Алтайское серебро из Невьянска

    Одно из больших помещений Зимнего дворца, ныне Эрмитажа, называют залом русского серебра. Каких только вещей здесь нет -пуговицы, серьги, кубки, обеденные и чайные сервизы, предметы, созданные в память исторических событий. Экспонатов на выставке сотни. Но одно огромное сооружение привлекает особое внимание. Перед ним подолгу стоят посетители. Это серебряная гробница Новгородского князя Александра Невского. Она состоит из саркофага (раки), декоративной пирамиды, двух пьедесталов с трофеями и двух подсвечников. Все богато украшено цветами, листьями, вазами.

    Оказывается, к этому грандиозному произведению серебряных дел мастеров имеет отношение Акинфий Демидов (1678-1745), старший сын основателя известной династии горнозаводчиков. Акинфий получил в управление Невьянские заводы уже при жизни отца, после его смерти - еще несколько предприятий на Урале и в Калужской губернии. Им было основано 18 железоделательных и медеплавильных заводов. Он владел 30-ю тысячами крепостных душ и заводских крестьян.

    Современники Акинфия Демидова обращали внимание не только на его заводские занятия, но и на необычные горные промыслы. Он первый стал разрабатывать асбест - горный лен, открытый им около Невьянска. В его время ткали из него полотна, делали скатерти, перчатки, кошельки и колпаки. Он первым стал разрабатывать малахит и магнит-руду. К магнитам он имел особое пристрастие, его коллекция насчитывала 76 магнитов. В Нижнем Тагиле у него был самородный магнит весом в 13 фунтов, державший пудовую пушку. В заводских церквях были два престола, сделанные из кубических магнитов, равных которым нет в целом свете. Сейчас в музее завода-заповедника в Нижнем Тагиле можно любоваться удивительными образцами магнитов.

    Акинфию Демидову Россия обязана открытием на Алтае серебряных руд. Не довольствуясь уральскими рудниками, Демидов искал руды в Сибири и при этом застолбил Алтай. Уже в 1726 г. он получил позволительный указ на строительство предприятия, и в сентябре 1729 г. Колывано-Воскресенский медеплавильный завод выдал первую продукцию. Полученную на Алтае черновую медь Демидов вез очищать на Невьянский завод, при очистке меди здесь извлекали чистое серебро. Первое найденное на Алтае серебро по приказу императрицы Елизаветы употребили на раку святого Александра Невского. Всего серебра на гробницу было израсходовано 90 пудов, почти полторы тонны. Это была годовая добыча драгоценного металла из Колыванских рудников на Алтае.

    Гробница Александра Невского выполнена из серебра по рисунку живописца Г.- К. Гроота в 1742-1752 гг. на Петербургском монетном дворе. В 1753 г. гробницу выставили в одном из соборов Александро-Невской лавры. Высокие художественные достоинства и мастерство исполнения превратили серебряную гробницу в замечательное произведение искусства. Она, как исторический памятник, рассказывает своим оформлением о героическом прошлом русского народа.

    Особенно пышно отделан саркофаг. На его наружных стенах чеканные барельефы изображают военные сцены из жизни славного полководца и его воинов. На одном - сражение русских со шведами на Неве в 1240 г., на соседнем - вступление русских войск в Псков в 1242 г. Следующий барельеф рассказывает о знаменитом Ледовом побоище 5 апреля 1242 г. Прошло 755 лет со дня этой славной победы русского воинства над иноземцами.

    На узких сторонах саркофага - сцены болезни и смерти князя Александра Невского. На четвертой стенке в медальоне, окруженном ветвями и цветами, выгравированы стихи М.В. Ломоносова, прославляющие деяния древнего полководца и его преемника в борьбе со шведами за берега Невы - Петра I. В памяти народной всегда хранилось имя полководца далекой поры, и в начале XVIII в на отвоеванных у шведов берегах Новы по указу Петра I была построена Александро-Невская лавра. Ее заложили на том месте, где, по преданию, в XIII в. новгородская дружина под командованием князя Александра разгромила шведов. В петровские времена в лавру перенесли из города Владимира прах новгородского князя. В XVIII в. появилась серебряная гробница. До 1917 г. она находилась в Свято-Троицком соборе лавры.

