Богоизбранный Тагил, или О Скорбященском монастыре

    Пожалуй, мы с вами уже привыкли к разного рода чудесам и аномалиям, не в диковинку они. Но сегодня я хочу рассказать действительно о чуде, которое стало известно мне в результате исторических изысканий.

    Да, много сделано разными экстрасенсами, эзотериками и их начальниками и друзьями барабашками, чтобы позабавить Русь православную, но сегодня вы увидите чудо другое, заставляющее благоговеть и радоваться, ибо это действительно чудо - чудо Божией милости.

    Когда тагильчанин думает о святынях в нашей области, ему в первую очередь приходит на память Верхотурье. В нем действительно собраны величайшие святыни нашей области: мощи святого праведного Симеона Верхотурского и всея Сибири чудотворца, чудотворная икона Богородицы, мощи других верхотурских подвижников. Эти святыни находятся в двух верхотурских монастырях: Свято-Николаевском мужском и Покровском женском.

    Помню сам, когда участвовал в паломнической поездке к мощам праведного Симеона, был свидетелем чуда. Вхожу в храм, где они лежат, чувствую какой-то необычный запах - отмахнулся, ну мало ли где как пахнет? Но когда прикладывался (целовал мощи), в нос мне ударил именно этот сильный запах. Серафим Саровский говорил, что присутствие Святаго Духа выдает яркий свет, тепло, покой и благоухание. Не только мощи св. Симеона, но всех верхотурских подвижников источают благоухание, правда, Симеоновы сильнее.

    Из двух святынь у нас есть печальные места убийства и захоронения царя русского, всей семьи его - святых царственных мучеников - и родни. Они расположены в Екатеринбурге, под ним и под Алапаевском. Многие уничижают Николая II; царь он, может, был действительно плохой, но человек - хороший. Да и что он как царь мог за последние 20 лет сделать, будь он даже хорошим. Такова была логика истории.

    Есть еще несколько очень хороший монастырей, кроме известных двух верхотурских, это еще, несомненно, мужской монастырь Всемилостивого Спаса и женский в честь Ново-Тихвинской чудотворной иконы Богородицы - оба в Екатеринбурге.

    Получается, что святых мест не так и много, а Тагил наш Нижний и вовсе обойден Божией Милостью. Но это было лишь до нынешнего года. Недавно я стал писать историю Скорбященского женского монастыря, который находился в нашем Нижнем Тагиле до большевистской революции и в результате этих изысканий мне открылись документы, говорящие об особой избранности нашего города.

    В 1855 году, когда в наш город еще не ходили поезда, из далекого Отенского-Трехсвятительского монастыря неведомо как добрался его архимандрит.

    Действительно, мужской Отенский монастырь находился на р. Большая Вишера, в глухих лесах под древним и славным когда-то Новгородом, по прямой оттуда до Тагила 2000 км. А представьте себе тогдашние пути сообщения да еще сан человека: ведь архимандрит - это последняя ступенька перед епископом. Поехал бы он просто так в далекий и, пожалуй, неведомый ему Тагил? Конечно же, нет.

    Он приехал к нам для закладки на Малой Кушве недалеко от пруда креста. Этот крест он заложил на земле камнями из Иерусалима (Святой земли). Причину этого поступка первый летописец монастыря Сергей Павловский указал как "архимандрит облюбовал", лишь позже он откроет истинную причину беспокойства. Поистине, забыл представить: архимандрита Израиля.

    С 1855 года прошло время, на месте креста вырос храм, его постройка окончилась в 1864 году. Но власти запретили освещать его, потому что купец Ш.Ш. Сергеев, завещавший деньги на его постройку, хотел, чтобы он был кладбищенским, а кладбище у пруда и не хотели допускать.

    С 1864 года храм одиноко стоял в Кушвинском лесу, рядом пролегал Невьянский тракт (ул. Красногвардейская), а в 1878 году открылось железнодорожное движение Пермь - Н. Тагил - Екатеринбург. И вот в 1883 году некие благочестивые женщины пришли к нему с намерением, ни больше, ни меньше, как основать здесь свой монастырь. И дело пошло:

    Они появились весной, сколько точно и кто был там, видимо, уже не установить, но известно, что руководила небольшой общиной Мария Навзорова. Добрым женщинам выделили 2 десятины земли под дом, выделили место под кладбище за трактом (напротив Кушвинской пожарной части), а храм по осени освятили в честь иконы Богородицы "Всех скорбящих Радость", приписав его в приход Введенской церкви.

    Трудно было основывать новые обители в XIX веке, потому что в то время все монастыри были поделены на штатные, получавшие содержание из казны, и заштатные, кормившиеся за свой счет. Новым общинам, желавшим стать обителями, редко помогали. И вот в таких условиях никому не нужные, но дерзновенные женщины стали возводить монастырь. И, как видно, дела пошли сразу.

    В 1886 году уже по железной дороге в гости к женщинам приехал архимандрит Израиль. Лучше, если словами я поведаю вам о том, что он сделал для Тагила. Он в 1889 году прислал свой портрет, на котором было написано: "Сем мой портрет прошу поместить в трапезе Скорбященского общежития, что на Малой Кушве Нижнетагильского завода, которую я заложил по особому откровению Божию иерусалимскими камнями в 1886 году, испросив у гг. Демидовых две десятины земли в 1883 году, и послал свою лепту в 500 рублей".

    Вот так Тагил! По особому откровению Божию в нем закладывают монастырь!

    Конечно, там написано "трапеза" - а это столовая, но если по особому откровению столовая, то церковь должна быть никак не меньше. Да и что это - заложить в 1855 году церковь и трапезную - как не положить основание будущему монастырю.

