "Впрочем, - добавлял чиновник, - в каждом почти доме есть корова, а у зажиточных по две и по три, многие имеют также лошадей, держат некоторое количество овец и свиней".
По наблюдению Горелова, население каждой из заводских деревень "имело свои особенности в образе жизни, нравах и привычках", что он объяснял происхождением жителей, переселенных "более нежели из 10 различных губерний". Так, жители Акинфиевой были "большие добряки, просты, откровенны и набожны", Больших Галашек - "все раскольники и преданы в высшей степени предрассудкам всякого рода". В Павлушиной, посчитал чиновник, многие из жителей "есть люди нерадивые, в особенности из женщин", а среди населения Нелобы он обнаружил "больших охотников ханжить".
"Замечательно, - отмечал он вместе с тем, - что в деревнях весьма мало бывает преступлений, а при некоторых в течение многих лет не случалось даже ни одного уголовного преступления... Деревенские обыватели живут вообще мирно и спокойно и между ними мало бывает распрей и ссор, а большей частью живут все согласно и дружелюбно... В деревнях нет записных пьяниц, или хотя и есть, то редко, но вообще мужики деревенские любят подгулять в праздники; тогда обыкновенно бывает порядочная попойка. Это, впрочем, большей частью бывает, когда они приезжают в завод за своими нуждами и за получением денег, из которых, как водится, часть оставляется в питейном".
"Вообще же, - завершал Я.Н. Горелов свое описание заводских деревень Нижнетагильского округа, - деревенские жители имеют больше простоты и доброты в нравах, нежели жители заводских поселков". "Однако ж, - считал он, - без строгого наблюдения за хозяйством крестьян и за образом их жизни, благосостояние их не может улучшиться. Известно, что большая часть крестьян плохо понимают еще выгоды от трудолюбия и умеренности, и без надзору редкой хорошо живет. Из переведенцев весьма многие только знают как-нибудь провести день на господской работе и то потому только, что с него строго требуется исправление работы, а если бы не так, то он лучше пролежал бы день на печи, не заботясь о доме".
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Гуськова Т.К. Заводское хозяйство Демидовых в первой половине XIX в. Челябинск, 1996. С.24,134. В северной и северо-восточной частях округа в это время находилось еще около 30 сельских поселений - деревень (Фадеева, Медведева, Малыгина, Дунаева, Мор-щинина, Шульгина, Кокшарова, Новожилова, Кваршина, Гаева, Маскалка, Карпова, Па-хомова, Чернова, Батракова, Люханова, Шумкова, Пряничникова, Балакина, Киприна, Ясьва, Заплатаны, Юринские, Пии и пр.), возникших в XVII-XVUI вв. В них проживали не многим более тысячи рев. душ государственных крестьян, большинство из которых занималось сельским хозяйством, часть - "подзаводскими" работами на условиях вольного найма. В нескольких деревнях (Ясьва, Балакина) жили непременные работники казенных Гороблагодатских заводов, находившихся по соседству с Тагильскими. Деревню Фатееву (Фадееву), основанную еще во второй половине XVII в. поблизости от будущего Нижнетагильского завода, иногда причисляли к заводским, хотя в ней даже в середине XIX в. наряду с демидовский крепостными, преимущественно проживали государствен-ные крестьяне (ГАСО. Ф.43. Оп.1. Д.607. Л.10об.-11; Оп.4. Д. 83. Л. 11).
2. ГАСО. Ф.643. Оп. 1. Д.844. Л. 11 об Далее ссылки на этот источник не делаются.
3. Там же. Д.319а. Л.41.
4. Там же. Д.850. Далее ссылки на этот источник не делаются.
5. Там же. Д.316. Л.214; Коновалов Ю.В. Происхождение населения Нижне-Салдинского завода (1759-1811) // Уральский родовед. Вып.2. Екатеринбург, 1997. С.37-42.
6. Кривощеков И.Я. Словарь Верхотурского уезда. Пермь, 1910. С.371.
7. Гуськова Т.К. Указ. соч. С. 136.
8. ГАСО. Ф.43. Оп.1. Д.320. Л.235-247.
9. Там же. Ф.643. Оп.1. Д.379. Л.Зоб.-4.
10. Кривощеков И.Я. Указ. соч. С.614; ГАСО. Ф.43. Оп.1. Д.320. Л.235. И. ГАСО. Ф.643. Оп.1. Д.379. Л.4об.
12. Там же. Д.З 81. Л. 108.
13. Там же. Д.528. Л.12.
14. РГАДА Ф.1267. Оп.З. Д.709 а. Л. 166.
15. Там же. Д600. Л.37.
16. Там же. Д660 Л.21.
Е.Г.НЕКЛЮДОВ