    После Октября 1917 г. судьба русских драгоценностей была трагична. Началась повальная конфискация ювелирных изделий и предметов антиквариата. За границу потек ручеек дорогих ювелирных вещей и камней для передачи нужным людям как средства на раздувание "пожара мировой революции". В редчайших случаях сотрудникам музейного отдела Петроградской художественной комиссии, возглавляемой А.М. Горьким и М.Ф. Андреевой, все-таки удавалось спасти от неминуемой утраты уникальные предметы искусства - например, серебряную раку Александра Невского. Как уникальное произведение декоративно-прикладного мастерства гробница была передана в Эрмитаж, где и находится сейчас.

Н. МЕЗЕНИН.

"Демидовский статуй" в Барнауле

    Весной 1825 года алтайское горное начальство пожелало отметить столетие Колывано-Воскресенских заводов - поставить памятник в Барнауле. Тогда же начали ломать камень. Работа шла долгая и кропотливая, иначе с камнем нельзя.

    Осенью на Ведовской каменоломне работы продолжались. Всю зиму под навесом, крытым соломой, постукивали молотки каменотесов. Руководитель работ Иван Соломатов помечал на чертеже: этот блок готов, этот еще в обсечке, этот пока оконтурен шпурами и от скалы не отделен. Электронная версия historyntagil.ru. Каждое утро каменотесы находили в укрытии шалаша грубые неправильные куски гранита. Обсечкой их и занимались весь день. А тех, кому предназначалось отрывать глыбы от коренного выхода из скал, ждали железные сверла, кувалды да клинья...

    Весной Соломатов прикинул, что сделано. Оказалось, если обсекать камни на месте до нужного контура, как делали всю зиму, то вся команда, хоть из кожи лезь, даже за лето не успеет приготовить всех блоков для обелиска. Об этом дали знать управляющему П.К. Фролову и получили от него распоряжение: Добывать штуки, не обсекая их до прямоугольной формы".

    В августе на устье Белой появились плоты. Полторы сотни рудокопов тащили на плоты штуки гранита, грузили их. Осенью 1826 года первая тысяча пудов беловского камня пришла в Барнаул. Через 13 лет эти глыбы превратились в обелиск.

    Своим видом он напоминал памятник "Румянцева победам", что стоит в саду Академии художеств в Петербурге. Точного повтора, конечно, нет, да и был он пониже - всего 13 метров. Архитектор Я.Н. Попов. Поставили обелиск на той площади, которую и до сих пор зовут горожане Демидовской. А сам памятник народ назвал "Демидовский статуй" - в честь основателя горнозаводского дела в здешних краях, ибо первый толчок рудному промыслу на Алтае дал Акинфий Никитич Демидов.

    Почему уральский заводчик занялся Алтаем? Мало ему было рудников и заводов на Урале? Привлекла его сюда медь, вернее, медная руда, богатая серебром. Эти руды открыл еще в 1721 году Федор Инютин. Первооткрыватель бежал с Алтая и скрылся у Демидова на Невьянском заводе. Хозяин посылал на Алтай и собственных рудознатцев - они вернулись в Невьянск с рудой.

    В 1726 году именитый заводчик подает прошение Екатерине I, в начале его напоминая, что Петром I было поведено Демидовым "к приискам медных и других руд охоту иметь" и строить заводы. Он сообщает, что обнаружил в Томском и Кузнецком уездах восемь рудных мест и просит разрешения "на тех местах медную руду копать и заводы заводить". Акинфий привез образцы руд в Петербург, и 1 января 1726 года поднес их императрице и президенту Берг-коллегии Я.В. Брюсу.

    А 4 февраля появляется второе прошение Акинфия Никитича. Он испрашивает разрешения добывать не только медные руды: "ежели где приищутся впредь серебряный, золотые руды, чтоб копать нам их, а другим в тех местах для копки руд и построению заводов мест не отводить".