    И мы, дорогие тагильчане, не обойдены Божией милостью и у нас есть особо избранные места.

    Каковы же были женщины, созидавшие монастырь? Вот что они писали: "Богадельня есть место призрения сирых и убогих, не могущих сыскивать себе пропитания, мы же ни с кем ставить себя в обязательства не намерены и не желаем".

    Вот таким могучим духом за 20 лет небольшая община превратилась по сути в монастырь, и в 1904 году, 23октября, эту суть Святейший Синод облек в подходящую ей форму - община была преобразована в монастырь. Настоятельницей стала монахиня Мария. Мирское ее имя Феозва Крузе, русская немка, как она о себе говорила. Феозва, а вместе с ней Татьяна Деева, переняли управление у Марии Навзоровой, в память о ней, видимо, и нарекли Феозву Марией.

    В монастыре перед закрытием было около 150 сестер, и только трое были монахинями, остальные были послушницами. Все сестры работали в монастыре и молились. Каких только мастерских там не было: цветочная, чулочная, чеботарная, белошвейная, переплетная, были пашни, покосы, скотный двор, в летний период выделывали кирпич, из которого построен огромнейший и до большевиков-варваров красивейший в городе храм. Главный его престол был освящен в честь Вознесения Господня, два придельных в честь Николая Чудотворца и Серафима Саровского.-

    Сестры пели в церкви, их хор был лучшим в городе. Некоторые непрестанно, круглосуточно, читали Псалтырь по усопшим, ведь монастырь-то был рядом с кладбищем. Начинали и оканчивали день длинными молитвенными правилами, вечером читали: вечерню и повечерие, а утром полуночницу, утреню и часы.

    Все в монастыре шло хорошо, но народ пошел за большевиками, отдал им власть, совершил революцию. Неправильно думать, что народ русский был тогда атеистом, нет. Он пошел за большевиками, будучи верующим, уже потом после цикла репрессий и воспитания новых поколений в духе атеизма большая часть россиян разуверилась в Боге, который 1000 лет вел страну нашу. И не Бог виноват: он ведет только тех, кто хочет за ним идти.

    Итак, большевики обобществили всю собственность, отобрав имущество у церкви, монахов и священников лишили многих гражданских прав. Скорбященский монастырь, приспосабливаясь к новым условиям, создал Женскую трудовую общину, главой которой стала всего лишь послушница, а не игуменья. А в 1920 году монастырь приказом Предсовтрударма просто закрыли, создав на его территории, представьте себе, большевистский концентрационный лагерь. Иными словами, лагерь принудительных работ.

    Но монастырь не пропал совсем. Начальство лагеря милостиво (без усмешки) обнесло оба храма колючепроволочным ограждением, и через два месяца по закрытии возобновилась приходская жизнь. Приход окормлял бывший монастырский священник Леонид Черепанов (будущий епископ Лев), к несчастью бывшая, игуменья Мария и ее сестра-подруга монахиня Валентина.

    Большинство же послушниц образовали на технической и сырьевой базе закрытого монастыря сельскохозяйственную коммуну с удачным очень названием "Улей". Бывших уже теперь послушниц переселили на улицу Тагильскую, в дом какого-то Гаряева, но работали они на тех же полях, своими семенами и орудиями труда. Правда, в 1921 году их коммуна из-за каких-то разногласий распалась.

    Приход просуществовал дольше. В 1922 году лагерь в связи с нерентабельностью и высокой смертностью закрыли. На его месте решили устроить Детский городок. В конце 1922 года привезли детей. Если концлагерное начальство благоволило к прихожанам, то педагоги сразу решили от них избавиться. Вняв слезным письмам "пролетарских детей-сирот" о нехватке помещений для "работы и житья", власть, в общем, легко закрыла Вознесенский приход, который незадачливые прихожане просто не зарегистрировали. Лукавая же власть объявила его не существовавшим. Впрочем, почти не кощунствовали: все богослужебные сосуды из алтаря убрал вызванный священник.

    Время было еще не то, люди были более верными, а власть слабее. Вот в 30-60-х годах это проходило уже по-другому. Закрыли приход уже в марте 1923 года.

    Вот так потеряли свою обитель, по-житейски говоря, путевые, трудно точнее назвать, добрые насельницы. С 1883 по 1923 год, от зарождения до смерти, монастырь существовал ровно 40 лет. Ровно через 70 лет (вавилонского плена, сказал бы православный), а в 1993 году храмы монастыря отдали церкви, в них был организован Крестовоздвиженский (так вспомнилось название Вознесенского храма) приход, а еще через пять лет вновь был открыт монастырь. Но это уже совсем другая история.

    Как приходом окончилась жизнь обители, так и началась. Ну вот, дорогие мои тагильчане, такое вот чудо: под 2000 Своего Воплощения открыл наш Господь, что, оказывается, и наш Тагил не забыт у Него и даже особо отмечен.

    ПРИМЕЧАНИЕ:

    Вместо Ш.Ш. Сергеев, надо читать Ив.Ив. Сергеев.

    Наука все время движется вперед: сегодня она говорит одно, завтра утверждает другое, растут и авторы науки над собой. Трапеза - это алтарь, а не трапезная. Архимандрит заложил по откровению церковь, а не трапезную. Он благословил камнями из святой земли кушвинскую, тагильскую землю, преподал благословение земли иерусалимской земле тагильской. Она теперь, как Иерусалим, - Земля святая.

Ефанов А. Богоизбранный Тагил, или О Скорбященском монастыре // Право плюс, № 46, от 11.11.1999.

Главная страница