Жизнь складывали по кирпичику...
...Конец второй пятилетки в стране Советов ознаменовался важным достижением на сооружении Новотагильского завода: в октябре 1937 года строители сдали в эксплуатацию бандажный - первый цех основного металлургического производства. Горячее опробование агрегата состоялось несколько ранее. В ночь на третье августа молодые рабочие П.П. Шмелев, С.В. Хвостов, Н.И. Рубцов, П.С. Романов, И.П. Лобанов и другие прокатали первые 10 изделий, годные по профилю. А 23 октября государственная инспекция приняла от тагильских металлургов первую партию бандажей с маркой "НТМЗ". С той поры коллективы прокатных цехов комбината и считают этот день датой своего рождения. Впрочем, не только они, но также и остальные тагильские металлурги, члены многотысячной профсоюзной организации НТМК, отметившей в октябре 2002 года свое 65-летие.
- На строительство Новотагильского завода я приехал 20 мая 1932 года, - вспоминал с волнением в беседе со мной накануне "золотого" юбилея комбината бывший начальник слиткоразрезного продета бандажного цеха профсоюзный активист Сергей Хвостов (светлая ему память), - по путевке Уральского областного комитета партии. Поначалу определили меня рабочим на первую площадку Союзтрансстроя прокладывать путепровод, по которому теперь с рудника на комбинат идут и составы с рудой. Нынешней молодежи даже представить сложно те трудности, которые нам приходилось преодолевать. Выкорчевать вековую тайгу да поднять на голом месте современные заводские корпуса, причем почти все вручную, без применения механизации, дело нешуточное.
Главным инженером у нас в ту пору был Александр Васильевич Серебрянников, опытнейший специалист, за плечами которого остались 70 лет жизни, и в них - сооружение К.В.Ж.Д. и ТуркСиба. Считаю, крепко повезло всем нам с нашим спецом: это был человек исключительно высокой ответственности за дело, не допускавший ни малейших послаблений себе и другим во всем, что касалось качества работы. В этом отношении он для меня, например, и много лет спустя служил примером. Хорошо запомнился такой случай. Пришел однажды главный инженер на объект и обнаружил, что трамбовка бетона произведена кое-как, наспех. Ох, как он ругал прораба! Надо, говорит, самолюбие иметь, оправдывать звание инженера. Пройдут годы, выплывет этот брак наружу, и скажут люди: "Ну и головотяп строил путепровод!" Потом, заставил переделать работу так, как надо. И рассказал нам поучительную историю из своей практики.
Когда Серебрянников закончил институт, направили его строить один из участков К.В.Ж.Д. И надо было перекинуть мост через реку. Выполнил молодой специалист свою задачу, приехала государственная комиссия принимать работу. Подогнали к мосту груженый состав. Серебрянникову же предложили сесть в лодку и находиться под мостом, пока поезд его не минует. Вот с того часа, сказал Александр Васильевич, я всей своей кожей ощущаю самое малое упущение. Не должно быть мелочей в строительном деле. Добавлю к его словам и в любом другом. К нам, металлургам, это в первую очередь относится. Всякая мелочь, всякий недогляд таят в себе опасность большой аварии..."
В 1936 году Сергея Хвостова Перевели в Бандажстрой. Сооружение бандажного цеха считалось тогда задачей номер один, задавало трудовой ритм тагильской стройке. Поработал несколько месяцев плотником. Впрочем, попутно приходилось быть и землекопом, и бетонщиком, и высотником плотничать на 18-метровой высоте. Бригада Д. Махнева, в составе которой трудился и Сергей Хвостов, сначала копала котлован под дымовую трубу первой печи второго мартеновского цеха, потом ставила опалубку. Работали по-стахановски, давали порой за смену по пять-шесть норм.