    Через 12 дней судьба алтайских месторождений решилась в пользу Демидова. Алтай он застолбил, свои притязания узаконил. Позволительный указ получил 26 февраля 1726 года, а Колывано-Воскресенский завод был пущен в сентябре 1729-го.

    Построенный медеплавильный завод выдавал черновую медь, но очищать ее заводчик везет на Невьянский завод. Зачем такая, казалось бы, невыгодная перевозка рачительному хозяину? Оказывается, Демидов отчитывался перед Берг-коллегией только в выплавке черновой меди, а при очистке ее в Невьянске извлекал чистое серебро. Позже пришлось сознаться в получении его перед властями.

    Между казной и Демидовым шла многолетняя тяжба за владения алтайскими рудниками и заводами. Однажды Демидов не выдержал и лично явился в столицу. В феврале 1744 года, "получа высочайший случай" представиться императрице Елизавете Петровне, он поднес ее величеству слиток чистого серебра весом 27 фунтов 8 золотников (или 11 кг). На словах объяснил, что получен из 233 пудов черной меди, выплавленной на его Колыванском заводе по многим плавкам. Поднеся подарок, Акинфий просит государыню, "чтобы ему, Демидову, быть со всеми заводами, и с детьми его, и со всеми мастеровыми и работными людьми, под ведением единственно высочайшего кабинета, на что он и получил милостивое высоко-монаршее обещание". Это из письма Акинфия одному из царских чиновников.

    Ловкий и дальновидный ход! Демидов получил указ о невиданных доселе привилегиях для заводчика. Лишь после смерти Акинфия Никитича заводы отобрали-таки в казну. Но сам он этого поражения уже не увидел.

А обелиск, воздвигнутый в 1839 году в честь 100-летия Колывано-Воскресенских заводов (получилось к 110-летию), и сейчас красуется на Демидовской площади города Барнаула. В 1840-х годах на Гурьевском заводе отлили барельеф А.Н. Демидову и поместили на одной из граней обелиска.

    Краеведы узнали, что в 1924 году медные многопудовые плиты с надписями с того обелиска оказались у некоего проныры, который увез их на пароходе в Новосибирск. Пройдоха так хорошо спрятал концы в воду, что памятных для Алтая медных досок историки не могут найти до сих пор. Надписи на памятнике восстановлены, но чугунный барельеф Демидова давно хранится в Барнаульском краеведческом музее.

    Алтайский краевед, знаток истории памятника, А.М. Родионов советует изготовить к нему табличку с именами колыванских каменотесов и их руководителя Ивана Соломатина. Эти люди дали практическое начало памятнику в каменоломне возле деревни Усть-Белой. Прислушайтесь к словам краеведа: "Хотелось бы, чтобы и хозяева, и гости города смотрели на гранитный памятник без елейного благоговения перед стариной, а с точным знанием его истории".

    Алтайцы сохранили в обелиске и барельефе память о Демидовых за их дела. А уральцы? Ведь именно тут Демидовы свили горное гнездо, откуда и действовали по всему Уралу. Гнездо это обозначалось Нижним Тагилом.

    Здесь тоже был роскошный памятник Н.Н. Демидову, поставленный его детьми в прошлом веке. Но жители XX века с ним расправились. А теперь, в пылу нового миросозерцания, тагильчане, вернее, городские власти решили его восстановить.

    Но надо ли создавать копию? В точности памятник не воссоздать. Да и зачем это? И почему - именно Николаю Никитичу? Ведь памятником новым и своеобразным мы можем воздать должное за заслуги перед Отечеством и нашим городом всему роду Демидовых. Или первым из них, наиболее активным деятелям края.

    Сейчас многие жалуются на дефицит бюджета. В случае с воспроизведением старого памятника в Тагиле - это благо. Ибо только отсутствие средств не позволяет нынешним исполнителям поспешно осуществить свое спорное деяние. А там, глядишь, и придут к мысли о современном и достойном памятнике не одному из Демидовых, а всей династии знаменитых горнозаводчиков.

Николай МЕЗЕНИН.

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 28.03.1997.

Главная страница