Заводчики Демидовы

    Давайте перелистнем страничку истории и побываем на Нижнетагильском железоделательном заводе. Ведь стоит лишний раз вспомнить сегодня, в каких условиях приходилось трудиться в его цехах тагильскому мастеровому люду, какими правами он обладал.

    Хранилища памяти прошлого - музеи и архивы - дают самые убедительные свидетельства насилия и безжалостного угнетения человека, пусть даже в их существование отказывается верить разум. Например, документы, составленные собственноручно Акинфием Демидовым: инструкции приказчикам, распоряжения по заводу, письма. Заводовладелец требует, чтобы провинившихся мастеровых наказывали "без всякого к ним послабления", "без упущения", "чепью и кучною ломкою". Не отличаются от Акинфия по сути своей и другие наследники бывшего тульского оружейника Никиты Демидова, что поднимали заводское дело на Урале. При этом они не желали обременять себя заботами о правах рабочего человека. Точнее, они стремились просто превратить его в бессловесный скот, заставить примириться с условиями рабского существования, покорно и усердно трудиться на благо хозяев за нищенскую заработную плату. И в какие бы тоги ни рядились Демидовы или мы их ни рядили сегодня - а некоторые из них по праву слыли меценатами, радетелями просвещения и даже либералами, - в какие бы времена ни жили, они оставались одинаковыми в главном: в своей хищнической сущности.

    "Без наказания не оставлять и поступать тирански без всякого милосердия", - так выразил Акинфий Демидов основу своего отношения к мастеровым в XVIII веке.

    "Заковать в цепи и дать розг", - поддерживал предка сто лет спустя Николай Демидов.

    "Все не могущие и не желающие работать при предлагаемых платах должны быть по обнаружении немедленно уволены и занесены в особый список, - распоряжались демидовские наследники в 1911 году.

Демидовские горнорабочие    И все же, надо отметить, жестокие крепостнические порядки, в условиях которых формировались тагильские рабочие кадры, полное бесправие и тяжелейший труд оказались не в силах вытравить из мастеровых человеческого достоинства. Правда об этом дошла до нас и в именах талантливых самородков-мастеровых тагильского завода, и в сведениях о многочиопенных бунтах и волнениях, которые с середины XVIII века сотрясали демидовскую империю. Так, в сочинении В.И. Крамаренкова "Выписка о горных делах, 1777 г.", в разделе VIII "О возмущениях и непослушания крестьян" сообщается: "В 1760 году 14 дня августа Сенату Берг-коллегия представила, что приписные к заводам Никиты (Акинфиевича. - В.В.) Демидова Юрмыцкой и Куяровской слобод крестьяне, взволновавшись, отказались от заводских работ, объявляя, что они в те работы до тех пор не пойдут, покамест от стороны Демидова с ними в заработных деньгах расчета сделано не будет.

    А в то же время вступили в Сенат от Оренбургской губернской и главного заводов правления канцелярий представления о таковых же тех приписных крестьян противностях с тем объяснением о жалобах тех крестьян, что того Демидова заводские приказчики налагали на них, крестьян, против подушнаго и прочаго положеннаго с них платежа излишния работы, и за оные не производили им платы, что на те работы высылали их не в указныя времена. И сверх того они же, приказчики, чинили на них тяжкия и несносныя налоги, причиняли нестерпимыя побои и над некоторыми произвели и смертное убивство".

    Те же самые причины вызвали взрыв возмущения работных людей на Нижнетагильском заводе в ноябре 1762 года. Вот как выглядят эти события в сообщении демидовского приказчика, приехавшего в село Покровское для ознакомления мастеровых с "Указом о послушании" от 3 июля 1762 года (для "убедительности" тут же находилась воинская команда с прапорщиком во главе): "Крестьяне, собравшись подобно якобы против неприятелей з дубинами, а во многих видимы были посажены в концах востры железца, закричали необычным и преужасным криком, что держи Ивана Михайлова", от которого их необычного крику и шумства я, убоявшись, едва из ызбы на улицу выбежав, - доносит приказчик в заводскую контору. - А прикащика Михайлова захватя с выше именованным прапорщиком, коего сшибли с ног на лавку, кричали, что ему до их дела нет; всем зборищем в той их избе били и проломали голову и топтали ногами смертно, что услышав я тех крестьян великое шумство и драку, с улиц старших людей уговоря, чтоб от того своеволия и драки престали. И потому по приходе моем со старшими людьми в мирскую избу от битья унялись, но точно при том кричали, чтоб прикащика Михайлова держать под караулом".