С особым уважением и благодарностью рассказывал С.В. Хвостов о председателе рабочкома А.И. Пеганове: "В шесть часов утра он уже в бараке, проверял, готов ли кипяток на завтрак рабочим, хорошо ли протопили сушилку для одежды и обуви дежурные уборщицы. Потом на участок спешил, приходил туда раньше рабочих, беседовал с прорабом, десятниками о предстоящем дне. Своей простотой, неутомимостью в работе завоевал Александр Иванович большой авторитетна стройке. Коммунисты избрали его секретарем партийного комитета Тагилстроя. Сразу нашлись тут угодники и подхалимы. Подыскали ему хорошую квартиру в доме инженерно-технического персонала, предложили переехать из барака: дескать, телефон на новом месте есть, он вам для работы необходим. Категорически отказался Александр Иванович от предложенного удобства.
- Почему, - сказал, - я должен жить лучше рабочих только от того, что стал секретарем парткома? Доверие, оказанное мне, я должен оправдать хорошей работой, а не тем, что устрою себе квартиру. Такое не то что коммунисту, просто порядочному человеку стыдно допустить. А телефон мне действительно нужен, проведите его мне в барак. Так и не ушел секретарь парткома из рабочего барака. Я с ним, с Пегановым, всю жизнь советуюсь в трудных случаях, когда какие-то сомнения одолевают. И никогда он мне не подсказал решения, чтобы против совести, против правды".
Бандажепрокатный цех со всем комплексом
вспомогательных подразделений тагильчане
построили за рекордные по тем временам и уровню
механизации сроки - два года и два месяца. Но еще
за полтора года до горячего опробования стана в
августе 1937 года начальник будущего бандажного
цеха П.М. Рудницкий набрал группу из нескольких
десятков наиболее грамотных стахановцев и
предложил им постичь азы металлургических
профессий. Среди "избранных" оказался и
Сергей Хвостов. Учились по вечерам, после
трудного рабочего дня занимались основами
математики, прокатного дела, Других необходимых
дисциплин. Через три месяца, в середине апреля 1937
года, часть курсантов уехала на практику в
металлургические центры Урала. А 21 человек,
которым предстояло в будущем работать
непосредственно на стане производства фирмы
"Дэви", должны были поехать в Англию
перенимать опыт управления сложным агрегатом.
Собрали уже было тагильские курсанты чемоданы,
однако дальше этого дело не пошло: не пустили
английские власти в свою страну Сергея Хвостова
и его товарищей под предлогом, что советские люди
помогают республиканцам Испании В борьбе с
франкистами.
Вместо Англии поехали в Днепропетровск на металлургический завод имени Карла Либкнехта. Там работал колесопрокатный стан той же фирмы "Дэви". Почти год стажировался Сергей Хвостов на вальцовщика чернового стана. А затем - в Днепродзержинске на бандажном агрегате, однако последний сильно отличался от того, что монтировался в Нижнем Тагиле. Так что потом многому пришлось учиться на ходу. Незадолго до пуска бандажного цеха практиканты возвратились с Украины на Тагильскую землю. Здесь уже во всю готовились к радостному событию, по образному выражению строителей - подбирали хвосты. Вспомнил свое плотницкое ремесло и Сергей Владимирович, помог строителям в укладке полов.
