Глава 8. Григорий Акинфиевич. Ревдинская группа заводов
Григорию не исполнилось и 16 лет, когда отец решил поручить ему хозяйничать в здешних владениях. Но средний сын не оправдал отцовских надежд. Он с детства увлекался ботаникой и посвятил ей всю жизнь. Когда год спустя Акинфий приехал в Соликамск, приказчики доложили, что не впрягается сын в отцовские заботы. За год не был даже на пристани, не интересовался прибытием и отправкой товаров. Вместе с женой занимался зряшним делом: вокруг дома сажали деревья, кустики смородины, жимолости, какие-то диковинные цветы.
Отец настойчиво уговаривал сына заняться делом. Свозил его на Суксунский медеплавильный завод, знакомил с мастерами, приказчиками. Но Григорий оставался равнодушным, не просыпалась в нем страсть к накопительству, столь характерная для первых поколений Демидовых. Поездки тяготили его, тянуло домой.
Григорий Акинфиевич прожил в Соликамске 30 лет и создал здесь, пожалуй, первый в стране ботанический сад, широко известный в то время среде ученых-естествоиспытателей.
По разделу наследства Григорию досталась ревдинская часть в составе Ревдинского, Уткинского, Рождественского и Тульского заводов. К нему отошли все медеплавильные заводы в Кунгурском уезде – Суксунский, Бымовский, Ашапский и Шаквинский. К полученному наследству он успел построить два завода – Тисовский и Бисертский и таким путем расширил доставшуюся ему долю. Не обошлось без хлопот.
В январе 1759 года Григорий Акинфиевич уведомил Берг-коллегию, что оставшиеся на его долю две доменные печи выплавляют такое количество чугуна, которое "за малостью молотов переделать невозможно". Он просил разрешения оборудовать молотовую на плотине хлебной мельницы на р. Бисерти. Новый завод назначался для переделки чугуна Уткинского завода, стоявшего в 50 верстах. Но тут пришлось право на постройку завода отстаивать от барона Александра Строганова, которому приказчики сообщили о найденной железной руде в двух верстах от р. Бисерти. На эту же руду претендовал и дядя Григория, Никита Никитич Демидов. Нашлись и еще претенденты в лице вельмож Р.И. Воронцова и А.И. Глебова, заявившие о своем желании завести вновь железный завод в Екатеринбургском ведомстве.
Место, на котором стояла мучная мельница, было собственностью Григория Акинфиевича, и посему Берг-коллегия удовлетворила его просьбу. Но и желание вельмож тоже было уважено, т.к. их завод, будучи доменным, не конкурировал с заводом Демидова. Бисертский завод пустили 5 ноября 1761 года, но не на полную мощность. На первых порах работал один молот.
Составленный Григорием Акинфиевичем Демидовым "план полюбовного раздела наследства" был утвержден еще при его жизни Елизаветой Петровной 17 декабря 1757 года. Этот правительственный акт учитывал такое положение заводов, когда Акинфий Никитич Демидов не являлся полноправным владельцем горных предприятий, т.к. земля и лес, прирезанные к заводам, были казенные, равно как большая часть рабочего контингента состояла также из государственных крестьян, приписанных не лично Демидову, а к заводу на известных условиях. Причем были предусмотрены случаи, когда заводы могли быть отобраны от Акинфия Демидова и взяты в казну или переданы другим лицам (15, с. 339).
Григорий Демидов делал все, чтобы его сыновья посвятили себя науке. Всех троих детей он послал в 1760 году учиться в Швецию к Карлу Линнею. Есть сведения, что знаменитый шведский ботаник высоко отзывался об одаренности всех троих. Однако настоящим ученым стал один из них – Павел Григорьевич. Он сперва учился в Ревеле, после обучения в Упсале он окончил Гетгингенский университет и Оренбургскую горную академию. Наверное, это был Демидов, самый богатый дипломами на образование.
В ноябре 1761 года Григорий Акинфиевич скончался, оставив наследниками трех сыновей – Александра, Павла и Петра. До 1 апреля 1765 года братья владели всем "имением без разделу", а затем "для лутчаго в экономии наблюдения согласно и полюбовно оное между собой разделили" на три равные части.
Старшему брату Александру Григорьевичу досталась суксунская часть, включавшая три медеплавильных завода (Суксунский, Бымовский, Ашапский), Шайтанский молотовой, Тисовский кожевенный и Тульский запустелый завод. Этот комплекс не был законченным, т.к. он не мог обеспечить Шайтанский завод собственным чугуном. Ему отошло 2843 души крепостных крестьян. Младший брат Петр Григорьвич получил по жребию ревдинскую часть, включавшую Ревдинский и Бисертский молотовые заводы и 2977 душ крепостных крестьян.
Уткинская часть, доставшаяся среднему брату Павлу Григорьевичу, включала Уткинский завод с домной, четырьмя действующими и двумя запасными молотами, а также не завершенный постройкой Камбарский завод, а также вотчины с 3209 душами. Павел Григорьевич не имел никакой наклонности к предпринимательству и вскоре уступил свою часть в пользу братьев. Александру он продал Уткинский доменный и строившийся Камбарский заводы за 75 тысяч рублей, а Петру – Рождественский молотовой завод за 25 тысяч рублей. Сам же посвятил себя исключительно наукам.
За смертью Григория Акинфиевича Демидова, владельца ревдинской части, обязательные поставки в казну одной трети продукции заводов перешли к его сыновьям Александру и Петру.
Старший, Александр, оказался наиболее предприимчивым. "Генеральная ведомость" Берг-коллегии за 1797 год зарегистрировала за ним семь заводов вместо полученных четырех: Бымовский, Ашапский, Суксунский, Уткинский, Тисовский, Камбарский и Молебский. Последние три завода построил наследник. Однако судьба их не была завидной. Бедность руд, а вместе с тем задолженность наследников Демидова обрекли заводы на прозябание. Так, Ашапский завод в 1863 году выплавил менее тысячи пудов меди. Положение не улучшилось, когда вместе с другими предприятиями наследников Демидова он перешел в собственность кредиторов, образовавших товарищество Суксунских заводов. Петр Григорьевич в 1808 году продал Ревдинский завод с подсобными заводами некоему темному дельцу и спекулянту Зеленцову на странных условиях. Купив заводы, Зеленцов заложил их тому же Демидову за 1 200 000 рублей с обязательством выплачивать ежегодно до 1815 года по 160 тысяч рублей. Но в условленный срок Демидов отказался вступать во владения заводами ввиду крайнего расстройства их. И действительно: если в момент продажи заводы давали 305 тысяч пудов железа в год, то через пять лет, в 1813 году, – всего 139 тысяч пудов. Зеленцов, не зная металлургического производства, оборудование не обновлял, заводы использовались хищнически.
Через 15 лет Ревдинский завод перешел к прежнему владельцу.
Была произведена частичная реконструкция. Выплавка металла увеличилась до 400–500 тысяч пудов в год. После смерти Петра Григорьевича в 1821 году завод перешел к наследникам – Акинфию Петровичу и Алексею Петровичу. К моменту отмены крепостного права в 1861 году Ревдинский завод находился в тяжелом положении. Последний его владелец из рода Демидовых не заботился об улучшении техники, хищнически истреблял природные богатства. Чугун по-прежнему выплавлялся на древесном угле в домнах с холодным дутьем. До 1870-х годов здесь держался кричный способ получения железа. Демидов брал огромные займы в банках. Рабочим подолгу не выдавалась зарплата.
Тотчас после Октябрьской революции Ревдинский завод был национализирован. Ныне это действующий Ревдинский метизно-металлургический завод.