    Примечательно, что действия мастеровых приобретают в этом выступлении осознанный характер. И не просто "драка" здесь, не всплеск чьей-то одной или нескольких взбунтовавшихся против произвола "крепостных душ". Тагильский работный люд начинает понимать, что угнетению, насилию можно противостоять лишь организованно. Два с лишним месяца спустя заводская контора извещала Никиту Демидова, что мастеровые все еще "содержат себя здешней конторе непослушными", уговорам не поддаются. В июне 1763 года демидовские приказчики сделали попытку захватить руководителя рабочих Салеутина и доставить его в Екатеринбург, к князю Вяземскому, которого Екатерина II отправила на Урал с миссией "умиротворителя". Но когда Салеутин "взят был в контору, то нижнетагильские жители и прилучившиеся села Покровского крестьяне, собравшись многолюдством, пришли к канторе и требовали объявленного Салеутина об отпуске и приступали с криком и угрозами. И видя тот нижнетагильские прикащики необычайной их наглой наступ, принуждены нашлись с ними обращаться обороною, выкатя несколько пушек и с ружьями стали тех людей не допускать. Но оные жители, устремясь с каменьями, пушки и ружья отняли и увезли в учрежденную ими самовольно земскую избу, а из служителей многих избили смертно. А прикащики едва укрыться могли, запершись в конторе".

    Вот они, зачатки первой организованности. Нет, еще не тагильского пролетариата, до этой силы еще расти и расти мастеровым демидовских заводов. Однако уже сообща выступают против хозяина и его подручных, учредили земскую избу, не побоялись пушек, чтобы отстоять арестованного товарища. Понимали ли они тогда, что сила не на их стороне, что вскоре придет какой-нибудь "умиротворитель" вроде князя Вознесенского с сильной воинской командой и будет с них, с живых, в буквальном смысле шкуру спускать плетьми и "бадогами"? Наверное, понимали. Электронная версия historyntagil.ru. И все-таки бунтовали, потому что человеческое достоинство не позволяло им опускаться до бессловесного скотского состояния. Потому что крепко жила в них неистребимая вера, что придет час - и для них, угнетенных, засияет солнце свободы...

    Однажды показалось, что дождались заветного часа. И совсем скоро наступил он, всего через десять лет после того памятного бунта на Нижнетагильском заводе и в окрестных деревнях. В сентябре 1773 года на Яике вспыхнуло пламя, зажженное казаком Емельяном Пугачевым. А вскоре на Среднем Урале объявился пугачевский атаман Иван Белобородов. Как снежный ком росла армия повстанцев. Особенный приток в нее крестьян начался после занятия пугачевским отрядом Уткинского завода с гарнизоном в тысячу человек. Под влиянием этого успеха работные люди Нижнетагильского и других демидовских заводов отказываются выполнять приказы военного начальства, многие примыкают к восставшим.

    Но недолго горел "огонь свободы". Слетела с плеч 10 января 1775 года в Москве на Лобном месте буйная атаманская головушка Емельяна Пугачева, затухла Великая Крестьянская война. И снова, да еще пуще прежнего, залютовали демидовские приказчики, попритихшие было пред бурей народного гнева. Однако нет-нет да и закрадывался внезапный страх в их сердца: снова чудилось "великое шумство".

    ...Шло время, бесстрастно отсчитывая календарные годы, десятилетия, открывая и закрывая страницы веков. Менялись поколения тагильских мастеровых и поколения заводовладельцев Демидовых, подъемы и спад переживало металлургическое производство. Но одно оставалось неизменным: демидовская кабала, которая неподъемной тяжестью висела на шее мастеровых, разоряла окрестных крестьян, вынуждая их пополнять ряды заводского работного люда.

    На Урале с 1865 по 1900 годы число рабочих выросло почти в три раза - до семисот с лишним тысяч человек. Эксплуатация в демидовской вотчине выражалась в самых жестоких формах, продолжительность рабочей смены составляла 12-16 часов, а потому все острее столкновения с властями на Нижнетагильском железоделательном заводе, Высокогорском и Меднорудянском рудниках, железной дороге. Особенно памятна стычка с "блюстителями правопорядка" в декабре 1892 года. Тогда полиция описала дома 300 рабочих, не сумевших погасить недоимки по земским сборам, для продажи с торгов. Произвол властей вызвал у рабочих бурный протест. Они выбрали трех представителей из своей среды и направили их к жандармам с предупреждением: если полиция не перестанет взыскивать недоимки, завод взбунтуется. Полицейские арестовали представителей рабочих и отказались от каких-либо послаблений недоимщикам. В ответ примерно две сотни заводских явились в волостное правление и потребовали освобождения арестованных. Земский начальник воспротивился. Рабочие его избили, освободили своих товарищей и колонной прошли по поселку. "Умиротворяли" бунтовщиков испытанным способом: с помощью воинской команды из Перми. Среди активных участников этого события в полицейских донесениях упоминается горняк Иван Добродеев, позже - один из первых тагильских революционеров. В его доме, на улице Большегальянской, 144, летом 1904 года состоялась 1-я Уральская областная конференция РСДРП, которая приняла устав Уральского комитета РСДРП, объединила разрозненные рабочие кружки, установила единое централизованное руководство всеми социал-демократическим организациями Урала.

    Гора Высокая, ставшая когда-то колыбелью Нижнего Тагила, открыв людям свои железные недра, теперь собирала мастеровых в единый могучий кулак -бороться за права трудового человека. На календаре перебирал листки май 1905 года...

Владимир ВАСЮТИНСКИЙ.

Главная страница