В конце июля 1937 года недавние практиканты днепропетровской группы впервые стояли по местам на постах управления бандажепрокатным станом. Солидно и строго звучали названия новых рабочих профессий бывших землекопов, бетонщиков, плотников. Старший вальцовщик С.В. Хвостов, старший сварщик методической печи и печей Сименса Д.А. Махнев, машинист пресса 3000 тонн И.А. Меньшов, оператор чернового стана Н.И. Рубцов, операторы чистового стана П.С. Романов и Н. Кострыкин
...Как полагалось по технологии, с утра посадили впечь металл и начали прокручивать механизмы. Вокруг народ собрался, все шумели, волновались, ждали начала проката. И вот, наконец, уже ближе к вечеру, поступила по-военному четкая и лаконичная команда начальника цеха П.М. Рудницкого:
"Подать на пресс заготовку!" Шаржирмашина мгновенно придвинулась к печи, сунулась хоботом в окно и ловко выхватила изнутри раскаленную добела болванку. Потом поехала к прессу, разворачиваясь на ходу, аккуратно уложила ее на подвижной стол. Тот моментально очутился под прессом, и под могучим 3000-тонмым напором сомлел, мягко уступил раскаленный металл. Выдавили середину заготовки, и завертелась на стане увесистая "плюшка", на глазах "худея", приобретая заданную толщину и положенный по технологий гребень. А тут уже дождался своей очереди поворотный кран: подхватил круглую "плюшку" - и на чистовой стан, последнюю технологическую стадию. "Есть бандаж!" -невольно вырвался у кого-то ликующий возглас. И тотчас это ликование подхватили со всех сторон, понесли по цеху...
Но не зря гласит народная мудрость: "Первый блин всегда, комом". Не вышли у тагильских прокатчиков первые бандажи. Выдавка на прессе не позволяла получить гребень в соответствии с требованиями стандартов. Несколько дней мучились прокатчики, пытаясь решить проблему качества. Наконец, сошлись на том, что после прошивки отверстия на прессе 3000 тонн заготовку нужно переворачивать. Обратились за разрешением к заместителю начальника цеха Н.Д. Никитенко, однако получили отказ: мол, пока акт о сдаче нам оборудования представителем английской фирмы не подписан, самовольничать не стоит. Начальник цеха П.М. Рудницкий тоже засомневался:
"Англичанами в проекте кантовка заготовки после второго обжатия не предусмотрена, они и приспособления для этого не поставили в комплекте. А вообще-то идея, похоже, верная. Можно бы попробовать, да представитель фирмы мистер Вайнерт наверняка шум поднимет". "Так что же нам теперь, -настаивали П.П. Шмелев, Н.И. Рубцов, С.В. Хвостов и их товарищи, - из-за дипломатических тонкостей от проката отказаться, что ли?
И тогда было найдено "соломоново" решение: осуществить рабочую задумку в отсутствие мистера Вайнерта. В ночь на 3-е августа 1937 года, когда английский "фирмач" закончил свой трудовой день и ушел домой, прокатчики встали на свои рабочие места. Прозвучала команда П.М. Рудницкого, и вновь заработал стан. И выдал первые десять бандажей с хорошим гребнем.
Та памятная ночь стала официальной датой горячего опробования бандажного стана. После этого события первенец Новотагильского металлургического завода начал быстро входить в трудовой ритм.
18 сентября 1937 года он вышел на запроектированную сменную мощность - 150 бандажей за восьмичасовую смену. А через месяц профсоюзные активисты вывесили над станом плакат: "Дадим к 20-й годовщине Октября 200 бандажей 1 смену!"
Мистер Вайнерт, как увидел его, аж затрясся от негодования: угробите, дескать, машину. Но у прокатчиков были свои расчеты, как ускорить ход процесса, не причинив вреда агрегату. Пошел Сергей Хвостов к начальнику цеха. Рудницкий выслушал его и сказал: "С шестого ноября будем вводить в цехе ночную смену. Мистер Вайнерт наверняка не захочет работать ночью, вот в его отсутствие и катайте так, как задумали". Так и порешили. Командовать первой стахановской вахтой бандажников поручили Сергею Хвостову. 217 бандажей за смену - таков результат Ударного труда бригады Сергея Хвостова. А заступившая с утра смена П.П. Шмелева продолжала работу в том же темпе, уже не обращая внимания на недовольство представителя английской фирмы, и прокатала за восемь часов 210 бандажей.
- Кстати, Петр Мстиславович Рудницкий, - заключил Сергей Владимирович Хвостов свой рассказ, после нашего успеха послал английской фирме официальный запрос по поводу того, нужно ли переворачивать заготовку по технологии. Англичане ответили, что нужно. Тогда мы предъявили "Дэви" претензию за то, что в комплекте поставленного оборудования не оказалось опрокидывателя, и фирма выплатила нам деньги. Ну а "опрокидку" сконструировал Г.Е. Титов, рабочий нашего цеха, золотая голова. Его конструкция и до сей поры живет на стане".
Добавим к рассказу С.В. Хвостова весьма существенную деталь: прокатать бандажи в соответствии с заданными по технологии размерами еще не значило сообщить металлу те механические свойства, которых ожидали железнодорожники. И чтобы на бандажах появилась марка "НТМЗ", им предстояло пройти термообработку. На этой операции металлурги также столкнулись поначалу с серьезными трудностями, объяснить которые не мог (или не захотел?) представитель английской фирмы. На первый взгляд, закалить бандажи проще пареной репы. Клади их в баки, заполненные маслом, и пусть себе остывают. А дело не пошло! Только стопу горячих бандажей опустили в бак, как масло вскипело, мгновенно превратилось в пену и все до капельки шапкой стекло на пол. Разные способы пробовали бандажники, пытаясь избавиться от пены, ничего не помогало. Масло пенилось, "испарялось" из баков, бандажи не соответствовали требованиям ГОСТа. А секрет оказался совсем простым. Впрочем, как и все гениальное.
- К нам в цех, -рассказывает бывший начальник первого прокатного цеха П.3. Лебедев, - прислали большую группу выпускников Нижнетагильского горно-металлургического техникума. В термопролете на должность мастеров поставили К.И. Шерсткова, М.И. Шегусова и М.И. Васильева. С комсомольским задором работали ребята, сутками пропадали в цехе. И нашли-таки способ борьбы с масляной пеной. Оказывается, нужно было, опуская стопу горячих бандажей в бак, одновременно помешивать масло сухой деревянной доской. Влага из него свободно уходила, масло не пенилось. Этот момент зафиксировали лаборантки механической лаборатории Н.А. Щеткина, Н.А. Будрина и А.П. Зайцева. Еще и еще раз проделали опыт с досками - эффект повторялся. Вот так и открыли "секрет" 23 октября 1937 года. В этот день и родилась на бандажах марка "НТМЗ", пошла с той поры колесить по стальным магистралям нашей страны. Позднее, когда на завод приезжал академик И.П. Бардин, он отозвался о работе прокатчиков самым лестным образом, похвалил нас за инициативу и смекалку".
Пуск бандажного цеха, несмотря на всю значительность этого события не стал отправной точкой исторической хроники Новотагильского металлургического завода. И вполне закономерно. Цех не был тогда завязан в технологической цепи с другими металлургическими переделами тагильского гиганта, работал на привозных слитках, поступивших с предприятий Украины и Сибири, на привозном топливе. Однако на последующее развитие тагильской металлургии сам факт существования действующего бандажного стана в дамках строящегося завода оказал громадное влияние. Он явился как бы первой клеткой сложнейшего металлургического организма, лег в основу формирования трудового коллектива тагильского индустриального гиганта. В бандажном цехе зародилась первая партийная ячейка, выросшая позже в многотысячную организацию коммунистов НТМК. Тогда она состояла из 17 партийцев во главе с Н.П. Рожковым. Невеликая по численности, зато и не имела в своем составе "балласта", в конце концов "утопившего" страну Советов, Обладала высокой мобильностью, "варилась" в гуще всех заводских дел Партийная организация прокатчиков дала Новотагильскому заводу таких замечательных руководителей производства, как директор комбината С.В. Макаев, главный инженер Е.3. Фрейдензон, главный прокатчик Н.К. Рябоконь, и многих других, имена которых навсегда вошли в историю тагильской металлургии.
Владимир ВАСЮТИНСКИИ.